Коучинговый человек. Роман

Глава 1

В тот день Виктор отправился домой пешком. Правда, прогулка предстояла длительная, по окраине города, но ему хотелось побыть наедине и насладиться тишиной. В последнее время её не хватало ему, как утопающему глоток свежего воздуха. Он желал забыться и совершенно ни о чём серьёзном не думать.

От долгого сидения за учительским столом ноги, словно застоявшиеся кони, легко несли его по узким пригородным улочкам. Свежие запахи ранней весны и чириканье воробьев доставляли истинное наслаждение после спёртого воздуха классных комнат и шумных школьных перемен.

Мысли Виктора окунулись в далёкие воспоминания юных дней. Но по привычке, как по кругу, они снова вернулись к событиям прошедшего рабочего дня. Вспомнилось замечание директора школы Николая Фёдоровича. Тот нелестно высказался по поводу того, что Копылов Виктор Николаевич, как классный руководитель, до сих пор не закончил оформление праздничного стенда. Укололи и язвительные слова завуча. Ехидно улыбаясь, та напомнила провинившемуся педагогу, что за руководство ему платят надбавку. При этом пригрозила, что на следующий учебный год может пересмотреть кандидатуру Виктора Николаевича на место классного руководителя. Тогда он промолчал, но про себя со злостью подумал, что зарплаты, даже со всеми надбавками, всё равно не хватает для содержания семьи. «Но сейчас – не об этом!» – отбросил Виктор навязчивые мысли о работе.

Сзади послышался дробный стук женских каблуков: его обгоняла куда-то спешащая модно одетая девушка. Она окинула незнакомца оценивающим взглядом и, не убавляя шага, заспешила дальше. Перемещающиеся тугие половинки под чёрным коротким платьем невольно заворожили взгляд, а протянувшийся следом шлейф запаха дорогих духов ещё больше привлёк внимание. «Симпатичная девочка, – подумал Виктор, продолжая любоваться удаляющейся женской фигуркой, – и даже на меня успела зыркнуть», – с удовлетворением отметил он.

Дело в том, что наш герой представлял собою высокого молодого человека с хорошо развитой спортивной фигурой. Его тёмные слегка вьющиеся густые волосы, с короткой модной стрижкой, хорошо гармонировали с немного загоревшим цветом кожи чистого и слегка удлинённого красивого лица. Особенно выделялись глаза. Будучи голубыми, они удивительно и неожиданно сочетались с мужественными чертами: прямым носом, твердыми складками губ и немного выдающимся вперёд подбородком.

На первый взгляд, улыбающееся лицо Виктора производило впечатление, что перед вами большой ребенок. Но стоило ему стать серьёзным или озабоченным, его глаза превращались в синеватую сталь. Это был уже не ребенок, а зрелый мужчина с добрым, но волевым лицом.

«Красавчик» называла его иногда жена Ирина, вкладывая в это слово различный смысл в зависимости от обстоятельств. Она очень любила мужа и ревновала его к каждому фонарному столбу, хотя сама выглядела не хуже. Набросив макияж, распустив тяжёлые чёрные волосы и со вкусом одевшись, Ирина становилась даже очень привлекательной.

Вместе они составляли прекрасную пару. А когда шли по улице или расхаживали по фойе концертного зала или театра на них засматривались как мужчины, так и молодые женщины. Однако Ирину мало волновали назойливые взгляды мужчин. Наоборот, она еще крепче обхватывала руку Виктора и прижималась к нему, стараясь показать заглядевшемуся «нахалу», что его выстрелы «амурными стрелами» не достигнут желаемой цели.

Зато зорко следила за своими соперницами. Некоторые из них не стеснялись осматривать Виктора с головы до ног, не обращая никакого внимания на присутствующую Ирину. Тогда она толкала мужа в бок и тихо бормотала: «Вот ещё одна уставилась».

Но не дай бог, Виктору оглянуться, что бы узнать, о ком идёт речь. Ирина начинала страшно нервничать, тянула мужа подальше и могла прилюдно устроить скандал. В таких случаях он старался успокоить её и говорил, что всё это ей только показалось. Если не помогало, отвлекал предложением сделать какую-нибудь покупку в магазине или, на крайний случай, предлагал купить мороженое, которое жена обожала.

Сама Ирина работала воспитателем в детском садике, а точнее – музыкальным работником. Туда же были определены и дети – Маша и Игорек. Так было очень удобно, но зарплаты Ирины хватало только на то, чтобы оплатить коммунальные счета и приобрести детскую одежду. Оставалась надежда на мужа, но и с его небольшим заработком они еле сводили концы с концами.

Наконец, ноги Виктора устали. Заметив скамейку в небольшом скверике, он присел на неё, достал сигарету и чиркнул зажигалкой. Затем откинулся назад, глубоко затянулся, выпустил в ясное небо клубящийся дым.

Погода была отличная! Солнце уже пригревало лицо, но весенний ветерок бодрил, поднимал настроение и успокаивал. Вот она – Тишина! Как вечный покой, как сладкий сон уставшего младенца. Виктор закрыл глаза и впал в так желаемое им забытьё.

Его покой был нарушен стуком брошенного на скамью нетвердого, но тяжеловатого предмета. Следом послышалось, как кто-то плюхнулся рядом на скамейку. Он приоткрыл глаза. Это была девочка-подросток лет пятнадцати. Она смотрела прямо на него, но Виктор притворился спящим. Вскоре он услышал:

– У вас не найдется, чем закурить сигарету?

Почти не оборачиваясь, Виктор протянул зажигалку, и незнакомка придвинулась ближе. При этом она потянула за собой школьный ранец, брошенный на скамейку. Школьница неумело закурила, покрутила в руке дорогую зажигалку, подаренную Виктору женой на день рождения, и вернула хозяину.

– Спасибо!

Он кивнул головой и снова закрыл глаза

Примерно с минуту они сидели молча, но дремота прошла.

– Отдыхаем? – попыталась завязать разговор ученица.

Виктор промолчал: он ещё надеялся насладиться приятным одиночеством.

– Весна! – не унималась она.

Пришлось повернуться.

– Ты из какой школы? – строго спросил Виктор.

– Из двадцать шестой. А что?

– Это – недалеко от моей. У вас директор Зинаида Фёдоровна?

– Да, – растерянно подтвердила школьница. – А ты откуда знаешь?

– Во-первых, не «ты», а «вы». Во-вторых, в твоём возрасте ещё рано курить. И, в-третьих, некрасиво приставать к посторонним мужчинам, тем более, к педагогу соседней школы. Шла бы ты лучше домой и учила уроки, – со снисходительной улыбкой закончил Виктор нравоучение.

Девочка подскочила и выбросила недокуренную сигарету. Затем небрежно забросила ранец за плечо, тихо пробормотала: «Тоже профессор нашелся…», – и, не глядя на «вредного педагога», не оборачиваясь, пошла прочь.

Виктор потянулся и резво поднялся со скамьи. Вспомнилась жена. Надо было спешить домой. «Конечно, говорить о прогулке ей не стоит, – уже на ходу рассуждал он. – Ирина может устроить скандал. Начнёт жаловаться, что забрала детей из детского сада, зашла с ними попутно в магазин и теперь бьётся дома одна «как рыба об лёд», а её муж, видите ли, прогуливается по городу.

С наскоро придуманным оправданием Виктор наконец добрался до своего двора, поднялся на лифте и позвонил в дверь. В ответ послышались щелчки открываемого замка. В проёме двери показалось лицо Ирины.

– А-а, явился, «Красавчик»! – злорадно констатировала она приход мужа. Виктор неуверенно застрял на пороге. – Проходите, проходите! – почему-то во множественном лице обратилась к нему жена и настежь открыла дверь. – Прошу, пане! Будьте как дома и не стесняйтесь!

Кривляясь, Ирина отступила назад и отвесила Виктору украинский поклон. Затем, ничего не спрашивая, пошла на кухню и загремела там посудой.

– Папа, папа пришёл! – раздался голос обрадованной Машеньки.

Она выскочила из зала и бросилась к отцу на шею. За ней, из детской, с радостными возгласами выбежал Игорёк. Он остановился перед обоими, перебирая от нетерпения маленькими ножками.

– Маша! Мне надо разуться, – подхватил Виктор дочь на руки и положил сильную ладонь на голову сынишки.

Тот обхватил ногу отца и прижался к ней. Через некоторое время посмотрел снизу вверх и тихо с надеждой в голосе спросил:

– Папа, а что ты нам принёс?

Виктор поставил Машеньку на пол, стал шарить в карманах пиджака и брюк. Однако, кроме помятой десятки и случайно забытого в брюках синего мелка, ничего не нашел.

– На вот. Держи, – протянул он мелок сыну.

Ожидая что-то интересное, тот на секунду замер, но потом схватил «подарок» и радостно поскакал в детскую.

Маша развернула десятку, и её носик сморщился.

– Пап! – уныло сказала она. – Этих денег даже на мороженое не хватит. Ты знаешь, сколько оно теперь стоит? Целых двадцать рублей!

Виктор хитро подмигнул дочери.

– Попроси у мамы. Может, она ещё подкинет, а я пока сниму туфли и переоденусь. Хорошо?

За ужином сидели молча. Дети с удовольствием лопали макароны с мясом и сваренный из брикетов бледно-розовый кисель. Ирина изредка, но нервно, делала им замечания. Чувствовалось приближение «грозы». Заметив, что дети насытились и начали громко спорить, строго сказала:

– А теперь марш из-за стола. Можете смотреть телевизор или читать. К компьютеру не подходить. Прибью.

Дети затихли и послушно стали покидать стол. Уже в дверях маленький Игорёк обернулся и открыл рот, желая что-то спросить, но наткнувшись на недобрый взгляд матери, опустил голову и вышел из кухни. Виктор посмотрел ему вслед.

– Ира! Зачем же так?

Жена уже начала мыть посуду. После слов мужа резко откинула головой нависшие волосы и повернулась к нему.

– А ты ни о чём не догадываешься?

«Началось», – подумал он и приготовился к обороне.

– Ты ничего не видишь и не знаешь. Да? – слегка сорвавшимся от обиды голосом продолжила Ирина.

Виктор нервно закурил сигарету, подошел к окну.

– Даже слушать не хочешь, – бросила она ему в спину. – Да?

Тогда он выбросил в форточку недокуренную сигарету и повернулся лицом к жене.

– Я только вижу, дорогая, что ты сегодня не в духе.

– Не в духе! Ха, ха, ха, – истерично засмеялась Ирина. – Да ты хоть знаешь, дорогой, сколько мы должны по коммунальной оплате за квартиру? А сколько я назанимала денег у знакомых? Стыдно им на глаза показаться! Ты об этом знаешь? – подступала она к Виктору с недомытой тарелкой в руке.

– Да. Знаю, – пытаясь быть сдержанным, ответил он и скрестил руки на груди.

– Ничего ты не знаешь! – вскрикнула со злостью Ирина и хлопнула мокрой тарелкой об стол.

В воздух посыпались осколки и шурша застучали по полу. Виктор бросился к жене, обнял одной рукой, а другой перехватил фарфоровую вазу, уже схваченную ею, и поставил на место. Он прижал к себе дрожащую в истерике плачущую Ирину, стал успокаивать и гладить по спине.

– Ничего. Это пройдет, – ласково заговорил он.

Ирина оттолкнула мужа.

– Ничего ты не понимаешь! – снова разрыдалась она и стала бить по широкой груди Виктора своими маленькими кулачками, словно пыталась достучаться до его совести. Но он опять обхватил Ирину и крепко прижал к груди.

На этот раз она затихла, прикоснулась к рубашке мужа мокрой щекой; вздрагивая от неожиданных всхлипов, постепенно стала дышать ровно и спокойно. «Кажется, пронесло», – промелькнуло у Виктора в голове. Но не тут-то было.

– А ты где задержался, милый? – неожиданно тихо спросила жена, оставляя голову на его груди и слегка вцепившись руками в рубашку.

– Я? – переспросил он.

– Ты, ты, – вкрадчиво подтвердила она.

– Где же ещё? На работе, дорогая. Надо было закончить оформление классного стенда. Скоро праздник. Сегодня Николай Федорович меня уже «пропесочил», а наша «мадам», завуч (ну ты её знаешь, Ирочка!), пригрозила на следующий год отнять классное руководство. Пришлось остаться, что бы доделать этот проклятый стенд. Понимаешь?

– Понимаю, дорогой! – с ироническим вздохом отпустила рубашку Ирина. – Только я звонила в учительскую. Там мне сказали, что ты ушёл сразу после занятий.

– Это неправда! После занятий я остался с учениками оформлять стенд.

– Я была там… – сказала она, отошла от Виктора и посмотрела ему в глаза.

– Где?

– В школе. Зашла по дороге (думала вместе домой поедем), а мне сказали, что ты уже ушёл или оформляешь стенд в классе. Я – туда, – уже в полный голос заговорила Ирина, – но твоя классная комната оказалась закрытой… Подождала – и пошла домой. Вот так, «Красавчик»! Так, где ж ты был? А? – снова начала подступаться супруга.

– Ну, хорошо, хорошо! – занервничал уже Виктор и опять подошёл к окну. – Решил прогуляться после работы по свежему воздуху, немного отвлечься.

– И как? Развлёкся?

– Только прошу не подменять слова. Я сказал «отвлечься».

– И от кого ты хотел «отвлечься»? – передразнила его жена, акцентируя последнее слово и уперев одну руку в бок. – От меня? Или, может быть, от своих несчастных детей, которым скоро не в чем будет ходить в детский сад?

Но как только Виктор, не подозревая ничего плохого со стороны Ирины, вознамерился открыть рот, чтобы возразить ей, она размахнулась рукой и влепила ему пощечину. Такого обращения со стороны супруги Виктор не ожидал и остановился как вкопанный. Ирина размахнулась ещё раз, но, заметив в глазах мужа окаменелость, опустила руку. Он оттолкнул её и широким шагом покинул кухню. В прихожей, не переобуваясь, в одних тапочках, открыл выходную дверь и вышел на лестничную площадку. Там он снова нервно закурил, немного постоял, раздумывая над тем, как ему поступить дальше, а затем решительно стал спускаться вниз.

На улице темнело. Мокрый снег, сброшенный дворниками на две стороны тротуара, продолжал таять, образовывая кое-где тёмные лужи. Не заметив одну из них, Виктор ступил в неё ногой. Затем почувствовал, как тапок намок и стал холодить ногу. Он выругался и, уже не глядя под ноги, продолжил свой путь.

Виктор шёл вдоль длинных домов, в окнах которых кое-где уже горел электрический свет. Таких окон еще было немного. За шторами передвигались тени жильцов, напоминая о том, что он сам только что покинул родной уголок. Но Виктор упрямо шёл вперёд, обдумывая произошедшее. Как жить дальше? Как поступить с Ириной, которая не совсем права?.. И при этом бить меня по лицу! Это уж слишком… – угрюмо размышлял он. – Конечно, нам не хватает денег, и мы едва сводим концы с концами. Но причиной всему было их совместное решение вложить все сбережения в только что открывшийся банк. Там нам обещали, согласно договору, вернуть вложенную сумму с надбавкой в сто процентов. И это – за один год! Осталось каких-то два месяца – и мы станем богачами!

Правда, в последнее время, продолжал раздумывать Виктор, поползли слухи, что некоторые банки, обещавшие большие проценты, обанкротились. Люди остались ни с чем, вложив в «дело» не только последние сбережения, но и недвижимость. В те дни, вспомнил он, ему пришлось чаще навещать компанию, расспрашивать менеджеров, но они, как один, твердили, что нет никаких причин для беспокойства. В крайнем случае, отвечали служащие, можно забрать назад свои вложения. Это вначале успокоило Виктора и Ирину, и они решили ещё немного подождать. Но, через какое-то время, не выдержав всеобщей паники в городе, все-таки решили забрать деньги из банка.

Когда же дело дошло до возврата, с горечью припоминал Виктор, они, неожиданно для себя, узнали от тех же менеджеров, что в случае преждевременного прекращения договорных обязательств, смогут вернуть лишь половину вложенных средств. Так было предусмотрено в одном из пунктов, подписанного ими же договора! Строчки этого пункта были прописаны в конце документа и отпечатаны довольно мелким шрифтом.

Тогда, при заключении сделки, обрадованные стопроцентной выгодой, они не стали вдаваться в подробности заключаемого договора. К тому же, сзади стояла целая очередь желающих отдать под немыслимо большой процент последние сбережения! Разве это было не убедительно, спрашивал теперь себя Виктор. Да нам, при заключении договора, и в голову не могло прийти, что соберётся столько дураков, желающих потерять последнее!

К тому же и менеджер, со злостью припомнил Виктор, в тот день даже советовал им не торопиться, подумать, и прийти в другой раз, поскольку на сегодня якобы скопилось много желающих. Именно после его слов, оглядев нетерпеливые лица очередников, они и подписали проклятый договор!

А потом, с усмешкой на губах вспоминал Виктор, пошли в кафе, чтобы отметить начало «предпринимательской» деятельности. На радостях он заказал дорогой коньяк, вкусные блюда и, конечно, любимое Ириной мороженное. Но та, положив руку на раскрытое меню, сказала: «Знаешь что, дорогой, у нас на Украине есть мудрая поговорка: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Ты забыл, что теперь придётся экономить каждую копейку, дожидаясь возврата денег. Так что привыкай не транжирить. Девушка! – обратилась она к молоденькой официантке, уже записавшей в книжицу заказ. – Извините, но мы передумали. Принесите, пожалуйста, сто пятьдесят грамм армянского коньяка и мороженого».

… – Это ты Виктор? – внезапно раздался рядом чей-то голос.

Говорил поравнявшийся мужчина, которого наш герой, сильно задумавшись, просто не заметил.

– Куда идешь? Ба-а! Да ещё в одних тапочках. Не простынешь, друг?

Виктор присмотрелся. Перед ним стоял Валерий, с которым они когда-то учились в МГУ на географическом факультете. По всей вероятности, тот шёл с работы или где-то припозднился.

– Я, – вяло отозвался Виктор. – К себе пустишь? – сразу и без объяснений спросил он.

– Ко мне? – обрадовался друг. – И ты ещё спрашиваешь, Витёк? Я сегодня один. Как раз компашки не хватает. Пошли! Вчера свой день рождения отмечал. Думал, что вы с Ириной зайдёте. Поздравите.

– Извини, Валера, забыл. Дела, знаешь. Мог бы и сам напомнить. Небось, не один был. Побоялся, что помешаем?

– Было дело. Но вот, если бы пришли – порадовали. А сам напрашиваться не стал. Думаю, гад, не хочет звонить, ну и я не буду унижаться. Вот так.

– Ладно, знаю я тебя, – ответил Виктор на лукавство друга.

Через некоторое время они оказались возле квартиры Валерия и тот, повозившись с замком, открыл дверь и сказал:

– Ничего. Заходи. Сейчас мы это дело поправим.

Виктор снял тапочки в коридоре. Оставляя мокрые следы на линолеуме, прошёл на кухню. Валерка покопался в ящике для обуви, бросил ему вслед «гостевые» и по-хозяйски распорядился:

– Надень тапочки, а носки снимай – и на батарею. А я пока переоденусь, Витёк. Да! Пошарь в холодильнике. Всё, что увидишь, выставляй на стол. Там ещё со вчерашнего дня осталось. Гулять будем!

Виктор нехотя открыл холодильник. В нём оказались недопитые бутылки импортного вина, «Столичной» и недоеденный торт. Он выставил всё на стол, уселся на скамью кухонного уголка и стал ждать друга. Вскоре прибежал Валерка, пошарил в холодильнике и торжественно с довольной улыбкой вынул банку консервированных огурцов.

– Сам солил, – встряхнул он банку и поставил на стол.

Не дождавшись ответа, подскочил к плите. Включил. Снова нырнул в холодильник, вынул кучу куриных яиц и стал готовить яичницу. При этом Валерка искоса поглядывал на задумавшегося друга. Пока яичница жарилась, он подошёл к столу, нарезал огурчики и стал разливать водку по стаканам. От бульканья наливаемой водки Виктор очнулся.

– За твое здоровье, Валера! – с кривой улыбкой поздравил он друга, и их стаканы с глухим звоном соединились над столом.

Как только выпили, хозяин снова засуетился:

– Огурчики, огурчики попробуй, Витёк! Сам солил. Затем наколол вилкой нарезанную вдоль половинку огурца и аккуратно вручил её другу. – Ну-ка, по-про-буй! – с довольной и весёлой улыбкой попросил он.

Виктор надкусил и удовлетворительно кивнул головой.

– И как? – с надеждой посмотрел ему в лицо Валерий.

– Отлично! Как в магазине…

– Что? – взъерошился хозяин. – Как в магазине? Да в магазинных – один уксус. А эти понюхай, – ещё раз наколол он пол-огурца на вилку и поднёс к самому носу Виктора. – Аромат-то, какой!.. Эх ты! – наконец, обиделся гостеприимный хозяин и махнул рукой. – Ничего-то ты не понимаешь!

– У тебя что-то горит, Валера.

– Ё-моё! – так это же наша… – подскочил Валерка к плите, схватил тряпкой сковороду и стал искать глазами подставку.

Наконец нашёл, а потом водрузил перед гостем немного почерневшую яичницу.

– Кажется, есть можно. А?

– Не волнуйся: сожрём, – уже повеселевшим голосом успокоил друга Виктор.

Снова налили. Выпили. Виктор достал сигарету, закурил, откинулся на спинку стула и посмотрел на Валерия, ковырявшегося в пригоревшей яичнице.

– А помнишь, как мы с тобой первый раз из-за Ирки подрались? – неожиданно рассмеялся гость.

– Из-за Ирины? – оторвался друг от сковороды – Как же не помню. Ты мне тогда сильно засадил, бугай чёртов.

– И ты был не промах. Худющий! А своими «маслами» так размахался. Не испугался. Молодец. За что и уважаю.

– Да-а. Давно это было… А с тех пор, как ты у меня Ирину отбил, я так никого и не встретил. До сих пор один живу, – Валерий тоскливо обвёл глазами неказистую кухню. – Любил я её. А если хочешь знать, по-честному, и до сих пор люблю. Говорю как на духу.

– Знаю, Валера.

– Ничего ты не знаешь, балбес… Повезло тебе!

– Знаю. Я вижу, что ты её избегаешь. Может быть, потому и не позвал на день рождения. Боялся, что новая краля быстро догадается, по ком ты сохнешь. А вот насчёт того, кому повезло, ещё неизвестно… – спьяну сболтнул Виктор.

– А что случилось? – насторожился Валерка.

– Да так. Как и у всех, – нехотя ответил друг. – То из-за денег, то ревнует к каждому столбу… Ну ты ж её знаешь?

– Я, Витя, ваших дел не знаю и знать не хочу. Но Ирина была доброй девчонкой. Может, ты сам виноват? А?

– Да все они хороши до замужества! – возражая, поднял Виктор огромную ладонь. – Пока нужда не припрёт, – и медленно опустил сжатую в тяжёлый кулак руку на стол. – Вот сегодня ни за что по морде дала, – как бы жалуясь, объявил Виктор другу. – Раньше скандалом обходилось, а теперь – по морде…

– Не верю: не такая она.

– Может её тебе на время удружить, что бы убедился?!

– На время, Витёк, она мне не нужна. У меня таких – пруд пруди. А вот на всю оставшуюся жизнь…

– Эх, Валерка! Хотел бы я посмотреть на твою семейную жизнь, когда ты, наконец, найдёшь кого-нибудь.

Рано утром Виктор отправился домой. Надо было переодеться. К тому же, не было денег на дорогу, а пешком – он не успевал к первому уроку. Открывшая дверь Ирина выглядела осунувшейся. С неприбранными волосами, она прижимала обеими руками полы наспех накинутого халата и виновато смотрела на мужа. Тот молча прошел в ванную, умылся и стал собираться на работу. Ирина ходила следом, не смея спросить, где он был до утра. Наконец, решилась:

– Куда ты пропал, Витя? Я искала тебя целый час. Потом до утра не спала. Ждала, что вот-вот вернешься. Разве так можно? – и она расплакалась. – Прости, дорогой. Я дура набитая… Без тебя мне было очень плохо.

В душе Виктор сжалился, но не хотел показывать вида.

– Мне нужны деньги, – обратился он к плачущей жене.

Та суетливо полезла в сервант, заглянула в кошелёк и вынула оттуда пятисотрублевую купюру. Затем заглянула ещё раз и посмотрела на Виктора.

– Последние! – удивилась она. – Возьми. По дороге разменяешь.

Он покрутил в руке хрустящую бумажку и сунул её в карман халата Ирины.

– Это вам. А я перезайму в школе, – затем повернулся и вышел из квартиры.

Ирина успела просунуться в дверной проём, крикнула:

– А на дорогу? Как ты доедешь до работы?!

Но Виктор, не оглядываясь, уже бежал вниз по лестнице.

К уроку он успел. Добирался «зайцем» на двух троллейбусах. Когда зашёл в опустевшую учительскую, схватил журнал и быстрым шагом направился в класс. Ещё издалека Виктор услышал шум своих расшалившихся учеников. Затем он увидел, как приоткрылась классная дверь, и высунулась любопытная мордочка Спивакова.

– Идёт! – крикнул тот шумевшим одноклассникам и громко захлопнул дверь.

Но когда Виктор вошёл, было уже тихо, если не считать того, что кто-то из ребят успел хлопнуть книжкой по голове пробегавшего к своему месту Спивакова. Стуча крышками парт, дети встали, приветствуя преподавателя.

– Здравствуйте ребята! – как всегда обратился Виктор. – Можете садиться.

И снова хлопанье парт, а затем последовало гудение перешёптывающихся учеников. Виктор уселся за стол, раскрыл журнал, по привычке покосился на классную доску. Там не было географической карты.