Анариель – проснувшись королевой

Тело статуи было полностью разрушено и куски разных размеров нашли свою погибель на покрытой песком земле. Только ноги статуи, стоящие на каменной плите, возвышались на добрых метра три-четыре. Высокие сапоги, достающие почти до колен, были окантованы выдолбленными узорами и расписаны какими-то мелкими надписями. Ветер отшлифовал их и надписи обтесались, размылись.

За этой статуей кучами камней лежали другие статуи, почти полностью разрушенные.

Где-то виднелись сохранившиеся каменные руки, торсы и наполовину расколотые головы, а также остатки какого-то странного каменного оружия.

Значит это место не было заброшенным и здесь жили люди, может быть и сейчас живут. Именно люди, а не какие-нибудь там существа с зелеными головами и десятком ног.

Место было похоже на могилу. Разрушенную, истертую временем, размытую ветром и сожженную палящим белым светом.

Могильная тишина вокруг и эти осколки странных статуй, когда-то возвышающихся ввысь своей мощью и силой.

Где-то на краю сознания маячил страх от этого мертвого места, окутанного тишиной и приближающимися сумерками.

Собрав остатки сил, я пролезла между обломков статуй и попыталась спрятаться от накрывающей пустыню ночи и сопровождающего холода.

Еще один день без воды и все закончится.

Мои внутренние запасы были почти на исходе.

Голова уже не соображала, а глаза слипались и покрывались корками. Губы полностью потрескались и каждое движение ртом, отдавало болью и кровянистыми трещинами.

Не было слез, все мое тело высохло, отдав палящим лучам всю свою влагу, все силы.

Снова пришло утро. Яркий свет неумолимо бил по лицу, проникая через камни, в мое убежище. Тихий стон, гортанный, глухой, нарушил тишину.

Это был мой стон, почти уже мертвый.

Откуда я черпала силы? Где был этот запас, помогающий мне выбраться из-под камней на яркий свет? Сегодня небо было покрыто туманной дымкой, разгоняемой порывами усилившегося ветра.

Сильные порывы поднимали песок и закручивали его в незамысловатые воронки.

Горячие песчинки били по телу, шлифуя замученные участки кожи. Порывы то поднимались, то снова стихали, оставляя меня в покое, пока мои ноги делали медленные шаги, оставляя позади мертвое кладбище разрушенных когда-то статуй.

Я умирала. Я почти не чувствовала свое тело, измученное беспощадной пустыней, ведь это место стало играть со мной злую шутку, вырисовывая из пустынных дюн, парящие в небесах дворцы, караваны верблюдов и оазисы, наполненные чистой водой.

Все это было неправдой, но не слушая свой разум, я продолжала почти ползти, до этих удивительных мерещащихся мне видений, в надежде, что они могут оказаться правдой, но как только я подходила ближе, они таяли. Ветер размывал величественные купола дворцов, рассеивая их крупицами по безбожному песку.

Я не знала, сколько шла и чего я искала. Это место, может быть когда-то кишело жизнью, расцветало оазисами и переливалось полянами цветов. Но не сейчас. Все время моего пути, я видела только песок, мертвые скалы и палящее солнце, почти уничтожившее меня.

Здесь была смерть. Ни одна букашка, ни птичка не пролетели надо мной за все это время. Глухая тишина стала привычной, потому что этот мир уже когда-то умер, и я умирала вместе с ним.

Что там со мной, в моем родном мире? Живая ли я? Или меня забрала смерть? Мои родители…что чувствуют они, потеряв меня? А Максим? Как горько стучало сердце, когда мое сознание приходило в себя, пусть на несколько минут. Я падала в бездну, я разбивалась от сердечной боли. Мое умение смотреть на все с оптимизмом и юмором разбилось как хрупкая ваза, оставляя осколки в прошлой жизни.

Я снова увидела мираж. Высокое дерево мертвыми ветвями, уходящее в небеса.

Мой мозг продолжал играть со мной злую шутку, но я, словно мышь, снова пошла на эту ловушку, готовая к очередному разочарованию.

Но дерево не пропадало, наоборот, оно становилось больше. Его давно усохший ствол, потрескавшийся в нескольких местах, казался реальным. Он был реальным.

Дерево стояло на возвышенности. Из песка торчали черные мертвые корни. Мои ноги отказали и я упала лицом в песок, моментально попавший в глаза и рот. Откашлявшись, я ощутила саднящую горло боль, резанувшую похлеще острого лезвия. Я поползла, цепляясь руками за скользящие песчаные склоны.

Когда мои руки зацепились за один из торчащих корней, я с сиплым криком подтянулась и мои глаза наконец увидели то, что я так долго искала, то, что я желала больше всего на свете.

Передо мной расстилался оазис. Дышащие жизнью кустарники и приземистые пальмы венчали небольшой водоем, уходящий в горизонт ползущей полоской реки, тянущейся далеко-далеко, в сторону возвышающихся гор и эти горы не были похожи на мертвые скалы, в которых давно не было жизни. Там отчетливо плескалась зеленая тень.

Обезумев от увиденного, я из последних сил поползла к берегу водоема, чтобы прильнуть к оживляющей влаге.

Мне было все равно на чистоту воды и на ее происхождение. Даже если бы она оказалась грязной и тухлой, я выпила бы столько, сколько попросило мое тело.

Еще пара ползков и мое лицо опустилось в воду, а потрескавшиеся губы жадно прильнули к прохладной жидкости. Живительная влага коснулась горла и полилась внутрь, а я вбирала в себя каждую каплю. Пару раз я оторвалась от сладкой на вкус воды и глубоко вздохнула, а потом снова прильнула к живительному источнику, боясь, что у меня отнимут мой источник жизни.

В моем теле появилась жизнь, и я почувствовала, как мои ноги наполнились силой.

Я больше не могла пить, но пила, а потом, наполнившись, откинулась на спину, спокойно засыпая, под тенью увесистой пальмы.

Я не знала сколько я спала, блуждая в коридорах своих снов, которые возвращали меня в мой родной мир.

Мне снилась мама, ругающая меня, что мы не попадем на кулинарную битву, а еще снился Максим, что-то говоривший, но я не слышала его голос, как будто была глухой.

Меня разбудило задиристое птичье пение. Птицы. Их трели наполняли это место дивными песнями.

Я открыла глаза, уже не надеясь, что проснусь в своем родном мире.

Увесистые пальмовые ветви, слегка покачивались на легком ветерке, жарком и теплом. В ветках низкорослых крон, прыгая с ветки на ветку, кружились мои личные будильники, переливчато разговаривая. Птички были небольшие, но оперение было настолько насыщенным, что походило на радугу. Их голубые грудки, перетекали в желтые крылья, с мелкими красными перышками на кончиках. Острые клювики были черного цвета, а глаза напоминали сапфиры.

Я никогда ранее не видела таких прекрасных созданий.

Подняв голову, я потянулась к вкуснейшей воде, кажущейся райским напитком и жадно припала к прохладной жидкости, стараясь вобрать живительную влагу в себя как можно больше, пока на миг не подняла глаза и не увидела высокую цаплю, если конечно эту птицу, можно было так назвать.

Длинные тонкие ноги возвышались надо мной сантиметров на пятьдесят. Стройное тело птицы, было покрыто длинными сине-голубыми перьями, переливающимися на свету серебряным свечением. Длинный, чуть изогнутый клюв, блестел мраморным напылением. Птица плавно передвигала длинные ноги, а потом почувствовав, что я рассматриваю ее, оглянулась и вперилась в меня своими аквамариновыми глазами, рассматривая.

Я замерла от страха и восхищения прекрасным созданием, боясь спугнуть грациозное существо, рассматривающее меня с любопытством.

Гляделки продолжились недолго. Птица взмахнула своим прекрасными размашистыми крыльями и взмыла в небо, плавно балансируя в сторону длинной, вьющейся реки.

Я посмотрела ей в след, отчасти испуганная и радостная, что в этом мире, я была не одна.

Не знаю почему, но я улыбнулась и снова услышала, как кричит мой желудок от голода. Я дико умирала от желания съесть хоть что-нибудь.

Да я бы съела бы эту птицу, которая вовремя улетела!

Невыносимый голод поднял меня на ноги, и я осмотрелась в поисках хотя бы какой-нибудь еды.

Меня окружал оазис, больше похожий на райское место. Почувствовав, что ноги налились силой от отдыха и живительной воды, я обошла каждый кустик, надеясь найти, хоть одну съедобную травинку или ягодку, но здесь не было ничего, пока не увидела вдалеке несколько пальм, своими тяжелыми ветками, касающихся земли. Тяжесть, которая тянула их к земле, была обусловлена плодами, чем-то похожими на финики. Грозди красновато-желтых мелких плодов, слегка пожухли и потрескались от перезрелости.

Дрожащей рукой я дотянулась и оторвала мягкий перезрелый плод. Сок потек по моей руке прозрачной сладкой жидкостью.

Я вдохнула сладковатый терпкий аромат и припала губами к мясистому плоду. Мозг ежесекундно подсказал, что фрукт напоминает нелюбимую хурму, своим слегка вяжущим вкусом, но состояние того, что я наконец нашла хоть какую-то еду, заставило мой разум заткнуться.

Я села на землю, рядом с увесистой гроздью и жадно пихала в свой рот плоды, которые теперь казались самым вкусным, что я еле в жизни. Даже вкуснее любимых эклеров.

Наевшись вдоволь, я медленно подошла к кромке берега и жадно напилась прохладной жидкости, а потом сняла жуткую тряпку, которая болталась на мне и окунулась в воду, аккуратно смывая со своего нового тела грязь, пот и кровавые разводы.

«Сейчас бы в горячий душ, с пеной и душистым гелем» – подумала я, вспоминая свою маленькую ванную комнату, с душем за занавеской, с веселеньким орнаментом. – «Но и на этом спасибо, как говорится!»

Как следует помывшись, я полностью обнаженная, просушила свое тело под ярким белым светом, именуемом тут мною местным солнцем и надев ненавистную серую ткань, прилегла под пальмой, недалеко от вкусных плодов.

День медленно начал клониться к закату, вырисовывая со всей яркостью пугающую планету, следящую за этим миром, без намека на стеснение. И чем больше смеркалось, чем отчетливее были видны на ее поверхности горы, причудливые кратеры и мелкие, как звезды огоньки, покрывающие ее поверхность. Там кто-то жил, любуясь на малиновое сияние, струящееся в небеса? Количество сияющих точек говорило о жизни на том таинственном берегу.

Я наблюдала за звездами. Их рисунки, словно россыпь сверкающей мозаики, вплетались в фиолетово-розовый тон. Меня накрывала сытая истома и тишина оазиса. Пальмы и кустарники затихли, засыпая.

Я проснулась от колкого ветра, склоняющего ветки деревьев перед своей неуемной силой. Он поднимал пески барханов и дико ревел. Небо покрылось грязно-желтым цветом и чернело с каждой минутой все больше и больше.

От страха перед ревом и корчащейся в припадке непогодой, я забилась между пальм с плодами, стараясь укрыться от ненастья. Песок покрывал мое тело, забивался в уши и рот, покрывал толстым слоем ноги. Песчаная буря накрыла этот мир, вздымая клубы песка, закручивая его в воронки и создавая новые барханы.

Казалось, это никогда не закончится, но ненастье прекратилось так же быстро, как и началось. Взбесившаяся волна прокатилась по земле, утаскивая за собой весь шлейф из обезумевшего ветра.

Расчистилось небо, окутывая мир бирюзовым светом. Вода в водоеме оказалось мутной и возможность напиться растаяла на корню.

Я понимала, что не могу находится в этом месте постоянно. Меня манили вдалеке стоящие горы, покрытые сочными лесами и полоска реки, устремляющиеся к ним.

Собрав в оторванную ткань, носившую на голове плоды с пальмы, которые смогла туда уместить, я двинулась в путь, стараясь держаться тени, созданной длинными пальмовыми ветвями от деревьев, нашедших свою жизнь вдоль русла.

С каждым шагом, как мне казалось, климат становился мягче. Быть может, я уже привыкла к этому пеклу? Все может быть!

Я снова видела птиц, прячущихся от света в увесистых пальмовых кронах и продолжала свой путь, пока не услышала ржание, доносившееся за моей спиной. Лошади!

Я оглянулась и замерла. Четыре нечетких силуэта, расплывающихся в жарком воздухе, гнали коней, подгоняя их властными криками.

На миг я замерла в нерешительности, не зная, что делать. Бежать или подождать, пока путники, похожие на людей привстанут передо мной.

Но с каждой минутой, наблюдая за яростным биением копыт по зыбкому песку, я понимала, что решение бежать было верным.

Они показывали на меня, властно вскрикивая. Ничего не придумав лучше, я побежала на столько быстро, на сколько могла, понимая, что они все равно догонят меня. Мое другое тело, было более выносливым и сильным. Я это чувствовала, но все же убежать от несущихся лошадей, подгоняемых безумными всадниками, не могла.

Они нагнали быстро и окружили кругом. Я упала на землю, пряча лицо от копыт, зависающих у меня над головой.

Все четыре лошади были мускулистыми и сильными. Их шоколадные гривы развивались на ветру, а черные как бездна глаза, казались безумными.

Их всадники, устроившие мне ловушку, неистово рассматривали меня своими, как один янтарными глазами. Их головы были закрыты темными капюшонами, а лица покрывала ткань. Длинные покрывала плащей кирпичного цвета, слегка развивались, чуть прикрывая мощные мускулистые спины и руки, крепко держащие поводья.

За их спинами болтались на кожаных ремнях блестящие мечи, спрятанные в ножны и открывающие взору стальные рукоятки, усыпанные узорами и красными камнями.

– Вот она! – выплюнул один, на каком-то странном языке, который я понимала, а потом приструнив животное, спрыгнул с коня и подошел ко мне совсем близко, хватая меня за руку и резко дергая с земли, чтобы поднять.

– Отпустите меня, я не знаю кто вы!

Мой голос сипло прохрипел, и я дернула рукой, пытаясь вырваться из каменной хватки, больше похожей на тиски.

– Воровка, мечтающая украсть самое дорогое что у нас есть!

– Я не понимаю о чем вы, отпустите меня! Вы меня явно с кем-то путаете!

Мои глаза расширились от ужаса и мысли, что я влипла в непонятное дело, связанное с прошлой жизнью этой девушки, в чьем теле я была и о которой, я собственно, вообще ничего не знала.

– Отвезем ее к нашему правителю, пусть разбирается с ней как хочет! – добавил другой всадник, не слезая с коня. – Выбьет всю правду, кем подослана и кому понадобилась наша достопочтенная реликвия!

Страх накрыл меня с головой. Липкий, холодный.

– Вы меня точно с кем-то путаете, господа! Я ничего не крала и не забирала чужого! Посмотрите на меня, у меня ничего нет кроме фруктов, которые я взяла у оазиса с пальмы! Вы их ищете? Так я не все съела и могу отдать!

Я тупо взглянула в глаза всаднику, прожигающему во мне дыру своим острым золотистым взглядом, казавшимся очень ярким на фоне его смуглой кожи.

– Она еще и шутки шутить вздумала! – не выдержал третий, удерживающий в узде свою неугомонную кобылу, встающую на дыбы. – Хватаем ее и везем к правителю.

– Я никуда с вами не поеду! Отпустите меня!

Я ощутила прилив сил, возникшей откуда-то из глубины моего тела и почувствовала, как по моему телу пробежала еле заметная дрожь. Откуда-то изнутри меня поднимался гнев, который моментально затих, стоило мне увидеть, как вдалеке от нас, вздымался песок, будто что-то ехало по невидимым рельсам. А может быть, даже летело.

Всадники замерли, и я вместе с ними.

К нам над поверхностью земли приближалась платформа, издавая тихое шипение. Я зажмурилась, не веря в возможность такого развития в этом богом забытом месте и снова раскрыла глаза.

На платформе во весь рост стояли трое человек. Их тела были полностью закрыты причудливыми серебряными костюмами, похожими на скафандры. На голове красовались шлемы, полностью сочетаемые с формой головы, сверху которых длинным каскадом торчали длинные перья, похожие на конские хвосты. На их плечах развивались бледно-голубые плащи, казавшиеся прозрачными, которые крепились к костюмам перламутровыми бляшками.

Но было еще одно, что бросалось сильнее всего – их глаза. Голубые, похожие на подсвеченные изнутри топазы, в которых плескались все краски синевы. Они завораживали, заставляли замирать и учащенно биться сердце.

Платформа подлетела моментально быстро и зависла над нами, на уровне глаз.

– Что вы здесь делаете суанцы? – задал вопрос один из них, наверное самый главный. – Сотню лет назад, мы заключили мир, но посещать чужие земли, можно лишь только по выданной договоренности!

– Просим прощение жители Аквии, это вышло не специально.-

Всадник, который продолжал держать меня за локоть, ответил за старшего из всей четверки. – Мы поймали воровку с ваших земель! Пришлось зайти на чужую территорию. В нашем поступке, не было злого умысла чтобы навредить вашему миру. Мы просто заберем воровку и скроемся из вида!

– Я ничего не воровала господа, я не знаю, как вообще здесь оказалась! Эти люди обвинили меня, что я пыталась украсть их символ, который я в глаза-то не видела, не то чтобы красть, потому что я никогда не промышляла воровством. Это неприемлемо, потому что мое воспитание, данное мне моими родителями, указывает на то, что девушка должна быть леди, а не мошенницей!

– Воровка о которой вы говорите, наша королева Анариель, которую мы ищем уже несколько дней. Наша королева отправилась с официальным визитом в земли Браса, но по осведомленности наших шпионов, с ней и ее свитой случилось несчастье. Отпустите нашу королеву, вы не имеете никакого права обвинять ее!

Королева? Я?!? Это уже ни в какие рамки…Может это съемки какого-то фильма?

Я нервно выдохнула, радуясь тому, что я не поеду с этими дикарями в плащах в сторону моей скорой погибели, в мрачные земли, о которых я мечтала побыстрее забыть.

Я посмотрела на синехвостых парней, похожих на рыцарей. Их яркие глаза пленили и казалось, что в них сквозит подобие доброты.

– Кем бы она не была, она воровка!

В голосе всадника скользнула сталь, острая, как кинжал.

– За каждое оскорбление в адрес короля и королевы, обидчик лишается языка! Или вам напомнить конвенцию нашего договора по нашим землям суанцы? – добавил синехвостый. – Вы не имеете никакого права обвинять королеву Анариель в воровстве!

– У нас хотели украсть артефакт! – всадник остро зыркнул на меня, опалив взглядом. – Не удивлюсь, если это козни вашего повелителя. Не зря ходят слухи, что король аквийских земель, давно мечтает заполучить себе все артефакты прилегающих к королевству территорий. Несколько дней назад, мы нашли разбившийся корабль возле башни Дракона, а потом и ее, в долине пещер! Но она оказалась быстра и скрылась! Наш артефакт удалось спасти, благодаря нашим мужественным войнам и драконам. Вам ли не знать, что уже сотни лет никто не охотился за ним?

– Последнее предупреждение для вас. Закройте свои рты, иначе вам не поздоровиться, если будете обвинять в том, чего не было. Мы не хотим смертей, но вижу вы по-другому не понимаете!

В синих глазах у синехвостого зажегся огонек, не выражающий ничего хорошего.

– Слышите, что вам говорит этот товарищ! Отпустите меня! Я ничего не пыталась украсть и вам не принадлежу!

Я злобно посмотрела в янтарные глаза всадника, желая поскорее покинуть это место и убежать от безумной четверки.

Он недовольно переводил свой взгляд с меня на моих спасителей, если конечно их было можно так назвать, а потом вздохнув, злобно прищурился. Я нервно дернулась в сторону и встала как вкопанная.

– На этом все не закончится! Если мы узнаем, что это вы попытались украсть реликвию, то сотрем вас с лица земли. Клянемся памятью завоевательницы Суанны.

Всадник вскочил на вздыбленного коня и развернув животное, бросился прочь, окатив меня песком из-под скачущих копыт. Остальные трое, влекомые ржанием лошадей, устремились за ним.

Я тяжело дышала смотря им в след, а потом, когда повернулась к моим, то ли спасителям, то ли к моим новым врагам, столкнулась с тремя парами голубых, устремленных на меня глаз.

Платформа опустилась передо мной и я нерешительно взобралась на нее, боясь упасть.

– Королева Анариель. Как мы рады, что вы живы. Потерпите немного! Скоро лекари помогут вам!

Синехвостый протянул мне свою руку и помог взобраться на ровную поверхность платформы, похожую на летающий ковер из сказок про Аладдина.

Чудо техники взлетело ввысь и быстро заскользило над землей, навстречу зеленым шапкам гор, которые становились все ближе и ближе, неся меня в неизвестность.

От страха я закусила губу и вслушалась в стук своего спотыкающегося сердца.

Глава 3.

Чудо-техники скользило над поверхностью земли, плавно рассекая воздух.

Мои спасители, устремляя взгляды вдаль, недвижимо замерли. Их плащи и синие волосы в шлемах, скользили на ветру. Я сидела, поджав под себя ноги, украшенные крупными сине-бордовыми синяками и нервно вглядывалась в приближающийся силуэт из высоких, темно-зеленых гор.

Они походили на могучих великанов, одетых в зеленые кафтаны, из темной хвои и безумно-высоких, просто огромных деревьев.

Платформа летела прямо в сторону возвышающегося горного массива и мне на минуту показалось, что эти синехвостые войны, специально ведут платформу к неминуемой гибели, желая врезаться в каменистую породу.

Я как беркут следила за скорым столкновением, пока на секунду не зажмурилась от страха, а когда открыла глаза, то увидела, как передо мной расступились высокие вершины гор, открывая перед моим взором долину.

Долина благоухала в сочных красках зеленых оттенков. Живописные луга, устланные яркой травой, на которой паслись животные, очень напоминающие наших коров, упирались в высокие белые ворота.

Они медленно распахнулись, с протяжным, тяжелым стоном, открывая перед моими глазами город.

Белые домики с тянущимися вверх крышами, были похожи на сказочные. Почти в каждом домике была терраса, украшенная цветами, висящими в кадках. Улицы из прозрачного затертого камня, блестели от чистоты и благоухали свежестью. Почти на каждой улочке, стояли небольшие фонтаны, с кристальной серебристой водой, сверкающей при дневном свете. Мое горло снова запершило и пересохло. До моего слуха донесся гул мощного потока и я оглянулась на звук. С одной из горных вершин ниспадал водопад, сверкающий бриллиантами. Его воды, с мощным рокотом устремлялись вниз в огромную белую чашу, бурлящую, словно котел. Сине-голубая радуга завершала удивительную картину.

Услышав гул от платформы, летевшей над городом, местные жители поднимали головы, разглядывая синехвостых воинов.

Я посмотрела вниз, борясь с легкой дурнотой от высоты и увидела что почти все люди были одеты в белые, синие, голубые одежды. Волосы местных жителей были голубых, синих и белых цветов.

Моя мама, если бы попала в этот неизведанный мир, не пережила бы это бурное количество пестрящих макушек.

Платформа чуть изменила траекторию полета и повернув в сторону, я увидела замок. Он возвышался над всем городом, похожий на белую мраморную гору.

От неожиданности увиденного, я протерла глаза и замерла, разглядывая строение.

Высокие стройные башни были украшены статуями, изображающими невиданной красоты дев, статных воинов и королей, в надетых на головы причудливых коронах. В пустых глазницах окон отражался свет, слепил глаза.

Самое высокое строение замка украшал купол, переливающийся под яркими лучами местного солнца.

Белый город, как я его назвала, был отделен от замка крутым рвом. Длинный, хрустальный мост, как арка, купался среди бьющих с двух сторон мощных водопадов. Шум воды, похожий на гул, извергался мощными потоками, украшенными двумя перламутровыми радугами.

С правой стороны я разглядела величественную конструкцию, напоминающую белую пирамиду. Самая главная стена, была украшена символом из синего камня, похожего на топаз. Внизу пирамиды, виднелся вход, в который заходили несколько человек в длинных белых сутанах. Головы входящих, украшали белые повязки с синим камнем посередине.

Я с интересом рассматривала их, пока платформа, преодолев хрустальный мост, плавно пронеслась сквозь еще одни открытые ворота и остановилась у роскошных дверей замка, украшенных позолотой и голубыми камнями.

Я нервно огляделась, боясь пошевелиться и приподнялась на ноги. Боль в конечностях, казалась отдаленной, под ударами колотящегося от страха сердца.

Синехвостый поклонился мне и протянул руку.

Я сглотнула слюну и протянула свою, дрожа, как осиновый лист.

Страх сковывал меня, пробирал до костей. Стеклянная плитка под ногами, казалась ледяной и скользкой.

Я огляделась, а потом увидела тень, летящую на меня с неистовой скоростью.

Что-то большое с огромными крыльями и копытами приближалось ко мне, с кричащим ржанием.

Озноб прошелся по телу массивной волной и почувствовав дурноту, я упала без сознания. Достоверно не помню, который раз за эти дни.

***

Шепот доносился до моих ушей. Именно он и привел меня в чувства. Воспоминания хлынули водопадом картинок и я разлепила глаза, мечтая лишь о том, что все мои похождения в этом странном мире, окажутся всего лишь сном.