Хороший день для зомби-апокалипсиса

От души матеря неведомого мне чёрта, еду за Пирогом. Нычка на Урицкого, на Тельмана не стали, там одна из высоток горит и кажется, во дворах слышны звуки стрельбы. Ввязываться в чужие разборки посчитали излишним, и объехав церковь святой Екатерины у Быханова сада, вышли на Гагарина.

Остановившись неподалёку от входа в Быханов сад, устроились перекусить у стендов с передовиками производства.

– Я смотрю, здесь малость порядок навели, – констатировал Пирог, открывая банку энергетика и делая несколько жадных глотков, – что значит, военный городок рядом.

– Знать бы, какой это будет порядок, – вгрызаюсь в «Сникерс», усаживаясь по-турецки прямо на асфальт, выглядящий более менее чистым, – Меня как-то не вдохновляет ходить строем всю оставшуюся жизнь, козыряя всякому мудаку только потому, что у него звёзды на погонах.

– Менты не лучше, – механически парировал он, – я во внутренних войсках служил, потом в ГБР, всякого насмотрелся.

– Никто не лучше, – настроение у меня паскудное – проехав, я оценил ареал выживших как не более одной пятой от былого, и это в лучшем случае. А дальше… мутирующие зомби, эпидемии и неизбежные силовики, к которым у меня после службы в штабе – доверия ну ни малейшего!

Со стороны Сокола по Гагарину пролетела легковушка с надписью МЧС и включенной сиреной.

– Меня терзают смутные сомнения, – настороженно сказал Пирог, залпом допивая энергетик и даря миру могучую отрыжку.

– Огородами съебнём? – я и сам не заметил, как переместился за руль.

– Огородами… – он прислушался, – огородами поздно. Слышишь?

По Гагарина пошла жидкая колонна военной техники. Впереди БМП-2, хищно водящая по сторонам тонким дулом, затем несколько крытых брезентов «Камазов» и два БТР.

– Улыбаемся и машем, – говорю Серёге, но тот и без меня сообразил, вовсю изображая верноподданнический энтузиазм и…

… не зря. Колонна остановилась, и из БТРа вывалился какой-то хер в бронежителе и каске.

– Кто такие? – грозно спросил он тоном человека, получившего внезапно право карать и миловать, – Мародёры?!

– Мы? – искренне изумился Пирог, – Да что вы, тащь генерал! Какие мародёры?! Вот…

Он распахнул дверцы широким жестом человека, оскорблённого в лучших чувствах, доставая телефон.

– … звоните! Это от жителей Опытной гуманитарная помощь! Работу МЧС выполняем!

Пирог прошёл на грани фола, но попал, что называется, в яблочко. Неведомого чина Главный Военный несколько смягчился, и обложив нас ебуками, соизволил милостиво выслушать наши объяснения. Он, к слову, так и не представился, а подчинённые называют его «тащь генерал».

– … сперва во дворах, – рассказываю, тыкая попутно пальцем в карту на ноутбуке.

– А сам откуда родом? – перебивает меня особист как бы невзначай, раз уже в десятый пытаясь сбить с толку не такими уж хитрыми уловками. Отвечаю терпеливо, знакомый с повадками особистов не понаслышке.

– … из окна спустился, – продолжаю я, – двор сперва зачистил.

– Сложно было? – внезапно интересуется «Тащь генерал».

– Да так… – пожимаю плечами, – я спортсмен, да и армия за плечами.

– Серьёзно отслужил? – щурится Самый Главный, а я и не знаю уже, зачем армию приплёл…

– При штабе, – вытянувшись, поедаю его взглядом лихим и придурковатым.

– Писарем? – весело щурится Главнюк, краем уха прислушиваясь к беседе Пирога с особистом. Ну да на Серёгу где сядешь… и точно, уже общих знакомых обсуждают и какую-то Любу…

– Так точно! – тянусь ещё выше.

– Ага… а формы допуска у тебя, я так понимаю – повыше, чем у иного полковника? И это просто совпадение?

– Так точно, тащ генерал, совпадение!

– Слыхал, Филиппов? – поворачивается «тащ генерал» к упитанному прапору из свиты, – Что значит – человек службу понял! Зомби-хуёмби, мир по пизде, а ему похуй, он подписку давал!

Разговор становится почти дружеским, насколько вообще бывают дружескими разговоры с людьми того типа, что воспринимают нижестоящих не людьми, а «человечками». Персонажами Симс.

– … да не тянись, не тянись… – то и дело приговаривает «тащь генерал», но видно, что ему приятна такая субординация, – и что, кладбище потом зачищали?

– Вдвоём, – нагло врёт Серёга, – мяса положили, жуть!

– Мяса, говоришь… а на это что скажешь? – особист трясёт перед нашими физиями «Кюсхой» из Форда. Похолодев на секунду…

… я понимаю, что мы уже зачислены в ряды, а это так… степень нашей вины перед «Тащ генералом» и непосредственно особистом Марченко определяется. Насколько нас в будущем можно будем попрекать и соответственно – нагибать. Ну и разумеется – как мы на это отреагируем, степень нашей податливости.

– Так с кладбища же, тащ майор! – вылезаю на сцену, включая «Швейка а ля рюс», – Логан – да, признаю, отжал на время! Но они сами виноваты, падлы! У Нивы колёса спустили, а там ситуация к политесу не располагала!

– Ты мне зубы не заговаривай! – нахмурился майор, переглядываясь с каким-то мутным прапором.

– Какие зубы, тащ майор! Законный трофей! Говорю же, Логан я отжал, но проебал возле «Пятёрочки». Знакомых по квартирам пока обошёл… – качаю головой, – и ведь сука, впустую! Выхожу – всё, пизда! Нету машины! Ну а чего мне? Серёге звоню, а он в гаражах…

– Возле городского кладбища, – солидно кивнул Пирог, – сразу говорю – подходи, у меня как в Греции, всё есть! Оружия нет, а так – ничего, жить можно!

– Вот-вот! – закивал я болванчиком, продолжая отыгрывать недалёкого спортсмена, – Подошёл пока, бля… стоит Логан, Фордик на сцепке! Ну, думаю, ща ты у меня получишь, угонщик херов…

«Тащ генерал» похрюкивает сдержанно, но не перебивает, а я… даром, что ли, в театральный кружок при школе ходил?! Когда мама учительница, такие вещи «через не могу» посещаются…

– Подхожу… – делаю паузу, артистично округляя глаза и приседая, – хач!

– Какой хач? – переспросил прапор и тут же попятился под взглядом генерала, – Виноват…

– С автоматом! – отвечаю охотно, – Из-за машины выходит, и…

– Пристрелил? – улыбается Самый Главный.

– Не-е… уже! Зомби! Но честно, я поначалу пересрался! А потом и ничего… правда, на нервяке его в лапшу практически. Я, блять, столько нервов потратил, пока от девятого до кладбища дошёл!

– А другую машину взять – не судьба? – едко поинтересовался особист.

– Другую? – смотрю на него взглядом барана, – Бля… не подумал!

– Оно и видно! – хохочет генерал. Дальнейший наш рассказ он выслушивает вполне благосклонно, раз и навсегда определив для себя мои интеллектуальные способности и место в условной стае.

Пока мы разговаривали, солдатики не стояли без дела, да и остановились они явно не из-за нас. В глубине Быханова сада слышатся плохо различимые фразы из громкоговорителя, идёт вовсю зачистка спорткомплекса «Спартак».

Выдерживая речь, рассказали о ситуации на Опытной. Получасом позже мы выдвинулись по Гагарина в сторону Московской уже в составе колонны. Ехали медленно, то и дело останавливаясь и заезжая во дворы.

– В области объявлено чрезвычайное положение…

В некоторых дворах уже налажено какое-то подобие самоуправление, тогда «тащ генерал-лейтенант» выходит общаться с народом. Вид бравый, изо всех сил косплеит отца-командира, этакого лихого вояку, и даже голосом хрипатит под неизвестного мне персонажа.

– Под генерала Лебедя косит, – шепнул мне Пирог.

– Кого?

– Проехали, – отмахнулся тот, ввинчиваясь в толпу и… да, снова какие-то знакомые!

Во время одной из остановок генерал принялся толкать речь, а солдаты рассыпались по окрестностям, зачищая ближайшие дома. Демонстрировали, так сказать, товар лицом.

Мы с Серёгой любопытства ради увязались за одной из групп – благо, тут идти-то меньше сотни метров.

– Филиппов, Ярцев! – рявкнул пожилой капитан с лицом пьющего неудачника, сверяясь с данными планшета, – приступить к зачистке!

– И-есть, тащ капитан! – вытянулись вышеназванные.

– Ой, бля… – еле слышно выдохнул долговязый Филиппов, проходя в паре метров от меня, – отыгрывается, сука!

Запрыгнув в Камаз, он скинул на асфальт защитную амуницию на основе, кажется, пожарной робы, и передал напарнику термосумку.

– Давай, что ли, – одев защитную амуницию, нехотя сказал кряжистый Ярцев, опуская забрало шлема и привязывая к двери подъезда верёвку. Короткая пауза у домофона… и дверь, запиликав, отворилась.

Филиппов, не заходя внутрь, зачерпнул деревянной ложкой фарш из термосумки и швырнул внутрь. Парой секунд спустя туда полетела петарда.

«Прикормка»

Полминуты спустя послышалось урчание, и зомби начали подтягиваться на шум и на запах сырого мяса, спускаясь с этажей. Дабы выманить самых сообразительных, Филиппов ложкой шлёпнул на асфальт ещё пару закровивших кучек и напряжённо отскочил назад, спрятавшись за фанерным щитом.

Сослуживцы из группы поддержки принялись расстреливать зомби, целясь в головы и не всегда попадая.

– Пф-ф…

– Не каждому дано, – понял меня Пирог, останавливаясь рядом.

– А вам, значит, дано? – услышал нас Ярцев, кривя рот в усмешке, и не дожидаясь ответа:

– Тащ капитан! Тут добровольцы из гражданских хотят показать мастер-класс!

Солдаты загомонили, и капитан, смерив нас скептическим взглядом, разрешил не раздумывая.

– Да какой-тут мастер класс, – пожал плечами Серёга, скидывая автомат с плеча и передавая низкорослому солдату с ефрейторской соплёй, – подержи.

Я поступил аналогичным образом, и натянув бандану на морду, одел очки и шагнул к зомби. Рубящий дар по ноге, и мертвяк упал на асфальт. Второй – по тонкой шее, и голова в пропитанной кровью бейсболке покатилась под ноги одному из солдат.

– Буэ… – отскочив, он вывалил содержимое желудка на отрубленную голову и себе на берцы.

С чавкающим звуком Серёга вломил по башке пожилому лысому зомби с ключами от квартиры в руках, пенсионер пораскинул мозгами.

– Сильны… – протянул Ярцев, когда мы закончили с мертвяками.

– Да это… – Серёга сморщился, махнув рукой в сторону семи вторично мёртвых, живописно раскинувшихся у подъезда девятиэтажки. Замолкнув, он достал из рюкзака рулон туалетной бумаги и принялся обтирать цеп.

– Угу, – соглашаюсь с ним, обтирая лезвие совны об одежду мертвеца, а потом несколько раз втыкая в землю, – херня!

– Он, – киваю на друга, – кладбище Городское удержал! Вот где мяса…

– А сам? – усмехнулся Серёга, понимая суть самопиара и в красках пересказывая историю о моём участии в зачистке молодожёнок и Сашке-ВДВшнике.

– Еба-ать… протянул кто-то из солдат в задних рядах, – ладно ещё молодой – я слышал, его в спецуре надрочили, но этот старпёр в каком погребе вырос?!

– А-атставить! – рявкнул чем-то недовольный капитан, – Филлипов, Ярцев, залётчики вы мои любимые! Взяли щиты и дробовики, и вперёд, до десятого этажа! И смотрите – номера на квартирах сфоткайте, а то знаю я вас!

Во дворы молодожёнки я въехал триумафатором, сопровождаемый Серёгой на Форде, прапором с полудюжиной солдат на БМП и уважением.

– Эй, совет! – свищу, вспугивая закаркавших ворон, тяжело рассевшихся на детской площадке, – Выходи, гуманитарка приехала!

Облокотившись на Логан, грызу семечки, переговариваясь с прапором. Видя во дворе не одного наглого меня, но и представителя военных при БМП и солдатиках, народ приник к окнам, а потом начал стекать вниз.

– Гуманитарка, мля… – тыкаю ногой в колесо Логана и киваю солдатам, начавшим разгружать автомобиль.

– Чотко, – пьяненько покачиваясь, первой ко мне подошла Ирка-парикмахерша, снимающая комнату на втором этаже. Я у неё стригся пару раз, и почти интересная блондинка за сорок решила почему-то, что я к ней неровно дышу.

Есть такой типаж баб, которые искренне уверены, что мужики вежливо ведут себя с ними не потому, что нормально воспитаны, а исключительно из-за страстного желания перевести отношения в горизонтальную плоскость. Обычный дежурный комплимент воспринимается ими как признание в любви и готовность бросить к её варикозным ногам все сокровища мира. При этом в личной жизни они незадачливы и вечно влипают в интересные, но подчас небезопасные неприятности.

– Чотко, – повторила она ещё раз, обдавая парами перегара и кладя руки мне на грудь с улыбкой, которую она, очевидно, считает обольстительной, а я – требующей внимания стоматолога. Одарив меня многозначительным взглядом, парикмахерша поцеловала меня в щёку, как бы случайно мазнув в краешек губ. Пахло от неё перегаром, мятной жвачкой, нечищеными зубами и чипсами.

– Владимир Николаевич, я всегда знала, что вы – настоящий мужчина! – с придыханием сообщила мне Нина Васильевна, дублируя Ирку-парикмахершу. Пахло от неё поприятней… но не намного.

Косясь на меня и уверяя, что они ни-ни… а всё это было дичайшим недоразумением, обитатели молодожёнок разобрали гуманитарную помощь. Игорёк со своей Фурией забирали гуманитарку бочком, старательно мимикрируя под окружающую среду, а на всякий случай ещё и четверг с пятницей. Естественно…

… не обошлось без скандалов.

– Владимир Николаевич… – со слезами на глазах вещала худая тётка, обвисшая платьем и кожей на теле, трагически прижимая руки к груди, – я понимаю, что перипетии военного времени не позволяют вам…

– Точно, – перебивая её, надувая пузырь жвачки, – не позволяют! Вы Совет Квартала или кто? Проведите перераспределение, если считаете гуманитарку несправедливой.

При этих словах счастливчики, которым достались пайки получше, поспешили рассосаться по квартирам, а прочие подняли гвалт.

– Воронья слободка, – буркнул Пирог.

– Чё? А, да… – кошусь на наглое вороньё, – вон их сколько тут!

– Недовольные распределением могут провести голосование и начать вести записи – кому что досталось, чтобы в следующий раз компенсировать разницу в тут или иную сторону!

Высказав эту мудрую мысль, оставил их на прапора, начавшего разъяснять политику Хунты, а сам подошёл к солдатам на предмет поговорить. Парой минут спустя, обеднев на заныканный заранее ящик пива с закусками, напряг их на замену колёс в Ниве.

Не чтобы мне самому сложно, но тут момент чисто психологический. Во-первых – показав «Вороньей слободке», что я здесь пусть и небольшой, но начальник, закрепить этот момент. Во-вторых, взаимоотношения нужно выстраивать не только с «тащ генералом», но и с людьми пониже.

У людей в погонах психология весьма специфичная, и «своими» мы с Пирогом для стаи шакалов точно не станем. Сильно сомневаюсь, что нас решат осчастливить офицерскими званиями, а в таком разе наводить мосты нужно с прапорами, сержантами, ефрейторами и неформальными лидерами без лычек.

– Город должен жить! – торжественно сказал генерал и качнулся на носках, обдав нас пошлыми запахами коньяка и балыка.

– Жить! – повторил он многозначительно, покачав пальцем перед носом. Достав из деревянного ящичка сигару, «тащ генерал» закурил, довольно щурясь и глядя на нас, – Инфраструктура и всё такое… А потому вы подлежите мобилизации!

– Так точно! – синхронно вытянулись мы с Серёгой.

«Бля…»

Генерал довольно кивнул своим мыслям и продолжил, повернувшись к пухлому майору:

– Поставить прапорщиков на продовольственное и вещевое довольствие!

… но прежде чем поставить нас на довольствие, интендантская служба обчистила гаражи. Солдаты, матерясь и переругиваясь, грузили Камаз.

«Грабь награбленное!»

Видя мрачнеющее лицо Серёги, я поспешил вмешаться, пока он чего-нибудь не ляпнул.

– Правильный у нас батяня! – хлопаю его по плечу, – Хозяйственный!

– Да пошёл он… – сквозь зубы цедит Пирог.

– В машине блякать не вздумай! – предупреждаю его сквозь зубы, старательно выдавливая из себя лыбу, – Улыбаемся и машем, Серёга! Включай энтузиазм! Ты всю жизнь мечтал быть военным, понял?!

– Погоны старшего прапора – моя мечта с детства, – кисло ответил друг, кривя лицо в улыбке, – а видеть разорение гаражной мастерской, которую я собирал двадцать лет, это апофеоз моей никчёмной жизни!

– У меня тоже струйный оргазм, – отвечаю в тон, – Серёг! Смотри ширше и глубже! Здесь и сейчас у нас есть крыша, секёшь?

– Протекающая, – скривился он, – Отец-командир, ёб его… Ладно, понял…

Проведя руками по лицу, он некоторое время постоял так, а потом натянул на лицо верноподданническое выражение, подходящее случаю, и принялся помогать… а точнее – руководить погрузкой мастерской, за которую болел больше всего.

Загрузив в Камаз дважды трофейное добро, добрали товаров на складах и отправились в военный городок. Мы с Серёгой в сопровождении, и настроение – самое поганое! А ещё хуже, что позади БМП…

Мысли лезут в голову, как ночные мотыльки на свет, такие же мятущиеся и бестолковые. Ясно одно – «тащ генерал» на роль лидера не очень-то подходит, и значит – впереди нас ждёт закручивание гаек, а затем – передел власти. Ну или наоборот.

С учётом зомбиапокалипсиса и возможных техногенных катастроф на НЛМК – ситуация более чем скверная. Нас не сожрали зомби, но дружная стая товарищей в военной форме и такие же товарищи, но в штатском, контролирующие НЛМК, способны столкнуть в пропасть если не Цивилизацию вообще, то по крайней мере – город. И чем больше я пытаюсь разглядеть будущее, тем более мрачным и беспросветным видится оно мне.

Сноски