Полное собрание стихотворений
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Полное собрание стихотворений
Полуразорванные тучи
Полуразорванные тучиПлывут над жадною землей,Они, спокойны и могучи,Поят весь мир холодной мглой.Своими взмахами живымиОни дают и дождь, и тень,Они стрелами огневымиСжигают избы деревень.Есть души в мире – те же тучи,Для них земля – как сон, как твердь,Они, спокойны и могучи,Даруют жизнь, даруют смерть.Рабы мечты и сладострастья,В себе лелеют дар певца,Они навек приносят счастье,И губят, губят без конца.Когда же?
О, жизни волненье! О, свет и любовь!Когда же мы встретимся вновь?Когда я узнаю не сны наяву,А радостный возглас: «Живу!»Мы детство не любим, от Солнца ушли,Забыли веленья Земли,И, сердце утратив, отдавшись мечте,Слепые, мы ждем в пустоте.Отступники между уставших врагов,Мы видим лишь гроб и альков,Холодное пламя yгacших светилНад царством цветов и могил.Английский пейзаж
В отдаленной дымке утопаяПривиденьями деревья стали в рядЧуть заметна дымка голубая,Чуть заметные огни за ней горятВоздух полон тающей печалью,Все предчувствием неясным смущеноЧто там тонет? Что за этой далью?Там как в сердце отуманенном темно!Точно шепот ночи раздается,Точно небо наклонилось над землейИ над ней, беззвучное, смеется,Все как саваном окутанное мглой.В Оксфорде
Словно усыпаны хлопьями снега,Искрятся яблони, млея в цветахВетер, о ветви ударив с разбега,Шепчет и прячется в дальних кустахВ парке мечтательном лунная нега,Лунные ласки дрожат на листах.С башен доносится бой колокольный,Дремлют колледжи в объятьях тенейСладостный час для души недовольной,Стройные мысли сплетаются в ней,К небу уходят от горести дольной,Беглость минут выступает ясней.Дышат деревья, их пышность нетленна,Грезят колледжи о Средних ВекахЗимние думы промчатся мгновенно,Воды проснутся в родных берегахВремя проходит, мечта неизменна,Наше грядущее в наших руках.Вечер
Удвоены влагой сквозною,Живя неземной белизною,Купавы на небо глядятИ дремлют прибрежные травы,И внемлют их вздохам купавы,Но с ними вздохнуть не хотят.На озере, тихом и сонном,Наскучив путем раскаленным,Качается огненный лик, —То Солнце, зардевшись закатом,На озере, негой объятом,Лелеет лучистый двойник.И тучка, – воздушная нега, —Воздушней нагорного снега,На воды глядит с вышины;Охвачена жизнью двойною,Сквозя неземной белизною,Чуть дышит в улыбке волны.Оксфорд. Весна, 1897.
Ручей
Вильяму Р. Морфилю
«Кто печаль развеял дымкой?Кто меж тучек невидимкойТусклый месяц засветил?Кто, шурша травой густою,Возмущает над водоюТочно дальний дым кадил?»«Чья печаль в твоем журчаньи!»Я спросил в ночном молчаньиУ звенящего ручья.«Чья печаль в росе блестящей,И в осоке шелестящей?»Мне ручей сказал: «Ничья!»«Отчего же так печальны,Так уныло-музыкальныТрепетанья быстрых вод?»«Я пою!» ручей ответил.«Я всегда певуч и светел,Я всегда бегу вперед!»Крымская картинка
Все сильнее горя,Молодая заряНа цветы уронила росу.Гул в лесу пробежал,Горный лес задрожал,Зашумел между скал водопад Учан-Су.И горяч, и могуч,Вспыхнул солнечный луч,Протянулся, дрожит, и целует росу,Поцелуй его жгуч,Он сверкает в лесу,Там, где гул так певуч,Он целует росу,А меж сосен шумит и журчит Учан-Су.В окрестностях Мадрида
Ты глядела мне в душу с улыбкой богини.Ты со мною была, но была на картине.Ты собой создавала виденье Искусства,Озаренное пламенем яркого чувства.Мы стремились к горам из Испанской столицы.Мы с тобой улетали, как вольные птицы.И дома чуть виднелись, в лучах утопая.И над нами раскинулась ширь голубая.И пред нами предстала вдали Гвадаррама,Как преддверье воздушного белого храма.Мечтательный вечер
Мечтательный вечер над лесом дышал безмятежно,От новой Луны протянулась лучистая нить,И первые звезды мерцали так слабо и нежно,Как будто бы ветер чуть слышный их мог погасить.И было так странно, и были так сказочны ели,Как мертвая сталь, холодела поверхность реки,О чем-то невнятном, о чем-то печальном, без цели,Как будто бы пели над влажным песком тростники.И в бледном объятьи две тени родные дрожали,И каждой хотелось в другой о себе позабыть,Как будто бы можно в блаженстве не ведать печали,Как будто бы сердце людское способно любить!«От последней улыбки луча...»
От последней улыбки лучаНа горах засветилася нега,И родились, блестя и журча,Два ключа из нагорного снега.И, сбегая с вершины горы,Обнимаясь в восторге едином,Устремились в иные миры,К отдаленным лугам и долинам.И в один сочеталися ключ,Он бежал, прорезая узорыНо от мрака разгневанных тучЗатуманились хмурые горы.И последняя ласка лучаПотонула в туманной печалиИ холодные капли ключаНа остывшую землю упали«Где-то волны отзвучали...»
Где-то волны отзвучали,Волны, полные печали,И в ответШепчет ветер перелетный,Беззаботный, безотчетный,Шепчет ветер перелетный,Что на свете горя нет.Амариллис
Амариллис, бледная Светлана!Как нежданно сердце мне смутилиЛаски мимолетного обмана,Чашечки едва раскрытых лилий.О, как сладко светлое незнанье!Долго ли продлится обаянье,Много ль золотистого тумана,Сколько будет жить моя светлана?Призрак упований запредельных,Тайна предрассветного мечтанья,Радостей прозрачных и бесцельных, —С чем тебя сравню из мирозданья?С ландышем сравнить тебя не смею,Молча, амариллис я лелеюСтройная пленительностью стана,Бледная воздушная светлана!И ты изменила
И ты изменила,Не черной изменой,Но быстрою смертью своей красоты.Ушла, как светило,Развеялась пеной,Померкла, как песня, во мгле пустоты.Цветы, расцветая,Немой красотоюПриветствуют Вечность и вянут во сне.И пыль золотаяЛетит над водою,И тает и тонет в чужой глубине.Я жаждал слиянья,С лучом откровенья,Созвучия встречи с бессмертной душой.Но нет обаянья,Погасло мгновенье,И смертному смертный – навеки чужой.К Шелли
Мой лучший брат, мой светлый гений,С тобою слился я в одно.Меж нами цепь одних мучений,Одних небесных заблужденийВсегда лучистое звено.И я, как ты, люблю равниныБезбрежных стонущих морей,И я с душою андрогины,Нежней, чем лилия долины,Живу как тень среди людей.И я, как свет, вскормленный тучей,Блистаю вспышкой золотой.И мне открыт аккорд певучийНеумирающих созвучий,Рожденных вечной Красотой.Кошмары
Потому что печаль, как безглазый кошмар нависла над его существом...
ШеллиУзорное окно
На бледно-лазурном стеклеРасписаны ярко узоры.Цветы наклонились к земле,Скала убегает к скале,И видно, как дремлют во мглеДалекие снежные горы.Но что за высоким окномГорит нерассказанным сном,И краски сливает в узоры?Не дышит ли там КрасотаВ мерцании мира и лени?Всхожу, и бледнеет мечта,К печали ведет высота,За ярким окном пустота, —Меня обманули ступениВсе дремлет в немой полумгле,И только на мертвом стеклеИграют бездушные тени.Пройдут века веков
Пройдут века веков, толпы тысячелетий,Как туча саранчи, с собой несущей смерть,И в быстром ропоте испуганных столетийДо горького конца пребудет та же твердь, —Немая, мертвая, отвергнутая Богом,Живущим далеко в беззвездных небесах,В дыханьи Вечности, за гранью, за порогомВсего понятного, горящего в словах.Всегда холодная, пустыня звезд над намиОстанется чужой до горького конца,Когда она падет кометными огнями,Как брызги слез немых с печального лица.Вещий сон
Сонет
Как вещий сон волшебника-Халдея,В моей душе стоит одна мечта.Пустыня Мира дремлет, холодея,В Пустыне Мира дремлет Красота.От снежных гор с высокого хребтаГигантская восходит орхидея,Над ней отравой дышит пустота,И гаснут звезды, в сумраке редея.Лазурный свод безбрежен и глубок,Но в глубь его зловеще-тусклым взглядомГлядит – глядит чудовищный цветок,Взлелеянный желаньем, полный ядом,И далеко – теснит немой просторОплоты Мира, глыбы мертвых гор.«Бог не помнит их...»
В тусклом беззвучном ШеолеДремлют без снов рефаимы,Тени умерших на воле,Мертвой неволей хранимы.Память склонилась у входа,К темной стене припадая.Нет им ни часа, ни года,Нет им призывов Шаддая.В черной подземной пустынеМертвые спят караваны,Спят вековые твердыни,Богом забытые страны.Сфинкс
Среди песков пустыни вековой,Безмолвный Сфинкс царит на фоне ночи,В лучах Луны гигантской головойВстает, растет, – глядят, не видя, очи.С отчаяньем живого мертвеца,Воскресшего в безвременной могиле,Здесь бился раб, томился без конца, —Рабы кошмар в граните воплотили.И замысел чудовищной мечты,Средь Вечности, всегда однообразной,Восстал как враг обычной красоты,Как сон, слепой, немой, и безобразный.В час вечерний
Зачем в названьи звезд отравленные звуки, —Змея, и Скорпион, и Гидра, и Весы?– О, друг мой, в царстве звезд все та же больразлуки,Там так же тягостны мгновенья и часы.О, друг мой, плачущий со мною в час вечерний,И там, как здесь, царит Судьбы неправый суд,Змеей мерцает ложь, и гидра жгучих терний —Отплата мрачная за радости минут.И потому теперь в туманности ЭфираРассыпались огни безвременной росы,И дышат в темноте, дрожат над болью Мира —Змея, и Скорпион, и Гидра, и Весы.Равнина
Как угрюмый кошмар исполина,Поглотивши луга и леса,Без конца протянулась равнина,И краями ушла в Небеса.И краями пронзила пространство,И до звезд прикоснулась вдали,Затенив мировое убранствоМонотонной печалью Земли.И далекие звезды застылиВ беспредельности мертвых Небес,Как огни бриллиантовой пылиНа лазури предвечных завес.И в просторе пустыни бесплодной,Где недвижен кошмар мировой,Только носится ветер холодный,Шевеля пожелтевшей травой.В царстве льдов
Сядемте; устремим все наше внимание на ту точку, вон на ту точку. Предадимся мрачному молчанию, пока вы не почувствуете, что внезапная скорбь дает нам новую душу.
БомонтВ царстве льдов
1
Как призраки огромные,Стоят немые льды.Над ними тучи темные,Под ними глубь воды.Когда Луна, – гасильницаТуманных бледных звезд, —Небесная кадильница, —Раскинет светлый мост,Раскинет мост сверкающийНад царством белых льдов, —Пустынею нетающейИдут ряды врагов.2
Туманные виденияИскателей землиДля жадного стремленияПреграду здесь нашли.И были здесь отвергнутыХолодною волной,Отвергнуты, повергнутыПустыней ледяной.Засыпаны бездушнымиПушинками снегов,Покрыты равнодушнымиТенями облаков.3
Но раз в году, единственный,В ту ночь как новый годРождается таинственныйИз бездны темных вод, —Путями заповеднымиПокинув Океан,Луна горит победнымиЛучами сквозь туман.И раз в году, единственный,За гранью мертвых вод,За дымкою таинственнойУмершее живет.4
Из бездны отдаления,Искатели земли,Встают, как привидения,Немые корабли.И мачтами возносятсяВысоко в небеса,И точно в битву просятсяСедые паруса.Но снова, караванами,Растают корабли,Не встретив за туманамиНеведомой земли.5
И вслед за ними, – смутныеУгрозы царству льдов, —Растут ежеминутныеТолпы иных врагов.То люди первородные,Избранники Судьбы,В мечтаниях – свободные,В скитаниях – рабы.Но, вставши на мгновениеУгрозой царству льдов,Бледнеют привидения,Редеют тени снов.6
Другие первозданныеИгралища страстей,Идут виденья странные, —Похожи на людей.Гигантские чудовища, —Тяжелый сон веков, —Идут искать сокровища,Заветных берегов.И в страхе на мгновение,Звучит скала к скале, —Но вот уже виденияРастаяли во мгле.7
Безбрежно озареннаяМерцанием Луны,Молчит пустыня соннаяИ вечно видит сны.И видит сны преступные, —Судьбы неправый суд.Но, вечно недоступные,Оплоты льдов растут.В насмешку над исканьямиВосходит их краса —Немыми очертаньямиВ немые Небеса.Что слышно в горах?
«Что ты слышишь в горах?» ты спросила меня.«Что ты слышишь в горах?» я спросил. «Расскажимне сначала.»«Пробужденье веселого летнего дня»,Ты с улыбкою мне отвечала.«Мелодичное пенье альпийских рожков,И блеянье овец, и мычанье быков,И журчанье ключей искрометных,Над вершиной бесшумный полет облаков,Пенье птиц, крики птиц перелетных...Ну, а ты?»И, задумавшись, я отвечал: —«Нет, мне слышен не шепот, а ропот,Ропот черной грозы, и раскатный обвал,Точно демонов яростный топот,Заблудившихся путников горестный крик,Монотонно-гремящее эхо,Человеческих воплей ответный двойник,Звук чьего-то злорадного смеха.И еще, что слышнее всех бурь и громов,Что страшнее, чем звон долголетних оковИ тяжелые муки изгнанья: —Это – сон вековых непробудных снегов,Это – Смерти молчанье...»Морская пена
Как пена морская, на миг возникая,Погибнет, сверкая, растает дождем, —Мы, дети мгновенья, живем для стремленья,И в море забвенья могилу найдем.Зачем ежечасно, волнуясь напрасно,Стремимся мы страстно к обманной мечте?Зачем мы рыдаем, скользим и блистаем,И вновь пропадаем в немой пустоте?О, жизни волненье! Блаженство, мученье!Печаль и сомненье! Как жалко мне вас!Бежать бы мне вечно, дышать бесконечно,Светиться беспечно в полуденный час!В лабиринте
Проходя по лабиринту
Позабыв о блеске Солнца, в свете призрачныхогней,Проходя по лабиринту бесконечных ступеней,С каждым шагом холодею, с каждым днемтемнее грусть|Все, что было, все, что будет, знаю, знаю наизусть.Было много... Сны, надежды, свежесть чувства, чистотаА теперь душа измята, извращенна, и пуста.Я устал. Весна поблекла. С Небом порван мой завет.Тридцать лет моих я прожил. Больше молодостинет.Я в бесцельности блуждаю, в беспредельностигрущу,И, утратив счет ошибкам, больше Бога не ищу.Я хотел от сердца к Небу перебросить светлыймост, —Сердце прокляло созвездья, сердце хочет лучшихзвезд.Что же мне еще осталось? С каждым шагомхолодеть?И на все, что просит счастья, с безучастием глядеть?О, последняя надежда, свет измученной души,Смерть, услада всех страданий, Смерть, я жду тебя,спеши!Она придет
Она придет ко мне безмолвная,Она придет ко мне бесстрастная,Непостижимой неги полная,Успокоительно-прекрасная.Она придет как сон таинственный,Как звук родной во мгле изгнания,И сладок будет миг единственныйНа грани мрака и сознания.Я буду тихим, буду радостным,Изведав счастье примирения,Я буду полон чувством сладостным,Неизъяснимостью забвения.Безгласно буду я беседоватьС моей душою улетающей,Безгласно буду проповедоватьО силе жизни созидающей, —О силе Правды, не скудеющейЗа невозбранными пределами,И над умершим тихо веющейВ последний раз крылами белыми.Кому я молюсь?
Кому я молюсь? Холодному ветру.Кому я молюсь? Равнине морской.Я брат не людям, а буре и ветру,Я брат холодной равнине морской.Куда иду я? К горным вершинам.Куда иду я? К пустыням глухим.Я брат холодному горному ветру,Живу одиноко и растаю как дым.Чего хочу я? Тени последней.Чего хочу я? Смерти одной.Я дух бесстрастный, дух бесприютный.Хочу я дремоты, дремоты ночной.О, волны морские, родная стихия моя,Всегда вы свободно бежите в иные края,Всегда одиноки в холодном движеньи своем,А мы безутешно тоскуем – одни и вдвоем.Зачем не могу я дышать и бежать, как волна,Я в мире один, и душа у меня холодна,Я также спешу все в иные, в иные края, —О, волны морские, родная стихия моя!Море – вечное стремленье, горы – царственный покой.Если ты стремишься к счастью, вверь ладью волнеморской:Час придет, волненьем вечным утомится жадныйвзор, —Спи тогда с разбитым сердцем в тихом царствемертвых гор.На вершине
Я в горы ушел до рассвета: —Все выше, туда, к ледникам,Где ласка горячего летаЛишь снится предвечным снегам, —Туда, где холодные волныЕще нерожденных ключейБледнеют, кристально-безмолвны,И грезят о чарах лучей, —Где белые призраки дремлют,Где Время сдержало полет,И ветру звенящему внемлютЛишь звезды, да тучи, да лед.Я знал, что века пролетели,Для сердца Земля умерла.Давно возвестили метелиО гибели Блага и Зла.Еще малодушные людиЦепей не хотели стряхнуть.Но с думой о сказочном чудеЯ к Небу направил свой путь.И топот шагов неустанныхОкрестное эхо будил,И в откликах звучных и странныхЯ грезам ответ находил.И слышал я сагу седую,Пропетую Гением гор,Я видел Звезду Золотую,С безмолвием вел разговор.Достиг высочайшей вершины,И вдруг мне послышался гул: —Домчавшийся ветер долиныПечальную песню шепнул.Он пел мне: «Безумный! безумный!Я – ветер долин и полей,Там праздник, веселый и шумный,Там воздух нежней и теплей».Он пел мне: «Ты ищешь Лазури?Как тучка растаешь во мгле!И вечно небесные буриСтремятся к зеленой Земле».«Прощай!» говорил он. «Хочу яК долинам уйти с высоты, —Там ждут моего поцелуя,Там дышат живые цветы».«У каждого дом есть уютный,Открытый дневному лучу.Прощай, пилигрим бесприютный,Спешу... Убегаю... Лечу!»Все смолкло. Снега холоделиВ мерцаньи вечерних лучей.И крупные звезды блестелиПечалью нездешних очей.Далекое Небо вздымалось,Ревнивую тайну храня.И что-то в душе оборвалось,И льды усыпили меня.Мне чудилось: Колокол дальнийС лазурного Неба гудел,Все тише, нежней и печальней, —Он что-то напомнить хотел.И, видя хребты ледяные,Я понял в тот призрачный миг,Что, бросив обманы земные,Я правды Небес не достиг.Дон Жуан
отрывки из ненаписанной поэмы
Но теперь я властитель над целым миром, над этим малым миром человека. Мои страсти – мои подданные.
Тернер1
La luna llena... Полная луна...Иньес, бледна, целует, как гитана.Те ато... ато... Снова тишина...Но мрачен взор упорный Дон Жуана.Слова солгут, – для мысли нет обмана, —Любовь людей, – она ему смешна.Он видел все, он понял слишком раноЗначение мечтательного сна.Переходя от женщины продажнойК монахине, безгрешной, как мечта,Стремясь к тому, в чем дышит красота,Ища улыбки глаз бездонно-влажной,Он видел сон земли, не сон небес,И жар души испытанной исчез.2
Он будет мстить. С бесстрашием пиратаОн будет плыть среди бесплодных вод.Ни родины, ни матери, ни брата,Над ним навис враждебный небосвод.Земная жизнь – постылый ряд забот,Любовь – цветок, лишенный аромата.О, лишь бы плыть – куда-нибудь – вперед, —К развенчанным святыням нет возврата.Он будет мстить. И тысячи сердецПоработит дыханием отравы.Взамен мечты он хочет мрачной славы.И женщины сплетут ему венец,Теряя все за сладкий миг обмана,В проклятьях восхваляя Дон Жуана.3
Что ж, Дон Люис? Вопрос – совсем нетрудный.Один удар его навек решит.Мы связаны враждою обоюдной.Ты честный муж, – не так ли? Я бандит?Где блещет шпага, там язык молчит.Вперед! Вот так! Прекрасно! Выпад чудный!А Дон Люис! Ты падаешь? Убит,In расе requiescat. Безрассудный!Забыл, что Дон Жуан неуязвим!Быть может, самым Адом я храним,Чтоб стать для всех примером лютой казни?Готов служить. Не этим, так другим.И мне ли быть доступным для боязни,Когда я жаждой мести одержим!4
Сгущался вечер. Запад угасал.Взошла луна за темным океаном.Опять кругом гремел стозвучный вал,Как шум грозы, летящей по курганам.Я вспомнил степь. Я вижу за туманомУсадьбу, сад, нарядный бальный зал,Где тем же сладко-чувственным обманомЯ взоры Русских женщин зажигал.На зов любви к красавице-княгинеВошел я тихо-тихо, точно вор.Она ждала. И ждет меня доныне.Но ночь еще хранила свой убор,А я летел, как мчится смерч в пустыне,Сквозь степь я гнал коня во весь опор.5
Промчались дни желанья светлой славы,Желанья быть среди полубогов.Я полюбил жестокие забавы,Полеты акробатов, бой быков,Зверинцы, где свиваются удавы,И девственность, вводимую в альков —На путь неописуемых видений,Блаженно-извращенных наслаждений.Я полюбил пленяющий развратС его неутоляющей усладой,С его пренебреженьем всех преград,С его – ему лишь свойственной – отрадой.Со всех цветов сбирая аромат,Люблю я жгучий зной сменить прохладой,И, взяв свое в любви с чужой женой,Встречать ее улыбкой ледяной.И вдруг опять в моей душе проглянетКакой-то сон, какой-то свет иной,И образ мой пред женщиной предстанетОкутанным печалью неземной.И вновь ее он как-то сладко ранит,И, вновь – раба, она пойдет за мной.И поспешит отдаться наслажденьюВосторженной и гаснущею тенью.Любовь и смерть, блаженство и печальВо мне живут красивым сочетаньем,Я всех маню, как тонущая даль,Уклончивым и тонким очертаньем,Блистательно убийственным, как сталь,С ее немым змеиным трепетаньем.Я весь – огонь, и холод, и обман,Я – радугой пронизанный туман.Забытая колокольня
И человек в человеке увидел врага.
То был первый великий грех.
И человек в женщине увидел игрушку страстей своих.
То был второй великий грех.
И полюбили они грехи свои, и возвели их
в перл созданья, и преступление смешали с красотой,
и опьянили себя чарами Искусства.
То был третий грех, величайший.
И мера их беззакония исполнилась.
Из Летописи Мира1
Над забытой колокольнейТает странный бледный свет,Словно грусть о жизни дольней,Той, в которой счастья нет.Над забытой колокольней,В свете сказочных огней.Все печальней, недовольнейСонмы бледные теней —Тех, которые молились,Преступления полны,И неправдой утомились,И в земле погребены,Тех, которые молились,Возмущаясь тишиной,И навеки удалились,Удалились в мир иной.2
Лес молчит во сне,Сон его могилен.Только в тишинеСтонет мрачный филин.Красная ЛунаМежду елей тонет.Всюду тишина,Только филин стонет.Лес молчит и спит,Сон увидел чудный.Кто-то был убит,Здесь, в глуши безлюдной.3
Много лет тому назадЗвезды таяли в тумане.Ночью брата встретил брат,На лесной глухой поляне.Ночью брата встретил брат,Смутно дрогнул мрак глубокий.В эту ночь у райских вратПлакал ангел одинокий.4
И тысячи ангелов, тысячи Гениев Света,В пределах небесных скорбели над сонной Землей,Искали у Бога тревожным вопросам ответа,И лучшие звезды, бледнея, подернулись мглой.Но Бог не ответил, зачем допустил преступленье,И падали звезды в пространстве одна за другой,Узнавши, что им за мятеж суждено в искупленье —Дышать и дрожать над пустыней тревоги людской.5
В темноте миллионы тенейПогребальным идут хороводом.И при свете болотных огнейИсчезает народ за народом.И не в силах безумцы понять,Что вращаются в круге замкнутом,Что неверных огней не догнатьИ нельзя отдаваться минутам,Что помимо звериных страстей.Есть иное святое блаженство —Красота первозданных Идей,Гармоничных миров совершенство.И безумцы не в силах постичьБесконечную прелесть познанья,И не слышать немолкнущий клич,Отдаленный восторг Мирозданья.6
Мы цветы срывали, нам цветы цвели,Разные дороги к счастью нас вели.Нам светили звезды, Солнце и Луна,Все для нас погасло, всюду тишина.Мы цветы сорвали, больше нет цветов,Звезды утонули в бездне облаков.Разными путями к смерти мы пришли,Счастия искали, счастья не нашли.7
Лес молчит во сне,Сон его туманен.В мертвой тишинеКто-то в сердце ранен.Там волна к волнеВ озере стремится.В мертвой тишинеТень, одна, томится.Лес молчит во сне,Слышит' Кто-то стонет.В водной глубинеЖенский образ тонет.8
Русалка очнулась на дне,Зеленые очи открыла,И тут же на дне, в стороне,Родного ребенка зарыла.И слышит, как бьется дитя,Как бредит о мире свободном.Русалка смеется, шутя —Привольно ей в царстве подводном.И долгие годы пройдут,Русалка в воде побелеет,И люди русалку найдут,Когда глубина обмелеет.И люди русалку найдутЗастывшим немым изваяньем,Дивиться искусству придут,Молчанью молиться молчаньем.То будет в последние дни,Когда мы простимся с Мадонной,Над бездной засветим огни,Услышим свой марш похоронный.9
Что же там за странный гул?Ты сказал, что мир уснул.Ты сказал, что темный лесСпит в безмолвии чудес,Дремлет сказкой быстрых дней,Бредит грезами теней.Долгий мрачный гул встает.Это колокол поет!Совесть грозная земли,Говорит «Восстань! Внемли!»Это колокол гудит,Долгим гулом сердцу мститЗа греховные мечтыИскаженной красоты.10
«Вы умершие, вы мертвые, хоть кажетесь живыми,Вы закончили кружение в жестокой пустоте.Вы, упорствуя, играете костями роковыми,Но грозит уж срок содвинутый, и вы уже не те.«Все исчерпано, окончено, проиграно, чужое,Вам лишь тление, гниение средь черной темноты.Если ранее томились вы, томленье будет вдвое,Вы – лишь прах от растоптания убитой Красоты».Звезда пустыни
Иногда в пустыне возникают голоса, но никто не знает, откуда они.
Слова одного бедуина1
О, Господи, молю Тебя, приди!Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю,Уж тридцать лет ношу огонь в груди,Уж тридцать лет Тебя я ожидаю.О, Господи, молю Тебя, приди!Мне разум говорит, что нет Тебя,Но слепо я безумным сердцем верю,И падаю, и мучаюсь, любя.Ты видишь, я душой не лицемерю,Хоть разум мне кричит, что нет Тебя!О, смилуйся над гибнущим рабом!Нет больше сил стонать среди пустыни,Зажгись во мраке огненным столбом,Приди, молю Тебя, я жду святыни.О, смилуйся над гибнущим рабом!2
Только что сердце молилось Тебе,Только что вверилось темной судьбе, —Больше не хочет молиться и ждать,Больше не может страдать.Точно задвинулись двери тюрьмы,Душно мне, страшно от шепчущей тьмы,Хочется в пропасть взглянуть и упасть,Хочется Бога проклясть.Авторизация