Кошлинские волшебницы

– Ожидается замечательное зрелище!.. Сами сможете наблюдать и писать с натуры, – пояснил строгий король.

– Конечно, стоит посмотреть, – подтвердил Джакоб. – А главное, получится прекрасная картина. Задержитесь на несколько дней и не пожалеете.

Йохан не стал противиться предложению, наслышанный о строгих характерах правителя Саксонии и его помощника. Художник подумывал, как рассказать дочери о предложении короля…

С рассветом королевский егерь пребывал в великих заботах. Отряд во главе с королём Витольдом устраивал эстафету. По пути вероятного следования оленей расставляли гончих собак. Лучники на лошадях ожидали своей очереди. Группа пеших охотников пробиралась по лесу медленно и тихо. За ней украдкой двигались всадники. Делали всё осторожно, стараясь не вспугнуть животных, которых без излишней тревоги склоняли к продвижению к цепи замаскированных лучников. Теснимое стадо сначала отошло в глубину леса, а потом, по созданному коридору, – к реке. Постепенно его загоняли к излучине Эльбы так, что дальше бежать было некуда.

На воду спустили две большие лодки с людьми, вооружёнными длинными рогатинами и копьями, чтобы помешать оленям уйти вниз или вверх по реке. А на другом берегу Эльбы, напротив излучины, засели лучники с собаками – на тот случай, если кому-то из обречённых удастся переплыть реку.

Художник Йохан расположился с мольбертом на высоком холме. В нескольких шагах от него на конях обозревали окрестности король Витольд вместе с Джакобом и егерями.

В этом месте Эльба делала изгиб, и с холма открывался замечательный вид на большую поляну, окружённую рекой. В дальнем углу поляны по рыжей копне волос Йохан заприметил Матиса, который помахал художнику рукой и с несколькими гончими укрылся в зарослях кустарника.

– Ну что, Джакоб, ожидается славная охота! – В глазах короля промелькнули искорки. – Надеюсь, сегодня не упустим ни одного оленя.

– Разумеется, мой король, – подтвердил Джакоб, который также предвкушал яркое событие.

Егеря одобрительно кивали головами, с трудом сдерживая нетерпение поскорее начать охоту.

Вначале ничто не нарушало спокойствия, лишь издалека раздавался приглушённый лай гончих. Потом, с его приближением, король со свитой – Джакобом и егерями – верхом на лошадях удалились в лес. На какое-то время всё снова затихло. Йохан уже заскучал, и тут внезапно на поляне появились олени. С непривычки оказавшись на открытом пространстве, они испуганно озирались по сторонам. Через несколько мгновений вышло ещё несколько. Теперь художник мог хорошо рассмотреть их – прекрасных и напуганных, с глазами, полными страха. Из глубины леса отчётливо слышался шум приближающихся к поляне людей и собак. Вот из-за деревьев выбежали гончие, за ними вслед – охотники.

Загнанные к реке, олени оказались в смертельной западне. Беззащитные, они в отчаянии метались из стороны в сторону, тщетно стараясь оторваться от собак. Особенно выделялся белолобый красавец, которого Йохан и Хельга встретили по пути в замок. Несколько животных бросилось в воду. Эльба в этом месте быстрая и глубокая, поэтому преодолеть её сложно. Тотчас с другого берега раздался лай, и из кустов появились лучники, которые стали целиться в плывущих оленей. Когда одному из них всё же удалось выбраться на берег, тотчас в его тело вонзилось несколько стрел, и он упал замертво. Остальных, плывущих по течению, встречали люди на лодке и забивали шестами и копьями.

В то же время несколько оленей, которые оставались на поляне, среди них и белолобый красавец, попытались прорваться назад, в лес. Из последних сил под градом стрел они ринулись в сторону густых кустов – туда, где их поджидал Матис и злые гончие. Едва белолобый исчез в зарослях, как Йохан услышал звонкий лай преследующих собак. И в тот же миг в их сторону через поляну промчался на коне Джакоб. Художник не ошибся: сподручный короля сжимал плётку, и даже издалека было заметно его разгневанное лицо. Едва вельможа влетел в заросли, Йохан услышал резкий крик. Почти одновременно раздался визг собак, словно олени ударили их копытами или рогами. Это показалось странным…

«Что бы там ни случилось, теперь им точно конец», – подумал Йохан и от огорчения бросил кисти на землю. Художник не хотел дальше смотреть на эту облаву…

Всё происходило так стремительно, что он не успел ничего запечатлеть.

Йохан видел, как на поляне уже крутились гончие, нетерпеливо ожидая своих собачьих наград – кусков оленины… Возле туш суетились лучники. Они шутили и смеялись: охота удалась!

Йохан собрал кисти и уже намеревался возвращаться в замок, когда король Витольд Строгий окликнул его:

– Вы не присоединитесь к нашему пиршеству?

– Волнуюсь за свою дочь, – попытался оправдаться художник. – Хельга осталась в замке одна.

– Разве по этому поводу следует беспокоиться? Девочка тоже могла бы присоединиться. Впрочем, ваше дело. Надеюсь, картина оленьей охоты получится красивой.

– Убийство не бывает красивым, – тихо, чтобы король не услышал, ответил Йохан.

По дороге к замку он встречал женщин и детей, радостно спешивших на охотничий праздник.

Хельга горевала по несчастным оленям.

На следующий день, во время утренней прогулки, Йохан повстречался с Джакобом. По внешнему виду вельможи, холодному и собранному, художник предположил, что тот не мучается угрызениями совести.

– Вы его убили? – осторожно поинтересовался Йохан.

– Кого? – переспросил Джакоб.

– Белолобого оленя. Самого красивого, – пояснил Йохан.

Джакоб, не удостоив художника ответом, отвернулся…

Хельге не хотелось больше оставаться в замке, и она стала просить отца поскорее вернуться домой, в Геру. Йохан, не теряя времени, приступил к картине «Оленья охота короля Витольда». Он хорошо понимал дочь и торопился выполнить заказ, чтобы быстрее забыть о случившемся. Прислуга не отходила от него, готовая, по распоряжению короля, выполнять любые прихоти художника. Даже сам Витольд Строгий несколько раз интересовался его работой.

Хельга показывала равнодушие к картине, хотя в действительности лукавила: ей было интересно посмотреть, что получается.

– Ты не должен рисовать гибель оленей, – наконец не выдержала она. – Пусть это будет картина об их спасении.

– Но ведь их всех убили, – возразил отец. – Мне тоже неприятно, но это картина… Ради неё король Витольд меня и пригласил.

– Не верю, что никто из оленей не смог спастись. Это несправедливо, – настаивала Хельга.

– К сожалению, в жизни много несправедливости, – с грустью ответил Йохан.

– Как ты можешь так говорить? Ты просто не мог всего видеть. Ты был далеко. Олени не могли все погибнуть. Слышишь, НЕ МОГЛИ! – неожиданно почти закричала на отца Хельга.

– И тем не менее это так.

– Кому нужна такая твоя картина? – не унималась Хельга.

– Королю Витольду Строгому. Разве ты не понимаешь, какие здесь порядки?

– Но раньше ты рисовал другие картины – живых, красивых оленей для добрых людей.

– А ты много встречала добрых людей? Может, этот мальчишка Матис или живодёр Джакоб – добрые? Все они готовы убивать и радуются при этом. Да и в Гере многие ли покупают мои добрые картины?

– Как бы мало людей их ни покупало, ты всё равно не можешь рисовать картины, на которых убивают оленей.

Йохан молчал. Из глаз Хельги брызнули слёзы. Девочка закрыла лицо ладонями и выбежала из комнаты.

Во дворе она наткнулась на Матиса.

– Ну что, доволен? – спросила она мальчишку с нескрываемой ненавистью.

– Чем? – удивился Матис.

– Как чем? Разве ты не убивал оленей? Может, пожалел их?

– Нет…

– Что нет?! – закричала Хельга.

– Я хотел, но… – внезапно Матис словно проглотил язык.

И тут Хельга заметила стоявшего в стороне хмурого Джакоба, который сердито смотрел на Матиса. Мальчишка тоже это видел.

– Ну тебя, – махнул он рукой на Хельгу и, уже не обращая на неё внимания, пошёл прочь. Приблизившись к Джакобу, Матис заискивающе поклонился. На лице вельможи читалось презрение. Хельге показалось, что Матис дрожит от страха.

В тот же вечер Хельга повстречала кучера Франца. На небольшой тележке он вёз мешок овса, покормить коней.

– Ты почему такая расстроенная? – глядя на Хельгу, поинтересовался кучер.

– Всё из-за охоты, – ответила Хельга, опустив глаза. – Вы тоже участвовали?

– Меня в тот день не было в замке, и, вообще, я не любитель охоты.

– А мне казалось, что здесь все охотники и очень злые люди. Они убили всех оленей и ещё так радовались. Даже оленят поубивали. – Хельга с надеждой посмотрела на кучера Франца, ожидая ответа.

– Мне тоже очень жаль оленей, и я бы ни за что не стал их обижать. Но ты ошибаешься, здесь есть хорошие люди. Злых, конечно, хватает. Но добрые всё же есть.

– Я их не встречала.

– Ты их просто не разглядела. Добрые люди не выставляют себя напоказ. Очень часто им приходится прятаться за маской. Это ведь весьма тяжело – жить в окружении злых. Но, поверь мне, добрые здесь есть. Очень умные и очень добрые. И с одним из них ты хорошо знакома.

– Правда?

– Разумеется, – подтвердил кучер Франц.

– И кто же он?

Мужчина улыбнулся и пожал плечами:

– Понимаешь, моя девочка, иногда трудно распознать человека – злой он или добрый.

– А олени умеют угадывать людей?

– Олени ко всем добрые.

– Но вы сами говорили, что они не ко всем доверчивы. Вот вас они тогда не испугались.

– Со мной всё понятно. Я часто езжу по этой дороге и подкармливаю их. Олени меня уже знают и привыкли. Но вот и тебя они не испугались. Это удивительно. Получается, что они действительно могут распознавать людей.

– А вы их больше не видели, после охоты?

– Нет, не видел. Но я тоже надеюсь, что хотя бы кто-то остался в живых. А вообще ты должна понимать, что вы с отцом делаете очень важное дело. Ваши картины дарят людям добро.

– Здесь картины моего отца никому не нужны. Даже королю не понравились, – огорчилась Хельга.

– Ты опять ошибаешься. Именно здесь они нужны. Неслучайно кто-то вас сюда пригласил. Думаю, как раз за тем, чтобы твой отец рисовал свои добрые картины, – кучер Франц с хитринкой посмотрел на Хельгу.

– Король? – предположила она.

– При чём тут король? У того, кто вас сюда пригласил, ваша добрая картина висит в гостиной на самом видном месте.

Хельга казалась обескураженной. Девочка не понимала, на кого намекает собеседник.

– Вот вы с отцом уедете, а добрые картины останутся. Может, и люди, которые будут их видеть, постепенно начнут становиться добрее, – сказал ей напоследок кучер Франц.

Прошло несколько дней. Йохан написал большое полотно, на котором точно изобразил увиденное на охоте. Олени, выбравшись из леса на поляну, разбегались в разные стороны, но везде их поджидали охотники. Фигуру короля художник поместил в центре. Строгий и красивый Витольд гордым победителем возвышался над поверженными оленями. Картина получилась яркой и правдивой.

Король Витольд, осмотрев работу художника, остался довольным. Он расплатился с Йоханом и не стал удерживать мастера от немедленного возвращения домой, в Геру.

Долго собираться не пришлось: вещей немного. Йохан подумал, что король просто забыл предложить карету… Хельга же была рада идти пешком, лишь бы поскорее оставить Кёнигплац. Девочка только что не бежала.

А когда покидали замок, неожиданно столкнулись с Джакобом. От этой встречи Йохан и Хельга не ожидали ничего хорошего, но, к их удивлению, вельможа пожелал им доброго пути. При этом что-то совершенно необычное показалось Хельге в том, как он смотрел…

Они всё дальше удалялись, и неожиданно девочка поняла, что так её удивило: Джакоб не прятал глаз! Да, вот ещё что: они были добрыми!

Наконец замок исчез из виду. Шли по уже знакомой лесной дороге. Хельга повеселела, и на том самом месте, где прежде встретили оленей, решили сделать остановку.

Вдруг художник услышал смех дочери. Насколько удивился Йохан, когда, обернувшись, увидел рядом с дочерью несколько оленей и среди них – белолобого красавца!

– Посмотри, а ты не верил в их чудесное спасение! – воскликнула девочка.

– Этого не может быть!

– А по-моему, ничего удивительного.

– Но я же сам видел: этот красавчик никак не мог спастись!

– Значит, ты видел не всё, – Хельга светилась от радости.

– Это настоящее чудо! Господь…

– Господь здесь ни при чём, – перебила отца девочка.

– Ты говоришь так, будто всё знаешь, – Йохан никак не мог прийти в себя.

– Просто знаю, что всегда надо верить в лучшее! И всегда найдётся тот, кто встанет на сторону добра.

Художник задумался.

– Наверное, ты права.

Их возвращение домой было счастливым.

Ненастоящая Принцесса

1

В одном королевстве жила своенравная принцесса Аделинда. Прежде страной правили её родители – люди порядочные и горячо любимые подданными. Страшая болезнь безвременно свела короля и королеву в могилу. После этого власть досталась юной принцессе, совсем не похожей на родителей.

Всё, что происходило вокруг, Аделинде не нравилось. Она постоянно ругала и жестоко наказывала приближённых, которые сбились с ног, не зная, чем ей угодить. Пирожные, приготовленные придворными поварами, казались коронованной особе слишком кислыми или, наоборот, чрезмерно приторными. Платья, что шили лучшие швеи, получались, по её мнению, некрасивыми, а цветы, которые приносили в замок садовники, увядшими…

Делами королевства принцесса Аделинда не занималась, а интересовалась нарядами и украшениями. Всё время крутилась вокруг зеркал и требовала, чтобы её беспрестанно хвалили. По сто раз на дню поправляла свою изящную хрустальную корону. Ей казалось, что корона не так хорошо смотрится на её голове. Аделинда переспрашивала об этом фрейлин и ругала их за якобы неправильные советы. Больше всего доставалось самой маленькой фрейлине Ангелике.

Единственный, к кому благоволила принцесса, был придворный шут Алфонс. Плутишка с озорными бегающими глазками появился в королевстве с полгода назад. Шут сумел подольститься к принцессе, и поэтому она никогда его не обижала. Целыми днями Алфонс, изобретательный на выдумки и розыгрыши, крутился вокруг своенравной Аделинды, раздавая комплименты. При этом любое дело мог повернуть настолько хитро, что принцесса прислушивалась к его советам.

Однажды из-за какого-то пустяка принцесса разозлилась на фрейлину Ангелику и отправила малышку отбывать наказание в тёмный подвал. Неожиданно Алфонс заступился за маленькую фрейлину и так всё разыграл, что принцесса и не заметила, как освободила Ангелику от наказания.

В тот же день, ближе к ночи, старый обер-церемониймейстер Кристоф, главный распорядитель во дворце, навестил шута и поблагодарил за добрый поступок. Алфонс приветливо встретил высокого вельможу. За разговором шут заметил, что у принцессы красивая корона – изящная и, вероятно, весьма хрупкая.

– О да! – согласился старый Кристоф. – Принцесса очень дорожит своей короной. Горный хрусталь. Другой такой нет во всей Европе.

– Соглашусь с вами. Прежде я знал одного монарха, который во время охоты случайно потерял корону. После этого подданные отказались признавать его королём. Разве может быть настоящий монарх без короны?

– Нам это не грозит, дорогой Алфонс. Принцесса не любит охоту.

– Конечно. К тому же разве может быть правитель лучше, чем принцесса Аделинда?!

Обер-церемониймейстер пристально посмотрел на шута и быстро покинул его комнату…

По утрам принцесса Аделинда в сопровождении элегантного обер-шталмейстера Джозефа совершала конные прогулки по королевскому парку. В это время придворные могли немного передохнуть от её капризов. А вот обер-шталмейстеру приходилось несладко. Принцесса постоянно меняла коней, считая их непослушными и дикими. Джозеф, один из самых добропорядочных и воспитанных придворных, подолгу выслушивал претензии юной правительницы. Казалось, что даже смирные и послушные кони ненавидели злючку и сочувствовали обер-шталмейстеру.

Несколько раз Джозеф предлагал принцессе выехать в город посмотреть на ярмарки или как живут обычные люди, только до повседневных забот подданных принцессе Аделинде не было никакого дела. Стоит ли удивляться, что дела в королевстве шли из рук вон плохо.

Канцлер Арман, уважаемый во всём королевстве за рассудительность и справедливость, как-то осторожно попытался попенять принцессе, вспомнив её родителей, которые заботились о благополучии королевства и любили свой народ.

– Настоящий государь не должен проявлять равнодушия к подданным, – заметил канцлер юной правительнице. – Вы могли бы больше уделять времени делам королевства.

На замечание Армана принцесса отреагировала резко.

– Вы хотите сказать, что я не настоящая принцесса?

Обиженная Аделинда обозвала канцлера глупцом. Так достопочтенный Арман впал в немилость. Это не понравилось остальным придворным, ведь усилиями канцлера при безрассудном правлении принцессы в королевстве поддерживался какой-то порядок. Одним своим видом – высокий, статный, спокойный – канцлер Арман вызывал уважение окружающих. После размолвки с ним Аделинда вообще перестала с кем-либо обсуждать государственные дела и всё время проводила в компании услужливых фрейлин и шута Алфонса, которые должны были во всём ей поддакивать.

Несколько раз, с одобрения принцессы, над опальным канцлером зло пошутил Алфонс. При придворных шут спел гнусную песенку об отвергнутом министре, и все поняли, кого он имел в виду. Канцлер, не обращая внимания на колкости острослова, сохранял завидное хладнокровие. Зато принцесса при этом громко смеялась. Придворные с видимой неохотой, отводя взгляд от канцлера, поддержали юную правительницу. Только седовласый обер-церемониймейстер Кристоф неодобрительно покачал головой, а после захотел переговорить о происходящем с самим канцлером.