Теремок. Разбойники с большой дороги

– Кто споил? – грозно спросил у своих помощников Михаил. – Отвечайте!

Ему и ответили. Видимо, новость главарю не понравилась, потому что его лицо пошло красными пятнами, а на губах появилась предвкушающая улыбка, которая не обещала ничего хорошего тому, кто сунул медведям медовушку.

– Ле-е-еш-ш-ший, – протянул мужчина. – Ну, он у меня получит…

– Ничего я не получу, – раздался голос из ближайших кустов. – Тоже мне, суровая мамочка, встречающая пьяного сынка на пороге дома в три часа ночи!

К слову о лешем и нашем главаре. Недолюбливают они друг друга уже давно. С тех самых пор, как этот любитель поганок стал крутиться вокруг терема и требовать, чтобы мы отдавали ему часть награбленного. Платили за то, что проживаем в его лесу. Такая наглость совсем скоро надоела Михаилу и он как следует оттаскал задохлика за уши. Тот в свою очередь нанесенного оскорбления стерпеть не смог и начал пакостить. То белок в терем загонит, то воду взволнует.

– Значит, обезумевшие звери твоих рук дело?! – главарь стал медленно наступать на лешего.

Тот сгорбился, из-за чего поганки на его спине стали особенно видны. Нос-сучок пошел трещинами, зеленая кожа побледнела.

Кто-то сзади упал в обморок. Даже не стоит сомневаться, кто это у нас такой нежный.

– Вот незадача, – вздохнул Косой и вместе с Фоксом стал поднимать обмякшую девушку с земли. Вскоре она перекочевала на руки к рыжему. Ну и пусть. Он таких хлипких любит. Мне же другие больше по душе.

– С чего взял? – заблеял хозяин леса.

– Я-то на проклятие грешить стал, а тут ты! – Медведь проигнорировал вопрос лешего.

– Я их не спаивал! Они сами ко мне в землянку пришли и запасы медовухи вылакали! Грабители! – Старичок погрозил греющимся на летнем солнце любителям меда кулаком. – Совсем ты их распустил, Михаил! Не следишь за зверьем своим, а я виноват!

– А лисы и зайцы? – подал голос молчавший до этого Квакун.

– А что с ними? – сделал вид, что не понял, мелкий пакостник.

– По глазам вижу, что ты их одурманил! – главарь разбойников подошел уже достаточно близко и выдернул из спины лешего одну поганку.

– А-а-а-а-а, – взвыл тот. – Убивають!

– Ничего тебе за это не будет, – Медведь отбросил гриб в сторону. – Говори правду!

– Ладно! – решил сдаться старичок. – Вы недавно сундук с самоцветами на крышке принесли. Я требую себе половину!

Получается, все же это он зверей к нам заслал. Мстить продолжает.

– Да зачем тебе они? – искренне не понял старший из нас.

– Я на них любоваться буду.

– Народу они нужнее! – возмутился я. – Ишь чего удумал! Рожа треснет!

– Микула, успокойся, – одернул меня Медведь. – Зверье проспится и уйдет. А этот рассадник поганок как и всегда останется с носом.

– Вы еще получите! – леший потряс над головой кулачками. – Получите!

– А я уж было подумал, бой великий будет, – печально вздохнул Василий.

– И не говори, – махнул я рукой в сторону понуро уходящего лешего.

Медведи продолжали дремать на солнце, а мы дружным строем пошли к терему. Хоть одно стало понятно – лисы и зайцы не от проклятия с ума посходили – тут леший постарался. А вот с возвращением Тамары домой – беда. Тут только Кощей помочь может. А от него мы ответ вряд ли так просто получим. Испытание какое-нибудь приготовит, вобла сушеная.

– О чем задумался? – спросил у меня Волк, когда я замер посередине сеней.

– Да так, – с неохотой стал говорить. – Много у нас проблем в последнее время.

– Не грузись, – Василий довольно заулыбался. – Сегодня ночью в деревню какую-нибудь нагрянем. А у тебя везде по паре дам сердца есть. Отдохнешь.

– И то верно, – настроение стало постепенно подниматься.

Забить голову проблемами я всегда успею. А вот Катенька или Валентина… ну на худой конец, Аглая, вечно ждать меня не будут.

– Пойдем, сундук откроем, – сменил я тему. – Второй день стоит, а мы и не знаем, что в нем. Вдруг, барахло какое. Только место занимать будет.

– Я тоже хочу посмотреть, что под крышкой скрывается, – Косой дернул глазом.

Вот ведь… ушлый.

Возражать не стал. Все свои, чего аки девицы в темном уголке секретничать. Подошел к сундуку и, вновь достав из-за голенища нож, присел на корточки и стал разбираться с замком. Косой и Волк приступили к отковыриванию самоцветов.

– Что-то ты долго копаешься, – хохотнул Василий, ловко подцепляя своим ножом очередной камень.

– Не мешай.

Замок все никак не хотел поддаваться, но я не собирался сдаваться. Все равно узнаю, что в нем лежит. Не за отмычками же идти, в самом деле.

– Ну же, – поторопил меня Сой.

– Сейчас рука как соскочит, – с угрозой в голосе произнес я, – и нож как в масло войдет тебе под ребра!

– Молчу, – Косой приподнял руки в примирительном жесте. Если бы не поигрывающие холодным оружием пальцы, поверил бы, что он говорит искренно.

Наконец, раздался характерный щелчок, и замок, что крепко фиксировал крышку сундука, упал на деревянный пол сеней.

– Ну же, открывай! – Волк на время оставил дело по выковыриванию камней.

Я отбросил крышку назад, и мы во все глаза уставились на содержимое сундука.

На самом дне лежало расписное блюдечко с позолоченной каемочкой, а посередине него – спелое наливное яблочко. Такое красное и аппетитное, что захотелось взять его в руку, да откусить большой кусок, ощущая во рту сладкий сок плода.

– Пойду, поем что ли, – пробормотал Косой.

– Подожди, – Волк удержал его за руку. – Давай посмотрим хоть, что за посудина такая чудная. И зачем в сундук еду положили…

Пока они говорили, я боролся с желанием съесть это чертово яблоко. Запах, исходящий от фрукта, ударил в нос, и съесть его (яблоко) захотелось еще больше.

– Странно все это, – пробормотал я и с трудом заставил себя отвернуться от блюдечка. – Зачем какую-то посудину класть в такой дорогой сундук? Явно вещь необычная. Чувствуете, как магией фонит?

Волк и Косой склонились над нашим трофеем и внимательно стали вглядываться в его содержимое. Василий нервно сглотнул. Сой же, как и всегда, дернул глазом.

– Пойду, поем, – Волк выпрямился и быстрым шагом направился в кухню.

– И мне что-то невтерпеж, – пробурчал Косой. – Закрой ты этот чертов сундук. Потом подумаем, куда его содержимое деть.

– И то верно, – согласился с товарищем. – Сейчас только камни с пола соберем и сложим их где-нибудь. А ночью отнесем в деревню.

Сой спорить не стал, и потому вскоре мы уже присоединились к уплетающему вяленое мясо Волку. Здесь же находились и все остальные. Которые в отличие от нас ели с неохотой и некой ленцой. Ну да, на них же воздействия магического фрукта не было…

После того, как тарелки опустели и Тамара начала собирать их со стола, Михаил проговорил:

– С рассветом отправляемся к Кощею. Тянуть более нельзя.

– Кто пойдет? – тут же задал вопрос.

– Я, ты, Волк и Лис, – проследовал короткий ответ.

– А я там зачем? – Фокс хмуро посмотрел на главаря.

– А затем, – Медведь тяжело вздохнул, – что ты и Микула – те еще ходоки по девкам. А Тамара остается здесь. Косой не сможет следить за вами постоянно. А зная вас…

– Надо нам больно ее портить, – во мне стала закипать злость. Я, может, и не против тесного общения с противоположным полом, но эта конкретная особь явно не в моем вкусе.

– Это не обсуждается, – отрезал главарь. – Вы идете со мной. Остальные остаются здесь. Пока мы будем отсутствовать на купцов не нападать. Всем все понятно?

– Снова уходим в тень? – печально сказал Квакун.

– Ничего, пускай немного подрастеряют бдительность. В прошлый раз это замечательно сработало.

Возражать никто не стал. Не хватало еще с главарем спорить.

– Пойду я, – встав со своего места, произнес.

– Куда? – в голосе Михаила послышалось подозрение.

– Сено переберу, – таки нашелся с ответом.

– Я такой задачи не давал, – Медведь покачал головой.

– А я сам, – махнув рукой, направился на выход.

– Микула, – полетело мне в спину, – не вздумай спать!

Да какое спать? Солнце еще достаточно высоко, чтобы уходить на боковую. Тогда, после ночного загула в таверне, организм просто требовал отдыха. А сейчас в этом не было особой необходимости.

Просто бывают такие минуты, когда не хочется никого видеть. Столько лет мы вместе, что надоело уже. Да вот незадача – нельзя нам надолго расходиться. Да и лес не выпустит более, чем на пару суток. А тут хотя бы на сеновал уйду и в тишине побуду.

Оказавшись на месте, упал на сено спиной и довольно зажмурился, ощущая, как тонкие соломинки впиваются в кожу. Солнце попадало сюда через щели в стенах и крыше, но меня его лучи почти не касались. Сам не заметил (в который раз), как задремал.

Мне снилась какая-то чушь.

Волк сидел в медном тазу и поливал себя медовухой. Лис крутился вокруг и уговаривал того, снять одежду, а то она намокнет. Сой сидел неподалеку на корточках и нервно дергал глазом и левой ногой. Еще и зубами постукивал. Медведь находился тут же и зачерпывал широкой ладонью из небольшого бочонка, который прижимал второй рукой к груди, мед. Пчелы кружились вокруг и то и дело пытались его укусить.

Тамары слава всем богам в моем бредовом сне не было. Да и Квакуна тоже.

Через какое-то время картинка поменялась, и теперь я увидел молодое лицо царя Злотоока. Он сидел на резном деревянном троне и жевал яблоки. Но вскоре ему наскучило, и этот старикашка приступил к поглощению листьев, которые ему услужливо подносили в мисочках слуги. Злотоок запихивал их в рот и пытался прожевать, как никогда напоминая мне козла. Бородки только куцей не хватало для полноты образа.

– Микула! – меня кто-то потряс за плечо.

Отмахнулся и как следует впечатал будителю кулак в лицо. Повернулся на бок и продолжил спать. Что там мой усталый мозг еще покажет…

– Микула, в деревню пора! Камни относить да девок портить.

Девок портить я люблю. Но всегда делал это по обоюдному согласию. Я все же не насильник какой. А что родители ихние за мной потом по всем тропинкам носятся и женить хотят, так… досадное недоразумение. Попробуй, объясни им, когда они в гневе, что все по согласию сторон было. Быстрее по голове скалкой схлопочешь.

– Встаю я, – пробормотал и с трудом разлепил глаза. – Будто ты, Косой, сам время с пользой не потратил.

– Так я встал вовремя, – сказал Сой, потирая левую щеку. Вот, значится, куда я ему угодил.

– Завтра с рассветом в путь-дорогу собираться, так что времени на кутеж у нас немного, – подал голос стоящий позади товарища Фокс.

– Ну, у вас, может, и немного, – хмыкнул косоглазый, – а я могу и задержаться.

Я встал на ноги и отряхнул со штанин сено. Затем провел рукой по волосам, взъерошивая их и вытряхивая мелкие соринки.

– Все? Готов? – нетерпеливо вопросил находящийся тут же Василий.

– Вроде готов, – я передернул плечами, и мы таки двинулись на выход с сеновала.

Зашли в терем, взяли самоцветы, которые недавно отковыривали от сундука, и двинулись дальше.

Только ступили за калитку, как за спиной раздался грозный голос Михаила:

– И куда намылились?

Куда-куда, а то сам не знает. Ответ пришлось держать мне, как второму по старшинству.

– В деревню зайдем, самоцветы отнесем, – крикнул я главарю.

– А чего ты один не пойдешь? – задал следующий вопрос Медведь.

– Так надежнее. Вдруг меня ограбит кто?

– Кто? – мой собеседник в удивлении приподнял одну бровь. – Сам себя что ли грабить будешь?

– Михаил, как будто ты не знаешь, зачем мы в деревню идем, – в моем голосе стало появляться раздражение.

– В том-то и дело, что знаю, – со вздохом произнес главарь. – Чтобы до рассвета ты, Волк и Лис в тереме были!

– Хорошо, мамочка, – притворно всхлипнув, проговорил Фокс и смахнул с лица несуществующие слезы.

– Позеры, – последнее, что сказал Медведь, перед тем, как скрылся в тереме.

Мы продолжили путь, растворяясь между широкими стволами деревьев. Каких-то минут тридцать-сорок, и выйдем в деревню Сколки. Там для начала оставим самоцветы на крыльце дома старого кузнеца, который один тянул семью, в которой было целых семеро детей. Жена его, Мирослава, хлопотала по хозяйству да за ребятней следила – работать у нее времени не было.

Дошли до покосившегося забора, и Волк, который нес самоцветы, вошел на участок, тихо прошмыгнул к крыльцу, поднялся по ступеням и положил камни у двери.

Все это он старался проделать как можно тише. В такое время обычный люд уже как час должен был отправиться на боковую. А такие, как мы – любители потратить немного денег на выпивку и пошуршать сеном, наоборот – вылезали из домов.

– Пошли, – прошептал Василий, притворяя за собой калитку.

Прохладный воздух заставил поежиться. Сено подо мной было основательно примято и почти не кололо кожу. Голова была чугунной, что говорило о том, что я накануне снова безбожно напился. Правая рука затекла. Попытался ей пошевелить, но не получилось.

Повернул голову в ту сторону, и только после этого рискнул открыть глаза. Поморщился и еле сдержал ругательство.

– Доброе утро, – промурлыкала мне в лицо Аглая.

– Доброе, – неохотно ответил ей и снова попытался вытащить из под нее конечность. Ага, как бы не так. Девушкой она была аппетитной, тяжелой. Не назвал бы ее полной, но приятные глазу формы в ней были выдающимися.

– Куда-то торопишься?

– Не так чтобы, – неопределенно произнес и дернул рукой уже в открытую.

– Вот и полежи еще немного, – медом в ее голосе можно было подавиться.

За стеной послышались тихие голоса и топот ног.

Посмотрел на довольную Аглаю и сразу просек, с чего это вдруг она такая счастливая.

В который уже раз дернул рукой, буквально сбрасывая девицу с себя. Та охнула и села на сене, во все глаза смотря на меня. Я же быстро вскочил на ноги и заозирался по сторонам, в поисках пути к отступлению. Даже головная боль ушла на второй план.

Большой удачей было то, что на мне все-таки была одежда. Не хотелось бы бегать от ее родственничков с голым задом.

– Микула, ты куда?! – воскликнула Аглая.

Даже не собирался ей отвечать. Ишь чего удумала – меня на себе женить! Не на того напала. Я ловко забрался по лестнице на второй этаж, где было небольшое окно.

– Где этот гад?! – раздался внизу голос Игоря Федоровича – отца Аглаи.

– Туда полез! – всхлипнув, завыла девушка.

– Хватайте его!

Эх, была – не была!

Перекинул левую ногу через окно и посмотрел вниз. Затем вылез полностью. Медлить мне уже было нельзя.

Прыжок оказался удачным – я ничего себе не сломал. Приземлился четко на ноги, и уперся ладонями о пыльную землю, удерживая тем самым равновесие.

Дурнота подступила к горлу, но я загнал ее обратно.

– Стой, поганец! – теперь уже сверху раздался голос Игоря Федоровича.

Ага, сижу и жду, когда на меня хомут набросят.

Вскочил на ноги и помчался в сторону леса.

– Ну, попадись ты мне еще хоть раз, окаянный!

– Мы из тебя девицу сделаем!

– Да, точно!

Ну-ну. Для того, чтобы это проделать, мою не согласную к брачному обряду тушу еще поймать надо.

Лес встретил меня утренней прохладой и тихим пением проснувшихся птиц. Надеюсь, я успею, и Медведь не будет злорадствовать.

Но моим опасениям не суждено было сбыться. А все дело в том, что на середине пути я стал невольным свидетелем одной занятной сцены: Непоседа собственной персоной залезла в пруд к мавкам прямо в одежде. Естественно, Тамара о нечисти знать не знала и даже не подозревала, что обычный водоем может оказаться для нее смертоносной ловушкой. Как она добралась до этого места, ума не приложу. Одно знаю точно – лес меня специально к ней на помощь привел, так сказать, чтобы не пропала девка даром. И чем таким она ему приглянулась?..

– Спаси-и-ите!!! – словно резаная визжала дочь купца. – И-и-и! Не надо, пожалуйста-а!

Следует отметить, в начале нашего знакомства я недооценил мощность ее голосовых связок. И так-то спасать никакого желания не было, а тут еще и это. Затыкать уши и бежать куда подальше надо, чтобы совсем не оглохнуть. Ох, не зря она меня так сильно раздражает…

– А ну, пошли вон, окаянные! – раздосадованный на Непоседу, зарычал на мавок. – Не то я от вашего пруда сейчас ничего не оставлю!

– Это как это? – ехидно уточнила у меня одна из зеленокожих. – Высушишь или вообще сотрешь с лица земли? Ты ж смотри, силенок-то магических ни капельки нет, а хорохорится, будто маг третьей степени перед боем с новичком.

– Ах, ты слизь мерзопакостная! – выругался, наплевав на то, что с женщинами у нас не принято разговаривать подобным образом. – Да я тебя сейчас…

И первым делом помчался вызволять из беды Тамару, которую остальная нечисть уже успела пару раз погрузить в воду с головой. Девушка на зависть оказалась живучей и потому никак не хотела добровольно сдаваться своим истязательницам.

– Тише, деточка, – приговаривала одна из мавок. – Сейчас отмучаешься, потом сама захочешь остаться.

Как же, остаться. Да они ее просто съедят, и все.

Влетел в самую гущу и быстро раскидал их всех по сторонам. Большинство попало на сушу и тут же заверещало от обжигающей все тело боли. Не их стихия, а посему теперь вынуждены страдать, пока кто-нибудь не подтолкнет к воде. Те, что остались на плаву прибавили силы и агрессии в отношении схваченной девки. Ну, ничего, начищу хвосты и этим.

– Помоги-и-ите! – снова заверещала Непоседа.

– Заткнись!

– Как громко!

– И противно…

Нечисть, конечно же, разделяла мои мысли насчет подобного вопля. И это мне было на руку. Воспользовавшись секундным замешательством, буквально выдернул Тамару из их цепких лап, взвалил себе на плечо и потащил на берег.

– Сто-о-ой!

– Параз-з-зит!

– Попадис-с-сь еще нам!

– Бывайте! – хмыкнул я, невозмутимо удаляясь от озера.

– Хам!

– Еще какой, – подтвердил, возвращаясь на тропку, с которой свернул ради спасения этой… – Да как ты вообще это озеро нашла!

Не смог удержаться и перенес всю свою злость на дочь купца. С ответом пришлось обождать, так как мне в спину полетели самые немыслимые проклятия, какие только мог придумать скупой мозг обиженных зеленокожих хвостатых баб. Не хотелось ненароком попасть под раздачу. А то придется обращаться к супостату-лешему. Который наверное начнет злорадствовать и требовать огромное вознаграждение. А все почему? Потому, что только он у нас в лесу умеет снимать наговоры мавок. Жуть, одним словом.

– Вообще-то я шла на речку, – все это время покорно принимавшая свою участь (свисать с моего плеча до тех пор, пока не вернемся к терему) робко проговорила Тамара. – Я ее заприметила, когда накануне с вами по лесу блуждала. Она должна была быть очень близко…

– И именно поэтому ты, обнаружив озеро, с радостью решила искупаться в нем, – сквозь зубы процедил, дивясь ее наивности и безмерной глупости, которую проявила, зная и про лес, и про тропы… – Заметь, не в реке, а в озере. Я уже не спрашиваю, почему ты наплевала на свою безопасность и полезла к мавкам. Но мне очень интересно, как ты вообще посмела высунуть свой длинный нос за пределы нашей поляны без сопровождения кого бы то ни было?

– Я не хотела принимать водные процедуры на глазах у твоих товарищей, – последовал короткий ответ.

– А баня?! – рыкнул, мигом растеряв последние крохи самообладания. – Нельзя было попросить ее истопить?

– Нельзя, – уперлась Непоседа. – Там за мной тоже могли подсматривать.

– Женщина… Ты из ума выжила! – я распылялся все больше и больше. – Да чего мы там не видели?! Неужели для тебя собственная честь важнее жизни?

– Да.

– Так я тебя успокою – среди нас нет насильников. Никто не воспользовался бы твоими костями без твоего согласия.

– Да как ты смеешь?! – противно взвизгнула Непоседа и заколотила своими кулаками мне по спине. Ну и пусть. Все равно не больно. – Почему ты на меня все время кричишь и оскорбляешь? Пусти же!

– Ага, сейчас, – поудобнее устроил ее щуплое тельце на своем плече и продолжил: – Чтобы ты еще куда-нибудь угодила? Я, конечно, разбойник, но отнюдь не душегуб. Уже могла бы и сообразить, что лес Блужданий на тебя особые виды имеет. Чуть уйдешь с тропинки, отстанешь от провожатого, и все. Попадаешь непонятно куда и зачем. Мы еще у Кощея ничего не выяснили, а ты уж самостоятельность проявляешь. Вот и думай теперь, как я должен относиться к недальновидной, взбалмошной, крикливой девке.

На некоторое время воцарилась долгожданная тишина, а потом ее нарушил тихий всхлип.

– Тамара… – грозно произнес и немного встряхнул девушку. – Ты чего это удумала?

Не ответила. Ну, ладно. Не буду же я успокаивать и жалеть ее? Небось, только и ждет от меня жарких объятий и тихих извинений, сказанных виновато на ушко. Да что бы настоящий мужик до бабских сопель опускался? Не бывать тому! Я лучше потом от Михаила целый ворох нотаций по этому поводу выслушаю, а падать так низко, чтобы слово свое назад взять, не стану. В тряпку половую не превращусь, в ножки не бухнусь, лобызать костлявые ручки не буду. А то ишь, моду взяли… Все поголовно женить на себе хотят да полный контроль над мужицкой удалью обрести. Особенно светловолосые. Я заметил, что именно эти прелестницы наиболее часто устраивают мне веселую жизнь после милования на сеновале. По обоюдному согласию!

Тамара от них отличается худосочностью, а потому непривлекательностью для меня. И как замуж такую «красивую» планируют выдать? Ни кожи, ни рожи, как говорится. Может, потому ее лес к нам привел? Так сказать, чтобы родственники не мучились. Да чтобы в тереме хоть кто-то порядок навел. Ха…

Дома естественно царил беспорядок из-за того, что пропажу Непоседы уже обнаружили и вовсю строили план поисков одной нерадивой девчонки, которой вздумалось искупаться без свидетелей. К счастью, про мое позднее явление народу никто и не вспомнил. Всеобщее внимание было приковано к возвращению блудной Тамары.

– Чую, здесь она! – еще когда только выходил на поляну, услыхал голос Василия. – И Мышь с ней.

– О, вот это новости… – вторил ему Фокс. – Посмотрим…

Только не это! У нас, конечно трещоток и сплетниц не водится, но все равно неприятно слышать в свой адрес определенные подозрения. Пусть и сказанные всего лишь в шутку.

– Здорово, мужики! – не дожидаясь, пока на меня накинутся с расспросами, сам пошел в наступление. – А я тут русалку на мавочьем озере выловил.

– Да ну! – хохотнул Лис. – И как? Удачно поплавали?

– Да иди ты, – отмахнулся и тут же вкратце обрисовал им ситуацию.

– Тамара! – на крыльце появился Медведь. – Ты чего из терема убежала?

– Помыться захотела, – вместо нее откликнулся я и наконец-то поставил свою ношу на землю. – Однако, заплутала и чуть было за то не схлопотала.

– Слышь, поэт, ты бы помолчал лучше, – главный одарил меня тяжелым взглядом. – Я не с тобой сейчас разговариваю.

А эта зараза малохольная видимо почувствовала себя под защитой и тут же вздернула свой нос, показывая всем видом, что я ее чем-то очень сильно обидел. Еще раз всхлипнула для пущей важности. Ну, ничего… При случае я тебе за это так отомщу, мало не покажется. Меня же перед собственными товарищами по проклятию позорить вздумала! Беда ходячая, а не девка.

– Микула, ты бы пошел что ли собрался в путь-дорогу? – проговорил Волк, с опаской наблюдая, как я принялся разминать пальцы рук.

Ну, вообще-то я лишь для вида это делал. Так сказать, чтобы поняла Непоседа, с кем дело имеет. Но нет, оказывается, все без исключения решили, что я собрался навалять Тамаре, забыв про то, что она в первую очередь девица. Не сказав ни слова, махнул на все рукой и отправился в терем, чтобы поскорее снять с себя мокрые вещи и переодеться в сухое. Пускай сюсюкаются с ней, выведывают все подробности происшествия… Мне плевать, что она им расскажет. Все равно в пути Михаил не выдержит и выльет на меня всю информацию, словно ушат ледяной воды. Не сомневаюсь, что я окажусь хамом, тираном, душегубом и еще много кем, потому что всего лишь не попал под влияние ее чар. Да с ней даже на сеновале нормально не согреешься, чего уж говорить о том, чтобы подумать о том, чтобы связать свою бессмертную жизнь с этой воблой.

– Явился-таки, – на лестнице мне попался Косой. – Где пропадал? С кем и как все прошло? Не женился еще за это время?

– На двор выйди – там тебе все и в подробностях расскажут, – буркнул в ответ и проследовал дальше. – Ты по ходу единственный, кому еще неизвестно о моих похождениях.

– Заинтриговал, – хохотнул Сой и сразу же ускорился.

Отвратительное утро. С одной стороны, мне даже нужно порадоваться, что мое отсутствие списали на спасение Непоседы… Однако эта самая Непоседа все и испортила. Боги, как же хорошо, что к Кощею ее с собой тащить не придется.

Глава 3

Наша небольшая компания уже полчаса как шла по лесу. Время пролетало незаметно, потому что мы, наконец, решили расставить все по своим местам. Как и ожидалось, я оказался насильником и грубияном. Мол, хотела бы меня поблагодарить, да не за что. Спас от нечисти и тут же понес в неизвестном направлении. Ни сказать куда или зачем, ни пожалеть я не удосужился, и потому Непоседа решила, что будучи мягко говоря не в восторге от ее присутствия в тереме, решил свести с ней счеты. На все это я поведал главному истинную причину побега нашей гостьи.