Наградные правоотношения: теория, история, техника. Монография
Анализ соотношения категорий «субъект права» и «субъект правоотношения» с точки зрения принципиальной возможности самостоятельной реализации прав и обязанностей, защиты своих законных интересов и ответственности за правонарушения позволяет утверждать, что субъектом правоотношения может выступать только лицо, обладающее полной дееспособностью, т. е. такой человек, который в состоянии самостоятельно участвовать в соответствующих правоотношениях. Сам термин «полная дееспособность» носит условный характер и должен восприниматься с позиции ограничительного толкования. Наличие полной дееспособности в одной отраслевой сфере может сопровождаться неполной дееспособностью в другой отрасли. К примеру, признание человека полностью дееспособным в гражданском праве не означает приобретения дееспособности в конституционном праве. Получается, что, будучи субъектом гражданского права (и соответственно, потенциальным субъектом гражданско-правовых отношений), человек вместе с тем не может выступать в качестве субъекта конституционно-правовых отношений (связанных, к примеру, с избирательным правом).
Что же касается фактора участия в правоотношении, то в данном случае отличие субъекта права от субъекта правоотношения заключается в том, что первый является потенциальным, а второй – фактическим участником конкретного правоотношения. К примеру, все правосубъектные индивиды будут потенциальными участниками наградных отношений, тем не менее на практике только наиболее заслуженные становятся субъектами этих отношений.
Сопоставление категорий «субъект права» и «субъект правоотношения» позволяет сделать вывод о том, что в качестве субъектов права могут выступать все обладатели правоспособности; в свою очередь, в качестве субъектов правоотношений могут выступать только дееспособные лица.
Рассмотрение в качестве субъектов правоотношений наряду с индивидами (физическими лицами) коллективных образований (юридических лиц) актуализирует проблему фактического участия того или иного лица (субъекта права) в определенном правоотношении. В настоящее время существует два способа такого участия: личный (непосредственный) и через представителя. Что касается индивидуальных субъектов права, то закон в большинстве случаев предусматривает альтернативу, предполагающую возможность выбора формы участия индивида в правоотношении. В том случае, если лицо определяет опосредованный характер участия и предпочитает действовать через представителя, оформляется доверенность, в которой указываются виды правомочий, реализуемых через представителя, временные сроки, в рамках которых представитель осуществляет свою деятельность в интересах представляемого, ограничения и запреты. Обязательное представительство устанавливается законом по отношению к недееспособным, а также частично и ограниченно дееспособным лицам, которые самостоятельно не могут обеспечивать и защищать свои субъективные права и отстаивать законные интересы.
В отношении коллективных субъектов предусмотрен исключительно представительский характер участия в правоотношениях. При этом право представлять интересы коллективного субъекта права может определяться как доверенностью, так и функциональными компетенциями, возникающими у лица в соответствии с занимаемой должностью. Так, к примеру, Президент Российской Федерации обладает конституционным правом выступать в качестве представителя Российского государства как во внутригосударственных отношениях, так и на международной арене.
В контексте проблематики данного исследования приобретает особую значимость вопрос, связанный с пониманием правосубъектности государства. В частности, представляет безусловный интерес проблема приобретения и утраты государственной правосубъектности и форма ее внешнего выражения.
По мнению Р. А. Ромашова, правосубъектность государства как самостоятельного участника различных социальных коммуникаций в первую очередь связана с потенциальной возможностью и реальным механизмом осуществления регулятивно-охранительных функций, в рамках которых принимаются акты государственной власти, обеспечивается их реализация, применяются меры юридической ответственности, опирающиеся на легальное государственное принуждение и наказание. «Правосубъектность государства, – пишет он, – это прежде всего реальная и действенная власть, факт обладания которой можно назвать кратоспособностью.
Правосубъектное государство – это государство “кратоспособное”. В свою очередь, кратоспособность государства базируется на государственном суверенитете. Как правило, выделяют две формы государственного суверенитета: внутренний и внешний. Внутренний суверенитет означает верховенство власти государства по отношению к другим властным полномочиям других структур, в том числе обладающих собственным аппаратом принуждения и подавления (армия, спецслужбы и др.). Внешний суверенитет связывается с правом и возможностью государства на самостоятельность в выработке и реализации властных решений в области международной политики»17.
1.5. Предпосылки и условия правоотношений
Представляя собой динамическую юридическую конструкцию, правоотношения в процессе своего возникновения (изменения, прекращения) зависят от ряда факторов (обстоятельств), предшествующих их появлению или последующим преобразованиям. Факторы, предшествующие правоотношениям, подразделяются на предпосылки и условия.
Предпосылки правоотношений – это внешние (по отношению к конкретным правоотношениям) факторы, без которых возникновение правоотношения невозможно, но наличие которых вместе с тем не делает возникновение правоотношения неизбежным.
Условия правоотношений – это факторы, предопределяющие возникновение (преобразование) конкретного правоотношения, обусловливающие его переход из потенциально возможного в реальное.
В качестве предпосылок правоотношения выступают:
– норма права, в которой закрепляется теоретическая модель возможного правоотношения;
– субъекты права, наделенные соответствующей дееспособностью;
– факторы, инициирующие возникновение, изменение, прекращение конкретных правоотношений: юридические факты, фактические составы, юридические презумпции, юридические фикции.
Юридические факты – это конкретные жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение или прекращение правоотношений.
Фактический состав – это совокупность юридических фактов, необходимых для наступления правовых последствий, предусмотренных нормой права (возникновение, изменение или прекращение правоотношения).
Юридическая презумпция (лат. praesumptio – предположение, вероятность) – обоснованное предположение, признаваемое истинным, пока не доказано обратное.
Юридическая презумпция, положенная в основание соответствующего правоотношения, в ходе данного отношения либо доказывается, либо опровергается (презумпция невиновности в уголовном и административном процессе, презумпция виновности в гражданском процессе).
Основным отличием презумпции от юридического факта является вероятностный характер утверждения, положенного в основу конкретного правоотношения.
Юридическая фикция (от лат. fictio – вымысел) – намеренно созданное, заведомо не соответствующее действительности положение, которому законодатель придает юридическую значимость, и на основании которого в дальнейшем правоотношения возникают так же, как и на основании юридических фактов18.
Как уже отмечалось, в отличие от предпосылок, обусловливающих потенциальную возможность возникновения (преобразования) правоотношения, условия представляют собой факторы, с которыми законодатель связывает сам факт возникновения конкретного правоотношения и его «перевод» из потенциально возможного в реальное коммуникативное состояние.
По мнению автора, все условия правоотношения целесообразно подразделять на три группы: фактические, информативные, формально-юридические (документальные).
Фактические условия включают в себя реальные жизненные обстоятельства, возникновение которых приводит к «включению» механизма правового регулирования. Факт совершения преступления, подача документов для поступления в вуз, совершение героического поступка, рождение и смерть человека – эти и другие жизненные события выступают в качестве своего рода «точки отсчета» в динамике обусловленных ими правоотношений.
Информативные условия предполагают доведение информации о возникшем явлении (случившемся событии) до сведения субъекта прав, наделенного правоприменительными компетенциями в той области общественных отношений, где имеет место произошедшее явление (событие). Так, к примеру, сам по себе факт совершения лицом героического поступка, может не привести к его награждению, если соответствующая информация не дойдет до сведения компетентных лиц.
Формально-юридические (документальные) условия связаны с принятием компетентным лицом соответствующего решения и его юридическим оформлением актом применения права. В приведенном ранее примере возникновение наградного правоотношения обусловлено оформлением наградных документов, содержащих описание геройского поступка и ходатайство о награждении.
Глава 2
Правоотношения в наградной сфере: формальные признаки и структурно-содержательные характеристики
2.1. Наградные правоотношения в истории российской государственности
Проводимые в последние десятилетия в Российской Федерации политические, экономические, административно-территориальные, судебно-правовые реформы непосредственно связаны с характером повышения эффективности реализации юридических механизмов, среди которых стимулирующий потенциал российского права полностью еще далеко не раскрыт19. Одним из важных и, как представляется, наиболее соответствующих объективным реалиям средств «плавного» правового регулирования современных правоотношений выступают правовые поощрения20. Указанное обстоятельство детерминирует актуальные тенденции приоритетности применения позитивного стимулирования в выборе наиболее эффективных и уже далеко не новых юридических регуляторов и средств обеспечения функций Российского государства, всемерно повышая гносеологический и аксиологический интерес к названному правовому средству21. Безусловно, Конституция Российской Федерации признает права и свободы как основные, не предусматривая их деления на более или менее значимые, подтверждая тем самым их равноценность22. Между тем ни в главе 1 Конституции Российской Федерации, которая закрепляет основы конституционного строя, ни в главе 2 Основного Закона, полностью посвященной правам и свободам человека и гражданина, не представлен такой аспект отношений государства и личности, как право на государственное поощрение, право на государственную награду, возможные льготы и преференции, порождаемые фактом награждения.
Стоит отметить, что о наградах государства Конституция Российской Федерации упоминает в контексте установления предметов ведения в отношении государственных наград России и полномочий Президента России23, причем отсутствует и специальный федеральный закон, регулирующий указанные вопросы в России в целом24. Отсутствие полноценного нормативного правового регулирования оценивается в правовой науке как серьезный пробел, как неполное закрепление общественных отношений, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан Российской Федерации в сфере наградной политики государства25.
В научной литературе неоднократно отмечалось, что недостаточная степень развития многих социально ценных общественных отношений напрямую связана с недостаточной степенью использования всей совокупности поощрительных мер26.
Каждое государство обладает тем или иным набором правовых средств стимулирования своих граждан, которые заключаются в развитии тенденции усиления законопослушного поведения, создании режима благоприятствования для удовлетворения собственных интересов27. В свою очередь, в общем смысле под «стимулом» следует понимать побуждение к действию, заинтересованность в совершении чего-нибудь, побудительную причину, в связи с чем правовое стимулирование не только включает в себя создание внешней благоприятной ситуации, но и вырабатывает в личности необходимую внутреннюю структуру. Реализация определенной государственной политики в области поощрения направлена на побуждение индивида совершить общественно полезное и социально значимое действие, которое по своим результатам и значимости превзойдет иные аналогичные действия со стороны других лиц28. В этой связи правовой стимул, являясь побудительным средством, активизирующим поведение индивида, будучи заложенным в законодательстве, оказывает воздействие на субъект извне, создавая для удовлетворения его интересов режим наибольшего благоприятствования в виде положительных последствий, которые, на наш взгляд, должны иметь под собой определенную правовую основу.
Таким образом, правовое поощрение представляет собой форму правового стимулирования личности, регламентированную государством, связанную с одобрением добровольного, добросовестного законопослушного, заслуженного поведения, выражающуюся в вознаграждении и наступлении благоприятных последствий в виде возможного изменения правового положения, предоставления определенных льгот, привилегий, преференций, изъятий.
Одной из наиболее значимых разновидностей правового поощрения, установленных и признаваемых на государственном уровне, являются государственные награды. Последние, обладая особой социально-правовой значимостью, вызывают особый теоретический и практический интерес ученых. В этой связи следует отметить, что российская правовая политика на протяжении длительного времени признает учреждение государственных наград неотъемлемым атрибутом своей деятельности, наряду с мерами государственного принуждения29.
Вместе с тем правовая регламентация относительно прав гражданина на получение (или возможность получения) со стороны государства каких-либо поощрительных мер, в том числе в виде государственной награды, в Конституции отражена лишь фрагментарно. О государственных наградах имеется всего два упоминания: в ст. 71 Конституции Российской Федерации, когда раскрываются федеральные полномочия в данной области, и в ст. 89 Конституции Российской Федерации, когда указывается на то должностное лицо, которое от имени государства вправе их вручить (Президент Российской Федерации).
В последнее время развитые государства идут по пути смягчения карательной политики, устанавливая наряду со всеобщими запрещающими и ограничивающими средствами регуляторы, влияющие на общественные отношения, возникающие в процессе установления и применения наград30, используя также и более широкие меры поощрения, поскольку получение государственной награды доставляет награжденному гражданину чувство удовлетворенности, укрепляя достоинство личности и уважение к оценившему его заслуги государству31.
Говоря о том, что в современных условиях одним из самых адекватных средств плавного и последовательного правового регулирования все чаще выступают правовые поощрения, объем применения которых неуклонно растет32, можно обратить внимание на рост приоритетности использования именно государственных наград, что, безусловно, вызывает повышенный интерес к названному правовому средству.
Конституционно-правовое регулирование играет первостепенную роль в постановке и разрешении вопроса о статусе и содержании наградных отношений в Российской Федерации. Конституционный уровень закрепления государственного поощрения, отражая высокую положительную оценку государства эффективной содержательной деятельности личности, сочетает в себе наряду с моральными и материальные аспекты, чем, на наш взгляд, способен оказывать куда большее влияние на общественные отношения, стимулируя развитие общеправовой активности граждан и общественных организаций, обеспечивая организационно-юридические условия повышения социальной активности граждан33. Между тем следует отметить, что при достижении этой цели поощрительная деятельность государства в сфере наградных отношений осуществлялась не всегда последовательно.
Наградные отношения складывались постепенно, они имеют свою историю34. Как метод положительного воздействия на людей, поощрение со стороны организованного общества возникло одновременно с зарождением государства и основывалось на желании выделить из общей массы лиц, заслуживающих уважение и похвалу. С доисторических времен и до настоящего времени суверен вправе определять основания для поощрения, осуществлять регулирование такого поощрения, устанавливать систему государственных наград (и в целом наградной системы государства)35. Долгий путь развития и совершенствования системы поощрительных норм не исключает существования пробелов в наградном законодательстве. Изучение различных аспектов содержания и реализации положений наградного законодательства позволяет делать выводы о его недостатках, устранение которых возможно при научной проработке правовых норм на различных стадиях процедуры награждения36.
В рамках исследования проблемы формирования и развития наградных отношений невозможно не затронуть вопроса этимологического пути создания основных подходов к пониманию и трансформации понятия «поощрение», «награда» и, безусловно, неразрывно связанных с ними понятий «поощрительные отношения», «наградные отношения». В этой связи следует отметить, что в контексте раскрытия указанных понятий само «поощрение» разными авторами трактуется далеко не однозначно.
В русском языке поощрение понимается как награда, то, что поощряет37. В словаре С. И. Ожегова указано, что награда – это «особая благодарность, почетный знак, орден и т. п., которыми отмечают чьи-н. заслуги»38. Сама же глагольная форма «поощрять» (синоним глагола «награждать»), по мнению В. Даля, понимается, как наградить, наделять, даровать, жаловать39. Наиболее близким к целям нашего исследования выступает значение понятия «награда» в словаре Д. Н. Ушакова, понимаемое как дар, почетное вознаграждение за какие-нибудь заслуги, отличия40. Сам термин «поощрение» встречается в юридической литературе в значениях: как определенная форма награды (благо, преимущество); как элемент правовой нормы; как деятельность, осуществляемая уполномоченными субъектами и направленная на одобрение таких действий, в выполнении которых данный субъект заинтересован. Через понятие «поощрение» обозначают способ правового воздействия, присущий поощрительным нормам права. Нередко поощрение рассматривают как средство правового воздействия, идентичное категориям «убеждение» и «стимулирование»41. Стоит отметить, что применительно к праву награда представляет собой блага материального или морального характера, ее правовое содержание находит отражение в нормах права.
Методология исследования понятия «поощрение» разнообразна, что проявляется в многообразии подходов к пониманию этого правового явления: как метод регулирования, как форма и мера одобрения со стороны государства, как материальные блага, способ морального воздействия, как управленческий процесс и т. д. Наличие различных оснований к отождествлению этих методов способствует формированию различных подходов и взглядов относительно понятия и содержания правового поощрения42.
А. П. Коренев полагает, что поощрение – это сформулированное в норме права указание на публичное признание заслуг и меры вознаграждения, применяемые к органу, организации, служащему или гражданину за успехи, достижения в выполнении правовых обязанностей или общественного долга43. Практически аналогичную позицию занимает С. С. Каринский44. Приведенные высказывания заслуживают внимания, но все же нуждаются в некотором уточнении.
С позиций правопонимания поощрение скорее является способом официального одобрения поведения, оценки государством деяния лица, нежели указанием на меру вознаграждения.
Следует согласиться с Д. А. Липинским, что любое разрешенное нормой права поведение гражданина есть прежде всего действие, принимаемое, одобряемое государством. Законодатель, учреждая поощрение, подчеркивает особую значимость предписанной им формы поведения субъектов, стимулирует учреждением поощрения направленность и добросовестность определенного поведения, одобряя правомерность поощряемого действия45.
В свою очередь, А. В. Малько и О. М. Киселева предлагают свое определение правового поощрения, под которым понимают «форму и меру юридического одобрения добровольного заслуженного поведения»46, в результате чего субъект вознаграждается, для него наступают благоприятные последствия, тем самым реализуется взаимный интерес личности, общества и государства. В этой связи следует привести мнение В. М. Баранова, согласно которому поощрение – это мера государственного одобрения и ее назначение заключается в стимулировании правомерного поведения двух видов: добросовестного и точного выполнения возложенных на субъектов юридических обязанностей и совершения ими полезных действий, которые превосходят обычные требования47
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
См.: Филимонова И. В. Семейно-правовое состояние как разновидность правового состояния // Академический юридический журнал. – 2015. – № 3 (61). – С. 39–47; Пермяков А. В. Об основаниях выделения состояний в праве (на примере гражданско-правовых состояний) // Современное право. – 2013. – № 5. – С. 40–44.
2
Статья 210.1. «Занятие высшего положения в преступной иерархии» ФЗ от 01.04.2019 № 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части противодействия организованной преступности» // Российская газета. – 03.04.2019. – № 72.
3
См.: Королева Е. Война началась: что сделают с ворами в законе. Путин подписал закон о наказании для «воров в законе». – URL: //https://www.gazeta.ru/ social/2019/04/01/12278449.shtml.
4
См.: Гревцов Ю. И. Очерки теории и социологии права. – СПб., 1996. – С. 147.
5
См.: Ромашов Р. А. Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата. – М., 2018. – С. 268.
6
Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. – Л., 1949. – С. 34.
7
Там же. – С. 269.
8
См.: Галимова А. Ш. Право народа на восстание в учениях юристов «школы естественного права» и Ж.-Ж. Руссо // Актуальные проблемы российского права. – 2009. – № 2 (11). – С. 43–49.
9
См.: Лебедева Т. П. Роль школы естественного права в формировании западной политико-правовой традиции // Полис. Политические исследования. – 1998. – № 6. – С. 55–63; Галимова А. Ш. Проблема делимости суверенитета у юристов «школы естественного права» // Актуальные проблемы российского права. – 2009. – № 4 (13). – С. 29–36.
10
Порошкина Ю. О. Возможности использования медиации как альтернативного способа разрешения корпоративных споров и конфликтов // Вестник Российской правовой академии. – 2014. – № 3. – С. 27–31; Рязанцева Ю. С. Проблемы и тенденции развития медиации как альтернативного способа разрешения конфликтов в современной России // Конфликтология. – 2015. – № 2. – С. 184–196.
11
См.: Борисов А. М. О проблеме трактовки категории «объект» в правоведении // Актуальные проблемы российского права. – 2014. – № 3. – С. 323–329.
12
Иоффе О. С. Указ. соч. – С. 82.
13
Долгополов А. А. О соотношении единого предмета правового регулирования и режимного административно-правового регулирования // Вестник Краснодарского университета МВД России. – 2016. – № 2 (32). – С. 140.
14
См.: Сорокин В. Д. Правовое регулирование. Предмет, метод, процесс (макроуровень). – СПб., 2004. – С. 58.
15
Ромашов Р. А. Человек как системный элемент конституционно-правового отношения // Материалы научно-практической конференции «Правовые механизмы защиты прав человека и гражданина в современных условиях (к 25-летию Университета управления “ТИСБИ”)». Казань, 3–5 октября, 2016 г. – Казань, 2016. – С. 8–13.
16
Ромашов Р. А. Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата. – М., 2018. – С. 281.