Древнерусская государственность
Летопись даёт определённые основания утверждать о складывании первого восточнославянского государства в Поднепровье к середине IX в. Однако современное состояние изученности проблемы социально-экономических отношений на Руси позволяет считать, что феодальные отношения начинают утверждаться там не ранее второй половины X в. Во всяком случае, тогда в источниках проступают их первые признаки. Следовательно, процессы образования государственности у восточных славян начались и вначале происходили в обществе, которое по преимуществу было родоплеменным. Ничего принципиально не может изменить признание этого общества переходным от родоплеменного к феодальному строю, поскольку ростки нового уклада тогда едва проклёвывались, не изменяя социально-экономической сущности общества.
Первое, как мне кажется, несомненное свидетельство источника по поводу существования древнерусской государственности относится ко времени после утверждения Олега в Киеве (около 882 г.): «Се же Олег нача городы ставити и устави дани словенам, кривичем и мери…»67. Был определён порядок взимания дани на подвластных князю землях, которые окняжались таким образом; создавались опорные пункты центральной власти в племенных княжениях. Но существует летописное известие, позволяющее думать, что процессы огосударствления территории Руси проходили на юге уже во времена Аскольда и Дира. Авторитетный источник, по мнению А. А. Шахматова, полнее других отразивший Древнейший (1037–1039) и позднейшие изводы XI в. – Новгородская первая летопись младшего извода уверенно отмечает: «И по сих, братии той, (Кие, Щеке и Хориве. – Н. К.) приидоста два варяга и нарекостася князема: одиному бо имя Асколд, а другому Дир; и беста княжаща в Киеве и владеюща полями (полянами. – Н. К.); и беша ратнии с древляны и с улици»68. В свете этого сообщения делаются понятными позднейшие войны Олега и Игоря с теми же «племенами». Во всех случаях речь шла об окняжении территорий племенных княжений уличей и древлян, обложении их данью.
Это свидетельство Новгородской первой летописи младшего извода подкрепляется, по моему мнению, известием летописи Никоновской под очень условным 865 г.: «Того же лета воеваша Асколд и Дир полочан и много зла створиша»69. При всём распространённом в наше время в научной среде скептическом отношении к ранним известиям Никоновского свода отмечу всё же, что приведённая запись заслуживает доверия, перекликаясь со словами Нестора под 862 г.: «И прия власть Рюрик и раздал мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов, другому Белоозеро. И по тем городом суть находници варязи»70.
Наконец, в пользу мнения относительно существования в Поднепровье во времена Аскольда общества, которому свойственны были значительная организованность, а также социальное расслоение (то, что М. Фрид и многие зарубежные этнологи называют стратифицированным обществом71) и чётко выраженная княжеская власть, свидетельствует и знаменитый поход под водительством этого князя на Царьград в 860 г. – в «Повести временных лет» он ошибочно поставлен под 866 г.72 Грандиозные масштабы и сам характер похода, отражённые русской летописью и византийскими современниками, среди них патриарх Фотий, препятствуют суждению о нём как о типичном для позднего родоплеменного строя набеге «варваров» на богатых соседей – это была внешнеполитическая акция молодого государства. Напротив, в рамки подобных набегов вполне укладываются описанные в житиях Стефана Сурожского и Георгия Амастридского нападения русов на византийские города Сурож и Амастриду в конце VIII – первой трети IX в.
На мой взгляд, Киевское княжество Аскольда стало той этносоциальной и политической сердцевиной, вокруг которой начала складываться Древнерусская держава. Споры относительно того, откуда, с Севера или с Юга, «пошла Руская земля», ведущиеся в последние годы, могут быть однозначно решены в пользу последнего. Южные русские земли заметно опережали в развитии северные. Дело не только в том, что в IX в., когда рождается восточнославянская государственность в Поднепровье, Новгород просто ещё не существовал. В племенном княжении ильменских словен, организующим и правящим центром которого в X в. стал этот город, в IX в. источники не отмечают социально-политических процессов, которые можно было бы считать государствообразующими. По крайней мере, на этот счёт вообще отсутствуют свидетельства авторитетных письменных памятников. Это можно объяснить, в частности, тем обстоятельством, что словены относительно поздно (где-то в конце VII–VIII вв.) пришли на север с исторической прародины.
5. Рождение общерусской государственности
Предлагая считать временем рождения первого восточнославянского – ещё не общерусского! – государства середину IX в., не могу возражать против того, что систематические известия о рождении государственности на Руси начинаются в летописи с конца IX в. Утверждение Олега в Киеве стало решающим шагом на пути государственного строительства в Восточной Европе. Русский Север был объединён с русским же Югом73, а Киев провозглашён столицей уже Древнерусского государства – в уста Олега летописец вложил знаменательные слова: «Се буди мати градом русьским»74.
После известий о строительстве Олегом городов и установлении князем даней «Повесть временных лет» рисует картину последовательного распространения центральной власти на земли племенных княжений: «Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне»75. Далее настала очередь северян и радимичей. Вначале в состав формировавшегося государства вошли южнославянские (за исключением радимичского) племенные княжения. Древнерусская государственность в IX – первой половине X в. складывалась в основном на юге.
Земли присоединяемых к Киеву племенных княжений сразу же огосударствливались, прежде всего, путём распространения на них систем собирания дани, судопроизводства и администрации76. Вскоре после утверждения в Киеве Олег обложил данью древлян, далее северян и радимичей77. По мнению А. А. Шахматова, в Начальном своде 1095 г. читалось, что во времена Олега к государству на какое-то время присоединили и уличей78. А затем летописец на многие годы будто забывает об Олеге и вспоминает о нём в описании событий похода на греков 907 г. Из перечисления племён, принявших участие в походе, узнаём, что в состав государства к тому времени вошли ещё княжения вятичей, хорватов и дулебов. В рассказах летописцев о подчинении племенных княжений киевскими властителями первое место занимает забота последних о взимании дани, стремление воспрепятствовать её собиранию соседями. Эта политика проводится, согласно прямым свидетельствам летописи, начиная с Олега. Но ещё вокняжение Аскольда и Дира в Киеве освободило полян от уплаты дани хазарам, следовательно, дань досталась новым князьям79. В летописи Нестора читаем: «Иде Олег на северяне, и победи северяны, и възложи на нь дань легъку, и не дасть им козаром дани платити». То же самое князь велел и радимичам80. Первоочередное стремление обложить данью только что присоединённые к Киеву племенные княжения прослеживается и в деятельности Игоря. При этом размер дани использовался князем как средство экономического и политического давления на непокорных: «Иде Игорь на деревляны и, победив а, возложи на ня дань болши Олгови»81. Вместе с тем с первых лет существования Древнерусского государства дань долго оставалась, как правило, ненормированной.
6. Основные этапы развития государства в X в
Вхождение племенных княжеств в состав государства долгое время было непрочным. Смена князя в Киеве обыкновенно приводила к отпадению сильнейших княжеств. Под 913 г. «Повесть временных лет» сообщает: «Поча княжити Игорь по Олзе… И деревляне затворишася от Игоря по Олгове смерти»82. И Ольге, и Владимиру Святославичу доводилось начинать правление с возвращения под власть Киева отпавших племенных княжений. И всё же к середине X в. первый этап складывания Древнерусского государства можно считать завершённым.
По мнению известного историка, период Олега и Игоря не внёс принципиальных изменений в социально-экономические отношения в Древней Руси. Он имел в виду то обстоятельство, что эти отношения существенно не отличались от господствовавших в восточнославянском обществе предыдущего времени. Думаю, что это было не так. И уже вовсе ошибался этот учёный, когда считал, что оба князя увлекались внешней политикой во вред внутренней83. Они были строителями первого этапа государственности, и не стоит требовать от них большего, чем они могли дать.
Второй этап в развитии государственности Руси начался, на мой взгляд, с наступления княжения преемницы Игоря Ольги, с решительных мер княгини по упорядочению системы и норм взимания дани, организации опорных пунктов центральной власти на местах, распространения административной и судовой систем на подвластные Киеву земли84. Умные, дальновидные и целенаправленные действия правительства Ольги были решающим шагом на пути огосударствления племенных княжений, превращения их земель в государственную территорию Киевской Руси. Этот этап завершается в начале княжения Владимира, когда племенные княжения окончательно вошли в состав государства. Тогда оно начало превращаться в раннефеодальное.
Как подчёркивают летописцы, в последней трети X в. княжеская власть, оставаясь наследственной, делается единоличной. Впервые понятие единовластия в «Повести» применено к старшему брату Владимира Ярополку85 под 978 г.: «А Ярополк посадники своя посади в Новегороде, и бе володея един в Руси». Победивший Ярополка в поединке за киевский престол Владимир также провозглашён Нестором единовластным правителем государства: «И начал княжити Володимер в Киеве един»86.
Таким образом, государственность сложилась в обществе восточных славян, остававшемся ещё родоплеменным. Предлагаю назвать первое русское государство середины IX – большей части X в. надплеменным, поскольку власть не только отделилась от массы народа, но и поднялась над самой племенной верхушкой, приобрела индивидуальный характер. Кроме того, государство было организовано уже по территориальному принципу и этим решительно отличалось от предшествующих ему протогосударственных объединений. Такой была социальная сущность Древнерусского государства IX – первой половины X в.
Договоры с греками, и уже первый среди них 911 г., представляют Русь как совокупность населения всех её земель. Она выступает в этом договоре не только как особенная политическая общность со своей верховной властью, собственными «законами» и «поконами», но и как общность этническая. В преамбуле договора 911 г. послы Олега и других князей выступают «от рода рускаго»87. В договоре Игоря 944 г. подчёркнуто, что послы представляют как Игоря и «всякое княжье», так и «всех людий Руския земля». А дальше «люди вси рустии» названы полноправными участниками русско-византийского соглашения88.
Что же касается формы Древнерусского государства IX–X вв., то стоит принять удачное определение, предложенное известным скандинавистом Е. А. Мельниковой: дружинное государство89. Потому что господствующий слой такого государства был представлен верхушкой дружины, из её членов состоял в течение долгого времени элементарный аппарат управления. Дружина осуществляла собирание дани и судебные функции.
7. Полиэтничность Киевской Руси
Следует принимать во внимание то, что Древнерусское государство с начала своего существования было полиэтничным. В Восточной Европе вместе со славянами жили более двадцати неславянских народов. Древнерусские летописцы хорошо знали об этом и учитывали это в собственных этноисторических построениях. Описывая племенные княжения в Восточной Европе, «Повесть временных лет» сообщает: «На Белоозере седять весь, а на Ростовьском озере меря, а на Клещине озере меря же. А по Оце реце, где втечеть в Волгу, мурома язык свой, и черемиси свой язык, моръдва свой язык»90. Нестор ещё неоднократно будет обращаться к неславянским, прежде всего угро-финским народам, которые сосуществовали с Русью в Восточной Европе.
Угро-финны и литовцы Восточной Европы в IX–X вв. переживали стадию разложения родоплеменного строя. В их среде также складывались союзы племён и затем племенные княжения, хотя хронология этих явлений ещё менее ясна, чем у славян. Можно допускать существование крупных племенных княжений: чудского мерьского, веского.
Нестор подчёркивает зависимое положение неславянских народов от Руси: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемись, моръдва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь – си суть свой язык имуще»91. Летописец видит различие неславянских народов и Руси, во-первых, в языке (говорят на собственных языках), во-вторых, в ином происхождении (ибо Русь принадлежит к славянским народам), в-третьих, в зависимом положении (дают дань Руси)92.
Как справедливо заметил более четверти столетия назад В. Т. Пашуто, «и доныне в сущности остаётся не поколебленным взгляд, что Древнерусское государство возникло в результате насильственного объединения племён и охватило огромный кусок восточноевропейской территории»93. Речь идёт о славянских и неславянских племенах. Этот взгляд поныне разделяется многими историками, хотя и лишён источниковых оснований.
Главный путь, которым неславянские земли вошли в состав Киевской Руси, – это в основном мирная колонизация, освоение и заселение их славянами.
Ни письменные, ни вещественные источники не дают оснований утверждать сколько-нибудь заметную насильственную колонизацию славянами иноязычных племён и их земель. До сих пор археологам не удалось найти следов масштабной принудительной колонизации. Имею в виду остатки разрушенных и сожжённых поселений и протогородов, костяков людей, умерших насильственной смертью, и пр. Приходится признать правоту М. К. Любавского, в 20-е гг. нашего столетия обобщившего свидетельства источников о заселении Верхневолжского и Окского бассейнов и пришедшего к выводу, что, начиная с доисторических времён, основную роль в нём сыграло стихийное народное движение. Именно народной колонизации обязаны своим появлением многочисленные погосты и волости, сёла и сельца. Намного позже в колонизационном процессе проявится организующая роль феодалов, князей и бояр94
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
Греков Б. Д. Киевская Русь. М.; Л., 1953.
2
Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. Он же. Древняя Русь. Л., 1946.
3
Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. Он же. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982.
4
Толочко П. П. Киïвська Русь. Киïв, 1995.
5
Первое издание книги 1998 год. Текст печатается в первоначальной редакции.
6
Литаврин Г. Г., Наумов Е. П. Этнические процессы в Центральной и ЮгоВосточной Европе и особенности формирования раннефеодальных славянских народностей // Раннефеодальные государства и народности. М., 1991. С. 232.
7
См. одну из новых работ этой тематики: Толочко О. Образ «чужинця» в картинi свiту домонгольськоï Руci // Medievalia Ucrainica: Ментальнiсть та iсторiя iдей. Т. I. Киïв, 1992.
8
Клейн Л. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л. Н. Гумилева // Нева. 1992. № 4. С. 235–236.
9
Повесть временных лет. Ч. 1. Текст и перевод. Под ред. В. П. АдриановойПеретц. М.; Л., 1950. С. 14, 23.
10
Geary P. J. Ethnic identity as a situational construct in the Early Middle ages // Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft in Wien. Bd. 113. 1985. S. 16.
11
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 89, 212 и др.
12
В современной исторической антропологии общепризнан тезис, согласно которому в эволюции общества взаимодействуют все три его составные элементы: экономическая структура, социальная организация, культура (см.: Tentons l’expérience // Annales: E. S. С. 1989. № 6. Р. 1320).
13
Черепнин Л. В. Русь: спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX–XV вв. // Пути развития феодализма. М., 1972. С. 145.
14
Авенариус А. «Государство Само»: Проблема археологии и истории // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987. С. 72.
15
См.: Рубинштейн Н. Л. Рец. на кн.: Памятники истории Киевского государства // Историк-марксист. 1938. № 1; Бахрушин С. В. К вопросу о русском феодализме // Книга и пролетарская революция. 1936. № 6; Пархоменко В. А. Характер и значение эпохи Владимира, принявшего христианство // Учен. зап. Ленингр. ун-та. Серия ист. наук. 1941. Вып. 5.
16
Большинство авторитетных историков той поры считало эпоху IX–X вв. дофеодальной, переходной от родоплеменного строя к феодальному. Наиболее последовательно развивал эту идею С. В. Юшков в книге «Очерки по истории феодализма в Киевской Руси» (1939). По его мнению, лишь в конце X в. на Руси начали складываться феодальные отношения (с. 26–43). Эта мысль представляется научно корректной.
17
Греков Б. Д. Киевская Русь. М.; Л., 1944. С. 184.
18
Греков Б. Д. Киевская Русь. М.; Л., 1953. С. 116–118, 126 и др.
19
Королюк В. Д. Раннефеодальная государственность и формирование феодальной собственности у восточных и западных славян (до середины XI в.). М., 1970. С. 4, 5.
20
См. одну из последних работ такого рода: Фроянов И. Я. К истории зарождения Русского государства // Из истории Византии и византиноведения. Л., 1991.
21
Юшков С. В. Киевское государство (к вопросу о социальной структуре Киевской Руси) // Преподавание истории в школе. 1946. № 6. С. 21, 22.
22
Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939. Он же. К вопросу о дофеодальном («варварском») государстве // Вопросы истории. 1946. № 7. С. 65.
23
Рогов А. И., Флоря Б. Н. Формирование самосознания древнерусской народности // Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 98, 100.
24
Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 146.
25
См., напр.: Рогов А. И., Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 98.
26
Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979. С. 92–100.
27
Так, Черняховская археологическая культура на территории Украины и соседних стран, отличаясь общностью материальных памятников, была полиэтнической, объединяя, в частности, готский и славянский этносы.
28
Повесть временных лет. С. 11 (здесь и далее цитируются ч. 1 издания 1950 г.).
29
Ловмяньский X. Основные черты родоплеменного и раннефеодального строя славян // Становление раннефеодальных славянских государств. Киев, 1972. С. 97.
30
См.: Ловмяньский X. Указ. соч. С. 10.
31
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. и с предисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950. С. 104–105.
32
Повесть временных лет. С. 13.
33
См.: Ловмяньский X. Указ. соч. С. 10.
34
Повесть временных лет. С. 14.
35
Рогов А. И., Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 99.
36
Повесть временных лет. С. 13.
37
Там же. С. 18.
38
Королюк В. Д. Основные проблемы формирования раннефеодальной государственности и народностей славян Восточной и Центральной Европы // Становление раннефеодальных славянских государств. С. 219.
39
Морган Л. Г. Древнее общество. Л., 1934. С. 126.
40
Fried M. The Evolution of Political Society. N. Y., 1967. P. 185–186.
41
Service E. R. Origine of the State and Civilization: The Process of Cultural Evolution. N. Y., 1975. P. 15–16, 74–75 etc.
42
Черных E. Н. От доклассовых обществ к раннеклассовым // От доклассовых обществ к раннеклассовым. М., 1987.
43
См.: Котляр Н. Ф. Города и генезис феодализма на Руси // Вопросы истории. 1986. № 12.
44
Шаскольский И. П. О начальных этапах формирования древнерусской государственности // Становление раннефеодальных славянских государств. Киев, 1972. С. 57.
45
Королюк В. Д. Основные проблемы… С. 218.
46
Флоря Б. Н. Эволюция социальных и общественно-политических структур и возникновение государства // Раннефеодальные государства и народности. С. 192.
47
Повесть временных лет. С. 159.
48
Там же. С. 20.
49
Там же. С. 23.
50
Там же. С. 20–21.
51
Повесть временных лет. С. 33.
52
Там же. С. 47, 50.
53
Повесть временных лет. С. 24–26.
54
Повесть временных лет. С. 35.
55
Там же. С. 25, 26, 35.
56
Повесть временных лет. С. 83.
57
Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 61.
58
Сам историк ссылается на работу: Социально-экономические отношения и соционормативная культура. Под ред. А. И. Першица, Д. Трайде. М., 1986.
59
Повесть временных лет. С. 11, 14, 16.
60
Там же. С. 16–17.
61
Там же. С. 19. Рюрик тогда или княжил в Ладоге, или сидел на Городище вблизи будущего Новгорода, который возник в X в.
62
Там же.
63
Service E. R. Op. cit. P. 266–290.
64
Повесть временных лет. С. 20.
65
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 322–323.
66
См.: Рогов А. И., Флоря Б. Н. Указ. соч. С. 101, 102.
67
Повесть временных лет. С. 20.
68
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. С. 106.
69
ПСРЛ. Т. IX. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1862. С. 97.
70
Повесть временных лет. С. 18.
71
Fried M. Op. cit. P. 185–186.
72
Повесть временных лет. С. 19.
73
Разобщённость северных и южных областей восточнославянского мира в большей части IX в. рисуется источниками достаточно чётко. «В начале IX в. политическая жизнь восточного славянства выступает перед нами разбитой на два обособленных мира – южный, русский и северный, варяжский. Южный втянут в круг византийских и хазарских отношений и… выходит из глуши племенного быта на новые пути боевой и торговой международной жизни… Утверждение славян в бассейне Ильменского озера и по Волхову до Ладожского озера вывело их через раздвинутую ими финскую массу на пути непосредственных отношений со скандинавами». (Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 283). Не со всем сказанным известным историком можно согласиться. Но общая тенденция развития восточнославянского мира определена верно.
74