Холодная война – глубины океана…
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Холодная война – глубины океана…
Борис Орлов
Холодная война – глубины океана…
ОТ АВТОРА
Холодная война… О ней стали говорить в начале 1990-х годов после развала Советского Союза. Американцы даже выпустили медаль, которую они, как считали, вручали победителям в этой войне. Да, время после мая 1945 года было напряженным. США разработали несколько планов по нанесению ядерных ударов по СССР. Они навязали нам гонку вооружений, чтобы подорвать нашу экономику. Мир был напряженным, но более спокойным, чем после развала Советского Союза.
Советским Вооруженным Силам и другим силовым структурам после Великой Победы пришлось принять участие почти в четырех десятках военных конфликтов, за организацией которых, как правило, стояли американцы и их союзники по НАТО. Холодная война давала горячие вспышки – в ней гибли советские люди. Например, после Великой Отечественной войны в результате столкновений с натовскими подводными лодками, катастроф на море и аварий погибло около тысячи моряков-подводников. Но, к сожалению, все эти сведения были засекречены. И проиграли эту войну не наши Вооруженные Силы, а политики времен так называемой перестройки.
Я после окончания Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского несколько лет прослужил на атомных подводных лодках Северного флота. И считаю эти годы самыми важными в моей судьбе. Служба подводника закалила характер и помогла сформировать государственно-политическое понимание событий, происходящих в стране и в мире.
В эту книгу вошли стихи, написанные в течение почти сорока лет. В них рассказывается и о службе на флоте, и о моих родственниках, принимавших участие в Первой и Второй мировых войнах, и о моей малой родине, и о сформировавшихся в течение жизни философских взглядах.
С детских лет я чувствовал себя гражданином великой страны, частичкой великого народа. Вместе со всеми я переживал наши победы и неудачи. Никогда не был равнодушным. Боль русского народа я чувствовал своим сердцем. И это находило отражение в стихах.
Русский мир – это мир, в котором я родился, мир, который я защищал, служа на флоте, и продолжаю защищать, служа литературе.
Меня радует, что Россия в последние годы значительно окрепла, вернула Крым, ее корабли опять бороздят океаны.
Я верю в счастливое будущее моей страны, страны сильной и справедливой, хотя и придется ей пройти еще через множество нелегких испытаний.
Борис Орлов* * *
Контр-адмиралу Льву Чернавину
Не сыпалась на нас спасительная манна,Мы не брели в песках к неведомой стране,Холодная война – просторы океана.Холодная война – тараны в глубине.Мы укрощали нрав торпедам и ракетам:Холодная война, как топка, горяча.Все cведенья о нас хранились под запретом,Секретным был приказ, но он карал сплеча.Холодная война – и подвиги, и горе…На боевом посту характер обрели.В нейтральных водах нет ничейных территорий,Надгробьями на дне ржавеют корабли.И хрипы ревуна, и задымленье пульта,Как взрывы донных мин, срывали с коек нас.Холодная война – инфаркты и инсульты:Уходим в небеса, когда ушли в запас.I
* * *
Черная подлодка.Черная вода.Черная пилотка.Красная звезда.Север
Гранитный север. Цепкая трава.Гул океана. Валуны и сопки.Весомее дела. Скупей слова.Здесь трудно нерешительным и робким.Мох окаймил веснушчатый гранит.Вновь близкий шторм растет в метеосводке.А бухта лишь мгновение хранитВолну от погрузившейся подлодки.* * *
Мы погружались. Море безразмернымКазалось. Выл пронзительно ревун.Вода врывалась с грохотом в цистерны,Как будто в барабаны бил Нептун.А через месяц возвращались поздноПолярной ночью – ни огня окрест.Когда всплывали, то в цистернах воздухПел, словно в трубы, духовой оркестр.* * *
Ночь навалилась холодно и сыро.Корабль похож на дремлющий ковчег.Мы белые чехлы снимаем с бескозырок —Из туч летит на землю белый снег.Но все еще о лете разговоры,Хоть пар и замерзает возле рта.Стрекочут, как кузнечики, приборыВ молчании центрального поста.А на рассвете краткий шифр командыНам ясно растолкуют маяки.И загрохочут, словно камнепады,На палубах матросские шаги.* * *
Много суток ни заря, ни звездыНе ласкали напряженных глаз.Но запел в цистернах сжатый воздух —Продувался весело балласт.В рубку поднялись поочередно.Долгие затяжки. Горький дым.Диск луны, неяркий и холодный,Выплыл, словно нерпа, из воды.Но тревога вновь задраит люки.Рухнет на подлодку тяжесть вод.А земля устала от разлуки,Нас вдали нетерпеливо ждет.* * *
Грома, играя, чистят глотки.На полушарии – весна.Но в тесном корпусе подлодкиМы – как ростки внутри зерна.Дыханье солнца помним смутно —Над головою сталь крепка.Но в люк однажды хлынет утро —И мы услышим… облака.И всплытье – новое рожденье —Волной ветров окатит нас.Предстанет зыбким, как виденье,Мир, не вместившийся в приказ.* * *
В брызгах от набежавшей волны,Словно луны, блестят валуны.На земле и на небе – снега.Снежный свет затопил берега.К стаям тихих жилищных огнейСосны птицами рвутся с камней.Им на сопках гнездиться невмочь.Индевеет полярная ночь.Атака
Весь корабль напряженно дрожит.Что за страсть пробудилась в металле?Ниже волн наше море лежит.Отклоняется курс к вертикали.Участилось дыханье турбинОт объятий подводного мрака.И в тяжелом безмолвье глубинОживают торпеды…Атака!* * *
Литые волны хмурого заливаШтурмуют скалы, как морской десант.Мои друзья не говорят красиво —Привычнее для них слова команд.Их согревают флотские шинелиВ стерильный холод и озонный дождь.На плечи росомахами метелиБросаются из карликовых рощ.Они словам не верят – верят фактам.Им непривычны выходные дни.И что такое атомный реактор,Своею кровью чувствуют они.* * *
Памяти умерших от лучевой болезни
Они в списках павших не значатся.Их с нами в компании нет.Коварнее пуль радиация —Невидимый дьявольский свет.Вокруг ни войны, ни пожарища…Их смерть, как прыжок затяжной, —Мучительно наши товарищиУходят с арены земной.От вектора жизни до фактораКончины —незримый распад.В разбуженных недрах реактораТаится урановый ад.Авария
Выпью спирт, разбавив дистиллятом,И войду в реакторный отсек.Я покрою матом мирный атом,Что нам укорачивает век.Эту жизнь, дневную и ночную,Я люблю – и знаю в жизни толк.А реактор заглушу вручную…Мирный атом – как домашний волк.В конце похода
Пока еще оркестрНас маршем не встречалУ скользких береговСкалистого фиорда.Но кажется, что бортОперся на причал,К которому корабльПришвартовался с норда.В обители стальнойНет ни лесов, ни рек.И тишина поройСтановится безликой.Но пахнет по ночамРеакторный отсекИ рощею грибной,И спелой земляникой.* * *
Омыла нерпа в море ластыШестидесятой широтой.Цистерны главного балластаПустили воду на постой.В «центральном» свято, словно в храме.Лениво вертятся рули.Декоративными цветамиТабло в отсеках зацвели.Наш мир безмолвием озвучен.Спит черным космосом вода.И астероидною тучейПлывут над нами глыбы льда.В отсеках – день, в подлодке – лето.Моря – начало всех начал.Но, как замерзшая планета,Нас встретит холодом причал.* * *
В отсеках ветры не свистят,Не буйствует гроза,Но оседает конденсатНа робах, как роса.Опять швартуется веснаК прибрежным валунам.Морзянкой жаркою онаВ сердца стучится к нам.Неделя ходу – и рассвет,И сопок синева.И письма выпорхнут на свет,Как первая листва.* * *
Я лунный свет ловлю в ладони.Безмолвна тундра. Ночь длинна.На склоне сопки, как на троне,Сидит полярная сосна.Здесь все мало. И только тениОгромны, как пурги крыло.И чудно, словно в день творенья.И первозданно. И светло.* * *
Неустроенность быта. Растерянность.Чемодан приютился у ног.Нарушается в жизни размеренность.Впереди незнакомый порогНеобжитого дома. Над крышами,Как тюлени, плывут облака.К низким стенам боками пушистыми,Откружившись, прижались снега.Тишина. Ни души. Лишь таинственноСквозняками играет апрель.Я повешу на гвоздик единственныйВ лейтенантских созвездьях шинель.В Ленинграде
Тане
Я не был год у розовых колонн.Жизнь пролегла не гладко и не просто.Рвут надо мной вечерний горизонтПод облака взметнувшиеся ростры.В разлуке напридумывал тревог,Нелепо волновался без причины.А ты жила дыханьем давних строк.Мою подлодку прятали глубины.Где вымытый гранит щербат и сер,Куплю, как прежде, белые гвоздики.Навстречу рыжим ветром хлынет сквер,Услышу журавлей усталых крики.Чтоб растопить в твоих земных глазахПроникший в сердце холод Заполярья,Остановлюсь несмело в двух шагахЯ, обошедший оба полушарья.* * *
Гостиничная койка. Щербатое трюмо.На тумбочке белеет забытое письмо.Не греет батарея. Шныряют сквозняки.Не скоро дочитаю две летние строки…* * *
В тлеющем холоде осениЛето сгорело дотла.Стынут лишайника проседиВ тундре, как будто зола.Может, подмятый потерями,Жить научусь, не спеша.Но под косыми метелямиНе покривится душа.Заполярье
Легко вращается планета,Роняя вьюги и грома.На южном склоне сопки – лето,На склоне северном – зима.И по растрескавшимся кручамЗамшелой северной землиСползают смерзшиеся тучиВ незамерзающий залив.Заиндевевшие туманыК камням прилипли, словно мхи.Но будят сонные бакланыМатросов, будто петухи.Полярная ночь
Отяжелело солнце. Из-за льдовОно уже не выкатится плавно.Оборвана пургою цепь следов,Что придавила выстывшие травы.Матросский строй стекает на причал.Скала нависла над казармой круто.Девятый вал на взмыленных плечахПриподнимает сумрачное утро.Убрали трап, сколов зеленый лед.Задраили на низкой рубке дверцу.И застучало ядерное сердце.Винтом рассек волну атомоход.Здесь юность поняла военный быт:И неуют, и жаркие тревоги.В широтах снежных замело дороги.Окраина России – центр судьбы.Начало похода
Люк задраен. И начат отсчетРатных суток в подводном полете.И замедленно время течетВ лодке атомной, как в звездолете.Суматохой в отсеке похожДень ухода на день возвращенья.На причале не скоро вдохнешьСумрак, полный земного свеченья.* * *
Экипажу атомной подводной лодки «Волгоград»
Нам под волнами шар земной послушен,В реакторе беснуется уран.Уходит от причала наша сушаИ курс берет в открытый океан.Подводников возвышенные лица…Но где мы, неизвестно матерям.Мы – часть России, мы несем границуСтраны по океанам и морям.То солнцем обожжен, то вновь простуженНад зыбкими волнами горизонт.Для государства субмарина – суша,Россия там, где наш подводный флот.Полигон
В пепле утоплены ветры.Нет ни лугов, ни дорог.Здесь убивают планетуБомбами, плавя песок.Здесь у планеты висок.Обелиск
Вместились жизни в краткую строку,Застывшую на камне отрешенно.Душа – в глубинах. Прах – на берегу.Взрослеют дети, и седеют жены.И набухает небо. И штормит.Но море не сильнее человека…Хотя порою траурно гремитЗатишье аварийного отсека.* * *
Мы не против наград и чинов.Наигравшись в подводные жмурки,Колем дырки мы для орденов,Примеряя в отсеках тужурки.Вероятный противник… ОпятьМы за ним обогнули полсвета.В иностранных трескучих газетахШторм словесный уже не унять.Орденов не видать в этот раз —Вслед нам ноты протеста летели.Ждут нас люди в Особом отделе.А ведь мы выполняли приказ!* * *
Полуподвал. Коммуналка.Вечный сырой полумрак.За подоконником – галка,Солнце, березы, овраг.Снова шинель мою летоПлотно скатало в рулон.Два золотистых просветаПеречеркнули погон.Службу на время оставил —Муза зашла впопыхах.В строгом военном уставеНету статьи о стихах.Стал подозрительным – жалко!Шепчут: «Что пишешь, чудак?»Полуподвал. Коммуналка.Вечный сырой полумрак.Утренняя песня
Отогрею лиру под шинельюИ охрипшим голосом своимЗапою, как мечутся метельюЧайкии в заливе спит Гольфстрим.Стынет солнце, словно самородок,На скале, лучом задев радар,Над стальными люками подлодокВиснет, как над прорубями, пар.Губы, обожженные норд-вестом,Замолчат… Но, сбросив холод снов,Этот мир откликнется оркестромВьюг и корабельных ревунов.Отдаленный гарнизон
Вдали города…Здесь запретная зона,Ревун над заливомИ гарь полигона.Из тундры уходитПродрогшее лето.В киоске —Уставы, конверты, газеты.Тревогой отброшенныйВ море,С рассветаВнимаю командамПолярного ветра.В отпуске
Пестрый день встречаю у окошка.Не причал, а яблоня скрипит.В магазин шагаю за картошкой —Обживаю вновь семейный быт.Отпуск – жизни суетной начало,И конец – непрочен, будто нить.Нас от быта море отучало,Заставляя бытие ценить.* * *
Словно белые ангелы,На мои плечи садятся метели.Их зовет звездное небо,Отразившееся в погонах.А когда сильный ветерРаспахивает огромные крыльяФлотской шинели,Я становлюсьЧерным демоном.…Скоро встречу шторм.Залив
Замерз на лету молчаливоСорвавшийся с кручи ручей.И кажется, что над заливомНе будет весенних речей.Горбатые льдины, как четки,Швырнул океан под волну.Уходит подводная лодкаНа полюс, вспоров глубину.Наверное, встречу не скороНа праздничном пирсе друзей.…В отсеках немного простора,Поэтому сердце слышней.* * *
Примерзли к скале облака.Луна на воде, словно риф.Полярная ночь, как река,Впадает в холодный залив.Темнеет над рейдом окно.Его не разбудит фонарь.В пустынной казарме давноНа лете застыл календарь.В круженье подводницких трассНемного устала братва.Но мудрый военный приказНа отдых имеет права.* * *
Замкнутым пространством нареклиМир наш в оболочке из титана.Каждый миллиметр, как пядь земли,Кровью с боем взят у океана.Тусклый свет. И – ни ночей, ни дней.Люди в лодке движутся сутуло.Палубы подводных кораблейНепригодны для морских прогулок.Воды завиваются в спиральЗа винтом. Подлодка – глубже тралов.Сутки сведены не в календарь,А в обложки вахтенных журналов.Картина
Забыли о том, что над намиКромешная толща воды.Каюта. В березовой рамеКартина: на ветках дрозды,Деревья на фоне болота.И мы после флотских трудовВ холодных и теплых широтахПьем чай возле этих дроздов.Уже надоели глубиныМельканьем наскучивших лиц.И льется в каюту с картиныБеззвучное пение птиц.* * *
Памяти В. Юдина
В нейтральных глубинах снуют корабли —Носители ядерной смерти.Ушли в океан – не из жизни ушли:Вы страхом опасность не мерьте!За нашей подлодкой – невидимый след.Не будет ни криков, ни шума.Возможно, вернемся, а может быть, нет.Но лучше об этом не думать!* * *
Памяти капитана 3-го ранга В. Юдина
Юность прошла, словно грипп —Жаром любви окатила.Заматерел и охрип,Жизнь изваял из тротила.Грозди дневных облаковСнегом укутали крыши.В тесном кругу моряковМоре трагедией дышит.Гибнет отсек под водой —Круг превращается в точку…И под замерзшей звездойПлачет жена в одиночку.* * *
Гудит планета, словно барабан.Землетрясенья рвут природы лоно.И нервы, как в реакторе уран,Сгорают – становлюсь опасной зоной.Все гибнет – от слона до воробья.И фауне уже не сбиться в стадо.Я, разрушая жизнь вокруг себя,Стал вредною частицею распада.В болезнях ли, в озонной ли дыреМы растворимся глиняным колоссом?Как в устье мутной Леты,на ЗемлеВ людей сливает стоки вечный космос.В реакторном отсеке
Бросив на крышку реактораВатник,Дремлет подводник —Скиталец и ратник.А по щеке его,Нагл, как цыган,ПолупрозрачныйПолзет таракан.Их породнилиНейтральные воды,Всплеск радиации,Кризис свободы.…С ядерным грузомУйдя в океан,Сотни ЧернобылейПлавят уран.Шутка
Шторм во флотской походке,В планках орденских китель.Ходит в черной пилоткеМой ангел-хранитель.А характер не кроткий —Кроет в мать и в царя.Ангел в черной пилотке —Командир корабля.Шторм
Вода закипает за бортом,Как в ливень – густая листва.Нигде между Богом и чертомНе сыщешь теснее родства.Мне тучи казались эскортом,Но сгинул в пучине мой след.Нигде между Богом и чертомОгромнее пропасти нет.Без крови – открыта аорта —Укрыла вода, не земля!Нет в мире ни Бога, ни черта.И нет на волнах корабля.* * *
Нам казался веселым и сирымЛейтенантский хмельной неуют.Нам старухи сдавали квартиры,Словно крепости в битвах сдают.По задворкам лесного пространства,По околицам мирной страныЖили…В службу впадали, как в пьянство,Заложив душу богу войны.А потом оставлять полигоныНам предписывал строгий приказ.И, снимая ремни и погоны,Как в себя, уходили в запас.День рождения
И морской офицер, и поэт…Три минуты затишья в эфире.Мне исполнилось тридевять летВ тридевятой казенной квартире.Стынет в кружке технический спирт,А над кружкой топорщится сало.Не до женщин… Какой уж тут флирт! —Быт по разным углам разбросало.Для поэзии дверь распахну.Свечки в черствой буханке – не в торте.Жизнь люблю. И судьбу не кляну.Блок – на полке. На поясе – кортик.Туз бубновый. И дама крестей.Картам нет, словно женщинам, веры.И шепчу я: «Все как у людей…»И пою: «Господа офицеры…»* * *
Осторожно проклюнулся деньВ оперенье полярных сияний,И отхлынула к полюсу тень,Обнажив ледниковые грани.Мир еще не оттаял, и светЗаскользил по безжизненным рекам,Словно эхо с далеких планет,Что состарились без человека.Не колышутся впавшие в сонВодопадов крутые ступени.Но уже потеплел горизонт —Мой предел и дорог, и стремлений.* * *
Конец походу – рюмки всклень полны.В квартирах наших – жены, а не вдовы.Вернулись все – ни мертвых, ни больных!И флаг трепещет, и скрипят швартовы.Зачеркивали дни в календаре —И жизнь быстрей летела, чем в романе.Нас берегла любовь: на кораблеКружились тени из воспоминаний.Святое дело – выпить «двести грамм».Приправив парой боцманских историй.Мы пили за любовь, за милых дам.И только после тост: «За тех, кто в море!»* * *
Задыхаюсь воздухом сырым —Затянуло небо туч коростой.Был у белых полуостров Крым,Нам достался Кольский полуостров.Нас теснят лишайником и льдом.Моряки на суше – пешеходы.На Москву с боями не пойдем —Негде швартовать атомоходы.Медь оркестров плачет – не поет! —Тонут в Бахе выстывшие скалы.Медленно вмерзаем в ложь и в лед,Оставляя семьи и причалы.* * *
Владимиру Масягину
«Мир! Дружба! А войну долой из моды!Конверсия – все плавить и взрывать.Вокруг России – братские народы,Зачем торпеды – не с кем воевать!»Ломали нам, как белым птицам, крылья.Пускали наши принципы в расход.А мы сливали спирт с торпед и пили,Водой разбавив, за погибший флот.«Зачем стране моря и океаны?У нас континентальная страна!» —Политики болтали неустанно,А мы хватили горюшка сполна.И штурманские карты слоем пылиПокрылись – лыко в черную строку.Но мы, сливая спирт с компасов, пили,Чтоб выбрать верный курс на берегу.* * *
Продали солярку. Нет бензина.В ржавчине надстройка. Винт в песке.Адмирал скупает магазины.Он пахан в военном городке.Офицеры пьяно горбят спины.Втоптан в грязь, как тряпка, флотский флаг.Адмирал, скупивший магазины,Топит флот страшней, чем внешний враг.* * *
Я список кораблей прочел до середины…
О. МандельштамУказ или приказ – как вражеский фугас:Уходит флот ржаветь на мели и в глубины.Я список кораблей прочел десяток раз,А раньше я не мог прочесть до середины.Останки кораблей – вдоль русских берегов,Но сраму ни они, ни моряки не имут.Все тайные враги… а явных нет врагов,И гибнут корабли трагичней, чем в Цусиму.Заморские моря грустят без наших рей,Но флаги на морях не нашего пошива.О, флотские сыны, романтики морей!Здесь движет не любовь, а зависть и нажива.* * *
Умирал великий флот Союза —Флаги со звездой срывал приказ.Скатывались якоря из клюзов,Словно слезы из ослепших глаз.Уходили с палуб офицерыНа причалы как на эшафот.И надежды рушились, и нервыРвались. Погибал без боя флот.Выбросили – и на барахолку,И в металлолом, и под волну…Умирал великий флот, посколькуБыл не в силах пережить страну.* * *
Константину Мунтяну
Мы научились умирать достойно,Но из беды не извлекли урок.Мою подлодку, как на скотобойню,Ведут утилизировать в плавдок.Она б еще народу послужила,Ведь до сих пор ее боялся враг.Но тянут кабеля, как будто жилы.Распущен экипаж и спущен флаг.Оркестра нет. В трюмах ржавеют трубыСистем, но не сыграть на них аврал.Торпеды, словно выбитые зубы,Отвезены в подземный арсенал.Она перед врагами виновата —Что не дала страну отправить в плен.Как блюда на обед, разделана для НАТО,Чтоб не поднялся русский флот с колен.Наш корабль
Россия, не зная курса,Плывет себе наугад.Как первый отсек от «Курска»,Оторван Калининград.Не просвещен, не обученВовремя наш экипаж.И по борьбе за живучестьНе проведен инструктаж.Гибнем в подъездах и штреках —Страшен кровавый след.Но «Осмотреться в отсеках!»Сверху команды нет.Взрывчатка, ножи и пули —Топит Россию братва.Словно винты, погнулисьКурильские острова.* * *
Экипажам атомоходов, погибшим в океане
Акустик различает голосаАрхангелов, а не семей китовых.Из глубины всплываем в Небеса, —Апостол Петр готов принять швартовы.Достоинство и Веру берегли,А к Господу вели морские мили.У нас горизонтальные рулиПохожи на расправленные крылья.Качаемся, как будто на весах,На облаках – в цене весомость слова.Наш экипаж зачислят в НебесахВ эскадру адмирала Ушакова.Нет, кроме нас, в отсеках ни души.Над перископом белый ангел вьется.В раю мы будем Родине служитьПод вымпелом святого флотоводца!* * *
В шинели зрелость встала на пороге.Приказ подписан: бросить якоря.Что видел я? Учебные тревоги.Казармы. Полигоны. И моря.Неоспорима флотская наука.Течет походных дней калейдоскоп:Циклон – в отверстье рубочного люка,Полярное сиянье – в перископ.Таинственна глубин нейтральных темень:Немало в ней находок и утрат.Что видел – разберусь! Судьбу и времяМне высветил кремлевский циферблат.* * *
С Севера вынырнув, словно из проруби,Жадно дышу Ленинградом.Мысли порхают, как дикие голуби,В стае с густым листопадом.Трудно года мои плыли и ехалиСквозь ледниковые мили.В лиственном небе, изрытом прорехами,Солнечно светятся шпили.Все позабудется, все перемелется —Жизни жестокий закон.Дышится легче и в лучшее веритсяВозле Ростральных колонн.Флаг
Грузен крейсер на рейде.Полумрак.Лишь заря багровеет на рее.Спущен флаг.Нет! Не думайте, мы не сдались.Ночь – не враг.Как свинец, сны в затылки влились.Свернут флаг.Свет зарниц – свет сигнальных ракет.Жди атак.Маскируются войны в рассвет.Поднят флаг!* * *
Юрию Курганскому
Снится сон: мучительно и странноВидеть заполярную весну.С аварийным дифферентом на носМой корабль уходит в глубину.Океан раскачивают ветры.Айсберг отражает лунный свет.Глубина – четыре километра.Дно – гранит. На всплытье шансов нет.Просыпаюсь. Сердцу неспокойно.Не спасет от бед уют квартир.В полигонах вызревают войны.Скоротечна жизнь. И зыбок мир.II
1955 год
Я родился,когда еще пепел войны не остыл.Дети в роще игралинемецкой простреленной каской.В пол, как в колокол, бил скорбностарый костыль —Инвалид шел в худой гимнастеркесолдатской.Улыбались на стенахслегка пожелтевшие фотоНепришедших солдат —между хмурых икон.Пьяно вскрикивал в чайной:«В атаку, пехота!»Одноногий печник,вспоминая штрафной батальон.В почерневшей избехрипло хлопали шкафчика дверцы,В ней старуха жила,пыль сметая с военных картин.И позднее я понялранимым мальчишеским сердцем,Почему в деревняхбольше женщин и меньше мужчин.Отцу
Из калитки ты шагнул в войнуС легкою котомкой за плечами.И, как предки к правде в старину,Шел по ней и днями, и ночами.В поисках всемирной тишиныУкрощал безжалостные доты.И в Берлине вышел из войныЧерез Бранденбургские ворота.В День Победы
«Танки прут… Их пуля не берет…Взвод в земле… В живых лишь я, сынок!Оставляю Сорок первый год,По России пятясь на восток».Он заплакал… Распахнул окно…Прохрипел, садясь на табурет:«Помни – поражение одноНе забыть и после ста побед!»Отступленье, пепел, плач сиротОт отца ко мне приходят в сны.Поминаю Сорок первый год,В семьи не вернувшийся с войны.Возвращение
Он в хату вошел невесел.– За душу молились?.. Ждали?..И рядом с иконой повесилНа стену свои медали.Друзей поминал. И плакал,Казалось, что мир нереален.И грозно смотрел из мракаС медалей Иосиф Сталин.Сорок первый год
Сорок первый, хмурый и уставший,В окруженье раненным попавший…Сорок первый, без вести пропавший,Мертвых в спешке не похоронивший,Под Москвой врага остановивший,Ты несешь и горестно, и святоИмя неизвестного солдата.Авторизация