Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920
В докладе о субботниках на Московской общегородской конференции РКП(б) 20 декабря 1919 года Ленин раскрывает закономерности переходного периода, развивает положения о социализме и коммунизме как двух фазах одной и той же общественно-экономической формации, одного итого же общества. В первых субботниках В. И. Ленин увидел ростки нового, коммунистического труда, т. е. бесплатного труда, не нормированного никакой властью, никаким государством, труда отдельных лиц на общую пользу. При этом Ленин отмечал, что это не помощь соседу, которая существовала в деревне всегда, а «труд, производящий на общегосударственные потребности, организованный в широком масштабе и бесплатный» (стр. 36).
В статье «От разрушения векового уклада к творчеству нового» Ленин дал классическое определение коммунистического труда: «Коммунистический труд в более узком и строгом смысле слова есть бесплатный труд на пользу общества, труд, производимый не для отбытия определенной повинности, не для получения права на известные продукты, не по заранее установленным и узаконенным нормам, а труд добровольный, труд вне нормы, труд, даваемый без расчета на вознаграждение, без условия о вознаграждении, труд по привычке трудиться на общую пользу и по сознательному (перешедшему в привычку) отношению к необходимости труда на общую пользу, труд, как потребность здорового организма» (стр. 315). Ленин всячески поддерживал новые ростки социалистической организации труда в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве и других отраслях народного хозяйства, призывал поддерживать и развивать их.
В документах – «Директивы Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу о Рабочей инспекции», «Замечание и добавление к проектам «Положения о Рабочей и Крестьянской инспекции»», – впервые включаемых в Сочинения, отражена деятельность В. И. Ленина по созданию и укреплению органов социалистического контроля. Признавая роль масс решающим фактором в социалистическом строительстве, Ленин требовал, чтобы органы контроля создавались на основе активного участия в них трудящихся, стали школой коммунистического воспитания народа и подготовки масс к управлению государством. В добавлении к проектам «Положения о Рабочей и Крестьянской инспекции» Ленин поставил задачу: «… всю трудящуюся массу, и мужчин и женщин особенно, провести через участие в Рабоче-Крестьянской инспекции» (стр. 65).
В связи с этим декретом ВЦИК РСФСР от 7 февраля 1920 года Государственный контроль как в центре, так и на местах был реорганизован в единый орган социалистического контроля – Народный комиссариат Рабоче-Крестьянской инспекции.
Ленин учил, что решение грандиозных задач хозяйственного строительства и укрепления Советской республики невозможно без активного участия в этом деле женщин; партия и советское государство должны приобщать женщин к хозяйственной и политической жизни страны. «Нам надо, чтобы женщина-работница добилась не только по закону, но и в жизни равенства с мужчиной-работником. Для этого надо, чтобы женщины-работницы все больше и больше участия принимали в управлении общественными предприятиями и в управлении государством… Пролетариат не может добиться полной свободы, не завоевывая полной свободы для женщин» (стр. 157–158). Следуя указаниям Ленина, Коммунистическая партия и Советское правительство открыли советской женщине широкий путь к строительству новой жизни. Равноправие женщины Советского Союза гарантировано Конституцией СССР.
В «Речи на Четвертой конференции губернских чрезвычайных комиссий», впервые включенной в Сочинения, Ленин, характеризуя изменившееся международное и внутреннее положение Советской республики, намечает задачи чрезвычайных комиссий в новых исторических условиях перехода от войны к мирному строительству, определяет их роль в разрешении и преодолении хозяйственных трудностей, вставших перед Советской властью, и, в первую очередь, в ликвидации разрухи на транспорте. Вместе с тем Ленин призывал работников чрезвычайных комиссий быть бдительными, по-прежнему сохранять полную боевую готовность, не ослаблять аппарата для подавления сопротивления эксплуататоров, строя свою работу с учетом новых условий перехода от войны к миру. В «Проекте постановления Совета Обороны о транспортном отделе ВЧК» Ленин требует, чтобы агенты транспортного отдела Всероссийской чрезвычайной комиссии проводили свою работу в тесном контакте с коммунистическими и профессиональными ячейками.
В «Проекте (или тезисах) ответа от РКП на письмо Независимой с.-д. германской партии», в работе «О компромиссах» и др. Ленин освещает вопросы международного коммунистического и рабочего движения. Много внимания уделяет Ленин деятельности молодых зарубежных коммунистических партий. Он указывает, что основным признаком пролетарской партии должно быть признание на деле необходимости диктатуры пролетариата. Ленин воспитывал коммунистические партии в духе верности принципам диктатуры пролетариата и пролетарского интернационализма, разъяснял важнейшие вопросы тактики братских коммунистических партий.
Разоблачая оппортунизм социал-демократических лидеров II Интернационала – Каутского, Шейдемана, Реннера и других изменников социализма, воспевающих буржуазную демократию и буржуазные порядки, Ленин призывал к самой беспощадной и решительной борьбе с ними, как с пособниками контрреволюции.
Большой интерес представляют «Замечания на проект резолюции Французской социалистической партии», включенные впервые в Сочинения. Эти «Замечания» примыкают к ленинской статье «Заметки публициста», в которой дана развернутая критика центристских элементов Французской социалистической партии во главе с Ж. Лонге и П. Фором. В ней Ленин указывает, что проекты резолюций лонгетистов к съезду партии в Страсбурге являются яркой иллюстрацией того, что вожди II Интернационала, видя неудержимое влечение масс к диктатуре пролетариата, начали признавать ее на словах, а на деле остаются по-прежнему либо врагами диктатуры пролетариата, либо людьми, не способными понять ее значение и проводить ее в жизнь.
* * *В томе печатается 23 документа, впервые включенных в Сочинения В. И. Ленина. Из них 21 документ ранее был опубликован в Ленинских сборниках и в периодической советской и партийной печати. Два документа публикуются впервые – «Постановление Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу о попытке Антанты начать торговые сношения с Россией при посредстве русской кооперации» и «Постановления Политбюро ЦК РКП(б) в связи с нарушением партийной дисциплины членами фракции ВЦСПС».
Значительная часть документов, впервые включенных в Сочинения, представляет собой проекты партийных решений и директив. К ним относятся «Директива Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу о Рабочей инспекции», «Указания о работе агитационно-инструкторских поездов и пароходов», «Замечания к проекту тезисов Троцкого «Очередные задачи хозяйственного строительства»», «Дополнения к проекту положения о субботниках» и два документа об украинской партии боротьбистов – «Проект резолюции об украинской партии боротьбистов», «Замечания к резолюции Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала по вопросу о боротьбистах».
Среди новых документов большой интерес представляют «Речь на Четвертой конференции губернских чрезвычайных комиссий 6 февраля 1920 года» и «Речь на совещании председателей губернских и уездных исполкомов 1 февраля 1920 года». Пять документов отражают деятельность Ленина в Совете Народных Комиссаров и Совете Рабочей и Крестьянской Обороны – «О транспортном отделе ВЧК. Проект постановления Совета Обороны», «Заметки по поводу проекта положения о премировании рабочих и служащих», «О суде над несовершеннолетними», «О мерах улучшения организации советских хозяйств. Проект постановления СНК», «Заметки по поводу декрета о трудовом продовольственном пайке».
Три документа посвящены внешней политике Советской республики и проблемам международного рабочего и коммунистического движения – «Проект постановления Политбюро ЦК РКП(б)», «Беседа с корреспондентом американской газеты «The World» Линкольном Эйром» и «Предисловие к английскому изданию брошюры «Пролетарская революция и ренегат Каутский»».
В разделе «Подготовительные материалы» печатается 6 документов: «Замечания к проекту декрета о реквизициях и конфискациях», «Письмо П. И. Попову (О потреблении населения РСФСР до и после Октябрьской революции)», «Проект постановлений Совета Обороны о положении транспорта», «Приписка к постановлениям Совета Обороны о положении транспорта», «О льготах для рабочих по ремонту паровозов. Проект постановления СНК», «Замечания на проект резолюции Французской социалистической партии» и в «Приложениях» – «Личная карточка члена Московского Совета».
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
В. И. Ленин (1920)
1919 г.
Выборы в учредительное собрание и диктатура пролетариата
В сборнике социалистов-революционеров «Год русской революции. 1917–1918» (Москва. 1918. Московское издательство «Земля и Воля») помещена замечательно интересная статья Н. В. Святицкого: «Итоги выборов во Всероссийское учредительное собрание (предисловие)». Автор дает цифры по 54 избирательным округам из общего числа 79.
В состав обследования автора вошли почти все губернии Европейской России и Сибири. Не вошли из этого числа губернии: Олонецкая, Эстляндская, Калужская, Бессарабская, Подольская, Оренбургская, Якутская и Донская.
Мы приведем сначала основные итоги, опубликованные Н. В. Святицким, а затем рассмотрим политические выводы, которые из этих данных вытекают.
I
По 54 округам было подано всего в ноябре 1917 года 36 262 560 голосов. Автор приводит цифру 36 257 960, распределенную по 7 областям (плюс армия и флот), но итог приводимых им цифр по отдельным партиям дает именно указанную мной цифру.
Распределение по партиям таково: эсеры русские получили 16,5 миллионов голосов, а если присоединить эсеров других наций (украинских, мусульманских и пр.), то 20,9 миллионов, т. е. 58 %.
Меньшевики получили 668 064 голоса, а если прибавить сюда аналогичные группы «народных социалистов» (312 тыс.), «Единства» (25 тыс.), кооператоров (51 тыс.), украинских социал-демократов (95 тыс.), украинских социалистов (507 тыс.), немецких социалистов (44 тыс.) и финских социалистов (14 тыс.), то получим итог 1,7 миллиона.
Большевики получили 9 023 963 голоса.
Кадеты получили 1 856 639 голосов. Прибавляя к ним «союз земельных собственников и землевладельцев» (215 тыс.), «правые группы» (292 тыс.), старообрядцев (73 тыс.), националистов: еврейских (550 тыс.), мусульманских (576 тыс.), башкиров (195 тыс.), латышей (67 тыс.), поляков (155 тыс.), казаков (79 тыс.), немцев (130 тыс.), белорусов (12 тыс.) и «списки разных групп и организаций» (418 тыс.), получаем итог помещичьих и буржуазных партий 4,6 миллиона.
Известно, что эсеры и меньшевики шли в блоке в течение всего периода революции с февраля по октябрь 1917 года. Кроме того все развитие событий и за это время и после него доказало определенно, что обе эти партии вместе представляют мелкобуржуазную демократию, которая так же ошибочно мнит и называет себя социалистическою, как и все партии II Интернационала.
Объединяя три основные группы партий на выборах в Учредительное собрание, мы получаем такой итог:
Приведем теперь данные, которые Н. В. Святицкий дает по областям:
* Автор не совсем обычно разделил Россию на районы: Северный: Архангельская, Вологодская, Петроградская, Новгородская, Псковская, Лифляндская. – Центрально-Промышленный: Владимирская, Костромская, Московская, Нижегородская, Рязанская, Тульская, Тверская, Ярославская. – Поволжско-Черноземный: Астраханская, Воронежская, Курская, Орловская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Симбирская, Тамбовская. – Западный: Витебская, Минская, Могилевская, Смоленская. – Восточно-Уральский: Вятская, Казанская, Пермская, Уфимская. – Сибирский: Тобольская, Томская, Алтайская, Енисейская, Иркутская, Забайкальская, Приамурская. – Украина: Волынская, Екатеринославская, Киевская, Полтавская, Таврическая, Харьковская, Херсонская, Черниговская.
** Цифра в скобках, 62 %, получается Святицким при добавлении мусульманских и чувашских эсеров.
*** Цифру в скобках, 77 %, даю я, добавляя украинских эсеров.
Из этих данных видно, что большевики были, во время выборов в Учредительное собрание, партией пролетариата, эсеры – партией крестьянства. В чисто крестьянских районах, великорусских (Поволжско-Черноземный, Сибирь, Восточно-Уральский) и украинском, эсеры имели 62–77 % голосов. В промышленных центрах большевики имели преобладание над эсерами. Это преобладание преуменьшено в тех порайонных данных, которые привел Н. В. Святицкий, ибо наиболее промышленные округа соединены у него с малопромышленными и вовсе непромышленными. Погубернские данные, приводимые Святицким для партий эсеров, большевиков, кадетов и затем «национальных и других групп», показывают, например, следующее: в Северной области преобладание большевиков кажется ничтожным: 40 % против 38 %. Но в этой области соединены непромышленные округа (губернии Архангельская, Вологодская, Новгородская, Псковская), где преобладали эсеры, и промышленные: Петроград столичный – 45 % большевиков (по числу голосов), 16 % эсеров; Петроградская губерния – 50 % большевиков, 26 % эсеров; Лифляндская – 72 % большевиков, 0 эсеров.
Из губерний Центрально-Промышленной области Московская дала 56 % большевиков, 25 % эсеров; Московский столичный округ – 50 % большевиков, 8 % эсеров; Тверская губерния – 54 % большевиков, 39 % эсеров; Владимирская – 56 % большевиков, 32 % эсеров.
Отметим мимоходом, как смешны перед лицом таких фактов речи о тем, будто большевики имели и имеют за собой «меньшинство» пролетариата! А эти речи слышим мы и от меньшевиков (668 тыс. голосов, а с добавлением Закавказья еще 700–800 тысяч против 9 миллионов у большевиков) и от социал-предателей II Интернационала.
II
Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших 1/4 голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими 3/4 голосов?
Ибо отрицать факт победы теперь, после двух лет помощи Антанты{1} – всемирно-могущественной Антанты – всем противникам большевизма, просто смешно.
В том-то и дело, что бешеная политическая ненависть потерпевших поражение, в том числе всех сторонников II Интернационала, не позволяет им даже поставить серьезно интереснейший исторический и политический вопрос о причинах победы большевиков. В том-то и дело, что «чудо» есть тут лишь с точки зрения вульгарной мелкобуржуазной демократии, вся глубина невежества и предрассудков каковой демократии разоблачается этим вопросом и ответом на него.
С точки зрения классовой борьбы и социализма, с этой точки зрения, покинутой II Интернационалом, вопрос разрешается бесспорно.
Большевики победили, прежде всего, потому, что имели за собой громадное большинство пролетариата, а в нем самую сознательную, энергичную, революционную часть, настоящий авангард этого передового класса.
Возьмем обе столицы, Петроград и Москву. Всего голосов в Учредительное собрание подано было в них 1765,1 тысяч. Из них получили:
Сколько бы мелкобуржуазные демократы, называющие себя социалистами и социал-демократами (Черновы, Мартовы, Каутские, Лонге, Макдональды и Ко), ни разбивали себе лба перед богинями «равенства», «всеобщего голосования», «демократии», «чистой демократии» или «последовательной демократии», от этого не исчезнет экономический и политический факт неравенства города и деревни.
Это – факт неизбежный при капитализме вообще, при переходе от капитализма к коммунизму в частности.
Город не может быть равен деревне. Деревня не может быть равна городу в исторических условиях этой эпохи. Город неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из «городских» классов, сумеет вести за собой деревню, осилит эту задачу и какие формы это руководство города примет.
Большевики имели за собой в ноябре 1917 года гигантское большинство пролетариата. Конкурирующая с ними, среди пролетариата, партия, партия меньшевиков, была разбита к этому времени наголову (9 миллионов голосов против 1,4, если сложить 668 тыс. и 700–800 тыс. Закавказья). И притом разбита была эта партия в пятнадцатилетней борьбе (1903–1917), которая закалила, просветила, организовала авангард пролетариата, выковав из него действительно революционный авангард. И притом первая революция, 1905 года, подготовила дальнейшее развитие, определила практически взаимоотношение обеих партий, сыграла роль генеральной репетиции по отношению к великим событиям 1917–1919 годов.
Мелкобуржуазные демократы, называющие себя «социалистами» II Интернационала, любят отделываться от серьезнейшего исторического вопроса сладенькими фразами о пользе «единства» пролетариата. За этим сладеньким фразерством они забывают исторический факт накопления оппортунизма в рабочем движении 1871–1914 годов, забывают (или не хотят) подумать о причинах краха оппортунизма в августе 1914 года, о причинах раскола международного социализма в 1914–1917 годах.
Без серьезнейшей и всесторонней подготовки революционной части пролетариата к изгнанию и подавлению оппортунизма нелепо и думать о диктатуре пролетариата. Этот урок русской революции надо бы зарубить на носу вождям «независимой» германской социал-демократии{2}, французского социализма и т. п., которые хотят теперь вывернуться посредством словесного признания диктатуры пролетариата.
Далее. Большевики имели за собой не только большинство пролетариата, не только закаленный в долгой и упорной борьбе с оппортунизмом революционный авангард пролетариата. Они имели, если позволительно употребить военный термин, могучий «ударный кулак» в столицах.
В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил – этот «закон» военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией.
Столицы или вообще крупнейшие торгово-промышленные центры (у нас в России эти понятия совпадали, но они не всегда совпадают) в значительной степени решают политическую судьбу народа, – разумеется, при условии поддержки центров достаточными местными, деревенскими силами, хотя бы это была не немедленная поддержка.
В обеих столицах, в обоих главнейших для России торгово-промышленных центрах большевики имели подавляющий, решающий перевес сил. Мы имели здесь почти вчетверо больше, чем эсеры. Мы имели здесь больше, чем эсеры и кадеты, вместе взятые. Наши противники, кроме того, были раздроблены, ибо «коалиция» кадетов с эсерами и меньшевиками (меньшевики имели и в Петрограде и в Москве всего по 3 % голосов) была до последней степени скомпрометирована среди трудящихся масс. Ни о каком действительном единстве эсеров и меньшевиков с кадетами против нас не могло быть и речи в тот момент[1]. Как известно, в ноябре 1917 года даже вожди эсеров и меньшевиков, во сто раз более близкие к идее блока с кадетами, чем эсеровские и меньшевистские рабочие и крестьяне, даже эти вожди думали (и торговались с нами) насчет коалиции с большевиками без кадетов!{3}
Столицы мы завоевывали в октябре – ноябре 1917 года наверняка, имея подавляющий перевес сил и самую солидную политическую подготовку как в смысле собирания, сосредоточения, обучения, испытания, закала большевистских «армий», так и в смысле разложения, обессиления, разъединения, деморализации «армий» «неприятеля».
А имея возможность наверняка быстрым, решающим ударом завоевать обе столицы, оба центра всей капиталистической машины государства (как в экономическом, так и в политическом отношении), мы, несмотря на бешеное сопротивление бюрократии и «интеллигенции», саботаж и т. д., могли при помощи центрального аппарата государственной власти доказать делами трудящимся непролетарским массам, что пролетариат единственный надежный союзник, друг и руководитель их.
III
Но прежде чем переходить к этому, самому важному, вопросу – вопросу об отношении пролетариата к непролетарским трудящимся массам – следует еще остановиться на армии.
Армия во время империалистской войны вобрала в себя весь цвет народных сил, и если оппортунистическая сволочь II Интернационала (не только социал-шовинисты, т. е. прямо перешедшие на сторону «защиты отечества» Шейдеманы и Ренодели, но и «центровики»{4}) своими словами и своими делами укрепляла подчинение армии руководству империалистских разбойников как немецкой, так и англо-французской группы, то настоящие пролетарские революционеры никогда не забывали слов Маркса, сказанных в 1870 году: «буржуазия научит пролетариат владеть оружием»!{5} О «защите отечества» в империалистской, т. е. с обеих сторон грабительской, войне могли говорить только австро-немецкие и англо-франко-русские предатели социализма, а пролетарские революционеры все внимание направляли (начиная с августа 1914 года) на революционизирование армии, на использование ее против империалистских разбойников буржуазии, на превращение несправедливой и грабительской войны между двумя группами империалистских хищников в справедливую и законную войну пролетариев и угнетенных трудящихся масс каждой страны против «своей», «национальной» буржуазии.
Предатели социализма не подготовили за 1914–1917 годы использование армий против империалистских правительств каждой нации.
Большевики подготовили это всей своей пропагандой, агитацией, нелегально-организационной работой с августа 1914 года. Конечно, предатели социализма, Шейдеманы и Каутские всех наций, отделывались по этому поводу фразами о разложении армии большевистской агитацией, но мы гордимся тем, что исполнили свой долг, разлагая силы нашего классового врага, отвоевывая у него вооруженные массы рабочих и крестьян для борьбы против эксплуататоров.
Результаты нашей работы сказались, между прочим, и на том голосовании по выборам в Учредительное собрание в ноябре 1917 года, в котором (голосовании) участвовала в России и армия.
Вот главные результаты этого голосования, как их приводит Н. В. Святицкий:
* О том, какая партия получила 19,5 тыс. голосов от Черноморского флота, сведений не дано. Остальные же цифры этого столбца относятся, видимо, почти целиком к украинским социалистам, ибо выбрано было 10 украинских социалистов и 1 социал-демократ (т. е. меньшевик).
** Цифра приблизительная: выбрано 2 большевика. В среднем Н. В. Святицкий считает по 60 000 голосов на 1 выбранного. Поэтому я и беру цифру 120 000.
Итог дает: за эсеров 1885,1 тысячи голосов, за большевиков – 1671,3 тысячи. А если добавить к последним 120,0 (приблизительно) от Балтийского флота, то получаем за большевиков 1791,3 тысячи голосов.
Следовательно, большевики получили немногим менее, чем эсеры.
Армия была, следовательно, уже к октябрю – ноябрю 1917 года наполовину большевистской.
Без этого мы не могли бы победить.
Но, имея почти половину голосов в армии вообще, мы имели подавляющий перевес на фронтах, ближайших к столицам и вообще расположенных не чрезмерно далеко. Если вычесть Кавказский фронт, то у большевиков в общем получается перевес над эсерами. А если взять Северный и Западный фронты, то у большевиков получается свыше 1 миллиона голосов против 420 тысяч у эсеров.
Следовательно, в армии большевики тоже имели уже к ноябрю 1917 года политический «ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающий момент. Ни о каком сопротивлении со стороны армии против Октябрьской революции пролетариата, против завоевания политической власти пролетариатом, не могло быть и речи, когда на Северном и Западном фронтах у большевиков был гигантский перевес, а на остальных фронтах, удаленных от центра, большевики имели время и возможность отвоевать крестьян у эсеровской партии, о чем пойдет речь ниже.