Строитель Сольнес

Доктор. Тая. Теперь послушайте. Если супруге вашей уж так не по душе эта Кая Фосли…

Сольнес. То что же?

Доктор. То не имеет ли она маленького основаньица для такого невольного нерасположения?

Сольнес (смотрит на него, и затем встает). Ого!

Доктор. Вы не сердитесь на меня. Но нет ли у нее на то причины?

Сольнес (отрывисто, решительно). Нет.

Доктор. Так-таки никакой?

Сольнес. Никакой, кроме собственной подозрительности.

Доктор. Мне известно, что вы на своем веку знавали немало женщин.

Сольнес. Да, знавал.

Доктор. И некоторые вам очень нравились.

Сольнес. Скажем да и на это.

Доктор. Ну, а что касается этой Каи Фосли!.. Тут. значит, ничего такого не замешалось?

Сольнес. Нет. Ровно ничего… с моей стороны.

Доктор. А с ее?

Сольнес. Мне кажется, об этом вы спрашивать не в праве, Доктор.

Доктор. Да ведь исходной точкой нашего разговора было тонкое чутье вашей супруги.

Сольнес. Да, да. И в таком случае (понижает голос) «чутье» Алины, как вы выражаетесь, некоторым образом оправдало себя.

Доктор. Вот видите!

Сольнес (садится) Доктор Хэрдал, теперь я рас скажу вам одну удивительную историю. Хотите послушать?

Доктор. Я большой охотник до удивительных историй.

Сольнес. Так слушайте. Вы, верно, помните, что я принял к себе на службу Кнута Брувика и его сына… когда дела старика пошли совсем под гору.

Доктор. Да, да, я знаю кое-что об этом.

Сольнес. Принял потому, видите ли, что оба они, в сущности, люди толковые, со способностями, каждый в своем роде. Но вот сын вздумал обзавестись невестой. А за тем, конечно, ему захотелось жениться и… начать работать самостоятельно. Все эти молокососы думают о подобных вещах!

Доктор (смеясь), Да, уж такая у них дурная повадка… что их тянет друг к другу.

Сольнес. Да. Но это вовсе не входит в мои расчеты. Мне Рагнар нужен самому. И старик тоже. Он очень силен во всех этих расчетах сопротивления материалов при нагрузке, кубического содержания… и прочей чертовщины!

Доктор. Да, такие вещи, пожалуй, тоже надо знать.

Сольнес. Еще бы! Но вот Рагнару загорелось начать строить самому. Непременно!

Доктор. Но он ведь все-таки остался у вас.

Сольнес. Да вы вот послушайте. Раз пришла к ним сюда по делу Кая Фосли. Раньше она никогда не заходила. Увидал я, как они влюблены друг в друга, и у меня явилась мысль: вот, если бы заполучить в контору ее, тогда, пожалуй, и Рагнар усидел бы.

Доктор. Мысль довольно верная.

Сольнес. Но я и не заикнулся об этом в тот раз. Стоял только, смотрел на нее и… желал, сильно желал за получить ее к себе в контору. Потом я поболтал с ней по дружески… о том, о сем, и затем она ушла к себе.

Доктор. Ну?

Сольнес. А на следующий день, этак под вечер, когда старик Брувик и Рагнар уже ушли, она является ко мне сюда и ведет себя так, как будто мы с ней условились.

Доктор. Условились? Насчет чего?

Сольнес. Да именно насчет того, о чем я тогда думал, чего я желал, но о чем и не заикнулся ей.

Доктор. Действительно замечательно.

Сольнес. Не правда ли? И вот она пришла ко мне узнать, в чем будут заключаться ее обязанности, может ли она начать службу со следующего утра… и тому подобное.

Доктор. Но, может статься, ей просто захотелось быть вместе с женихом?

Сольнес. И мне тоже это пришло в голову сначала. Но нет, оказалось не так. Она как-то совсем отдалилась от него, когда поступила ко мне.

Доктор. И потянулась к вам? Да?

Сольнес. Да, воем своим существом. Я замечаю, например, что она чувствует, если я смотрю на нее сзади. Вся дрожит и трепещет, как только я подхожу к ней. Что вы скажите на это?

Доктор. Гм… это-то, пожалуй, еще можно объяснить.

Сольнес. Ну, а другое? То, что она вообразила себе, будто я говорил ей о том, чего на самом деле я только пожелал… про себя, в глубине души. Что вы на это скажете? Можете вы объяснить мне это, Доктор?

Доктор. Нет, не берусь.

Сольнес. Я так и знал. Потому и не хотел говорить об этом раньше… Но чем дальше, тем все это становится для меня труднее… чертовски трудно, вы понимаете. Приходится ведь изо дня в день притворяться, будто и я… А это же грешно по отношению к ней, бедняжке. (Горячо.) Но мне нельзя иначе! Если она сбежит от меня, то и Рагнар уйдет.

Доктор. А вы не объяснили своей супруге всех этих обстоятельств?

Сольнес. Нет.

Доктор. Да почему же, скажите на милость?

Сольнес (глядя на него в упор; глухо). Потому что… в этом для меня какое-то отрадное самобичевание… позволять, чтобы Алина несправедливо осуждала меня.

Доктор (качая головой), Ну, уж тут я ровно ничего не пойму.

Сольнес. Видите ли, – это как бы маленькие проценты на огромный неоплатный долг мой…

Доктор. Вашей супруге?

Сольнес. Да. И это все-таки хоть немного облегчает душу. Как-то легче дышится на время, – вы понимаете?

Доктор. Ровно ничего, ей богу…

Сольнес (встает). Да, да, да! Ну и не будем больше говорить об этом. (Делает несколько шагов по комнате, возвращается, останавливается у стола и смотрит на Доктора с лукавой усмешкой.) Вам теперь, наверное, думается, что вы меня здорово далеко завлекли, Доктор?

Доктор (досадливо). Завлек вас? Опять ровно ничего не понимаю, господин Сольнес.

Сольнес. Полно! Признайтесь-ка лучше! Я ведь отлично заметил все.

Доктор. Что именно вы заметили?

Сольнес (глухо, медленно). Что вы исподтишка следите за мной.

Доктор. Я? Да с какой стати, скажите на милость!

Сольнес. Вы думаете, что я… (Вспылив.) Да, конечно, черт возьми, вы думаете обо мне то же, что и Алина!

Доктор. А что же она о вас думает?

Сольнес (овладев собой). Она стала думать, что я этак… этак… нездоров.

Доктор. Больны! Вы! Никогда не слыхал от нее ничего подобного. Да чем же вы можете быть больны?

Сольнес (наклоняется над спинкой качалки и шепчет). Алина думает, что я не в своем уме. Вот что!

Доктор (встает). Да что вы, милейший господин Сольнес!..

Сольнес. Клянусь вам! Это так. И она уверила в этом и вас! Да, да, поверьте мне, Доктор, – я ведь отлично вижу по вашему лицу. Меня не так-то легко провести, скажу я вам.

Доктор (смотрит на него с удивлением). Да никогда… никогда ничего подобного мне и в голову не приходило.

Сольнес (с недоверчивой усмешкой). Будто бы? В самом деле?

Доктор. Никогда! И вашей супруге, конечно, тоже. Я почти готов поклясться вам!

Сольнес. Ну, это, я думаю, вам лучше оставить. Хотя, с одной стороны, видите ли, она, пожалуй, имела бы основания предполагать нечто подобное.

Доктор. Нет, признаюсь!..

Сольнес (махнув рукой и перебивая его). Ну, хорошо, дорогой Доктор, не будем особенно вдаваться в это. Пусть лучше каждый останется при своем. (Вдруг переходит на спокойно-веселый тон.) Но послушайте, Доктор… гм…

Доктор. Что?

Сольнес. Если вы, значит, не думаете, что я… этак…нездоров… помешан… сумасшедший и тому подобное…

Доктор. То что, по вашему?

Сольнес. То вы должны воображать, будто я невесть какой счастливец?

Доктор. Разве только воображать?

Сольнес (смеясь). Нет, нет!.. Разумеется! Помилуйте! Подумать только – быть строителем Сольнесом! Халваром Сольнесом! Чего лучше!.. Да, спасибо!

Доктор. Но, признаюсь, по-моему, вы действительно счастливец. Вам всегда везло невероятно.

Сольнес (подавляя грустите улыбку). Да, грех пожаловаться.

Доктор. Начать хотя бы с того, что сгорел этот ваш старый уродливый разбойничий замок. Эго было как нельзя более кстати для вас.

Сольнес (серьезно). Сгорел родовой дом Алины, не забудьте.

Доктор. Да, для нее это, надо полагать, было большим горем.

Сольнес. Она не может забыть этого и до сих пор…спустя двенадцать-тринадцать лет.

Доктор. То, что ей пришлось пережить вслед за этим, было, конечно, еще тяжелее.

Сольнес. Одно к одному.

Доктор. Зато вы-то лично… пошли в гору после того пожара. Вы явились из глухой провинции бедным юношей, а теперь… вы у нас первый человек по своей части. Да, да, господин Сольнес, вам действительно повезло!.

Сольнес (с тревогой глядя на него). Вот это-то именно и пугает меня ужасно.

Доктор. Пугает? То, что вам везет?

Сольнес. Страх не дает мне покоя ни днем, ни ночью… Я так боюсь! Ведь когда-нибудь да надо ждать поворота, Понимаете?..

Доктор. Пустяки! С чего ему быть… повороту?

Сольнес (твердо, уверенно). Юность все перевернет.

Доктор. Ну вот! Юность! И вы, кажется, не старик еще! Нет, теперь-то вы, пожалуй, стоите на ногах тверже, чем когда-либо.

Сольнес. Поворот наступит. Я предчувствую это. И скоро. Тот ли, другой ли явится и потребует: прочь с дороги! А за ним ринутся все остальные с криками и угрозами: дорогу! дорогу! место нам!.. Помяните мое слово, Доктор. В один прекрасный день явится сюда юность и постучится в дверь…

Доктор (смеясь). Ну и что же из этого?

Сольнес. Что из этого? Тогда конец строителю Сольнесу! (В дверь налево стучат: Сольнес вздрагивает.)Что это? Вы слышали?

Доктор. Кто-то стучится.

Сольнес (громко). Войдите!

Из передней входит Хильда Вангель, девушка среднего роста, гибкая и стройная, слегка загорелая. На ней костюм туристки – подобранная юбка, выпущенный матросский воротник и морская шапочка. За спиной ранец, в руках плед, стянутый ремнями, и длинная альпийская палка.

Хильда (подходя к Сольнесу с сияющими радостью глазами). Здравствуйте!

Сольнес (неуверенно глядя на нее), Здравствуйте…

Хильда (смеясь). А ведь вы, кажется, меня не узнаете?

Сольнес. Признаюсь… этак… сразу…

Доктор (подходя ближе). Зато я узнал вас, фрекен…

Хильда (очень довольная). Ах, неужели это вы?

Доктор. Я самый. (Сольнесу.) Мы встретились с барышней нынешним летом в одной из горных хижин. (Хильде.) А куда девались другие дамы?

Хильда. Они отправились в другую сторону, к западу.

Доктор. Им, кажется, не особенно по вкусу пришлось наше веселье в тот вечер.

Хильда. Да, совсем не по вкусу!

Доктор (грозит ей пальцем). Нельзя не признаться, впрочем, что вы пококетничали с нами немножко!

Хильда. Это, я думаю, веселее, чем сидеть да вязать чулки в бабьей компании.

Доктор (смеясь). Вполне с вами согласен!

Сольнес. А сюда вы прибыли сегодня вечером?

Хильда. Только что.

Доктор. Совсем одна, фрекен Вангель?

Хильда. Да, да.

Сольнес. Вангель? Ваша фамилия Вангель?

Хильда (удивленно весело смотрит на него). Ну да, да, конечно…

Сольнес. Так вы, может быть, дочь окружного врача в Люсангере?

Хильда (по-прежнему). Да… чьей же дочерью прикажете мне быть?

Сольнес. Так мы встречались с вами – в то лето, когда я строил у вас башню на старой церкви.

Хильда (серьезно). Ну да, конечно, тогда.

Сольнес. Но это было что-то очень давно.

Хильда (пристально смотрит на него). Это было ровно десять лет тому назад.

Сольнес. И вы были тогда, насколько я помню, совсем ребенком.

Хильда (небрежно). Да, так… лет двенадцати-тринадцати, во всяком случае.

Доктор. Вы в первый раз в Нашем городе, фрекен Вангель?

Хильда. Да, в первый.

Сольнес. И, вероятно, никого здесь не знаете?

Хильда. Никого, кроме вас. И потом вашей супруги.

Сольнес. Вы и ее знаете?.

Хильда. Немножко. Мы провели с ней вместе несколько дней в санатории…

Сольнес. А, в горах!..

Хильда. И она сказала, что будет рада видеть меня у себя, когда я попаду в город. (Улыбается.) Она, впрочем, могла бы и не приглашать меня.

Сольнес. Как же это она совсем не упомянула мне об этом…

Хильда ставит свою палку к печке, отстегивает ранец и кладет его вместе с пледом на диван. Доктор старается помочь ей. Сольнес стоит и смотрит на нее.

Хильда (подходя к Сольнесу). Так вот, я прошу позволения переночевать у вас.

Сольнес. Ну что ж, я думаю, тут затруднений не будет.

Хильда. У меня ведь только и есть с собой, что это платье на мне, да еще смена белья в ранце. Но белье надо выстирать, – ужас какое грязное!

Сольнес. И это тоже можно устроить. Я пойду сейчас предупредить мою жену…

Доктор. А я тем временем отправлюсь к своему больному.

Сольнес. Да, да. Потом ведь вы опять вернетесь?

Доктор (весело, поглядывая на Хильду). Можете побожиться, что вернусь. (Смеется.) А ведь вы верно предсказывали, господин Сольнес!

Сольнес. Что?..

Доктор. Юность и вправду явилась и постучала к вам в дверь!