Книга Танец на раскаленных углях - читать онлайн бесплатно, автор Нина Стожкова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Танец на раскаленных углях
Танец на раскаленных углях
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Танец на раскаленных углях

– Можно я переночую в вашем номере? – прошептала она.

– Ну, конечно, о чем речь, – кивнула Лина. – В моем номере как раз есть свободная кровать. Через неделю, надеюсь, на ней окажется мой муж Петр. А сейчас она пустует. Берите зубную щетку, ночную рубашку, – и быстро ко мне.

Женщина замялась, затем привстала на цыпочки и зашептала Лине прямо в ухо:

– Погодите. Вначале давайте зайдем в наш номер. Я одна боюсь. Нам надо спрятать кое-какие ценности.

– Что-что спрятать? – не сразу поняла Лина.

– Ну, Тонины украшения. Там, на тумбочке остался, наверное, целый килограмм серебра. Всякие там кольца с черепами, цепочка с крестом, серьги… Утром горничные придут убирать номер, увидят все эти побрякушки – и… кто знает. Вдруг в суматохе что-нибудь стащат? Я бы не хотела, чтобы Тонины дочери думали, будто я что-то «под шумок» присвоила.

– Ну, пойдемте, раз вы мне доверяете, – согласилась Лина, – а то уже, между прочим, два часа ночи.

На тумбочке лежали медицинский ингалятор, перстни Тони и его тяжеленный серебряный крест.

«Наверное, санитары сняли с тела, когда увозили в морг», – подумала Лина и невольно поежилась.

Анн запихнула тяжеленное наследство несчастного рокера в огромный чемодан, заперла багаж на замочек, и они наконец-то отправились спать.

Лина выключила свет, женщина легла на свободную кровать, но, похоже, поспать им в ту ночь было не суждено.

– Анн, бедняжка, как ты там сейчас, одна, в чужой стране? – то и дело кричали из ее мобильника английские родственники так громко, словно находились не в Бирмингеме, а в этом же номере. Особенно усердствовала с соболезнованиями «экс», то бишь бывшая жена Тони.

– К счастью, я не одна. Со мной Лина, русская дама из соседнего номера. Представляете, она почему-то хочет спать, – отвечала всем Анн, стараясь говорить шепотом, но то и дело срывалась на плач. Лина, оставив надежду задремать, взглянула на часы. Три часа утра.

– Лина, ты не спишь? – спросила Анн как раз в ту минуту, когда «русская дама» наконец-то ненадолго забылась сном…

– Нет, Ань, а что? – откликнулась Лина по-русски. В ответ последовало молчание. Лина окончательно проснулась и усилием воли «включила» в голове английский.

– Должна тебе сказать одну вещь, – прошептала Анн. – Ты знаешь, Лина, Тони перед отъездом заказал свои похороны.

– В каком смысле? – обомлела Лина.

– Ну, в самом прямом. Оплатил в похоронном бюро, – уточнила Анн. – Полностью. Все расходы на церемонию и погребение. Понимаешь, с первой женой он давно разъехался, дочери живут отдельно, мы с ним официально не расписаны. Он знал, что у него больное сердце. Одним словом, Тони хотел, чтобы, когда его не станет, все прошло гладко.

– Ну, вот, теперь все точно пройдет гладко. Ну, я имею в виду, как он хотел, – сонно пробурчала Лина.

– К сожалению, не так уж и гладко, – вздохнула Анн.– Лучше бы он меньше пил и оплатил дорогую страховку! Его полис совсем дешевенький и не предусматривает вывоз тела. Родственники пообещали срочно перечислить деньги. Нет, все-таки хорошо, что мы с ним так и не расписались…

– Выходит, зря Тони оплатил обратный билет, – почему-то подумала Лина, засыпая, – лучше бы на страховке не экономил. Кстати, что им всем так далась эта страховка? Ясно же, что ни один полис не покроет расходы, если смерть настигнет туриста за границей. Наверное, неплохо зарабатывают здешние фирмы, решающие подобные невеселые проблемы…

Додумать эту мысль Лина не успела, провалилась в сон. Ей приснился большой похоронный венок, украшенный по российской провинциальной моде яркими бумажными цветами и лентой с надписью кириллицей: «Тони от родных».

Из ночных кошмаров ее вновь вырвало бледное привидение в голубой ночнушке.

– Я чую, его душа находится где-то рядом, – объявила Анн жутким «загробным» шепотом. – Тони дает мне четкие указания, что и как делать. Сейчас он просит меня пойти в наш номер – собирать вещи и готовить нужные бумаги.

«Бу-ма-ги! До-ку-мен-ты!», – вспомнила Лина наказ старой немки и с чувством выполненного долга наконец уснула.


– Ну как, удалось поспать хотя бы часик? – ночная дежурная посмотрела на Лину с искренним сочувствием.

– Если честно, не очень, – призналась Лина. Она взглянула в огромное – от пола до потолка – окно в холле. На пляже уже рассвело, и курортная жизнь текла своим ленивым чередом.

– Вас уже Гизела искала, – доложила дежурная. – Она еще вчера с вечера какую-то Лину требовала. Я не сразу поняла, что это вы и есть. Но потом дала ей отпор, сказала, что вы такая же туристка, как и все, и имеете право на отдых. Для подобных несчастных случаев на курорте, мол, имеются специальные люди, которые получают за это неплохую зарплату. Но старая перечница до сих пор не унимается.

–Кто-кто не унимается? – не поняла спросонья Лина.

–Ну, Гизела, вчерашняя немка, которая первая убедилась, что Тони мертв.

– Странно… – удивилась Лина. – Что ей от меня надо?

– А, вы еще не поняли? – усмехнулась дежурная. – Гизеле нужен в этой истории свой «нутряк». Ну, то есть человек, оказавшийся одним из действующих лиц. Это необходимо ей для того, чтобы быть в курсе событий. Фрау ведь не говорит по-английски. А вас немка запомнила еще с прошлого года. Она знает, что вы общались с англичанами и к тому же говорите по-немецки. Значит, расскажете ей все-все подробности этой жуткой истории. Должна же она хоть как-то «развлекаться» на этом курорте. Немка специально кричала у вас под дверью в надежде выманить вас в коридор, потому что стучать в чужой номер немецкое воспитание не позволяет.

– Ну, ничего ж себе! – удивилась Лина, – честно говоря, мне кажется, что я ее не встречала в «Пальме» до вчерашнего дня…

– Вы не знаете немецких старушек! – расхохоталась дежурная. – Зато она вас прекрасно помнит. Они тут вообще все видят и всех знают.

«Ну, совсем, как бабушки в моем доме», – проворчала Лина.

– Эти старые перечницы отлично помнят, какой любовник был у хозяйки нашего курорта пять лет назад и из какой он страны притащился в Болгарию, – продолжала администраторша, – хотя я сама ничего подобного не знаю и знать не хочу, потому что желаю спать спокойно. А они уж так приучены с детства – везде и за всеми шпионить. Не сомневайтесь: на вас они давно пухлое «досье» собрали. Теперь Гизела не отстанет от вас пока не выведает все подробности вчерашней ночи до мельчайших деталей.

«Фигушки ей, а не подробности, сил моих больше нет вспоминать этот жуткий случай. В конце-концов я заслужила отпуск», – подумала Лина и, чтобы скрыться от немецкой «Маты Хари» восьмидесяти лет от роду, потащилась на пляж.

Недоброе утро

– Гутен морген! Гуд морнинг! Доброе утро! – бармен Веселин вышел на открытую веранду эффектно, словно оперный тенор. – Кофе для вас, господа, уже варится, пиво охлаждается, пицца печется. Добро пожаловать в бар, дорогие гости «Пальмы»! – объявил он вначале бодро по-немецки, а затем по-английски и, наконец, по-русски. Туристы с изумлением переглянулись. Прежде подобного сервиса в их дешевеньком отельчике не наблюдалось. В десять утра обычно все сами лениво тянулись в пляжный бар пропустить по стаканчику пива или колы. Похоже, начальство приказало обслуге отличным сервисом отвлекать туристов от противоречивых слухов, которые все же просочились с последнего этажа вопреки всем предосторожностям руководства.

«М-да, пора и мне тяпнуть кофейку, а то сейчас усну прямо в море», – подумала Лина и, вняв энергичному призыву Веселина, двинула следом за толпой в бар.

– Как вам спалось? – загадочно улыбнулся бармен, и Лина поняла, что он тоже жаждет от нее подробностей.

Отлично! – соврала она, не моргнув глазом.

– Хотите сделку? Я наливаю вам виски за счет заведения, а вы мне рассказываете обо всем, что случилось ночью, – предложил бармен. Но исполнить свое обещание он не успел. Тайфун по имени Гизела ворвался в бар вопреки прогнозам администраторши.

– Дорогая, наконец-то я нашла вас! Рассказывайте все! – она выросла рядом с Линой буквально из-под земли. Старушка была во вчерашнем наряде – коричневых брюках и желтой кофточке. Вид у нее был отнюдь не пляжный, скорее официальный, офисный, словно дама ждала здесь Лину прямо с ночи. Отступать было поздно. Старушка буквально вцепилась в руку русской туристки своей жилистой желтоватой лапкой.

– Сядем тут, майне либе Лина, – рявкнула она и резко потянула «русскую фрау» вниз, силой заставив опуститься в кресло. – На пляже нам с вами не дадут спокойно поговорить. А вы должны… нет, вы просто обязаны рассказать мне все. Ну что, вы уже собрали с той несчастной англичанкой нужные бумаги? Документы у покойного в порядке? Что со страховкой?

«Боже, опять эта треклятая страховка!» – возмутилась про себя Лина, а вслух успокоила старушку:

– Собрали-собрали, не волнуйтесь.

Хотя… как тут не волноваться, если такие добродушные и весёлые люди, как Тони, умирают на отдыхе.

– Я первая увидела англичанина мертвым, закрыла ему глаза и сложила руки на груди, – похвасталась Гизела.

– Бог благословит вас, – повторила Лина слова Анн, сказанные ей минувшей ночью…

Веселин внимательно взглянул на Лину и пододвинул ей чашечку кофе.


Кофе, сваренный в этот раз на совесть, слегка взбодрил Лину, и в ее голове, словно в улье, загудели версии – одна причудливее другой.

«Как-то подозрительно быстро скончался этот бирмингемский жизнелюб, – размышляла Лина. – А если представить, что ему помогли убраться в лучший мир? Вряд ли… Кто мог решиться на такое? Старая ведьма Гизела? Ну, это просто бред, результат бессонницы. Зачем пенсионерке лишать жизни такого же старого хрыча, да еще англичанина? Какая ей с этого выгода? А вдруг Анн? Нет, непохоже. Дама искренне скорбит о своем усопшем рокере. К тому же… Да-да, она что-то там плела ночью про то, что они официально не были женаты. Словом, Анн никакое наследство после смерти Тони не светит. Одни расходы – что здесь, в Болгарии, что в Бирмингеме. Интересно, что это они все волнуются о страховке? Ясно же, что похоронные дела – это всегда разорение, куча денег вылетает в трубу на улаживание всех формальностей…Нет, концы с концами явно не сходятся… Надо пойти проветриться и постараться выбросить все это из головы. У меня же отпуск, в конце концов! До следующей поездки к морю придется ждать целый год»…


Все утро постояльцы отеля норовили подкараулить Лину в самых странных местах и страшным шепотом выведать подробности минувшей ночи. На пляже перед ней внезапно вырос грузный немец в красных плавках, преградив ей дорогу в кабинку для переодевания.

– Помните, вы вчера тут фоткались на пляже? А заодно пощелкали того странного англичанина. Ну, того, который весь в татуировках? – спросил немец с лукавыми искорками в глазах.

– Помню, а что? – нехотя призналась Лина.

– Так вот, это было его последнее фото. Нынче ночью он помер. Ха-ха-ха! Ну и дела! Молодец парень, хоть пивка напоследок попил! Нет, вижу, вы не въехали: еще вчера парень пил пиво, а сегодня – бац, – и он покойник!

И немец довольно расхохотался. Он от души, не стесняясь, радовался тому, что какой-то там англичанин, а не он сам лежит сейчас на холодном столе в морге Варны.

Лина поспешила ретироваться с пляжа. Не хотелось еще раз услышать, что кто-то по-детски хохочет, вспоминая о бедном Тони. Наивная и добрая душа старого рокера из Бирмингема еще витала где-то неподалеку, и Лина не хотела огорчать ее.

За ужином обитателей «Пальмы» ждал сюрприз. Вечер болгарской кухни! Хозяева отеля, видимо, чтобы стереть из памяти туристов события прошедшей ночи, устроили гостям настоящий праздник. Суп таратор, болгарские жареные колбаски, голубцы в томатном соусе, свиные ребрышки-барбекю с болгарским перцем и прочая балканская вкуснятина. Повара «Пальмы» так расстарались, словно поминки по бедному Тони справляли. Лина подумала, что его душа должна быть сейчас довольна.

Она достала мобильник и отправила мужу очередную эсэмэску:

«Появился первый труп. Прилетай скорей. Твоя Барабулька».

Ответ не заставил себя ждать:

«Хорош квасить. День рождения закончился. Твой Дельфин».

«М-да, похоже, на расстоянии эту странную историю Петру не расскажешь. Скорее бы он прилетел», – в который раз подумала Лина и неожиданно дала волю слезам.


Ночью Лина сидела одна на балконе и грустно созерцала море и звезды, высыпавшиеся на небо, словно серебряные побрякушки Тони.

«Возможно, лишь по прихоти Фортуны знаменитая четверка из Ливерпуля отправилась в вечность, а место Тони – в заштатном баре на небесах, где собираются такие же добродушные и безвестные, как он, тусовщики и лабухи, старые прокуренные рокеры, и тихо играют музыку своей молодости», – подумала она с тихой грустью.

Волнение моря к ночи улеглось, и на воде поблескивала лунная дорожка. Черное море повидало на своем веку тысячи смертей, и уходом одного старого рокера его было не взволновать.

«Все-таки странная какая-то смерть. Этот Тони выглядел крепким орешком. Слишком бодрым «перцем» для сердечника… А что, если…».

Но тут веки Лины сомкнулись, и, не успев додумать нериятную мысль про бумаги и документы, столь любезные сердцу немки, она провалилась в тревожный сон.

Явился, не запылился!

Лина проснулась на рассвете и сладко, до хруста в суставах, потянулась в постели. Свежий ветерок с моря и первые лучи солнца, пробившиеся в номер через тонкую щелку между шторами, обещали прекрасное утро и не менее чудесный день. На сердце стало немного легче.

«Главное, не думать каждую минуту о бедном Тони. Иначе без Петра я сойду тут с ума. Старого рокера уже не вернуть, значит, бессмысленно перебирать и гадать, что было бы, если бы… В конце концов, я видела его всего пару раз. Этот английский старикан Тони совершенно чужой мне человек. Не земляк, не соотечественник, не родственник. В конце концов, иностранец, англосакс, выходец из другой земли, из другой культуры… Мало ли людей умирает на Земле каждый день… Было бы глупо из-за кого-то из них полностью перечеркнуть свой отдых, такой долгожданный и, что греха таить, совсем не дешевый для нас. Следующий отпуск только через год. Раньше нам с Петей денег на поездку не собрать. Что ж, надо хотя бы попробовать сходить на пляж и искупаться. Скоро все будет иначе. Прилетит мой милый, обнимет, поцелует, найдет нужные слова, и жизнь круто изменится, реальность вновь обретет утраченные краски и запахи…».

Лина, без особого успеха пыталась вести себя так, словно не было никакой смерти Тони, никакой полиции, никаких сотрудников отеля и никаких любопытных туристов. Она старалась думать о чем-то приятном: о море, солнце, огромных розах за окном.

Однако чем дольше она пыталась не думать о бедняге Тони, тем глубже погружалась в уныние. Нет, так не пойдет! Надо скорее выбраться из этой норы, вдохнуть морской воздух, да хотя бы просто прогуляться по набережной, чтобы вид моря, сияющего на солнце, бесконечно нового и непохожего на себя вчерашнее, отвлек хотя бы ненадолго от мрачных мыслей.


Лина резко притормозила на тротуаре, едва не споткнувшись. Высокая, слегка сутулая фигура, мелькнувшая за палатками, показалась ей подозрительно знакомой. Лина пригляделась и едва не вскрикнула от неожиданности. У тележки с мороженым стоял и пересчитывал мелочь… Валерий Башмачков собственной персоной! Давний знакомец Лины и Петра нынче выглядел заправским курортником. На долговязом мужчине были удлиненные джинсовые шорты и темно-синяя футболка с желтым принтом «Нет глобальному потеплению!». В меру волосатые лапищи завершались пляжными шлепанцами. На плече болталась видавшая виды объемная сумка с предупреждающей надписью «Не влезай – пусто!».

– Боже, Башмачков?! Вы? Здесь? – опешила Лина. – Какими судьбами? Неужто тоже отдыхать в Болгарию приехали?

– Загорать на заграничных курортах – удел богатых бездельниц, – не слишком учтиво пробурчал Башмачков и ехидно взглянул на Лину. – У них, то есть у вас, мадам, есть время и средства на подобные глупости, а я тут вообще-то по делу. Писательскому. Можно сказать, я здесь в творческой командировке.

– И какие, позвольте полюбопытствовать господин Башмачков, у вас могут быть творческие дела на пляже? – удивилась Лина.

– Нууууу, вообще-то я приехал по официальному приглашению. Между прочим, Союза Писателей Болгарии. Местный издатель Топалов хитрую официальную бумаженцию мне организовал. Типа приглашения союза писателей. Кстати сказать, Топалов решил, что мой роман кошмаров и ужасов, который он с начала года печатает в своем литературном журнале, продвигается слишком вяло. Наверное, братушка прав. Плотно работать на Родине у меня не получается. Буду откровенным: светская жизнь неизменно засасывает успешного писателя в воронку удовольствий…. Да-да! Презентации бестселлеров в книжных магазинах, встречи в литературных кафе, банкеты-фуршеты, переговоры с издателями, номинации на литературные премии… Ну, и толпы поклонниц, как неизбежные издержки профессии… А вы как думали? Интернет забит моими романами. Моя расширенная биография выложена в «Википедии». Буквально все, что выходит из-под моего пера, становится достоянием читающей публики. Даже список «обязательных» книг и фильмов «детям до шестнадцати», составленный когда-то в пионерском лагере для дружка Витальки, теперь «гуляет» в Интернете. В итоге армейские письма Виталия ко мне, со всеми их юношескими эротическими фантазиями и грубыми подробностями «секса в увольнении» – тоже стали «хитом» в Сети.

– Какой ужас! – искреннее выдохнула Лина.

– Что ж, это издержки литературной славы, – важно продолжал Башмачков. – В общем, если говорить без ложной скромности, то я нарасхват. Помани любую фотомодель пальцем, и она тут же рванет за мной…

– Почему же вы тогда прогуливаетесь здесь, на курорте, в одиночестве? – искренне удивилась Лина. – Где же все эти красотки?

– Повторяю: я приехал сюда ра-бо-тать. Никого кроме Топалова я не знаю. Могу не отвлекаться на суету и писать роман целыми днями. Между прочим, мобильник я не завожу из принципа, а жариться часами на пляже скучно. Вот и сижу с ноутбуком на веранде захудалой, давно не ремонтированной дачки, которую Топалов гордо именует виллой. Домик, правда, не на первой линии, а чуть подальше – вон на той горке. Красотища вокруг – как на фотографиях, обработанных фотошопом. Дивные рассветы! Встаю пораньше, гуляю по набережной, а потом – за работу. Надеюсь, за две недели «добью» мой роман. Когда надо, я пишу так же шустро, как Дюма-отец. Или как Оноре наш де Бальзак. Вот сейчас, как уже говорил, кропаю вещицу в жанре «нуар», ну, то есть, ужас-ужас. Каждую главу Любомир Топалов буквально «рвет из рук». Говорит, что читатели его журнала «Люди» ждут продолжения. В общем, ситуация типа, как у Федора Михайловича нашего Достоевского. У того, если помните, тоже выхватывали из рук новые главы алчные издатели.

– А вы, как я погляжу, неплохо устроились, господин писатель! – развеселилась Лина. – Вашему кумиру Достоевскому и не снилось! Разве что казино тут поблизости нет. А все остальное – к вашим услугам. Да еще и отдых с работой «в одном флаконе» за счет издателя. Класс! Завидую. Я вот здесь, на отдыхе, пишу урывками, не говоря уже о Москве, там сочинять «для себя» удается вообще нечасто. Работа и бытовая текучка так «заедают», что времени на творчество совсем не остается. Может, оно и к лучшему, меньше бездарных страниц напишу, – тихо сказала Лина и вздохнула.

– А я так вам скажу, мадам… Вы и без сочинительства не бедствуете, – не полез за словом в карман Башмачков. – Не ожидал, признаться, вас тут встретить, дорогая Ангелина Викторовна! Думал, вы все по экзотическим странам путешествуете и после Китая куда-нибудь еще на край света рванули.

– А уж как я не ожидала! – подхватила Лина. – Надеялась, что забыла наш китайский кошмар навсегда. Однако вы одним своим видом заставили меня все вспомнить…. А так хотелось спокойненько и тупо поваляться у моря, чтобы никто и ничто не напоминало ни о каких проблемах. В особенности я мечтала забыть о нашей дорогой столице – с ее пробками, запредельными ценами, гастарбайтерами, криминалом и суетой… А тут – вы с вашими китайскими воспоминаниями. Помните, как в Пекине бандиты убили сначала своего подельника, а потом даму из нашей группы?

– Да уж.... Между прочим, и сам я, если вы, конечно, не забыли, тоже тогда еле ноги унес. Признаюсь, мои готические романы рядом с теми китайскими событиями – просто детские сказочки, – проворчал Башмачков. – Честно говоря, я тоже не хотел бы вспоминать о том путешествии… Хотите, угощу мороженым? – внезапно оживился литератор. – Топалов вчера аванс заплатил. Только… Раз уж вы заговорили о смерти…. Помните, тогда, в Китае, я вас честно предупреждал, что чувствую холод. Ну, такое ледяное дуновение, которое исходит от человека, находящегося в опасности… Между прочим, вы сами тогда едва не погибли. Вот и сейчас я вынужден со всей серьезностью предупредить: от вас, Ангелина Викторовна, веет холодом не меньше, чем от этого ящика с мороженым.

– Прекратите! – возмутилась Лина. – Я не верю в подобные глупости. Вам меня не запугать. Довольно мистики, я жду мороженое! – нетерпеливо перебила она. Ей сейчас меньше всего хотелось выслушивать мрачные пророчества этого чудака Башмачкова. Достаточно с нее смерти бедняги Тони. От подобных разговоров можно с ума сойти. Нет уж, дудки! Она здравомыслящая образованная современная женщина, а не дурочка домохозяйка, которая верит в мистические глупости, фильмы ужасов и плохо смонтированные сюжеты периферийных телеканалов…

Солнце, море, расслабленные лица курортников – все это внезапно вернуло Лине беспричинную веселость. Женщине захотелось, чтобы мрачные события, беспардонно вторгнувшиеся в ее жизнь, побыстрее забылись. В конце концов, у нее сейчас законный и. увы, такой короткий отпуск!

– Странное место вы выбрали для борьбы с глобальным потеплением – болгарский курорт, – усмехнулась она, прочитав надпись на груди Башмачкова.

– А, вы об этом! – махнул рукой Башмачков. – Пустяки. Эта майка досталась мне от одной международной конторы. Я, признаться, для них целую кучу «ужастиков» накатал. Они поставили задачу переделать сказки Андерсена на современный лад. Эти жулики пообещали победителям шикарные призы. Как обычно, я им поверил, и в итоге Андерсена «перепахал» – мама-не горюй! Девочка-Сантиметровочка у меня утонула в норе крота, Стойкий Оловянный Солдатик уплыл в океан, который образовался из-за таяния снегов, а Снежная Королева вообще растаяла… А в итоге… Вместо обещанной поездки в Копенгаген они прислали по почте дешевую футболку, да и ту с дыркой. Жулье европейское, а не международное жюри! Вот что я вам скажу: Европа как-то уже слишком стремительно загнивает. Если и эмигрировать – то только в Антарктиду. Им хотя бы глобальное потепление не грозит.

– Ладно-ладно, не ворчите, господин Башмачков. Раз уж мы с вами встретились, так и быть, кое-что расскажу… Интуиция не подвела вас, мой друг. От недавних событий в нашем отеле «Пальма» и впрямь несет холодом, как из погреба…, – вздохнула Лина и вкратце поведала Башмачкову про смерть Тони.

– Поверьте, я чую, что это только начало, – мрачно предсказал Башмачков.

– Не дай Бог! – воскликнула Лина. – Петр только через неделю сюда прилетит. Стыдно признаться, но, как только я вышла замуж, сразу же принялась перекладывать на мужа все мало-мальски серьезные проблемы. Оказывается, быть слабой женщиной так приятно!

«И так недостижимо», – подумала Лина про себя.

– Вы можете в отсутствие супруга всецело на меня положиться! – церемонно объявил Башмачков. Он энергично взъерошил волосы и достал из спортивной сумки портативный электрошокер. – После нашего путешествия в Китай я обзавелся надежным средством самозащиты.

– Боже, Башмачков, вы с ума сошли! – обомлела Лина. – Как же вам удалось пронести ЭТО в самолет?

– В самолет? Шутите! – обиделся Башмачков. – Там же теперь муху в кармане не пронесешь. Особенно после теракта в «Домодедово». Нет, Лина, эту штуку я прямо здесь, в одном толковом магазинчике купил, – литератор взглянул на Лину с легким мужским превосходством. – Места надо знать, мадам сыщица! А то вы все преступников разоблачаете, а чем отличается «Макаров» от «Стечкина» – знать не знаете. Зато меня теперь голыми руками не возьмешь! Вжжжжик – и враг «в полной отключке»!

Лина пожала плечами и принялась энергично уплетать клубничное мороженое, которое стремительно таяло на солнце.

Гость с туманного Альбиона

– Хэллоу! – Лина открыла глаза. Над шезлонгом склонился поджарый мужчина в ярко- голубых плавках-бермудах.

– Доброе утро, миссис, – продолжил он по-английски и протянул руку. – Меня зовут Пол.

«А мы не ждали вас, а вы приперлися…».

Лина неохотно оторвала глаза от книги, пожала протянутую руку и автоматически поправила бретельку купальника. Худощавый мужчина лет пятидесяти с коротким ежиком седых волос возвышался над ней и протягивал визитку. Рядом с его фамилией и адресом на картонке красовалась фотография обычного дощатого ящика, из которого выглядывали тоже обычные, правда, хорошо вымытые крупные овощи – картошка, морковка и редиска.