Не подпускай меня к себе

Мы замолкаем и минуту идём в тишине. Не знаю, каково ему, но мне жутко неловко. Как вообще так совпало, что мы встретились здесь и что он спас меня?

– А ты? Что тут делаешь? – спрашиваю я.

Егор косится на меня, усмехается и тянет:

– За тобой следил, – я поворачиваюсь к нему, замечая нахальную улыбку. – Шучу. Гулял. У меня здесь зал рядом, я недавно с тренировки. Друга провожал, он тут неподалёку живёт.

– Понятно, – бормочу я.

– Так, значит. Вот чем ты сегодня занята была? – издевается парень. – Бродила по улице и нарывалась на неприятности. Завтра собираешься то же самое делать? – я непонимающе смотрю на него, и Штормов замечает это. – Завтрашняя отмазка. По поводу вечера.

Я закатываю глаза и поджимаю губы. Мы сворачиваем на знакомую улицу, и я понимаю, что до моего дома осталось совсем чуть-чуть.

– Возможно, – тяну я. – Но, как я поняла, у тебя жизнь сплошная тренировка. Разве у тебя есть время на девчонок?

Егор фыркает.

– На тебя найду. Так что?

Я замечаю свой дом и немного сбавляю темп, словно бы не горя желанием расставаться с парнем.

– Дай свой телефон, – я протягиваю руку ладонью вверх.

Штормов мешкает, затем достаёт из кармана сотовый и отдаёт мне, снимая блокировку. Я усмехаюсь, нахожу его приложение «вконтакте» и нагло захожу туда.

– Хочешь переписки почитать? – издевается Егор, но никаких попыток отобрать мобильник не предпринимает.

– Больно надо.

Я захожу в поиск, нахожу свою страничку и отправляю себе же запрос в друзья. Только после этого я возвращаю сотовый владельцу и останавливаюсь, потому что мы уже оказываемся возле моего подъезда.

– Спишемся завтра, – улыбаюсь я, склоняя голову.

Штормов криво усмехается, пряча руки в карманы.

– Пока, – я осматриваю его в последний раз, затем разворачиваюсь, но не ухожу. – И спасибо. Что выручил.

– Сочтёмся, – говорит Егор. – Увидимся в школе.

Даже не обернувшись, я поспешно захожу в подъезд, оставляя Егора Штормова одного.

Missy Higgins – Where I Stood

Соня.

«После школы на стадионе», – пишет мне Егор, когда я сижу на предпоследнем уроке и нетерпеливо жду, когда же стрелка часов достигнет нужного момента, чтобы прозвенел звонок.

«И что там будет?», – пишу ему ответ.

«Увидишь».

Я вздыхаю и подпираю голову рукой, совершенно не слушая учителя по истории и его рассказ о Великой Отечественной Войне, прячу сотовый за книгой, чтобы никто не смог просечь, что я с кем-то переписываюсь вместо того, чтобы записывать конспект. Юля скучающе вздыхает рядом со мной – я кошусь в её сторону и мне становится ещё тоскливее. Скучно.

Я вспоминаю вчерашнюю прогулку и улыбаюсь, пряча рот за рукой, чтобы никто этого не заметил. «Эта девчонка моя», – проносится у меня в голове, и я фыркаю. Что он о себе возомнил? Спас меня один раз от неприятностей и всё? Можно делать всё, что захочешь? Наглый зазнавшийся идиот.

Я трогаю экран телефона, чтобы проверить сообщения, но никто не пишет. Штормов вообще обо мне не вспоминал, после того, как я его вчера добавила, словно бы специально игнорил. А теперь ни с того, ни с сего говорит, что будет ждать меня на стадионе. Ни «привет», ни «как дела?». Что за человек.

– Ты чего? – шепчет Юля, замечая мою улыбку, и я поспешно трясу головой.

Стоит ли мне рассказывать ей, что меня пригласил на свидание Егор Штормов? Но я точно взорвусь, если не поделюсь этой новостью хоть с кем-то.

Я открываю тетрадь и пишу: «Егор Штормов хочет увидеться со мной после школы». Пододвигаю послание к Юле, и та заинтересованно нагибается, чтобы прочитать. Секунду она медлит.

– Да ладно! – громко шепчет девушка, а потом притихает, чтобы учитель не обращал на нас внимания. – Шутишь?

Я качаю головой и улыбаюсь.

– Ничего себе. Поверить не могу. Это же событие века!

Я непонимающе смотрю на неё, мол, что в этом такого? Он же популярный парень, и девчонок у него должно быть полным полно.

– Девушки, поговорите на перемене, пять минут осталось! – строго отчитывает нас учитель.

Все оборачиваются, чтобы взглянуть в нашу сторону, и мы с Юлей притихаем. Подруга улыбается и одними губами говорит:

– На перемене.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь, устремляя взгляд на доску, где мужчина записывает домашнее задание. Поспешно открываю дневник и быстро переношу всё в нужную графу. Отлично, ещё и параграф пересказывать задали, как вовремя. Уже конец девятого класса, могли бы не нагружать нас, всё-таки экзамены впереди.

Звонок обрушивается неожиданно и стремительно, некоторые одноклассники поднимаются на ноги и лениво покидают кабинет. Следующий урок у нас здесь же, поэтому большая часть ребят остаётся на своих местах.

– Яна! – Юля нетерпеливо зовёт подругу. – Яна, сюда. Быстро. Ну, же…

Я поджимаю губы, понимая, что сейчас они будут обсуждать мою встречу с Егором, и уже начинаю жалеть, что рассказала об этом. Хотя они бы всё равно потом узнали.

Девушка неохотно поднимается на ноги и подходит к нашей парте, садясь на стул впереди. Подруги нагибаются, словно готовые обсудить важный план по захвату школы. Я делаю вид, что меня здесь нет и что я вообще не при чём, поэтому хватаю сотовый и утыкаюсь в него.

– Соня идёт на свидание со Штормом, – заговорщически тянет Юля.

– Что? – Яна смотрит на меня. – С Егором? Он согласился встретиться с тобой? – она скептично хмурится, словно не верит мне.

Я пожимаю плечом.

– Вообще-то, это я согласилась встретиться с ним, – тяну я. – Он ко мне вчера пристал с расспросами, что я делаю вечером. И как-то так получилось, что сегодня мы пересечёмся.

Я умалчиваю о том, что Штормов спас меня, чтобы подруги не разводили новые сплетни.

– Охренеть, – Юля откидывается на спинку стула.

– Да что тут такого? – не понимаю я, вскидывая голову. – Подумаешь, встретимся. Он же популярный, у него и без меня полно подружек. Что вы смотрите на меня так, словно я у вас мужика увела.

Яна фыркает и отворачивается, скрещивая руки на груди. Она смотрит в окно, и мне даже становится жаль её. Видимо, Егор ей всё ещё нравится. Юля подаётся вперёд и понижает голос.

– Вообще-то у него никого нет, – тянет девушка. – Он посылает каждую, кто предлагает ему отношения и признаётся в чувствах. Или зовёт просто на свидания. Егор не из тех, кто подпускает к себе всех подряд, – она прикусывает губу и смотрит на Яну. – В прошлом году Яна призналась ему, что он ей нравится, и позвала погулять, а он сказал… – девушка осекается.

– Сказал, – говорит та, поджимая губы. Её голос решительный и недовольный, – что ему очень приятно, но я не в его вкусе.

– Ага, – поддакивает Юля. – Я слышала, что он встречался с девчонкой с другой школы, но это было полтора года назад. Говорят, они были вместе больше года, а потом она его бросила, потому что её раздражало, что Шторм вечно тренируется и посвящает себя боксу. С тех пор никто не видел его с девушками. Так что это очень странно, что он сам позвал тебя.

Я хмурюсь, теребя в руке телефон. Так, значит, Егор не бабник и не из тех, кто меняет пассий каждую неделю. Я напрасно волновалась, когда думала, что всё это для него просто игра, но ведь это только мнение Юли с Яной. Как на самом деле знает только Штормов. Может быть, он предпочитает девушек с других школ, чтобы его никто не видел и не распускал слухи. Тогда зачем он меня позвал погулять?

Господи, Соня! Может быть, всё гораздо проще, чем ты думаешь. Ты просто ему понравилась, вот он и решил с тобой пересечься. Вот и всё.

Я как обычно преувеличиваю и накручиваю себя.

– Так и? – Юля смотрит на меня. – Ты всё-таки идёшь с ним на свидание?

Я пожимаю плечом, задумчиво покусывая губу.

– Это не свидание, – тихо бормочу я. – Он просто предложил встретиться на стадионе после школы, вот и всё.

Юля закатывает глаза.

– Конечно, не свидание, – она улыбается. – Завтра ждём подробного отчёта! И не вздумай увиливать.

Я смотрю на Яну – она всё ещё разглядывает дерево за окном и делает вид, что ей не интересен наш разговор, но, кажется, девушка слегка расстроена. И я её понимаю. Парень, который ей отказал, наплевав на её чувства и желания, пригласил другую. Я бы тоже злилась от несправедливости, но это не мои проблемы. Мои проблемы, это Егор Штормов, который будет ждать меня после школы на стадионе.

И я иду к нему, совершенно не задумываясь о последствиях. Захожу за школу и вижу заснеженное футбольное поле – снег хрустит под ногами, когда я прохожу по тропинке к трибунам. Я осматриваюсь, любуясь снежинками, плавно опускающимися на землю, а потом замечаю человека, проворно бегающего по лестницам и между рядами. Я узнаю Егора по его чёрной шапке и прохожу чуть дальше к самым первым ступеням.

Прислонившись к перилам, я наблюдаю за парнем, пока тот не замечает меня. Он кажется мне до нереальности вымышленным, и даже когда Штормов подбегает лиже, я всё никак не могу избавиться от этого чувства.

– Привет, – улыбаюсь я.

– Привет, – Егор останавливается, переводя дыхание. – Ты рано. Я думал, что у тебя ещё один урок.

Я склоняю голову к плечу и разглядываю его раскрасневшиеся после пробежки щёки.

– Отменили, – признаюсь я. – И избавили тебя от ожиданий.

Я отвожу взгляд в сторону, когда парень приближается и облокачивается о перила рядом со мной.

– Избавили меня от душа, – усмехается Егор. – Я думал успею сбегать домой. Так что, если ты не хочешь наслаждаться моим невероятно приятным мужским запахом, – он наклоняется ко мне, словно для того, чтобы я почувствовала, как от него воняет потом, – ты пойдёшь со мной и подождёшь. Я быстро, океу?

Штормов поправляет куртку, а затем натягивает съехавшую шапку на уши. Я не сразу понимаю, что парень имеет в виду.

– Стой, ты хочешь, чтобы я пошла к тебе домой и подождала, пока ты душ будешь принимать? – выпаливаю я, чувствуя смущение.

– Да, – как ни в чём не бывало кивает Егор, затем спускается на несколько ступеней и проходит мимо меня. – Я живу через дорогу. Минут десять на душ, а ты пока чай попьёшь. У меня есть торт. Ты ешь сладкое?

Я растерянно смотрю на парня, пытаясь уловить смысл его нескончаемых реплик. Он хочет, чтобы мы пошли к нему домой. Домой. Его родители по любому будут на работе, так что мы останемся наедине в его квартире, где Егор будет принимать душ. Я подавляю желание ударить себя по щекам, чтобы перестать думать о том, что может произойти в пустой квартире наедине с парнем.

– Да брось, я не маньяк, – закатывает глаза Штормов. – Мне нужно в душ, иначе я умру. Так ты сладкое любишь?

– Ну, да, – неуверенно говорю я.

– Вот и отлично! – он сбегает с лестницы на землю. – Пошли.

Я вздыхаю и покорно следую за парнем, стараясь не накручивать себя. Он просто примет душ, а я полакомлюсь тортом. И всё. Нет ничего такого в том, что я просто посижу у него на кухне и подожду его, тем более сама виновата. Это у меня урок отменили, и Егор тут не при чём.

The Kills – Cheap and Cheerful

Соня.

Двери лифта закрываются перед моим носом, и я остаюсь с Егором в замкнутом пространстве, всеми силами пытаясь не смотреть в сторону парня. Я держусь за поручень и буквально прожигаю взглядом пол, пока проворная кабинка поднимает нас на шестой этаж. Краем глаза я вижу, как парень нетерпеливо постукивает ногой – его кроссовки в снегу и немного промокли.

– Так, откуда ты переехала? – спрашивает парень.

– Из области. Тридцать километров отсюда, – уклончиво отвечаю я.

Никак не могу выбросить из головы мысли о том, что мы через пару минут окажемся в квартире Штормова совершенно одни – навязчивые картинки страстных поцелуев встают перед глазами, и я на секунду зажмуриваюсь. Меня бросает в жар, и когда лифт останавливается, позволяя нам выйти на свободу, мне требуется время, чтобы набраться смелости последовать за Егором.

Я невольно смотрю на его губы, пока парень достаёт ключи и открывает дверь, – его проворный язык скользит по ним и тут же исчезает.

– Заходи, – Егор отступает, пропуская меня вперёд.

Я вздрагиваю и с трудом отрываю взгляд от его заманчивых губ, а потом прохожу в квартиру, чувствуя себя глупой мухой, севшей на липкую паутину. Парень закрывает дверь и снимает кроссовки, отодвигая их ногой в угол.

– Раздевайся, я пока чайник поставлю, – говорит Штормов, стягивая свою шапку и небрежно бросая её на тумбочку.

Я смотрю на его мокрые от пота растрёпанные волосы, раскрасневшиеся щёки, пылающие глаза и только сейчас вдруг понимаю, что в этот момент Егор Штормов кажется мне чертовски привлекательным. Именно здесь, именно сейчас и именно в таком виде: после пробежки. Вчера я как-то не заметила этого.

Парень протискивается мимо меня и прямо в куртке исчезает на кухне. Я медлю, а потом осторожно снимаю сапоги, аккуратно поставив их в сторону, затем расстёгиваю куртку и вешаю её на свободный крючок. Как раз в этот момент возвращается Егор.

– Всё на столе, так что сама там разберёшься, – Штормов облокачивается локтём о дверь, наверное, ванной комнаты и внимательно наблюдает за мной.

– Ага, – я неловко топчусь на месте.

Обычно я себя так не веду… Смешная фраза и очевидно не оправдывающая моё поведение, но это действительно так. Я не раз была дома с парнями-друзьями, где мы тусовались, играли в видеоигры на приставках и занимались прочей чепухой, но ещё ни разу я не оставалась наедине с человеком, который бы вызывал у меня столько эмоций.

– Я постараюсь быстро, – обещает Штормов.

От его странного заинтересованного взгляда мне хочется провалиться сквозь землю. Мы пристально смотрим друг другу в глаза, пока Егор не разрывает этот зрительный контакт и не скрывается за дверью ванной. Я облегчённо вздыхаю.

Стою в коридоре до тех пор, пока не начинаю слышать звуки льющейся воды. Меня снова бросает в смущение, и я сильно хлопаю себя по щекам, чтобы прийти в себя. Так, Соня. Хватит.

Слышу звуки закипающего чайника. Бесшумно пройдя на кухню, я останавливаюсь. На столе стоит чёрная кружка, в ней пакетик с чаем, рядом коробка с шоколадным тортом (точнее, его осталось уже меньше половины), нож, ложка и тарелка. Бегло осмотрев кухню, я нахожу чайник и наливаю кипяток в чашку, затем сажусь на диванчик, скрещиваю пальцы рук и напряжённо прислушиваюсь. Вода всё ещё льётся.

Я осматриваю безупречную кухню, идеальные шкафчики, холодильник без магнитов, смотрю в окно через прозрачную тюль, а потом останавливаю взгляд на торте, который так и манит, чтобы его съели.

Снова прислушиваюсь, затем притягиваю к себе сладкое, отрезаю кусочек и кладу на тарелку. Чай ещё горячий, поэтому мне приходится слегка подуть на него, чтобы остудить. Признаться, сейчас надо остужать не чай, а меня. Мне бы не помешало что-нибудь холодное, чтобы избавиться от мыслей о том, что за стенкой красивый парень стоит совершенно без одежды.

Достаю телефон и проверяю сообщения. Никто не пишет. Делаю глоток, затем отправляю в рот кусочек торта. Нервно потрясываю левой ногой, не в силах избавиться от напряжения. Да что чёрт возьми со мной такое? Ещё вчера я совершенно не горела желанием идти на свидание с этим парнем, а сейчас меня трясёт от волнения только от одной мысли о нём. Так, это всё из-за того, что я слишком впечатлительная.

Я же не первый раз остаюсь наедине с парнем. С моим бывшим мы часто проводили время вместе у него дома, хотя дальше поцелуев ничего не заходило. Да и боже, какой бывший. Я просто поспорила, что смогу закадрить его, он мне даже особо-то и не нравился.

Вода за стенкой неожиданно стихает, и я замираю. Егор уже закончил принимать душ? Но я ещё даже половины не съела! Осторожно отломив небольшой кусок торта, я прислушиваюсь, но давящая тишина сжимает меня своими тисками. Медленно отправляю ложку в рот, и прямо в этот момент дверь ванной открывается, заставляя меня обернуться.

Егор выходит в коридор настолько сексуально, что мне кажется, будто это просто одна из сцен в фильме, которые любит смотреть моя сестра, когда ей становится дико скучно. Обычно она любит боевики или военные драмы, а ещё фэнтази и фантастику, романтику, иногда комедии, триллеры и… Ужасы.

Я с нескрываемым страхом разглядываю Штормова, стоящего посреди коридора с обмотанным вокруг талии полотенцем, и держу ложку во рту, чувствуя себя чертовски неловко. Кажется, парень замечает это, и я буквально вижу, как одна из мышц на его груди начинает подёргиваться, словно Егор издевается надо мной.

– Я только оденусь, – говорит он, а потом исчезает в комнате.

Я моргаю, но образ идеальных рельефных мышц и широких плеч Егора Штормова никак не покидает меня. Зажмуриваюсь – круги в глазах начинают плавать и переливаться, а потом превращаются в тело парня. Я закрываю ладонью глаза и вздыхаю. Соня, ты такая дура!

Делаю несколько глотков чая, слегка обжигаю горло и морщусь. Зачем я вообще на это подписалась? Ненавижу чувствовать себя неловко и не владеть ситуацией. Бесит. Бесит то, что этот придурок так сильно на меня влияет.

Парень возвращается быстрее, чем я рассчитываю, и я внимательно слежу за ним, пока Егор не садится напротив меня и не начинает рассматривать. На нём чёрные джинсы, серая кофта с закатанными рукавами, из-под которой у шеи торчит белая футболка, и цепочка на руке.

– Вкусно? – интересуется он.

Я киваю, и у меня почему-то возникает чувство, словно его вопрос какой-то двусмысленный. Отправив в рот очередной кусочек торта, я пристально смотрю на парня, замечая его взгляд на своих губах, и немного усмехаюсь. А потом я вспоминаю то, что услышала сегодня о Штормове от девчонок, и вопрос сам вырывается из моего рта.

– Почему я?

Егор.

– Почему я? – я с трудом отрываю взгляд от её губ и непонимающе смотрю в зеленоватые глаза.

– Что? – делаю вид, что не расслышал вопроса.

– Почему именно я? – Соня склоняет голову к плечу, и пряди волос соскальзывают назад, оголяя часть шеи. – О тебе говорят то, что ты не знакомишься с девчонками, полностью поглощён боксом и всё такое. Так, почему я?

Почему ты? Я мысленно усмехаюсь. Да потому что ты чертовски симпатичная. И это дико странно, ведь меня обычно привлекает только бокс. Бокс – это всё, о чём я думаю, но последние дни я не могу перестать размышлять о тебе. И вот сейчас, когда ты вертишь тонкими пальцами ложку, рассматривая её, и когда облизываешь свои губы, слизывая остатки крема, я еле сдерживаюсь, чтобы не впиться в тебя поцелуем.

Это драма! Кому скажи, что Егор Штормов подсел на девчонку и отодвинул бокс на второй план, никто не поверит. Я обычно не завожу долгие отношения, потому что как-то у меня уже был печальный опыт в этом плане. Она постоянно скандалила на тему, что я думаю только о боксе, и в итоге нам пришлось расстаться. Это было невыносимо. Я буквально прятался в тренажёрном зале, пока моя девушка… бывшая девушка… пыталась дозвониться до меня и разыскать. Её уже все парни из зала знали, и каждый раз, когда она приходила туда, прикрывали меня.

И я решил для себя, что больше никаких отношений, по крайней мере в школе, но сейчас, смотря на Соню, я понимаю, что моё правило рушится на миллион кусков. Я хочу её. И хочу не в плане секса, а в моральном. Эмоциональном. Или как это ещё называется?

А ещё…

– Просто ты ничего не знаешь обо мне, – признаюсь я, подпирая голову рукой. – Никаких слухов, никаких выводов и предвзятостей. Я для тебя как чистая страница, в отличие от остальных. В этом городе обо мне слышал каждый второй, и трудно найти человека, который бы вообще ничего не знал про меня.

Она вскидывает брови.

– Но всё же можно найти, – медленно говорит она, затем делает глоток чая. – Почему я?

Да что она прицепилась? Я же не могу сказать ей всё, что думаю. Это как минимум неприлично. Тем более я пока сам не могу разобраться со своими эмоциями.

– Ты мне понравилась, – говорю я. – И я решил с тобой познакомиться поближе.

Соня внимательно смотрит на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я немного усмехаюсь. Она нервничает, хоть и пытается это скрыть. И мне это нравится. Настолько сильно, что я тоже начинаю немного переживать.

– Что? – она непонимающе смотрит на меня.

Я встряхиваю головой.

– Ешь быстрее, и пойдём, – немного холодно бросаю я, скрывая своё растерянность.

Соня слегка пожимает плечом и поспешно доедает торт, почти залпом осушая кружку. Кажется, она только и ждала этого момента, когда можно будет уйти. Ну, что ж. Вечер только начинается.

Feit'n fra Kolbotn – Noe bedre

Соня.

Как только мы покидаем квартиру, молча спускаемся на лифте и выходим из подъезда, мне становится легче, словно морозный воздух приводит в чувство беспощадными пощёчинами. Неловкость постепенно исчезает, и смущение, которое я испытывала дома у парня, кажется теперь мне каким-то сном.

Даже не знаю, что на меня нашло. Словно бы меня подменили.

– Так, давно ты боксом увлекаешься? – спрашиваю я, чтобы разорвать молчание, преследующее нас уже минут пять.

Мы направляемся в сторону парка, где Егор обещал показать мне его любимое место.

– С шести лет. Я вроде говорил, – Штормов прячет руки в карманах куртки. – Мой отец был боксёром. Он и привил мне любовь к этому спорту.

– Навязал или вдохновил? – улыбаюсь я.

Парень косится в мою сторону, и мне на мгновение кажется, что этот вопрос оскорбил его.

– Первый раз я вживую увидел бокс, когда мне было лет пять или шесть, – говорит парень. – Это был последний бой моего отца. И он оказался настолько крутым, что мне захотелось тоже когда-нибудь попасть на ринг. Я хотел стоять на месте папы, там, в центре ринга напротив опытного противника. Поэтому я начал заниматься боксом. Это для меня всё.

Я ничего не отвечаю, шмыгаю носом и с тоской думаю, что завидую этому парню. У него есть цель, мечта, смысл, ради чего стоит жить, а у меня ничего подобного нет. Я просто бессмысленно провожу свои дни, думая над тем, ради чего же я существую. Вот, моя сестра мечтает стать писателем, а я даже школьные сочинения с трудом настрочить могу.

– У тебя сегодня есть тренировка? – интересуюсь я.

– Завтра, – Егор улыбается. – Хочешь посмотреть?

Я вскидываю брови, неопределённо пожимая плечами.

– А можно?

– Сколько пожелаешь, – парень фыркает. – Если хочешь, конечно.

– Почему бы и нет.

Мы пересекаем парк и двигаемся в сторону заросшей заснеженными деревьями ограды. Издалека даже нельзя разглядеть, что тут есть дорожка и небольшой проход, который ведёт в отдельную часть парка. Егор первым протискивается между ограждениями, задевая снег, из-за чего тот начинает плотными кусками падать под ноги, а затем Штормов подаёт руку, чтобы помочь мне. Я с лёгкой заминкой вкладываю в его ладонь свою (парень без перчаток, а я в варежках, поэтому дотронуться до его кожи у меня нет возможности, да и не уверена, что готова к этому) и осторожно пробираюсь к нему. В зимней одежде это немного проблематично, зато летом заминок здесь не должно быть.

Я вижу старую укутанную снегом детскую площадку, которую скрывают деревья и заброшенное здание. Это место словно огорожено от всего остального города, даже звуки людей и машин до сюда практически не долетают.

Небольшая дорожка ведёт к двум скамейкам, расположенным напротив друг друга, и я понимаю, что всё-таки здесь кто-то да бывает. Мы, например.

Егор идёт прямо туда, затем нелепо стряхивает снег сначала с одной скамейки, а потом и с другой, чтобы можно было присесть. И я сажусь напротив парня, разглядывая его черты лица, пока тот смотрит в другую сторону.

На нём чёрная шапка, поверх неё капюшон куртки. Штормов сидит расслабленно, облокотившись предплечьями о свои раздвинутые ноги, и смотрит куда-то в сторону заброшенного здания. У меня возникает жгучее желание закурить, но я не курю.

– Расскажи о себе, – неожиданно просит парень, бросая на меня мимолётный взгляд.

Я теряюсь. Расскажи о себе? Что я могу рассказать?

– Ну, – я опускаю взгляд на свои варежки и задумчиво надуваю губы. – Живу с родителями и со старшей сестрой, – я замолкаю, потому что не хочу говорить о семье. – Раньше пела. В школе ходила в кружок, но потом забросила всё это. Не могу находиться в замкнутом пространстве, поэтому вечно гуляю.

– И находишь неприятности, – усмехается Егор, намекая на мою стычку с парнями в городе.

Я поджимаю губы.

– Ну, да, – прокашливаюсь. – Особо и нечего рассказывать.

Я думаю о своих друзьях, оставшихся в старой школе, вспоминаю, как мы с ними гуляли и вечно искали неприятности, и мне становится тоскливо. Никто из них мне даже не написал за всё это время.

– А что ещё ты любишь? Что первое приходит в голову? – не отстаёт Егор.

Я вздыхаю и задумчиво осматриваюсь, словно это что-то должно вот-вот выпрыгнуть из сугроба и объявить о своём существовании. Я думаю о своём коте, затем о любимом сериале «Skam», а следом в моей голове всплывает образ гитары.