Дом страха

Глава 5

Ханна встретилась с Наамит и Роном, чтобы в подробностях посвятить их во все усилия, предпринимаемые ФБР и полицией. Ее описания всего проделанного, похоже, пропали втуне – неуслышанными и бесполезными, словно их всосало в какую-то глубокую пустую воронку посреди гостиной. Наамит уставилась на нее пустым взглядом, затерявшись в собственных темных мыслях. Рон постоянно бросал тревожные взгляды то на супругу, то на Ханну; его глаза так и заклинали ее сказать хоть что-нибудь, что улучшит ситуацию, что даст им какой-то реальный осколок надежды. Но Ханне было нечего им предложить.

– У нас нет трех миллионов долларов, – вдруг произнесла Наамит.

– Знаю, – отозвалась Ханна.

– Если мы даже продадим этот дом, залезем в фонд Эбигейл на колледж, возьмем очень большой кредит, то может, и наберем… где-то с полмиллиона долларов.

Ханна кивнула, не зная, что сказать.

– Думаешь, они согласятся? – спросила Наамит. – Когда поймут, что у нас нет таких денег? Может, мы можем это как-то доказать, послав им выписку с нашего банковского счета? Ханна, нам никак не найти три миллиона долларов!

– Я знаю это, Наамит. Мы с этим разберемся.

– Почему они требуют такую огромную сумму? Ты сказала, что они профессионалы. Разве они не понимают, что…

– Мы этого пока не знаем, – сказала Ханна.

Комната погрузилась в молчание. И тут зазвонил телефон Ханны. Она быстро ответила:

– Алло?

– Детектив Шор? Это агент Уард. Я на улице. Напротив… – секунда тишины, – дома двадцать три по Лаветта-уэй. Это тот адрес?

– Да, – ответила Ханна. – Ждите там. Через минуту буду.

– Какие-то подвижки? – спросила Наамит, когда Ханна убирала телефон в сумку.

Детектив покачала головой.

– Просто надо проверить кое-какие зацепки, – сказала она.

– Какие зацепки?

– Нам нужно опросить… кое-каких криминальных элементов в этом районе. Кто-то из них может быть связан с похищением.

– А-а, – только и сказала Наамит. Это ее явно не успокоило.

– Как только будут какие-то новости, сразу дам вам знать.

Пара вроде как едва услышала ее слова. Ханна вышла, ощутив облегчение от возможности наконец-то оказаться на улице. Ее глаза, уставшие от недостатка сна, невольно прищурились, когда в них ударил яркий солнечный свет. Полуослепшая, она порылась в сумке в поисках солнечных очков. Надела их, и мир сразу окрасился в расслабляющий коричневатый оттенок. Неподалеку у тротуара стоял зеленый «Шеви» с работающим мотором. Подойдя к машине, она постучала в стекло пассажирской двери. Стекло опустилось, и водитель улыбнулся ей – сияющей, безупречной улыбкой.

– Детектив Шор?

– Она самая. А вы – агент Уард?

– Да, это я. Залезайте.

Распахнув пассажирскую дверцу, она забралась в машину. Там было чисто, пахло сосновым автомобильным освежителем. Ханна стразу представила себе свою собственную тачку: пустые пластиковые бутылки от воды на полу, маленькое мусорное ведерко, переполненное использованными бумажными платками и обертками от шоколадных батончиков… Она была рада, что сейчас им предстоит ездить на машине Уарда.

– Можете называть меня Ханна, – сказала она.

Уард опять улыбнулся ей. Он был чисто выбрит, кожа тепло-коричневая, волосы черные, коротко стриженные. Широкие плечи, и он вроде был довольно высокого роста, хотя трудно было понять, поскольку ее временный напарник сидел за рулем.

– Годится, – отозвался он. – Привет, Ханна!

Выждав момент, она спросила:

– И я только что вроде как назвала вас агентом…

– Ну, друзья называют меня Эйджи[10], – сказал он, после чего разразился смехом. – Вообще-то меня зовут Клинт.

– Рада познакомиться, Клинт, – ухмыльнулась Ханна. Приятно было видеть хотя бы кого-то в хорошем настроении после трудного часа с Наамит и Роном. – Итак… пообщаемся с кое-какими извращенцами? С кого начнем?

Протянув длинную руку на заднее сиденье, агент Уард достал оттуда черный плоский чемоданчик и уложил себе на колени. Открыв его, порылся внутри и вытащил светло-коричневую папку.

– Думаю, что начнем с некоего… Лайонела Коула?

– А не больше ли смысла начать с осужденных по более тяжким статьям? – спросила Ханна. – Лично я бы…

– Лайонел Коул был осужден по трем эпизодам развратных действий, совершенных с особым цинизмом в отношении детей от девяти до пятнадцати лет, – произнес Клинт, нахмурившись. – По мне так достаточно серьезно. И нашей потерпевшей двенадцать полных лет, что укладывается в эту возрастную категорию.

– Лайонел Коул был осужден по трем эпизодам развратных действий в отношении детей, потому что окружной прокурор хотел сделать из него пример, – нетерпеливо произнесла Ханна. – Дети в данном случае не были потерпевшими – они просто при этом присутствовали. Он не метил в детей. И вообще ни в кого не метил, раз уж на то пошло. Он просто…

– Можем обсудить это по дороге, – отозвался Клинт, закрывая папку и засовывая ее обратно в чемоданчик. – Я уже сделал выборку, но буду только рад услышать и ваше мнение. Давайте все-таки начнем с мистера Коула.

Ханна посмотрела на него, чувствуя, как густо краснеет.

– Да ради бога, – отозвалась она стальным голосом. – Ну что ж, давайте пообщаемся с этим особо опасным сексуальным хищником.

Всю дорогу до дома Лайонела Ханна хранила ледяное молчание. Агент Уард вроде как ничуть против этого не возражал. Парнем он оказался разговорчивым и успел в подробностях поведать ей, как некогда выслеживал серийного насильника в Уорчестере. Ханна отстраненно слушала. Эта история, похоже, была хорошо отрепетирована. Она подозревала, что агент Уард рассказывал ее уже десятки раз, дабы произвести впечатление на своих друзей и на дам, к которым подбивал клинья.

На нее этот рассказ впечатления не произвел.

Наконец они остановились перед домом Лайонела. Находился тот в бедном районе, и большинство домов здесь были простыми на вид, а участки в лучшем случае обнесены прогнившим штакетником или оградами из обвисшей стальной сетки. Дом же Лайонела окружала шестифутовая каменная стена, отчего он сразу выделялся среди прочих. Эта стена практически закрывала вид на дом с улицы.

Ханна слышала, что вся улица скинулась, дабы ее возвести.

Выйдя из машины, Клинт уставился на это капитальное сооружение.

– А это точно его дом? – спросил он.

– Да.

– Ни фига себе заборчик…

– Думаю, он предпочитает приватность, – сказала Ханна, прекрасно зная, что все совсем наоборот. Это соседи хотели обеспечить Лайонелу уединение. Самому же хозяину дома было на приватность совершенно начхать, и вообще-то он наверняка злился на эту стену.

– Ладно, пошли поговорим с ним.

– Ну конечно, хотя… Один важный момент – не спугните его.

– Простите? – Клинт в полном недоумении уставился на нее.

– Он становится непредсказуемым, когда его пугают. Может удрать.

– Ладно… – Клинт поднял брови. – Хотя не совсем пойму, о чем это вы… В этом доме живет человек, обвиняемый в половых преступлениях. Он может что-то знать о пропавшей девочке. И вы хотите, чтобы я… что? Был с ним любезен? Не задел его чувства?

– Нет, но нам совсем ни к чему, чтобы он смылся, поскольку…

– Детектив, нам нужны ответы! И я не собираюсь тут разводить сопли в сахаре только ради того, чтобы поберечь чью-то тонкую душевную конституцию.

Ханна ухмыльнулась.

– Вы полностью правы, – сказала она. – Берите бразды на себя.

Клинт подошел к калитке – такой же высокой, как и стена. Подергал ручку, и деревянная створка сразу открылась.

– Кой толк от этой здоровенной стены, если не запираться? – пробурчал он.

Ханна лишь пожала плечами.

Двор был пуст – только затвердевшая от мороза земля и несколько бетонных плиток, ведущих к входной двери. У дома были необычно большие окна, и Ханна приметила за одним из них какое-то движение. Лайонел явно был дома.

Уард постучал в дверь. Через миг она распахнулась.

Ханна прекрасно знала, чего ожидать, и теперь с удовольствием наблюдала, как глаза у Клинта широко раскрылись и отвалилась челюсть. В двери стоял худой мужичонка средних лет с длинными всклокоченными седыми волосами и неухоженной бородой. Он был совершенно голый, и его пенис дрябло болтался между ног, когда он посмотрел на агента и Ханну. Лайонел даже не сделал попытки хоть как-то прикрыться.

– И че? – поинтересовался он.

Ханна секунду выждала. А когда поняла, что агент по-прежнему не знает, что делать, обратилась к хозяину дома:

– Лайонел, я детектив Шор. А это агент Уард из ФБР.

– Насчет чего?

– Не могли бы вы сообщить нам, где находились вчера в восемь и десять часов вечера?

– Зачем?

– Потому что нам нужно знать.

– И че?

Клинт вроде как очнулся от долгого оцепенения.

– Мы расследуем исчезновение маленькой девочки, – ответил он, уже резко и рассерженно.

Вздохнув, Ханна позволила ему продолжать.

– И че? – повторил Лайонел.

– А то: где вы были вчера вечером?

– Здесь.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Нет.

Агент повысил голос.

– Мистер Коул, вчера вечером из парка неподалеку пропала девочка. Вам об этом что-нибудь известно? Может, вы увидели ее и решили, что ей хочется немного поразвлечься? Может, схватили ее и…

– Не видел я никаких девочек…

– Вам ведь нравятся маленькие девочки, так ведь, Лайонел? Вам нравится думать про них, гладить их…

Развернувшись, Лайонел бросился внутрь дома. Ханна уже устремилась к задней двери, прекрасно понимая, что не поспеет туда вовремя. Бегала она быстро, но не настолько же.

Он вырвался из задней двери – болтающийся пенис шлепал его по ногам на бегу – и метнулся прямо к стене, окружающей участок. Рассчитывал перепрыгнуть? Прыжок был бы не из простых, особенно для…

Подскочив к внушительной ограде, Лайонел подпрыгнул, уцепился за край и подтянулся наверх, словно какой-то голый полоумный Питер Пэн[11]. Ханна ухватила его за ноги, но они оказались невероятно сильными. Пару раз лягнув ее, он был таков.

– Где? Где? – услышала она вопль Клинта. Тот стоял у задней двери, с видом удивленным и сконфуженным.

– За стеной! – резко бросила ему в ответ Ханна.

Отступив на несколько шагов, она разбежалась и подскочила в воздух – сила инерции забросила ее на верх стены. Перевалилась через нее и спрыгнула на противоположной стороне, смягчив удар согнутыми коленями. Оглядевшись по сторонам, увидела вдалеке бледные ягодицы Лайонела, с невиданной прытью улепетывающего по Фэлкон-драйв.

Клинт, спрыгнувший рядом с ней, лихорадочно вертел головой.

– Вон он! – выкрикнул он, устремляясь вслед за Лайонелом.

Ханна лишь покачала головой. Вот же придурок… Старательный придурок, но все равно придурок. Ему в жизни не догнать Лайонела, хотя надо отдать Клинту должное – бегуном он оказался неплохим.

Сама же она побежала в сторону Кардинал-драйв. Обе улицы пересекались, и кратчайший путь к перекрестку был как раз по Кардинал-драйв. Оставалось надеяться, что удастся перехватить Лайонела там. Хотя, если честно, настроена она была скептически.

Лайонел Коул пользовался сомнительной славой самого быстрого голого бегуна во всех Соединенных Штатах. Его главным хобби был бег в голом виде, и как раз по этой причине в его криминальном досье фигурировало так много приводов за непристойное поведение в общественных местах и развратные действия в отношении несовершеннолетних. Дети, перед которыми он представал в таком виде, попросту оказывались у него на пути во время его пробежек. Но общественность была глубоко возмущена, поскольку детям не полагается любоваться на пенис, болтающийся между ног бегуна на скорости двадцать миль в час. После нескольких обвинений в развратных действиях Лайонел присел в тюрьму на девять месяцев.

И теперь он занимался все тем же самым, преследуемый агентом ФБР и детективом местного отдела полиции.

Марта Фицуильям медленно вела машину, затерявшись в собственных мыслях и приглядываясь к дороге сквозь очки с толстенными стеклами. Артрит опять давал о себе знать, и она старалась не обращать внимания на боль в пальцах, вцепившихся в рулевое колесо.

Ехала она в свой книжный клуб и все пыталась придумать, что бы там такого сказать. Ее приятельница Эдит выбрала для чтения в этом месяце книгу «Сто лет одиночества»[12], и Марте этот выбор пришелся решительно не по вкусу. Все остальные в клубе предпочитали дамские романы или старомодные детективы, и Марта знала, что Эдит выбрала это произведение исключительно из желания продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство.

Сама она даже не одолела его до конца. Это был крайне экстравагантный роман, полный странных, необъяснимых событий. Когда одна из героинь, Ремедиос, вдруг ни с того ни с сего вознеслась душой и телом на небеса, Марта раздраженно захлопнула книгу и не стала заморачиваться с выяснением того, чем там дело кончилось.

Но, что хуже всего, за месяц до этого у Эдит хватило наглости подорвать обсуждение собственного выбора Марты – романа «Проект «Рози»[13]. Вот та книга действительно доставила ей удовольствие – смешная, пленяющая и по всем статьям замечательная, просто мед на сердце! Марта всю неделю предвкушала эту встречу в клубе, не в силах дождаться возможности поговорить о своих любимых эпизодах этой чудесной книги. Но буквально через пять минут после начала этого обсуждения Эдит вдруг обмолвилась о каком-то происшествии, случившемся с ней в ходе покупки столовой скатерти, и книга была моментально забыта.

И вот теперь Марте хоть тресни надо было придумать, что бы такое сказать про эти «Сто лет полной скучищи». Упоминать лишь про первые тридцать или сорок страниц книги было не с руки, поскольку Эдит моментально просекла бы, что она ее не дочитала. Но по ходу чтения книга становилась все «страньше и страньше», и пока единственным глубокомысленным замечанием, которое приходило ей в голову, было «ну, это весьма своеобразное произведение».

Тут ее внимание привлекло какое-то движение на улице впереди. Это был мужчина, бегущий вдоль по улице и одетый в какой-то странный бежевый спортивный костюм. Бежал он очень быстро, и Марта ударила по тормозам, опасаясь, что он может внезапно выпрыгнуть под машину. Он вроде как состязался с другим мужчиной, одетым куда более формально. Марта завороженно наблюдала за ними, пока они приближались к ее машине. С костюмом бежавшего впереди было определенно что-то не то.

Это оказался не костюм. Бегун был голый.

– О боже, – пролепетала Марта, ни к кому конкретно не обращаясь. Присмотрелась сквозь очки, просто чтоб окончательно убедиться, но нет, все верно: мужчина и впрямь был совершенно голый.

За всю свою жизнь Марта видела лишь троих голых взрослых мужчин: своего супруга Джорджа, своего сына (она случайно натолкнулась на него в ванной, когда он вылезал из-под душа), и еще раз, в одном крайне новаторском балете, когда танцовщик вдруг полностью разоблачился прямо посреди своей партии. И вот теперь, точно как тогда на балете, кровь бросилась ей в голову, и она ощутила легкое головокружение. Подумала, не отвести ли взгляд, но тело словно отказывалось реагировать помимо ее воли.

Добежав до ее машины, голый остановился. Рассмеялся – радостным, беззаботным смехом, – три раз подпрыгнул на месте, причем член двигался вместе с ним, подскакивая вверх, когда он падал вниз, и опадая, когда он взлетал вверх. Потом бегун подпрыгнул еще выше, и его босые пятки шлепнулись на капот машины. Теперь ей были видны только его ноги и кончик пениса, оказавшийся возмутительно близко к ее лицу. Мужчина еще раз подпрыгнул – его пятки на сей раз шлепнули об асфальт на противоположной стороне машины – и помчался дальше.

– ФБР! Стой! – заорал его преследователь, устремляясь за ним. Он уже явно совсем выдохся, лицо его было перекошено от злости. Обежав ее автомобиль, мужчина продолжил гнаться за голым.

Марта бросила взгляд в зеркало заднего вида. Ей по-прежнему была видна бледная задница непонятного бегуна, улепетывающего прочь и все больше и больше отрывающегося от агента ФБР.

– О боже, – выдохнула она опять.

Посидела совершенно неподвижно минуту-другую, а потом опять тронулась с места, чувствуя себя как во сне. Губы ее изогнулись в едва заметной улыбке.

Теперь ей будет что рассказать, когда все начнут обсуждать эти несчастные «Сто лет одиночества»!

Ханна бежала со всех ног, ругая себя за то, что поехала с Клинтом, а не взяла свою собственную машину. Преследовать Лайонела на своих двоих было задачей, заранее обреченной на провал. Уард должен был включить мозги и запрыгнуть в свою машину, но опять-таки – откуда ему было знать, что Лайонел такой резвый бегун? Разумеется, если б он только послушал, что ему говорят…

Добежав до перекрестка с Фэлкон-драйв, Ханна с удивлением обнаружила, что до Лайонела еще ярдов пятьдесят. Что-то, видно, его задержало – он оказался не таким быстрым, как обычно. Теперь у нее появился шанс. Оставалось только все правильно рассчитать. Она вся подобралась – в крови забушевал адреналин, глаза остановились на цели, которая становилась все ближе и ближе. На бегу Лайонел постоянно оборачивался за спину, с широкой и несколько безумной ухмылкой на лице. Ну, еще чуть-чуть… еще немножко…

Ханна скакнула вперед, надеясь, что правильно рассчитала дистанцию. Лайонел повернул голову, заметил ее – но он бежал слишком быстро, и она оказалась прямо у него на пути. Он попробовал вильнуть в сторону, чтобы обойти ее, но было уже слишком поздно. Ханна врезалась в него, и они единой кучей повалились на землю.

Пока она вытаскивала наручники и грубо заламывала ему руки за спину, Лайонел осыпал ее проклятиями. Клинт подбежал как раз в тот момент, когда щелкнули стальные браслеты. Глаза у агента были выпучены, и дышал он, как заядлый курильщик.

– Что… за… черт… – выпалил он, хватая воздух ртом.

– Лайонел, вы ведь жопу себе отморозите, если будете бегать голышом в такую погоду, – спокойно произнесла Ханна, помогая тому подняться.

– Пустите меня!

– А как… почему… – Клинт все никак не мог найти слов.

– Лайонел – самый быстрый голый бегун во всех Соединенных Штатах, – объяснила ему Ханна. – Он как-то пробежал голышом шестьсот ярдов за минуту и шестнадцать секунд.

– За минуту пятнадцать и две сотых секунды, – с обиженным видом поправил ее Лайонел.

– Ну да, простите… В общем, как я уже говорила, не стоило его пугать, он очень нервный.

– Отпустите меня! – опять выкрикнул Лайонел.

– Ладно, пошли. – Ханна потащила его обратно в сторону дома. – Вы замерзнете до смерти, если будете оставаться тут голым, а свою куртку я вам не дам.

Она решительно поволокла Лайонела за собой, а тот все продолжал крыть почем зря ее и Клинта. Агент поплелся сзади, явно с пристыженным видом, так что забава того стоила.

Наконец они водворили Лайонела обратно в дом. Ханна заволокла его внутрь, агент зашел следом и тщательно запер дверь.

– Одевайтесь, – приказал Клинт.