За дверью завтрашнего дня. Часть 1. Анамнез

Синьцзян-Уйгурский автономный район, 12 октября 2019 года

Непогода, спускаясь с гор, нещадно трепала деревья за окнами, сыпала дождём и завывала ветрами. Сунь Яо готовил ужин и рассуждал о том, что если он когда-нибудь завершит работу вирусолога, то обязательно станет кулинаром. Мужчина любил готовить, выискивал самые необычные рецепты и вкладывал весь творческий порыв в стряпню. Сегодня он нашёл описание острого соуса в своих старых записях и понял, что пометки «приготовлено» здесь не было. Вечер выдался скучным, самочувствие было отвратительным, и поэтому готовка должна была развеять надвигающееся облако депрессии.

Сунь Яо смотрел, как в кипящем масле на сковороде плавится нежная мякоть томатов, превращаясь в густой, тягучий соус с вкраплениями острого перца. Мужчина поднял глаза и ещё раз сверился с рецептом, закреплённом на стене магнитом. Когда же он снова опустил глаза, то сначала даже не понял, что произошло. Его руки были густо вымазаны соусом, но не было ни плиты, ни сковороды, которые стояли здесь меньше секунды назад.

Он увидел, что находится в своей лаборатории перед хирургическим столом, а вокруг лежат ошмётки подопытных животных. Сунь Яо с ужасом огляделся, многие клетки были раскрыты и пусты. Идеально белый кафельный пол был весь в крови и усыпан останками. Те животные, которые остались в живых, испуганно жались по углам своих клеток. Сунь Яо пытался сообразить, что произошло, и как он переместился из своей кухни в лабораторию. Для этого, по крайней мере, нужно было спуститься по лестнице, но вирусолог не помнил, чтобы он шёл сюда.

Его блуждающий взгляд вдруг наткнулся на своё отражение в зеркале, и Яо задохнулся криком. Мир снова померк, а с другой стороны на учёного смотрел безумец с окровавленным ртом.

Синьцзян-Уйгурский автономный район, 18 ноября 2019 года

Ласковое осеннее солнце заливало всю долину светом. Беззаботно летал ветер над волнами стелющихся лугов, сновали птицы, и изредка пробегали мелкие звери. Выше в горах лежал снег, но здесь в низине было тепло и хорошо.

По дороге, что делила надвое большое поле, мчался военный автомобиль. Это был обычный день патруля. Местные жители, встречающиеся верхо́м на лошадях или верблюдах, даже не обращали на него внимание, такие еженедельные объезды уже давно примелькались.

– Солдат. – сказал водитель. – Хватит спать на посту. Если я за рулём, это не значит, что ты можешь дрыхнуть. Смотри по сторонам.

Мужчина был средних лет, на лбу между бровями у него пролегла суровая складка, а волосы были слегка тронуты сединой. Вужоу был на службе уже много лет и в отличие от молодёжи всегда был начеку.

– А то что? – позёвывая, отозвался Канг. – На нас нападут местные верблюды и заплюют до смерти? – рассмеялся своей шутке молодой человек.

– Тебя спасает только то, что ты родственник начальника. – недовольно отозвался Вужоу.

Вдруг он снизил скорость и остановился у обочины дороги.

– Канг, почему в маршруте нет сектора семь? – он внимательно посмотрел на напарника.

– Потому что от него не было заявки. – развёл руками молодой человек. – Так зачем тратить время и туда заезжать?

– Я уже три года на маршруте и седьмой сектор всегда на это число делает заказ. Ты уверен, что ничего не пропустил? – нахмурился Вужоу.

– Полностью. Вот, смотри. – Канг раздражённо открыл планшет и сунул его старшему товарищу. – Ничего нет.

Вужоу прошёлся взглядом по экрану, покачал головой и спустя несколько секунд изрёк:

– Доложи на базу, что мы меняем маршрут. Заедем в седьмой сектор.

– Зачем? – выдохнул Канг.

– Рядовой Джанджи, выполняйте команду! Немедленно!

Для Канга всегда делали послабления, потому что он был любимым племянником старшего полковника Маонинга. Но сейчас старший сержант Чжу больше опасался за свою боевую задачу, чем за недовольство со стороны начальника.

– Так точно! – отозвался Канг и сообщил по рации, что они сворачивают в седьмой сектор.

Этот пункт назначения не был чем-то примечательным, военные даже не знали, кому они один раз в месяц возят большую продуктовую посылку. Но Вужоу знал, что без надобности никогда не меняется порядок привычных вещей, и сегодня они тоже должны были везти туда продукты. А самое печальное было то, что он настолько углубился мыслями во внутренние семейные разборки и проморгал тот факт, что на борт машины не погрузили пластиковые коробки, которые они обычно оставляли в указанном месте.

Военный пикап проехал ущелье, пересёк мелкую речку и, взобравшись на высокий холм, остановился. Вужоу с удивлением увидел, что коробки, оставленные с прошлого месяца, так и стоят никем не тронутые. Хотя в продуктовые контейнеры через сетчатые стенки пробрались мелкие птицы и грызуны и было видно, что со всех сторон торчат лохмотья пакетов и упаковки. А вот опечатанные короба стояли нетронутыми.

– Канг, оставайся в машине! – приказал он. – Передай на базу, что, – он замолчал, – хотя нет, пока ничего не передавай, я пойду и всё проверю.

Почувствовав беспокойство товарища, молодой мужчина вдруг посерьёзнел. Он прекрасно понимал, что дурачиться по дороге это одно дело, но сейчас ситуация выглядела действительно странной.

Старший сержант Чжу спрыгнул на землю и осмотрелся. Вокруг всё было тихо, долина дышала теплом осени, небо было безоблачным, и природа ни о чём не беспокоилась. Вужоу обошёл коробки, оставленные на дороге, и ещё раз убедился, что печати не сломаны, а продукты на месте. Это могло означать только одно: адресат по какой-то причине сюда не выходил. А так как вокруг не было ни единого строения и Вужоу не знал, для какой цели они оставляют здесь посылки, то он не мог даже проверить причину сбоя. Мужчина ещё раз огляделся и вернулся в машину.

– Дай мне рацию. – сказал он, присаживаясь на своё место. – Говорит старший сержант Чжу, соедините меня с начальством.

Вскоре послышался слегка искажённый помехами голос:

– Что у вас случилось? Вы сорвали меня с важного селекторного совещания, и причина должна быть очень веской!

– Прошу прощения, но я считаю своей обязанностью немедленно сообщить, что из сектора семь не поступал заказ на этот месяц. Мы приехали посмотреть, не случилось ли чего. – Вужоу замолчал. – С прошлого раза никто не забрал посылку, коробки так и стоят на дороге.

– Это точно не пустая тара? Вы хоть проверили? – озадаченно спросил мужчина.

– Безусловно, я бы не стал вас беспокоить без веских причин. А так как мы всегда оставляли посылку на дороге, я даже не могу проверить, что случилось. Так как не знаю, куда идти.

На другом конце радиосвязи замолчали, послышался какой-то шум, и вскоре был отдан краткий приказ.

– Никуда не отлучаться до того момента, пока не приедет патруль, который вас сменит!

Пекин, резиденция генерала Веньяня, 18 ноября 2019 года

Генерал Веньянь был сегодня, в отличие от остальных дней, в добром расположении духа. Утро струилось прохладой, все дела были доделаны, и он мог спокойно удалиться в долгожданный отпуск. Ему редко удавалось выбраться из-за высокой загруженности, но сегодня генерал чётко всё спланировал, и у него было целых три дня, когда он мог наконец отдохнуть.

Он стоял на балконе в своей резиденции, пил чёрный, как смоль, кофе и наслаждался утром. В отличие от большинства, генерал любил крепкий сладкий напиток, сдобренный пряностями, пить с утра, а не после обеда. Голова становилась яснее и сил, вроде как, прибавлялось.

Внезапно в дверях бесшумно возник помощник, и генерал уже по одному выражению лица понял, что, по всей видимости, его отпуск снова откладывается. Он шумно выдохнул, опрокинул в рот терпкую горечь и сел за стол.

– Что у тебя? – прозвучал его властный с низкими тонами голос.

– Послание из СУАРА. Проблемы в седьмом секторе.

На лицо генерала, иссушенное солнцем и долгой работой, скользнуло беспокойство.

– Толком скажи. Что случилось?

Пока молодой помощник генерала объяснял ситуацию, Веньянь барабанил пальцами по столу и, как только молодой человек закончил, кратко сказал:

– Срочно ко мне заместителя секретаря Ксиолина! – побелевшими губами проговорил генерал.

Пекин, лаборатория «ЦИ», 18 ноября 2019 года

Из встроенных в стену динамиков лился суровый рок, музыка звучала так громко, что невозможно было расслышать даже крик человека, стоящего за соседним столом. Но вдруг в одну минуту всё оборвалось, и сидящий перед микроскопом человек вскинул взгляд на входную дверь.

– Шиза, я тебе руки вырву и палки вставлю. – недовольно проговорил молодой светловолосый мужчина.

– Моя сестра не позволит тебе произвести такое членовредительство. – невозмутимо сказал китаец, который скоро спускался по длинной лестнице. – Костя, собирайся, мы с тобой едем в одно интересное место.

– У меня здесь столько классных и мегакрутых задач, что я никуда не собираюсь. Кстати, благодаря твоему отцу, я вряд ли даже выберусь на море в этом году. – Костя пожал плечами. – Я, конечно, должен оправдывать доверие, которое мне оказали, но, по мнению вашего папаши, это значит, что меня можно загонять до седьмого пота.

Костя Ивлев был молодым талантливым учёным. Десять лет назад, ещё будучи студентом, он выиграл поездку на конференцию в Пекин. Когда он собирался в Поднебесную, то планировал вскоре вернуться в Москву и строить карьеру в родной столице. Но никто не знал, что в Пекине он встретит Лилинг, и жизнь его круто изменится. Любовь молодых людей, вспыхнувшая с первой встречи, была такой яркой, что даже ортодоксальная китайская семья Лилинг приняла Костю. А чуть позже, пройдя всевозможные проверки, он был допущен работать в семейный бизнес: в лабораторию, которая изучала поведение крови. Ши Дза был вирусологом, Лилинг и Костя гематологами.

Костя Ивлев сильно выделялся на фоне новой китайской родни. Он был широк в плечах, высок и светловолос, а Лилинг рядом с ним выглядела просто маленькой фарфоровой темноволосой куколкой. Ши Дза же был длинный, субтильный и очень похож на своего отца.

– Это прямой указ нашего уважаемого прародителя. Кстати, он вчера услышал, что ты меня Шизой называешь, и я долго объяснял, что у тебя просто хреновое произношение.

– Какой указ-то? У меня ещё вал работы! – игнорируя замечание товарища, проговорил Костя, делая какие-то пометки в таблице, открытой на экране монитора.

– Мы с тобой едем в СУАР. – торжествующе сказал Ши Дза.

– Супер. – не отвлекаясь от микроскопа, Костя выставил большой палец вверх. – Та ещё радость. Надеюсь, с охраной? И теперь объясни зачем?

– А думаешь, мне кто-нибудь сказал об этом? – хохотнул китаец. – Выезжаем срочно. Лилинг присоединится по дороге.

Костя наконец оторвался от своего занятия и удивлённо взглянул на друга.

– Лилинг тоже едет? Она сказала, что всю неделю будет на конференции, а потом у неё научный совет. – он пожал плечами. – Что вообще происходит? Моя жена не может так просто пропустить все эти скучные собрания, она же их обожает. – съязвил он.

– Костя, у меня нет времени на споры. У тебя два часа, чтобы завершить все дела, и пора выдвигаться.

Синьцзян-Уйгурский автономный район, 20 ноября 2019 года

Спустя сутки молодые учёные предстали перед генералом Веньянем. Пожилому военному пришлось тоже оставить все свои дела и срочно приехать на военную базу в СУАР. Прибыв на место, он понял, что просто отпускать военных в лабораторию, где трудился Сунь Яо, нельзя. Учёный работал с опасными вирусами и то, что он не выходил на связь, могло говорить только об одном: случилось непредвиденное. Выяснить причину его молчания было необходимо, но здесь требовались профессионалы, а у генерала был лишь один близкий друг, кому он мог довериться – отец Ши Дза и Лилинг. А если учесть, что лаборатория была «чёрной» и о её существовании не знал никто, кроме генерала и ещё нескольких доверенных лиц, то поднять тревогу, не привлекая внимания, он не мог.

Когда в кабинет, который Веньянь временно занял, вошли молодые учёные, то генерал с удивлением посмотрел на Костю. Он, конечно, заранее был предупреждён о том, что тот приедет, но чужое лицо вызывало беспокойство. Хотя операция и была секретной, но Костя Ивлев уже давно стал членом семьи, которая имела достаточно сильное влияние и поэтому молодого человека воспринимали как равного. Или не показывали вида, что считают по-другому.

– Генерал Веньянь, – начал Ши Дза, – я благодарю, что вы обратились именно к нашей лаборатории за помощью.

Но пожилой мужчина одним движением руки прервал пространные речи.

– В горах находится секретная лаборатория. Там работает Сунь Яо Ван. Уже больше месяца он не выходит на связь.

– Простите, Сунь Яо Ван из отделения геронтологии? – спросил Ши Дза.

– Именно. – подтвердил генерал. – Вы его знаете?

– Мы приятельствовали в институте. И потом часто общались, но я его не видел более трёх лет.

– Всё это время он работал над одним проектом. – генерал задумался. – Ваша задача состоит в том, чтобы под охраной военных зайти в лабораторию и посмотреть, что там случилось. При этом я прошу соблюдать все протоколы и меры безопасности, необходимые при работе с опасными вирусами.

– Генерал, я прошу прощения, – задумавшись произнёс Ши Дза, – в своё время Сунь Яо рассказывал о своей теории относительно вируса бешенства. – осторожно сказал он и замолчал. – Он работал именно с ним?

– Да.

– Тогда, даже если учесть, что произошла утечка, то можно сильно не беспокоиться, – пожала плечами Лилинг, – он не летуч и передаётся только со слюной и кровью больного животного.

Генерал ничего не ответил, поднял голову и вздохнул.

– Но он работал не только с ним. – жёстко сказал он. – У нас нет времени на пустые разговоры, давайте приступим к делу. Мне нужно знать, что там произошло.

Молодые люди не решились дальше спорить, и вскоре они ехали к месту, которое уже полтора суток охраняли Вужоу и Канг.

Республика Алтай, 18 июня 2020 год

Утро расцветало птичьим разноголосьем, веяло медовым ароматом трав и согревало первыми лучами пробуждающегося солнца. Уля вышла на веранду, потянулась и, настроив в наушниках любимый мотив, вышла на лесную дорожку. Регулярная утренняя пробежка стала давним и приятным занятием, уже даже ритуалом, потому что без этого бодрящего глотка единения с самой собой день не был таким насыщенным и счастливым.

Ульяна уже не переживала о том, что, преодолев порог восемнадцатилетия, ей пришлось остаться жить с родителями. Девушка не сдала экзамены для поступления в институт, и теперь мечта о собственном жилье отложилась на целый год. Хотя можно было пойти работать и снять квартиру или просто взять денег у отца, но, пока он не успокоится из-за её провала, Уле не удастся уйти из-под родительского контроля. И сейчас вот уже целый месяц она жила в далёком алтайском посёлке, правда, повышенной комфортности, где родители купили коттедж. Что-то вроде дачи.

Сначала она стремилась обратно к столичной жизни, но потом привыкла к спокойному и неспешному ритму вечеров; ей снова стало нравиться читать, Уля пересмотрела кучу фильмов и, как ей казалось, стала даже лучше выглядеть. Болезнь, которая помешала ей быть в числе первых и лучших, как она привыкла, понемногу отступала. Хотя папа не считал её депрессивное состояние заболеванием, но психоаналитик настаивал, что она просто перегрузила нервную систему и ей необходим отдых.

Уля глянула на своё отражение в зеркале. Бессонные ночи пошли на пользу, фигура подтянулась, спал заметный жирок в области талии, который она накопила, постоянно снабжая мозг глюкозой в виде нескончаемых десертов. Светлые длинные волосы перестали выглядеть как торчащая в разные стороны солома, а серые глаза снова блестели. Сейчас Уле хотелось только одного, вернуть себе прежние крепкие мышцы, которые стали немного рыхлыми без постоянных тренировок.

Ульяна подумала, что сегодняшний отъезд родителей в гости подарит ей прекрасный вечер. Она приметила в папиной коллекции вин одну симпатичную бутылку и была готова до утра смотреть ужастики или мелодрамы. Или что-то про конец света: такие фильмы девушка особенно любила.

Приободрившись мыслями о предстоящем веселье, девушка натянула кроссовки для пробежки, включила любимую музыку и, ещё раз окинув в зеркало фигуру, затянутую в эластичный спортивный костюм, вышла в утреннее тепло. Немного разогрев мышцы на веранде, Уля побежала по лесной дорожке.

Вдруг девушка почувствовала, как земля содрогнулась под её ногами. Она остановилась на секунду, вынула наушники и услышала позади себя оглушающий вой. На месте её дома метался огонь, над другими коттеджами бродил чёрным призраком дым, вокруг летели обломки, слышались крики. Уля застыла не в силах пошевелиться, она не могла понять, что происходит. Как в одну секунду мир так поменялся? Но вдруг Ульяна словно провалилась в забытьё, тёмная пелена заволокла её сознание, и тело девушки отбросило на несколько метров.

Очнувшись от удара о землю, она мутным взглядом обвела пространство и увидела перед собой берег лесного озера. Сзади на неё надвигался ураган огня, и девушка, собрав последние силы, доползла до лодки, которая была пришвартована неподалёку. Она перевалила тяжёлое тело через невысокий борт, дёрнула верёвку, чтобы отвязать судёнышко и, перебирая руками по деревянному пирсу, смогла вывести лодку подальше от илистого берега. Уля оглянулась и увидела, что на лес, где она бегала каждое утро, несётся шквал рыжевших пламенем осколков. Силы оставили её, и девушка неуклюжим кульком упала на дощатое дно.

***

Словно сквозь толстый ватный слой пробивались какие-то звуки. Уля открыла глаза и не поняла, где она находится. В спину впивался топчан, руки и ноги болели так, словно она перегрузила вагон дров, а в голове танцевали черти. Девушка пошевелилась и, ощупав себя, с облегчением выдохнула – вроде цела.

– Очнулась, милая? – донёсся незнакомый женский голос.

Ульяна аккуратно подняла голову и села. Она разглядела избу, в которой находилась. От печки веяло теплом, из котелка, который стоял сверху, вкусно тянуло какой-то едой, а за столом, что примостился у окна, сидела женщина. Незнакомка была какой-то странной и нескладной. Женщина явно была очень высокой, при этом у неё были широкие плечи и большие руки. Из-под лёгкой косынки виднелись тёмные с яркой проседью волосы, а на лице выделялся острый птичий нос. Она ловко чистила картошку и бросала её в таз, стоящий перед ней.

– А вы кто?

– Здрасти-мордасти! В моём доме меня же и спрашивает. – засмеялась женщина. – Баба Вася я.

– Как я здесь оказалась?

– Так там за озером так рвануло, что я бегом тудысь. Я думаю, газбаллон у кого-то полетел. Хотя откудова в посёлке для дураков газбаллоны-то. – женщина широким жестом сбросила кожуру в ведро.

– В каком посёлке? – поморщилась Уля.

– Ну, за озером-то новый посёлок построили, вроде как экологичный. А там раньше скотобойня была, стоки особливо не чистили. Ну, короче, какой там газбаллон, такие «ферверки» начались, аж здесь земля тряслась. Стою, смотрю, вдруг лодка плывёт, а ты в ней.

– А как же вы меня сюда дотащили? – Уля пыталась осознать новую информацию.

– Как-как? На тачке. Ты вон лёгкая какая, словно игрушечная. – баба Вася встала и, взяв половник, помешала варево в котелке.

– А сколько прошло времени? – Уля попыталась встать.

– Дак уж вечер, а рвануло утром. Считай день. – женщина вынула из-под полотенца круглый хлеб и начала резать крупными ломтями.

– Я здесь целый день? Наверное родители с ума сходят. – Уля вынула тонкий корпус мобильного телефона из кармана. Но стекло пересекала широкая трещина и на любые манипуляции аппарат не реагировал. – А у вас есть телефон?

– Есть конечно. Вон на тумбочке лежит.

Ульяна с трудом встала с топчана и оглядела маленький кнопочный телефон. Она быстро набрала номер родителей, но в ответ было лишь молчание.

– Связи нет. – сказала она растерянно.

– Так свет, наверное, в посёлке отрубили. – женщина стала крошить картошку мелкими кубиками. – У меня свой генератор, а в посёлке если электричества нет, то вышка быстро садится и связи нет. Но это ненадолго.

– А что случилось? – Уля подошла к окну и посмотрела на поле, видневшееся перед домом.

– Да почём я знаю. – пожала плечами женщина, расставляя тарелки на столе. – У меня машина сломалась, я одна уж неделю, как сыч сижу. А Мишка обещал к концу той недели починить тарантас мой, но так до сих пор и чинит. Так бы я тебя давно в село свезла, там бы и узнали, а так на тачке далеко, не докатишь. – баба Вася окатила водой стрелки зелёного лука и пряно пахнущую паутину укропа. – Садись, ужинать будем.

– Спасибо. – Уля и правда почувствовала острый приступ голода.

Девушка неуверенно села за стол, отломила от кружевного мякиша ржаного хлеба кусочек и понюхала.

– Какой запах хороший.

– Ну куда ж ты руками-то грязными. – всплеснула руками баба Вася. – Иди-ка умойся. Я тебе в умывальник воды тёплой налила.

Уля вышла в прохладу сеней и глянула на себя в маленькое зеркало, прилаженное поверх раковины. На щеке виднелся красный след, в волосы набилась лесная труха, и на скуле наливался бордовым пламенем синяк.

– Красота! – цокнула она языком и, наскоро ополоснув лицо, вернулась к столу.

– Я надеюсь, с утра завтра Мишка приедет, и он тебя до посёлка довезёт. Я ж шоферу Мишке, ну это, – старуха сделала характе́рный жест по горлу рукой, – самогонки обещала. Так что приедет обязательно. Он непьющий, но иногда можно. Милка строгая у него, а как иначе, коли двое ребятишек у них. – баба Вася поставила перед Улей тарелку с овощным рагу. – Ты часом не эта, как его, слово всё время забываю. – она задумалась. – Короче, ты мясо ешь?

– Да. – Уля покивала головой и почувствовала тупую боль в затылке.

Баба Вася вдруг подошла ближе к окну и пожала плечами.

– Идёт кто-то. Шатается, что ли? Пьяный? Да и кто б ко мне в такую даль пошёл своими ногами, обычно на машине ездят, тут до жилища десять километров. Да и для грибников рановато ещё. – рассуждала женщина, пока от края леса в сторону дома медленно двигалась чья-то фигура.

Баба Вася оторвалась от окна и вышла на порог. За ней подтянулась Уля.

– Может, за черникой кто выбрался. Я вчерась по кромке ведро насобирала. – рассуждала пожилая женщина. – Погоди, да это ж Милка! Мишкина жена.

– Она вся в крови. – выдохнула девушка.

Женщина, которая была уже недалеко от хутора бабы Васи и правда была в крови. Она медленно шла, так, будто ничего перед собой не видела. Старуха, словно ворона, боком соскочила со ступеней и понеслась, прихрамывая на ходу, к идущей навстречу женщине.

– Мила, что с тобой? Глаз пустой совсем! Кто тебя так? Мишка, что ли? Мила, что молчишь-то? Мишка-то где? – баба Вася тормошила женщину, которая болталась словно тряпичная кукла в её руках. – Ну-ка пойдём во двор.

Баба Вася ещё раз оглядела поле за домом и завела женщину внутрь за ленту высокого забора, которым был защищён дом от набега лесных обитателей. Мила послушно шла за ней и вдруг проговорила:

– Нету! Никого нету. – женщина бессильно опустилась на полено для рубки дров. – Мишки нет, детей нет, соседей нет.

– Мать, ты чё, сбрендила или пьяная? – старуха зыркнула на Улю. – Чё стоишь? – Воды принеси. А ты посиди, оклемайся маненько. – погладила она по голове Милу.

Баба Вася гладила Милу, которая прижалась к её переднику щекой, по которой из раскрытых глаз текли слёзы.

– Слушай. – сказала старуха Уле. – Как звать-то тебя? – вдруг спросила она.

– Ульяна. – ответила девушка, передавая кружку с водой.

– Иди в сени, возьми таз, жестяной такой, из чайника тёплой воды налей и тряпицу с полки возьми. Надо ей хоть лицо обтереть. Потом уж разберёмся, что к чему.

Немного приведя Милу в чувство, Уля с бабой Васей перевели женщину в дом. Старуха натрясла в рюмку капель, режущих глаза ароматом, и заставила Милу залпом выпить.

– Вот, а теперь ляжь сюда.

Она отвела Милу за занавеску и уложила на топчан, где прежде отсыпалась Уля. Мила после капель как-то сразу успокоилась и прикрыла глаза.

– Не дом, а госпиталь какой-то. – пожала плечами баба Вася. – Ладно, на ночь глядя идти в лес негоже, а вот поутру придётся сходить и выяснить, кто ж её так разукрасил. Пойдём хоть чайку попьём. – баба Вася остановилась и покосилась на Улю. – Рюмочку будешь? Смородиновка у меня просто удалась в этом году.

– Можно. – вздохнула Уля. – Сегодня день такой, как раз для смородиновки.

Девушка села за стол и глянула в сгущающуюся темноту за окнами. На небе вырисовывались звёзды, показался краешек лунного диска и вскоре занавешенный сумерками лес растворился в ночи.