Замок княгини

Глава 1. Пленница

Девушка, запертая в одинокой башне, смотрела в высокое и узкое окно своей тюрьмы. Она подвинула стул и встала на него, так можно было положить локти на подоконник, подобраться к самой решетке и увидеть не только небо, но и горы, поросшие лесом, и реку, текущую в ущелье. Но она смотрела вдаль, на снежные вершины, сияющие на фоне ослепительной голубизны. И на дракона…

Хотелось привычно отвести глаза, но впервые Кантана не стала этого делать. Напротив, она рассматривала летающего зверя. Его полёт был красив. Кажется, дракон наслаждался, купался в бирюзовых небесах – вверх, вниз, кружился, переворачивался. А потом вдруг перестал. И полетел к ней… Точнее, в её сторону.

Дракон понемногу снижался, и скоро стало понятно – он летит именно к башне. Девушка отпрянула от окна, чуть не упав со стула. Спрыгнула, бросилась на кровать, спряталась за пологом. И скорее почувствовала, чем увидела, как огромная тень заслонила окно. Зачем?..

Она всего лишь на него смотрела.

Девушка боялась драконов, когда они так приближались. Недаром есть традиция не смотреть на драконов, отворачиваться. А она смотрела, и вот…

Теперь она долго не решится подойти к окну.

Девушка, заключённая в башню – Кантана, дочь итсванского именя и мага Каюба.

Вид снежных пиков из окна был ей привычен, даже нравился. Она провела детство в старом дедовском замке в Тандейских горах. Замок Трей, громада серых камней, таких же, как горы кругом. Кантане казалось, что замок деда вырос из гор, как из земли растут кусты и деревья, он часть гор, он сам наполовину горы…

Другие горы, да. А похоже.

Тогда она считала, что нет ничего прекраснее заснеженных вершин, а моря ещё не видела и лишь пыталась представить, какое оно. И решетки на окнах её детства тоже были. Не было только запертых дверей. А она – внучка хозяина, лира Вона Тайрака, владетельного именя. Её деду принадлежала вся долина. Не слишком плодородные там земли, это верно, зато чудные охотничьи угодья, прекрасные рыбные озера, как синие глаза среди скалистых гор, и реки, холодные и прозрачные. Ленна Кантана искренне считала те места лучшими на земле и не покинула бы добровольно.

Здесь Драконьи горы. Здесь живет чужой, непонятный народ, который владеет драконами. И Кантану тоже сторожит дракон! Огромное темно-зеленое чудовище. Когда она увидела этого зверя в первый раз, у нее чуть сердце не остановилось, она закричала – дракон тогда тоже заглянул в окно, пожелал на неё поглядеть, видишь ли. Это было неожиданно и страшно. Потом она осторожно, мельком, вскользь, рассмотрела дракона. Она не так уж уродлива, эта тварь, но все равно – чудовище.

С детства Кантана слышала сказки про прекрасных дев, что коротают время в одинокой башне под присмотром дракона. Но что сказка станет явью для нее? И во сне не снилось. И вряд ли кто-то явится сюда её выручать. Она понимает, кто она есть, и свой долг перед семьей и императором. А чем это кончится – кто знает…

Сидеть или лежать подолгу было невмоготу, и она ходила по комнате, наматывала круг за кругом, благо позволяли размеры темницы. Да и не темница это, вообще говоря, а неплохая комната. Кровать широкая и удобная, с упругим тюфяком. Полог над кроватью пестрый, тяжелый и без пыли. Хорошее постельное белье, подушки, одеяла. Стол с узорчатой, из разноцветного дерева набранной столешницей, и такой же стул. Деревянная рама окна закрыта на легкую задвижку и открывается без единого скрипа, можно подышать, впустить в свое обиталище свежий ветер. А Кантана не расстаётся со своим старым плащом, в котором её и схватили, носит его, когда мерзнет, укрывается, ложась спать. Зачем? Ответа нет. Так спокойнее.

Здесь кругом враги её отца, а значит, её враги. Даже лира Тина, маленькая женщина с добрыми глазами, которая приносила Кантане еду и всё необходимое. Впрочем, теперь её глаза не такие добрые, как поначалу, и держится она строже, как будто Кантана в чём-то провинилась. Но ведь не было ничего такого…

Ну да, приходил тот человек. И что-то случилось.

Собственно, он лишь вошёл. Они только и успели, что посмотреть друг на друга. Что было? Как будто короткая вспышка перед глазами, и сверкающая нить, на миг соединившая её и того незнакомца, и огромное удивление, испытанное Кантаной, какое-то счастливое удивление. На несколько мгновений, не больше.

Несколько мгновений тот человек смотрел на неё, изумленный, потом в его глазах появилась ярость.

– Магичка! – сказал он, как выплюнул, и быстро ушел.

Кантана постояла неподвижно, сбитая с толку, потом подошла к кровати и прилегла – единственный стул в комнате был неудобный на редкость. Она попыталась прийти в себя и дышать ровно. Что случилось? Он назвал её магичкой – почему?! Ответа не было. А смятение, принесённое той встречей, так и не ушло совсем. Что-то осталось.

В тот же день у неё забрали начатое вышивание – она успела разметить рисунок на ткани и приступила к работе. Тина сказала, что это предосторожность, с помощью вышивки и ниток можно творить чары.

Ах, знать бы, как это делается! И неплохо бы иметь дар, а с этим дела обстояли вообще никак. Все давно знали, что у Кантаны способностей к магии нет, такой вот выродок в семье потомственных итсванских магов. А тут её считают магичкой и отнимают нитки…

Бумагу и письменный набор, кстати, тоже унесли, по той же причине. Они и не писала ещё, но на всякий случай попросила все необходимое, и вот, забрали. И зеркало забрали. Странно, что оставили светильник, огонь ведь тоже средство для магии – Кантана уже успела испугаться, что придется сидеть в потемках. Зато Тина принесла несколько книг, сказки и романтические истории с поучительным концом. Самое интересное, что несколько лет назад Кантана с увлечением перечитала гору подобных книг, а теперь только уныло полистала и отложила – ну что за ерунда. Не до того.

Тина с первого дня уверяла, что это заключение в башне ненадолго. А когда Кантана спросила, почему её держат взаперти, охотно пояснила: это и хорошо, что взаперти, значит, точно отпустят. Но если девочка желает остаться с ними навсегда, то может идти на все четыре стороны. Такая красавица легко найдет себе мужа и будет жить хоть в Дарьявеле, хоть где – Содда большая. Но вот из Содды ни ногой. Поэтому пусть уж потерпит, если не хочет мужа-соддийца. А точно ли она не хочет? У них-де такие парни, что трудно не влюбиться. А Тина вот и подумать не могла, что у мага Каюба такая милая дочка. От женихов точно отбоя не будет. Что, может, останется она?..

Дарьявел – это что-то неподалеку, поселок, а может, город. Наверное, город, потому что там живёт князь. Страна колдунов поделена на три части, и каждой правит свой князь. А в остальном Тина, конечно, просто шутила, хотела её развлечь по доброте душевной. Отец говорил, что соддийцы, то есть горные колдуны, ненавидят его от всей души. А раз так, кто захочет взять в жены его дочку? К тому же никакая она не милая. Младшей сестричке вот досталось красоты на двоих, а Кантана, с темными волосами, отливающими рыжим, с лицом живым и немного неправильным… не уродина, пожалуй, но никак не красавица.

Её держат в заточении, чтобы она ничего не увидела, не поняла, в чём заключается великая тайна гордых колдунов – тайна приручения драконов? За это отец отдал бы что угодно. Неужели эта тайна так заметна, что всякий чужак, оказавшись в этой стране, должен проводить время взаперти, дабы случайно её не постигнуть? Как странно…

Делать было нечего, так что она лежала на кровати, завернувшись в плащ, и вспоминала. Вспоминалось чаще давнее, из детства…

Ей пять лет. Она сидит на табурете, в красивом платье, надетом в честь приезда тёти Велы, старшей сестры отца, и перебирает бусины. Тётя полулежит в кресле напротив и вскользь наблюдает за Кантаной. Мама тоже здесь, и, кажется, её тяготит происходящее. А Кантане просто любопытно, и бусины красивые, граненые, блестящие. Если попросить у тёти несколько – подарит? Она добрая и всегда дарит что-нибудь, когда приезжает, а эти бусины чудо как хороши. Они свободно надеты на шелковый шнурок и скользят по нему, шнурок слишком длинный – разве так носят? И зачем нужно, чтобы Кантана в третий раз перебрала их, передвигая каждую?

– Ну, довольно, – тётя Вела забрала у Кантаны бусины. – Мне жаль, Кайра. Похоже, ничего, совсем ничего. Даже не мелькнуло. Извини, дорогая, но такого у нас в семье ещё не было – чтобы ни проблеска способностей. Грустно.

– Она еще маленькая, – возразила мама и обняла Кантану. – Потом всё может измениться.

– Конечно, будем пытаться, – кивнула тётя, – но вообще, эта проба должна бы показать хоть что-то. Если есть, что показывать.

Тётя с улыбкой поманила к себе Кантану, и вдруг неожиданно сильно ударила её по лицу, та отпрянула и закричала, бросилась к матери. Мать подхватила её и устремила на золовку гневный взгляд. А тётя со вздохом покачала головой и заявила со спокойной грустью:

– И снова никакого отклика, Кайра. Совсем никакого.

С тех пор Кантана опасалась приближаться к тёте Веле, хотя потом поняла, конечно, что обижаться не стоит – та просто пыталась разбудить в ней хоть крупинки магии, спонтанный, вызванный сильными эмоциями магический отклик. Она сильная магичка, разбирается в таких вещах.

Позже Кантана случайно подслушала разговор тёти Велы с матерью.

– Постарайся отдать дочь в хорошую школу, Кайра. Её ведь придется выдавать замуж. Жаль, что она… ну, не слишком хорошенькая, ты понимаешь. И подумать только, дочь моего брата так глуха к магии!

– Спасибо за совет, Вела, мы подумаем. Кантана ещё маленькая, торопиться некуда. И потом, зачем девочке непременно быть магом? Зачем тебе способности, если ты никогда не сможешь стать настоящим магом, Вела?

Снисходительный смех тёти.

– Мне забавно тебя слушать, дорогая. Владеть магией просто удобно. И это можно передать детям. Все привыкли к тому, что женщины Каюбов владеют магией.

– Я не владею, Вела. Совершенно. Твоему брату не следовало жениться на мне, – бросила мать раздражённо.

– Наша кровь очень сильна. Твоя дочь должна была унаследовать… – тётя разговаривает лениво и чуть снисходительно.

– Надеюсь, это не намек?..

– Конечно нет. Прости, не хочу тебя обидеть, – голос тёти стал как мурлыканье ласковой кошки. – Ладно, оставим это до лучших времен. Ты подписала документы, которые я привезла?

– Как я могу это подписать? Это лишит меня имущества, а мою дочь – наследства. Здесь она может быть лишь приживалкой, её законные владения – Шайтакан. Передать его казне? Прости, я вообще не понимаю.

– У тебя есть супруг, это он должен понимать такие вещи. Твой долг повиноваться ему.

– Ничуть. Он должен понять, – твердо говорит мама. – Сыновей у нас нет, а девочку всегда можно лишить наследства. Никто не знает, что готовит для нас Провидение.

– Нет сыновей? И кого ты винишь, что родила девчонку, да еще и никчемную? – если судить по голосу, то тётя, определенно, шутит.

– Я никого не виню, но тебе, Вела, должно быть известно: чтобы рождались дети, муж должен бывать с женой чаще, чем раз или два в год.

– Ты выходила замуж за мага и знала, на что идешь. У моего брата сейчас важное время, он не может растрачиваться на постороннее.

– Я не ропщу, Вела. Я объясняю, что не вправе хотя бы на час обездолить свою дочь, мало ли что случится за этот час! Если мой муж желает забрать Шайтакан, пусть передаст мне взамен равноценное имение. Равноценное, Вела.

– Милая Кайра, ты понимаешь, что такое Шайтакан? Это не просто замок. Он лишь номинально считается твоим наследством, и существуют договоренности, которые – не твоего ума дело…

– Вела, я там жила. Это старинный замок, про который рассказывают страшные сказки, как про все старинные замки. Мой дядя это поощрял. Но я знакома с делами имения и знаю, какие доходы он получал ежегодно. Сейчас моя бесталанная дочь без магических способностей – богатая наследница. Пусть так и будет. Это мое последнее слово, я не стану больше ничего обсуждать.

Мама умела настоять на своем. Тётя Вела вскоре уехала, весело со всеми распрощавшись и расточая всем любезности. Но Кантана ей больше не верила. И она запомнила, что где-то есть Шайтакан, её замок, её владения. Место, про которое рассказывают страшные сказки…

Вскоре отец подчинился желанию матери и передал ей в собственность замок Линнин на побережье, с землями и угодьями. И он стал официально считаться наследством Кантаны – ни брат, который всё-таки вскоре родился, ни младшая сестра не могли на него претендовать. Впрочем, отец ведь богат, так что какая разница! А Шайтакан – это, оказывается, остров. Точнее, два острова, на одном стоит древний замок, на другом – целый город. Кантана никогда там не была…

А вот она, в простеньком и не очень чистом платье, к тому же разодранном на локтях, купается в обжигающе холодных струях водопада. Это неподалеку от дедовского замка, но место уединенное. Ей семь лет, её приятелю Велку девять, они держатся за руки и хохочут – еще бы, это же весело. Погода жаркая, и одежда быстро высохнет на солнце и ветру. И жизнь последнее время какая-то удивительно свободная, Кантане всё позволяют и почти не обращают на неё внимания, и ей, пожалуй, это нравится.

Месяц назад у неё родился брат, вот в чём дело. Маленький Най, долгожданный наследник и всеобщая надежда.

– Ленна! – крик доносится откуда-то сверху. – Ленна Кантана!

Это за ними. Бабушка разослала слуг на поиски проказницы-внучки. Они с Велком переглянулись, разом выпрыгнули из водопада и удрали в заросли орешника.

Они вернулись в замок под вечер, усталые, растрепанные и грязные, их ждали. Увидев бабушку с поджатыми губами, Кантана уже приготовилась к наказанию – её обычно запирали в маленькой каморке с одним окошком, где решительно нечего было делать. Но нет, на этот раз её сразу потащили мыть, переодевать и причесывать. Потому что приехал отец. И он уже дал понять, что недоволен воспитанием своей единственной дочери. Между прочим, он ни разу не приехал, чтобы повидать её, Кантану! Ни разу за семь лет!

Рядом с невысоким коренастым дедом отец показался ей очень большим. И не выглядел недовольным, напротив, он улыбался.

– Моя маленькая ленна просто красавица, – сказал он, протягивая ей руку.

Красавица? Она?.. Кантана вдруг страшно смутилась, и пробормотала одну из положенных фраз:

– Надеюсь, твоя дорога была хорошей, лир, и благодарю за это Провидение.

– Дорога была хорошей, – он кивнул, – пойдем, ленна, покажешь мне замок. Ты ведь хорошо его знаешь? А я тут чуть не заблудился. Ты не против, если мы с дочкой побродим по замку, лир Вон?

Дед был не против. Вообще, потом Кантана пришла к выводу, что дед её отца побаивался. И не он один. Даже тогда, ещё совсем молодой, отец был настоящим магом.

– У меня нет магических способностей, лир. Совсем нет, – сразу сообщила Кантана, чтобы он не обманывался на её счет, ведь всё тетки ахали и огорчались.

– Это ничего, – улыбнулся отец, – у твоей матери их тоже нет, а она достойная женщина со многими талантами. Ты тоже станешь такой.

– А почему ты женился на моей маме, раз у неё нет магии? Ведь у всех твоих родственников она есть!

Пожалуй, это был вопрос, который отцам задавать не надо, но что поделаешь с её плохим воспитанием!

Он невозмутимо ответил:

– Милая, мне вполне достаточно собственной магии. А ты рассчитывай на меня, если что.

Они долго бродили по замку, и в конце концов Кантана уснула в комнате отца, в кресле, в обнимку с подушкой.

Определенно, отец Кантаны Каюбы оказался не так уж плох. И она с первого дня не испытывала в его присутствии напряжения – как дед, бабушка, мать. Даже Най, всеобщий любимчик, в три года принявший именьский титул и обладающий магическими способностями, тоже отца побаивался. А Кантана – нет…

Вскоре они с мамой и Наем уехали в Линнин, так пожелал отец. Кантане жаль было расставаться с замком Трей, она проплакала почти сутки, и потом долго скучала по кристальному воздуху и снежным вершинам вдали. Отец не жил с ними в Линнине, но теперь навещал их примерно раз в месяц.

Кантане позволялось заходить в кабинет отца в Линнине. Она быстро научилась вести себя, как надо, то есть не отвлекать его, не мешать. Они подолгу разговаривали – точнее, он говорил, а она слушала. Последнее время чаще о горных колдунах, так что Кантана немало знала об этом народе. Они из другого мира, и они на самом деле не люди, только видимость.

Ей лет десять. Её кровь в длинной тонкой пробирке…

Отец попросил, и она без колебаний протянула руку. Даже прокалывать не пришлось, пробирка наполнялась сама. В какой-то момент Кантана ощутила странную жуть, задрожала и зажмурилась, но не решилась отдернуть руку.

– Вот и всё, – улыбнулся отец, – видишь, ничего страшного. Мне теперь не придется разыскивать по замку кровь девственницы.

Кровь нужна для опытов, магических и не магических. Кажется, ни у Ная, ни у сестренки отец никогда не просил крови. Да Эйль и не далась бы, она ужасная трусиха. А Кантана слишком дорожила отношением отца, его доверием, чтобы поддаться какому-то там страху. Немного крови – подумаешь…

Однажды с отцом приехал мальчик – Трик Шан, его ученик, будущий маг. Они с Кантаной долго робели и присматривались друг к другу, потом подружились. Он приезжал довольно часто, они даже письма друг другу писали. Из этого, кажется, и не могло бы получиться ничего, кроме дружбы, потому что Трик, старший сын именя, собирался отказаться от титула в пользу младшего брата и стать магом. Маги только в крайнем случае заводили семьи – как, например, отец, у которого не было младших братьев. А Трик готовил себя в маги, и его никогда не рассматривали как возможного жениха Кантаны.

Всё изменилось в одночасье, когда Трик сказал ей, что передумал, признался в любви и предложил руку и сердце. И Кантана согласилась. Потому что Трик Шан был лучше всех, лучше любого из мужчин, известных Кантане. Им было хорошо вместе, и они понимали друг друга – разве этого мало? Она разрезала нить жемчуга, которую постоянно носила, и отдала Трику пять бусин в знак их помолвки.

Это был первый бунт Кантаны против отца, потому что незадолго до того он показал ей и матери портрет жениха.

– Ардай Эстерел, наследный имень из Приграничья. Древний и весьма знатный род, и никакой магии. Свадьба состоится месяца через два, не позже. Как он тебе, дочь?

Что ж, этот Ардай Эстерел был очень привлекательным внешне. Темноволосый, синеглазый, с красивыми чертами лица, и, наверное, высокий. В таких парней многие девушки влюбляются.

– Имень из Приграничья? – воскликнула мама. – Наша дочь достойна лучшего!

– Я решил, – заявил отец, – мне нужен этот брак. Девочка, ты будешь довольна, уверяю тебя. Я позабочусь.

У Кантаны вертелся на языке вопрос, а видел ли этот красавчик её портрет? Но она промолчала. Видел, не видел, – какая разница. Брак нужен отцу! Должно быть, отца этого приграничного именя тоже всё устраивает, он рад-радёшенек породниться с их семьей. А самого жениха могли и не спросить.

– Отец, зачем тебе это? – собственный голос она услышала, как чужой.

Тот удивленно взглянул на неё:

– Не забивай себе голову, всё будет хорошо. Обычаи Приграничья отличаются от наших, но вы можете поселиться и здесь. Семья Эстерелов богата, у них много земли. Кстати, твой жених великолепный наездник, на последнем смотре в городе Аше он победил всех столичных гвардейцев. Вы об этом не слышали?

– Я представляю, что это были за гвардейцы! – воскликнула мать.

Она хорошо летала на рухе и чрезвычайно этим гордилась. И у Кантаны был собственный рух, а у Ная – целых три, только малышке Эйль пока запрещалось самой садиться в седло. Впрочем, последнее время никто из них не летал, вся семья Каюбов сидела взаперти в плохо обустроенном поместье, которое отец спешно приобрел через третьих лиц, потому что на них охотились горные колдуны. Они обвиняли отца в похищении драконов! Казалось бы, совершенно неподходящее время для свадьбы непонятно с кем.

Мать ещё долго пыталась возмущаться, отец её не слушал.

Несколько дней спустя Кантана тайно дала слово Трику Шану. А вскоре, вечером, когда сумерки уже сгустились…

Она шла по двору, накинув плащ, когда её накрыла густая тень и стало тяжело дышать, она потеряла сознание, а очнулась на спине дракона, связанная незримыми путами. И оказалась в этой башне. А что там, дома? Как отец, выполнил ли требования колдунов? А Трик? Каково ему было узнать, что её похитили?

С тех пор она панически боится драконов. Она, всегда считавшая себя смелой.

Те, кто попадёт к колдунам, обычно не возвращаются. Это все знают. Но она – в башне. Значит, может и вернуться.

Много чего отдала бы теперь Кантана за тот отобранный ворох ниток и ткань с нанесенным рисунком – чтобы вышивать, занять руки и мысли.

Глава 2. Лира Кайра

Внизу проплывали то полосы леса, то убранные поля, встречный поток воздуха трепал полы толстой кожаной куртки на меху – было холодно. Кайра летала на рухах с детства, но последние годы поднимала птицу, только чтобы недолго прогуляться, и конечно, не в это время года. Уже осенник, в конце концов.

Рухи могут летать и в зимние холода, но недолго, и становятся при этом очень прожорливыми. Осенью и зимой Каюбы не летали без крайней нужды, а птиц вылетывали нанятые наездники. Но вызов к императору – особый случай. За лирой Кайрой прислали полтора десятка императорских гвардейцев во главе с сержантом, теперь они летели впереди и вокруг, и её птица, приученная к полетам с сопровождением, послушно следовала за ведущими, так что Кайре почти не приходилось править. Она сжимала поводья до боли крепко…

Она боялась. Не ждала от судьбы ничего хорошего. Её муж…

Он виновен перед императором и всей Итсваной. И вину такого рода не загладишь извинениями. Кайра долго не могла поверить, что обвинения горных колдунов справедливы.  Муж держал в своём зверинце драконов. Изучал их, ставил эксперименты. Вопреки запретам. Это из-за него соддийцы, владеющие всеми в мире драконами, разрушили несколько городов Итсваны. То, что казалось безумным поклёпом – справедливо!

Её мир рухнул. В довершение всего она потеряла старшую дочь! И готова была на всё ради младших детей. Действительно на всё.

Они определенно приближались к Иту. Но для чего? Ведь Ита больше нет, а император со своим двором уехал задолго до налёта драконов.

Неважно, она могла лишь послушно следовать за передними птицами. Вот показались окраины – как ни странно, там были целые улицы неповреждённых домов. И эти улицы жили: ходили люди, играли дети, сушилось белье. Но дальше к главной части города – только руины.

Старый императорский замок, который был заложен почти тысячу лет назад…

Возле большого дома неподалеку от площади Камней, от которого осталась одна целая стена, сидела большая бурая лисица. Здесь, в окрестностях, среди холмов, обитало много лисиц, но раньше они не приближались к городу.

Женщина не стала сдерживать слезы. Прекрасный город, знакомый с детства, столица Империи – разрушен. И виновен в этом отец её детей. Он теперь мертв, ему всё равно, расплачиваться придется ей и детям.

Они сделали круг над разрушенным городом, и передние птицы повернули. Теперь они летели вдоль моря, над длинным-длинным галечным пляжем, кое-где прямо к воде подступали скалы. Это понятно, в той стороне – Хаддард, новая резиденция императора. Всё понятно. Они сделали такой крюк, чтобы она взглянула на разрушенный Ит. Вспомнила о преступлении мужа и о степени их вины перед Итсваной.

Что нужно императору? Что-то такое, в чём она может и отказать? Раз решили напомнить о разрушенной столице. Как будто она способна когда-нибудь это забыть…

Кайра Каюба больше не плакала, она внутренне подобралась. Раскисать нельзя. Ради детей.

В Хаддарде они посадили птиц на широком рушьем дворе Изумрудного замка. Конечно, никаких изумрудов, всё дело в камне, который добывали неподалеку – густо-зеленого цвета, гораздо зеленее, чем камень в Ите – тот имел лишь схожий оттенок. Когда двести лет назад один из сыновей императора задумал устроить здесь свою резиденцию, как её было ещё назвать, чтобы красиво и всем понравилось?

Теперь нет Ита. Есть Хаддард и его Изумрудный замок. А ведь изумруды – фамильный камень её семьи. Не Каюбов, а её родной семьи. Изумруды очень идут темноволосым и зеленоглазым женщинам…

– Не бойся, лира, – тихо сказал ей сержант, помогая сойти с седла. – И не смотри вон в ту сторону.

Как бы не так! Она посмотрела. И вскрикнула, увидев дракона. Огромного, чёрного, он вольно развалился у стены, опираясь о передние лапы, и не сводил в неё глаз. Да-да, именно с неё…

– Отвернись, лира! – теперь это был не совет, а приказ, – не надо их дразнить. Видно, здесь кто-то из знатных колдунов, может, сам князь. Вот какая зверюга!