С Востока свет. Проза татарских писателей

Снова вернувшись в городскую суету, Ниса первым делом заехала к Шакире. Подруга почему-то всё время звонила ей по телефону и плакала. А ведь душа её всегда была словно высохшее озеро. Откуда же теперь взялось столько слёз?

Ниса подругу не узнала. Шакира и сама застеснялась своего вида:

– Что-то я сегодня совсем расклеилась… – И по её лицу, бесцветному, как застиранное полотенце, снова покатились слёзы.

– Ничего, человек должен чаще бывать в своём естественном виде.

Ниса пыталась утешить.

– Ты про меня и Сандугач что-нибудь написала, что ли?

– Ты же себя и так знаешь, Шакира.

– Чёрта с два я знаю! Вот уже тридцать лет я каждый день рисую себе лицо. Я, наверно, уже извела тонны краски. Зачем?! Для чего?! Знаешь, чего я больше всего боюсь, проснувшись утром? Что какой-нибудь мужчина увидит меня ненакрашенной! Мне мама говорила: «В Судный день восстанешь со своим намазюканным лицом и будешь держать ответ как грешница, которая пытается исправить то, что дал Господь».

– У тебя сегодня почему-то нет настроения, Шакира.

– Есть, есть у меня настроение! Вон стол накрыт. Смотри, какие тут угощения. Только счастье улетело. В Китай. Оказывается, если не хочешь упустить своего счастья – надо подрезать ему крылья. Давай поедим… Сандугач в больнице, дежурит рядом с мужем. Говорят, сердце у него…

Спотыкаясь о длинные полы своего халата, хозяйка пошла к двери и втащила топтавшегося на площадке Аделя:

– Давай, давай! Разве я позволю тебе замёрзнуть в холодных объятиях твоей училки! Скажи, подруга, мы – красивая пара?

– Красивая, красивая, – ответила Ниса, избегая смотреть на них в упор. – Я спешу, вы уж тут сами, вдвоём посекретничаете за чаем, ладно?..

Спешит… Куда? Конечно, дел у неё полно. Человек, не разбирая, что важно, а что нет, всю жизнь копается, как курица, на помойке жизни. О, это пренебрежение к своему времени!