Святые с улицы Бримо
Экзорцист искал спасения у друзей. Он совершенно не представлял, что ему следует говорить.
– Надо его как-то успокоить, – шепнула Сирена.
– В такой ситуации нельзя успокаивать человека, который намеревается убить себя, это может только ускорить процесс, – вставил Анчоус.
– И что ты предлагаешь? Помочь ему прыгнуть? – ответил жестко Дэз.
Но у Анчоуса не нашлось решения.
– Только не молчи, говори ему что-нибудь, – посоветовала Рыжая Бестия.
Экзорцист счет это единственным верным решением. Но только… если бы он знал, что надо говорить!
Он забыл обо всех инструкциях на такой экстренный случай!
– После черной полосы всегда наступает светлая, Билли. Возможно, сейчас у вас должна начаться новая жизнь.
– Нет никакой жизни! Ничего нет! Как же вы не понимаете? Вы ничем не можете мне помочь!
– Билли, не вздумайте прыгать! Нет! Не надо!
– Аа-а! Я не могу больше!
– Билли! Послушайте меня! Билли!
А потом… раздался другой голос:
– Дай мне трубку.
Перед ними стояла Бродячая Сова собственной персоны. Она… проснулась…
Экзорцист послушно передал трубку Бродячей Сове, не сказав ни слова. Она взяла ее и заговорила:
– Эй, ты! Как тебя зовут? Билли, да?
– Да… а кто это говорит?..
– Тот, кто скажет тебе, что тебя ждет на той стороне, если ты сейчас прыгнешь с моста, Билли.
Билли промолчал.
– Ты боишься попасть в Ад, Билли?
– Да-да… боюсь…
– А ты попадешь туда! Ты попадешь в самое Пекло, и твоя душа будет жариться там целую вечность, Билли! Ты же знаешь, что ни одна Церковь не согласится отпеть самоубийцу? Знаешь это, Билли?
– Да-да… знаю…
– А потому ты окажешься на раскаленных камнях, Билли! Полностью голый! Тебя ничего не защитит от жуткого жара. Ты когда-нибудь обжигался кипятком, Билли?
– Да-а…
– Вспомни хорошенько все эти ощущения, Билли. Вспомни, как ты обжегся кипятком и как больно тебе было. Это же случится со всем твоим телом! Но не будет холодный воды, чтобы унять боль. Это никогда не закончится. Ты меня понимаешь, Билли? Кипяток будет вечно терзать все твое голое тело, каждую его часть: руки, живот, спину, ноги, голову, твои половые органы. Ты бы хотел опустить свои половые органы, в кипяток Билли?
– Нет…
На этой ноте Сирена и Анчоус вцепились в Сову, пытаясь вырвать у нее телефон. Все понимали, что сейчас она нарушает все правила работы душепопечителя и действует совсем не по инструкциям.
Но Сова не дала им и шанса отнять у нее трубку.
– Если хочешь знать, что там, то я тебе скажу, Билли. Я тоже пыталась убить себя, и это была самая большая ошибка в моей жизни. Я уже видела Пекло, Билли. Я почти вошла в него, но меня вытащили и вернули к жизни. Понимаешь меня, Билли? Я вернулась и стала гораздо умнее. Я выбросила все это дерьмо из головы и начала новую полноценную жизнь. И знаешь, что, Билли? Я счастлива! Да, поверь мне, сукин сын! Я счастлива!
Анчоус предпринял вторую попытку отнять у Совы телефон, но теперь уже в него вцепился Дэз, не давая ему помешать тому, что делала Сова.
– Вытри свои сопли об штаны и начинай новую жизнь, Билли. Найди новую работу, займись любимым делом, воплоти свою мечту. Любовь, семья, дети – все приложится. Сначала займись собой, Билли. Ты меня слышишь? Займись собой и выкинь все это дерьмо о прыжке с моста из головы. Ты – хороший парень, Билли. У тебя все получится. Никому не нужны твои половые органы в кипятке, так что возвращайся домой и начинай жить заново. Вот увидишь – ты считаешь таким же счастливым, какой стала и я. Слышишь счастье в моем голосе? То-то и оно! Ты меня понял, Билли?
– Да…
– Что ты понял?
– Надо вернуться домой и начать новую жизнь.
Голос Билли заметно окреп. Услышав это, Анчоус оставил свои тщетные попытки помешать Бродячей Сове.
– Правильно! И ты…
– Непременно сделаю это! Да! Сегодня же! Ах, спасибо вам большое! Спасибо!
– Удачи, Билли. И пусти Создателя в свое сердце, не забудь.
– Да, да, конечно! Я непременно схожу в церковь.
– Вот и умница, Билли.
На этом разговор Совы и Билли закончился. Он передала трубку Экзорцисту, и он положил ее.
В комнате повисла звенящая тишина. Сова осмотрела своих товарищей, а те взирали на нее с широко открытыми глазами и отвисшими челюстями.
– Вопросы есть? – обратилась она ко всем.
– Ты же понимаешь, что нарушила десяток… нет – сотню правил душепопечительства! – не выдержал Анчоус и выплеснул все свое недовольство.
– Но я спасла человеку жизнь. Думаю, это искупит все нарушения, о которых ты сейчас говоришь. Билли жив. Разве это не самое главное?
– В общем-то… да…
– Тогда вопросов больше нет? Я спать.
Бродячая Сова уже хотела уйти, но Рыжая Бестия не сдержалась и спросила:
– Сова!
– Да, моя Бестия?
– Ты говорила правду, когда сказала, что сама пыталась… ну…
– Вы тут все с дуба рухнули или как? Я ему навешала лапши на уши, лишь бы этот придурок Билли не прыгал с моста. Это наша работа, не так ли? У меня свои методы убеждения. И заметьте – они работают.
Рыжая Бестия, осознав, что Бродячая Сова никогда не пыталась убить себя, облегченно выдохнула и заулыбалась.
– Ах! Вот же я дурочка! Такое подумала… Сова, ты великолепна! Как же тебе это удается?!
– Я просто вру и не краснею.
– Ты спасла человеку жизнь!
– Ну, да, бывает иногда… И что с того?
– Это надо отпраздновать! – радостно воскликнула Кексик. – Давайте закажем пиццу, позовем Ходячую Старость, устроим посиделки?
Остальные с радостью поддержали эту затею.
– Мы так давно не собирались! – Доктор Дэз. – Это нужно отметить! Ты права, Кексик! Так… я за купонами для пиццы!
– Это прекрасная идея! – всплеснула руками Сирена. – Ходячая Старость будет гордится тобой, Сова!
Но у нее имелось на этот счет иное мнение:
– Мне достаточно и того, чтобы вы дали мне поспать. Черт с вами! И так уже разбудили!
– Ударьте меня, если я не прав! – заулыбался Одноглазый Варан. – Бродячая Сова проведет с нами день! День!
– Ребята, надеюсь, вы помните правило Ходячей Старости насчет пиццы? – обратился ко всем Дэз.
Остальные дружно ответили ему:
– Пицца без кагора – не пицца!
История Экзорциста
Я очнулся ночью под проливным дождем.
Обнаружив собственное распластанное тело, лежащее на асфальтированное дороге, в ночь под сильным нескончаемым ливнем, я пришел в ужас.
Широко распахнув глаза, я начал жадно глотать холодный воздух, захлебываясь крупными дождевыми каплями.
В левой ноздре я почувствовал неприятную влагу, в ушах гудело, во рту я ощущал противный солоноватый привкус. Коснувшись пальцами левой ноздри, а затем приложив кончик пальца к языку, я почувствовал вкус ржавчины.
Кровь.
В тот момент я ничего не понимал.
Мое сознание оказалось лишено любых воспоминаний обо мне самом.
Кто я?
Как меня зовут?
Как я здесь оказался?
Откуда я пришел?
Что со мной случилось?
Слабость наполняла каждую мышцу моего тела. Я с трудом встал на ноги и чуть не упал, поскользнувшись о лужу на гладких камнях.
Я вытер кровь, стекающую на треснутые губы из носа и осмотрелся. Меня окружал ряд простых домиков, на которых висели таблички с надписью: «Улица Бримо».
Где это я?
Голова раскалывалась. Меня всего разрывало в клочья от жуткого незнания.
Незнания всего, что связано со мной.
Перешагивая через лужи, я продвигался вперед по незнакомой мне улице незнакомого мне города, незнакомой мне страны. На мне только джинсы и синяя рубашка с закатанными по локоть рукавами. Вся одежда промокла до нитки.
В затылке гудела ноющая боль.
Что же случилось со мной?
Осмотревшись снова, я обнаружил рядом с собой здание церкви. Подумав, что там я смогу найти кров на эту ночь, я поднялся по скользким каменным ступенькам и постучался в деревянную черную дверь.
Пусть там будет хоть кто-то!
Хотя бы послушник или простой дьячок!
За спиной сверкнула ослепительная молния, озарив белым светом все изгибы, трещины и неровности на деревянной двери церкви.
А затем… грянули оглушительные раскаты грома.
Земля содрогнулась.
На той стороне двери послышались скорые шаги. Мне сильно повезло. Через несколько мгновений зашуршали цепи и замки. Одна половина ворот со скрипом открылась, и я увидел пожилого мужчину в темной рясе священника.
Он осмотрел меня с ног до головы.
– Позвольте мне сделать смелое предположение, молодой человек. По вашему виду, нельзя сказать, что вы пришли помолиться в столь поздний час. Что вас привело в Церковь душепопечительства на улице Бримо в такое время?
Сначала я не знал, что говорить.
Я не мог представиться, не мог объяснить ситуацию… и все по одной причине – я просто ничего не помню.
– Где я? – вырвалось у меня.
Священник нахмурился, но дал ответ:
– Ты на Валерии, в Йорме.
– В Йорме?! Ах…
Как же меня сюда занесло?
Благо – я не покинул Валерию и остался в своей стране.
– Как вас зовут, юноша? – спросили у меня.
Черт!
– Я…
Не мог ответить…
– Я…
– Не стоит вам вспоминать свое имя под проливным дождем. Давайте пройдем внутрь, и вы мне все расскажите в тепле и уюте.
Он открыл двери шире, и я проскользнул внутрь. Когда священник закрыл ворота, звуки грозы затихли.
Я оказался в просторном пустом темном церковном зале. Через широкие окна внутрь проникали белый свет вспышек молний. В воздухе стоял приятный нежный запах розмарина.
Священник зажег толстую свечу на подставке, взял ее с собой, и мы пошли с ним вперед, к иконостасу.
– Меня зовут пастор Джозеф, – представился священник.
– Очень приятно, но, боюсь, я не смогу представиться в ответ, пастор Джозеф.
– Почему же?
– Дело в том, что я…
Я замер.
На меня внимательно посмотрели.
Глаза пастора Джозефа показались мне добрыми, полными заботы и нежности.
– Не помню своего имени.
– Вот как?!
Он выгнул бровь.
– Очень любопытно! А что ты помнишь?
– Ничего из того, что связано со мной. Несколько минут назад я очнулся неподалеку от вашей церкви на дороге под дождем. Я не знаю, как оказался здесь, что происходило в моей жизни до этого момента и, разумеется, не помню своего имени.
– Но ты знаешь о Валерии, о Йорме, не так ли? Значит ли это, что ты не лишился всех воспоминаний?
– Вы правы. Я помню все об этом мире и о том, как он устроен. Но я не помню ничего, что связано со мной самим.
– Очень любопытно…
Его теплая рука коснулась моей спины, и мы продолжили с ним наш путь меж рядов скамеек, сделанных из красного дерева.
– Сегодня праздник – День Святого Льюиса. Как думаешь, Создатель позаботился о том, чтобы ты попал сюда именно в этот день? Ты не откажешься от имени Льюис?
– Льюис?
– Да. Как оно тебе?
– Вполне… подходит…
– Мне тоже кажется, что тебе подходит имя Льюис, Льюис.
В тот момент я обзавелся новым именем.
– Присаживайся сюда, Льюис.
Мне предложили сесть на первый ряд с краю. Обстановка в этом зале оказалась спокойной и умиротворяющей. Я чувствовал, как все проблемы и невзгоды мои отступали.
А рядом с этим человеком я ощущал защиту, какую чувствует младенец на руках у матери.
– Подожди меня здесь, Льюис. Я отлучусь на пару минут, чтобы сделать тебе чай. Заблудившемуся путнику, забывшему о своей жизни и не знающему о своей судьбе, следует подавать горячие напитки. Что скажешь?
– Я скажу, что это правильно, пастор Джозеф. Это хорошее правило.
Он весело посмеялся в ответ, и его седая бородка забавно затряслась.
– Я скоро вернусь, Льюис. Не скучай. Здесь ты в полной безопасности. Возможно, лики святых помогут тебе что-нибудь вспомнить. Кто знает, в стенах этой Церкви творятся разные чудеса.
Я лишь вежливо улыбнулся в ответ.
Пастор Джозеф покинул зал и оставил меня наедине со своими мыслями и моей искалеченной обокраденной памятью.
Я сидел там, в церковном зале, втягивал благовония их розмарина, смотрел на лики святых на иконах и не мог ничего вспомнить, сколько бы усилий ни прикладывал.
Пустота.
И ничего больше.
Валерия… Йорм… Церковь душепопечительства на улице Бримо…
Все это мне казалось до боли знакомым, словно я бывал здесь раньше.
Но почему я не помню ничего о себе самом?
Кто я такой? Как оказался там, под дождем? Почему судьба-проказница привела меня сюда?
Что происходило в моей жизни до этого момента?
Единственное, что я теперь знал о себе благодаря пастору Джозефу, так это… свое имя.
Льюис.
– Отче, смилуйся надо мной и помоги мне вернуть свои воспоминания. Ответь, кто я такой? Зачем я здесь? Что случилось?
Я помолился Создателю, но результат оказался неутешительным.
До возвращения пастора Джозефа я старался прийти в себя. Боль и гудение ушли из ушей. Тело уже не болело. Кровь из носа не текла, но я чувствовал сухую корку над верхней губой.
Пастор Джозеф принес чай, печенье, теплые полотенца и сухую одежду.
– Держи, Льюис.
Я без стеснения разделся, представ перед ликом святых в нагом виде, вытерся насухо полотенцем и надел сухие джинсы, теплый зеленый свитер и совсем новые кеды, которые как нельзя лучше подошли под мой размер стопы.
– Горячий чай с бергамотом, лимон, сахар, печенье с имбирем и молочный шоколад. Угощайся, Льюис.
Я сложил мокрую одежду и влажные полотенца в отдельную стопку и отложил в сторону. От пастора Джозефа меня отделял поднос с чаем и разными вкусностями, которые он принес.
– Спасибо, пастор Джозеф.
– Подожди-ка, Льюис…
Он вынул из кармана чистый белый платок и вытер мне верхнюю губу.
– Теперь все чисто.
– Это была кровь?
– Скорее всего, да, это кровь.
Ничего не сказав, я взял кружку с чаем и печенье. Наконец я ощутил хоть какой-то приятный вкус во рту, кроме той соли и ржавчины.
Откуда же соль?..
– Очень вкусно! Благодарю.
– Угощайся, Льюис. Скажи, тебе не удалось что-нибудь вспомнить о себе?
Я покачал головой.
– Как будто мое сознание кануло в пустоту. Сколько бы я ни старался, ни одно воспоминание обо мне самом, о моей жизни, о людях, которых я знал, не возвращается ко мне. Я словно… только что родился. Кто-то стер из моей памяти все воспоминания о моей жизни. И я не имею представления о том, как их восстановить. Что мне делать, пастор Джозеф?
– Пока я не могу тебе ответить на этот вопрос, Льюис. Для начала подкрепись и отдохни. Тебе нужно набраться сил. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Когда-нибудь ты узнаешь о том, кем был рожден и какая судьба тебе уготована.
– Создатель же знает ответы?
– Да, Льюис, знает, но так просто он их не скажет нам. Придется постараться, чтобы узнать правду.
– Я готов стараться. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы… вспомнить все. Кто я, зачем меня послали сюда, откуда я взялся…
– Ты справишься, Льюис. А сейчас пей чай, это важно.
Чай с бергамотом, действительно, оказался очень вкусным. Он наполнил мое тело былой силой. Я ощутил крепость в собственных мышцах и костях. Слабым оставалось лишь мое сознание, неспособным восстановить утраченные воспоминания.
Мы с пастором Джозефом сидели в этом зале в полной тишине. Время от времени внутрь проникал свет молний, а капли дождя усиленно барабанили по окнам. На иконы столбиками падал серебристый лунный свет.
Пастор Джозеф прошелся по залу и зажег несколько канделябров, чтобы добавить освещения. Я уже допил свой чай и доел четвертое печенье с имбирем, как в двери Церкви раздался стук.
Услышав его, мы с пастором сразу же переглянулись.
– Судя по всему, сюрпризы в эту дождливую ночь на кануне Дня Святого Льюиса еще не заканчиваются.
Вместе с пастором я прошел к дверям, и священник приоткрыл ворота. На пороге под занавесом проливного дождя мы увидели двоих прихожан.
– Пастор Джозеф! Пастор Джозеф! Хвала Создателю! Вы здесь!
Это воскликнула молодая светловолосая женщина, одетая темный кожаный плащ. Поверх она надела зеленый дождевик, но ее волосы все равно промокли и спутались. В зеленых глазах я заметил настоящий жуткий и неподдельный страх.
– Сабина! – воскликнул пастор Джозеф. – Милая моя, я совсем не ожидал вас здесь увидеть в такой час! Что случилось, дитя мое?
Тушь у Сабины потекла от слез. Бледное лицо подрагивало.
– Вы должны помочь нам! Только вам под силу исправить это, пастор Джозеф! Ах, как же мне страшно! Это просто невыносимо! Я так боюсь за него…
И только в тот момент я заметил мальчика, лет пяти, стоящего рядом с Сабиной. Светлый и красивый, он тоже одет в дождевик, но желтого цвета. В красных резиновых сапожках и синих не промокающих штанишках, маленький сынишка Сабины неподвижно стоял у ворот церкви. Его взгляд опущен вниз. Пальцы сжаты в кулачки.
– Что случилось с Томми, Сабина? Что с вашим сыном? Томми… посмотри на меня!
Но ребенок не поднял взгляда.
– Вы понимаете, о чем я, пастор Джозеф?
Грянул гром.
Пастор Джозеф все понимал.
– Мы должны это сделать как можно быстрее, Сабина. Сейчас же! Нельзя терять ни минуты!
– Да, пастор Джозеф! Да! Прошу! Помогите нам, пока не стало слишком поздно…
– Проходите скорее в Церковь! Скорее, скорее!
А потом случилось нечто невероятное, к чему я оказался совершенно не готов. Сабина подтолкнула своего сына Томми к воротам церкви, и вдруг… мальчик резко оторвался от земли и отлетел прочь от дверей святого места, перелетев через дорогу.
Он упал на асфальт и несколько метров прокатился на спине по лужам.
Сабина в ужасе ахнула и закрыла рот руками.
– Томми! – из матери вырвался удушающий стон. – Томми! Сыночек! Томми!
Мальчик в желтом дождевике неподвижно лежал на другой стороне улицы.
– Они не пускают его в церковь, – сообразил пастор Джозеф, – нужно сделать это в другом месте. Сабина, придется ехать к вам домой. Вы на машине?
Она кивнула.
– Помогите Томми, усадите его в машину, а я возьму все необходимое и приду к вам. Мы поедем к вам домой, и я все сделаю. Договорились?
– Да, пастор Джозеф!
– Тогда за дело.
Сабина рванулась к своего ребенку, все еще лежавшему на асфальте. Мы с пастором Джозефом вернулись в церковь. Он быстро шагал к иконостасу.
– Что с этим мальчиком? – я не сдержал свое жгучее любопытство, а потому прямо спросил.
Ответ заставил меня замереть от ужаса.
– Демоны.
В зал прорвался ослепительный свет молнии.
– Демоны?
– Да, Льюис, каким-то образом демоны завладели сознанием и душой этого мальчика Томми. Сегодня ночью мне придется их изгнать из него.
– Изгнать?
– Провести ритуал экзорцизма. Ты ведь знаешь, что это такое, Льюис?
– Слышал. Изгнание демонов из человека. Вы это умеете?
– Было время, когда я только этим и занимался. Надеюсь, я не растерял былую хватку.
Пастор Джозеф вошел в алтарь за всем необходимым, а я остался в зале, чтобы его дождаться.
– Ты мне поможешь, Льюис? – услышал я его голос из алтаря.
– Я?..
– Мне понадобится помощник, чтобы справиться с этой задачей. У тебя есть силы, Льюис? Этот ритуал потребует от нас обоих много сил. Я сразу предупреждаю тебя, Льюис, что эта ночь окажется очень тяжелой. Скажи мне, ты готов?
Если Создатель поможет мне вернуть мои воспоминания взамен на помощь мальчику Томми, то я готов пойти на такой риск.
– Я помогу вам, пастор Джозеф.
– Ты абсолютно в этом уверен, Льюис? Если согласишься сейчас, то обратного пути не будет. Я не имею права заставлять тебя смотреть злу прямо в глаза. Если отправишься со мной, то именно это тебя и ждет. Подумай хорошенько, Льюис.
Я уже все решил.
– Я иду с вами, пастор.
– Хорошо. Тогда понесешь это.
Мне вручили пятилитровую канистру с водой. Пастор Джозеф нес в руках увесистое серебряное распятие и книгу Священного Писания.
– Что это?
– Святая вода, Льюис. Для изгнания демонов ее понадобится немало. Давай поспешим к Сабине. В таких делах время играет против нас. Чем дольше демоны сидят внутри Томми, тем сильнее они овладевают им. Это означает, что нам будет труднее вытащить их из него и отправить назад, в Огненную Геенну, из которой они вышли.
В тот момент, когда я вышел из Церкви душепопечительства на улице Бримо с баклажкой святой воды, пробежал под пождем и сел в машину Сабины на заднее сиденье, я осознал: моя жизнь вот-вот изменится раз и навсегда.
Именно это и случилось.
Томми, пристегнутый ремнем, сидел впереди рядом с матерью. Сабина за рулем, а мы с пастором разместились на задних сидениях.
Не теряя ни минуты, Сабина вдавила педаль «газа».
– Как это случилось, Сабина? Когда вы заметили изменения в поведении Томми?
Первым делом пастор Джозеф решил разобраться с тем, как получилось, что демоны залезли в сознание и душу Томми.
– После последних выходных, – Сабина дала ответ сразу, будто ждала его, – сначала я сама не могла сопоставить все факты, но потом разобралась. Мы отдыхали в Крестах. У нас там есть летний домик. Томми с другими ребятами пошел играть в сторону ущелья. Вообще я всегда запрещала ему туда ходить. Там очень опасно. Это не место для детских шалостей. Но вы же сами знаете этих детей! Они пойдут именно туда, куда им запретят.
– Запретный плод сладок.
– Именно так! Томми играл в этом ущелье и куда-то провалился. Остальные ребята не смогли его вытащить и побежали за помощью взрослых. Я и несколько мужчин из деревни пришли к ущелью, чтобы вытащить Томми, но…
Сабина неожиданно замолчала. Она с болью сглотнула, с тяжестью вспоминая события тех выходных.
– Томми уже шел к нам навстречу со стороны ущелья. Он выбрался сам…
– Или ему помогли, – вставил пастор.
От этой мысли меня росило в дрожь.
«Помогли…»
Помочь Томми могли только демоны, вселившиеся в него в том ущелье.
– Тогда Томми перестал быть похожим на самого себя. Он подолгу молчал и лишь изредка отвечал на вопросы. В один день все пришло в норму, и я успокоилась. Я вновь смотрела на Томми, на своего сына, как на того мальчика, который отправился играть с друзьями. Все было хорошо, но этим утром… этим утром все началось, пастор Джозеф. Я сразу поняла, что опасность не миновала.
– Демоны зашевелились в нем… Спасибо, Сабина, я вас понял. Единственное, что остается неопределенным, так это то, как демоны оказались в том ущелье. Почему они покинули свое пристанище? Как им это удалось?
– Возможно, они знают нужные пути и тайные проходы?
– Может быть, Сабина, но я в этом сомневаюсь. С той стороны проходы запечатаны.
– С той стороны? – это уже мои слова. – Вы хотите сказать…
– Верно, Льюис. Вероятнее всего, им кто-то помог попасть в наш мир.
В ту ночь нам так и не удалось выяснить, как оказалось возможным бегство демонов из Огненной Геенны и их проникновение в наш мир. Эти вопросы требовали ответов, но еще не пришло время найти их.
Тогда у нас стояла задача первостепенной важности – изгнание демонов из Томми.
Приехав в дом Сабины, мы незамедлительно приступили к делу. Пастор Джозеф отдавал команды.
– Нужно положить его в постель. Отнесите Томми в его комнату. Сабина, нам понадобятся крепкие ремни или веревки. Мальчика придется привязать к кровати.
– Я все принесу. Как скажите, пастор Джозеф.
Сабина несла Томми на руках. Мы поднялись на второй этаж дома и вошли в комнату мальчика.
Оказавшись на пороге, Сабина в ужасе ахнула.
В комнате стояло множество распятий. Но сейчас все они оказались перевернуты. На полу лежали разбитые и потрескавшиеся иконы с ликами святых. Осколки статуэтки, прежде изображавшей человеческое воплощение Создателя, лежали прямо на одеяле.
– Какой ужас…
На стенах детской комнаты я заметил жуткие трещины.
В следующий миг окно распахнулось от сильного ветра, занавески раздулись, а внутрь ввалился дождь.
– Льюис! Окно!
Услышав команду, я выполнил ее беспрекословно. Оставив баклажку со святой водой, я бросился к распахнутому окну. Пришлось приложить усилия, чтобы победить сильные порывы ветра и захлопнуть окно.
– Кладите Томми на кровать, принесите нам веревки и быстро уберите из комнаты все распятия и разбитые иконы. Мы с Льюисом поможем вам.
Мы начали незамедлительно действовать.
Пока пастор крепко привязывал Томми к постели ремнями и веревками, мы с Сабиной быстро убрали из комнаты все распятия и битые иконы.
Через несколько минут пастор был готов провести ритуал экзорцизма.
Комната убрана, Томми, обтянутый ремнями и связанный по рукам и ногам, лежит на кровати. Демоны в нем начали сопротивляться. Они почувствовали, что рядом находится тот, кто может их прогнать, а потому… Томми начало трясти.