Где-то в Панамском заливе. Часть II
Я обернулся, посмотрел на товарищей, что брели следом. Искренне рассмеялся. А я не один такой! Почти всем посчастливилось испытать на себе прелести грязевой ванны. У Карлоса подсохшей коркой взялся правый бок, Алексей Николаевич выглядел точной моей копией, а волосы Розалинды склеились и живописно торчали во все стороны, отлично дополняя измазанные широкими параллельными полосами остатки военной формы. Единственным, кто избежал купания, был Педро. Парнишка, казалось, парил, едва касаясь босыми ногами влажной почвы.
Завал остался позади, можно было предположить, что теперь пойдет легче, но нет. С другой его стороны образовалось настоящее озеро из жижи, которая только и ждала, когда кто-то (вот интересно, кто?) в нее провалится. Понимая, что хуже уже не будет, я решительно шагнул вперед и искренне удивился, когда грязь не накрыла меня с головой, а добралась лишь до пояса, даже немного обидно…
– Хорошо все-таки, что мы вышли сразу, – выдохнул я, оглядываясь назад. – Через пару часов все это подсохнет, станет вязким, не проберешься…
Подошли к тому месту, где начинался подъем. Природная лестница в скальный дворец. Уступы, террасы. Помогая друг другу, осилили первый «порог». Оказались на небольшой площадке. На ровной ее поверхности практически не было грязи. Ручеек, исток которого находился несколькими уровнями выше, ленивым водопадом смывал следы, оставленные ночной стихией, оголяя гладкий и приятный на ощупь камень.
Дальнейшее восхождение не выглядело чем-то сложным, чтобы взобраться на вершину не требовалось ни снаряжение, ни навыки. Можно было взять высоту, что называется, сходу, но все-таки мы решили сделать привал и хоть попытаться привести себя в порядок. Мало того, что пропитанная глинистой почвой одежда слишком быстро высыхала, не желая сгибаться и натирая кожу, так еще и ощущение липкой грязи в волосах…
За водными процедурами с последующей сушкой прошло несколько часов, увы, в ручье не тот напор, чтобы устраивать полноценную стирку. К тому времени, когда мы были готовы продолжить путь, солнце давно перевалило за полдень. Поднялось оно над нашими скалами и зависло, с любопытством поглядывая на людей, которые карабкаются по камням, прыгают с уступа на уступ, при этом заразительно смеются. Трудно сказать, что нас смешило. Радость движения, наверное…
Без особых сложностей взобрались на вершину. Точнее, на плато, на плоскую возвышенность, что тянулась вдоль побережья. Со стороны моря скала обрывалась отвесной стеной, склон, обращенный к суше, был пологий, но с многочисленными провалами, трещинами, часто со следами камнепадов.
Время для того, чтобы осмотреться было просто-таки идеальным. День в разгаре, солнце высоко, воздух чистый. Можно разглядывать окружающий мир почти до самого горизонта, линию которого лишь немного размывала белесая дымка.
Красота неописуемая! Большую часть того, что видели глаза, занимал океан. Безграничный. Поразительно спокойный, ласковый, я бы даже сказал, домашний. Думаю, именно таким увидел его Магеллан, когда впервые обогнул Южную Америку и оставил позади пролив, впоследствии названный его именем. Что ж, не поспоришь, в такую погоду он действительно Тихий.
Спокойные воды. Береговая линия выгнута дугой, словно натянутый лук, в центре выступающей ее части находились мы. Крутой обрыв, под нами монолитные скалы. Эффектно выглядел природный волнорез – нагромождение камней. В тот миг прилив достиг своего максимума, мощные валуны скрылись под водой, но легкая рябь выдавала их присутствие, предупреждая мореходов об опасности и создавая некую иллюзию движения.
С другой же стороны виднелись сплошные леса. Густая темно-зеленая листва, гладкое море растительности, которое местами разбавляли буруны холмов. Красиво, просто до умопомрачения. Обзор отличный, видно все от горизонта до горизонта, вот только получить ответ на самый актуальный и волнующий нас вопрос так и не удалось. Вернее, осталась лазейка для сомнений…
Что это? Остров? Материк?
Прямых доказательств того, что мы на небольшом клочке суши, со всех сторон омываемом океаном не было. Да, за лесами, во всяком случае, с северной стороны сквозь дымку проглядывала вода. Правда, это если смотреть в подзорную трубу, а она не отличалась качеством картинки. Зато с юга, как ни смотри и сколько не всматривайся, были видны только деревья. В общем, это мог быть вытянутый в длину остров или все-таки часть материка, мыс, возможно, полуостров…
– Есть какие-нибудь идеи? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь, обернулся и передал трубу историку.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал тот, медленно поворачиваясь на месте. – Пока ничего не скажу. И вообще, дай для начала осмотреться.
Один за другим каждый из команды счастливчиков переживших кораблекрушение изучил вооруженным слабенькой оптикой глазом горизонт, внимательно всмотрелся в детали ландшафта. Каждый заметил что-то свое, что добавляло полноты картине, но внятного ответа не было. Все сходились в одном – красиво. Тут не поспоришь, вот еще бы хоть намек на человеческое жилище. Пусть не город, но село, в крайнем случае, одинокую ферму…
– Надо подождать пока стемнеет, – осенило меня. – Если где-то поблизости живут люди, мы это узнаем. Свет подскажет!
Возражений не последовало, к чему они, ведь вечер скоро. Идти в ночь? Глупая затея. В результате выбрали более или менее удобное место на краю плато. Там, будто кто-то специально свозил со всей округи и раскладывал, на небольшой территории в кажущемся беспорядке лежало несколько плоских камней. Если не привередничать, вполне себе приличная садовая мебель. Рядом нашлось немало мелких камешков, из которых можно было выложить очаг. Проблем с дровами не ожидалось – лес рядом. Еще бы найти что-нибудь, что можно зажарить!
Педро вызвался сбегать на разведку, а заодно и поохоться. Ему составил компанию Карлос. Я хотел было тоже сбежать с ними, прогуляться, но не успел…
– Твоя задумка, вот и сиди, наблюдай… – озвучил слова Карлоса историк и удобно устроился в каменном кресле. – А здесь очень даже ничего. Удобно, плюс подогрев. Не удивлюсь, если эти камешки здесь не просто так появились. Похоже на какое-то капище. Присмотрись, большие валуны выложены в почти правильный шестиугольник. За ним еще несколько, будто лучи. Правда, местный «архитектор» давно здесь работал. Сместились валуны, но общая картина все еще видна.
Солнце медленно клонилось к закату. Красота пейзажа пленяла воображение, тишина нежила слух и убаюкивала. Так могло продолжаться вечно, но вот в безмолвие подкрадывающегося вечера вклинилась короткая трель. Знакомый звук – автоматная очередь. Тут-таки ее дополнили громкие крики. Я схватил оружие и застыл, прислушиваясь. Кажется, удалось определить направление…
– Стой! Не спеши, это Карлос, – покачала головой Розалинда и поднялась, вглядываясь вдаль.
Через минуту на границе леса показались два силуэта. Люди. Один высокий, другой низкий. Наши! Они направлялись в нашу сторону и несли что-то тяжелое.
Трофеем оказался поросенок и довольно-таки внушительных размеров. Я похвалил охотников, заметив, что не представляю, чем разделывать тушу при полнейшем отсутствии ножа, на что деятельный панамец ухмыльнулся и с гордостью показал тот самый кинжал, который целыми днями полировал во время затянувшегося нашего путешествия на плоту. Сохранил! К сожалению, старое железо отвратительно держало заточку, но это дело можно было легко поправить. Камней вокруг…
Быстро сообразили костер. Натаскали столько сухих веток, что хватило бы отметить Купала, да еще и не единожды. Расселись у огня, пожирая глазами аппетитные куски мяса.
От созерцания прекрасного нас оторвал Педро.
– Veo algo de humo por ahí2, – неуверенно пробормотал он и показал рукой куда-то в гущу зелени леса.
Я посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел. Схватил подзорную трубу. Принялся поворачивать окуляр, стараясь поймать момент, когда изображение станет менее размытым. Кажется, увидел столб дыма, медленно поднимающегося просто из центра леса. Опустил трубу чуть ниже. В одно мгновение смог различить блеклую искорку, вспыхнувшую где-то между деревьев. Мигнул глазами, но ее уже не было.
– Кажется, я видел костер, но не уверен, – покачал головой я.
– Так оно и есть! – кивнул Алексей Николаевич. – Смотри внимательно, даже без оптики и с моими глазами видно. Дым. Поднимается. Ровненько так, будто из трубы в морозный день.
– Там люди! – крикнула Розалинда. – Конечно люди! Звери не умеют жечь костры.
– Надо зафиксировать направление! – я подобрал с десяток камешков и выложил из них стрелку. – С утра выступаем. А сейчас надо бы заняться свининой или мне это кажется или она подгорает…
Глава 4
Люди! Правда, немного не те…
Ночь прошла незаметно. Лишь только восточная сторона небосвода посветлела, а первые лучи пробуждающегося дневного светила принялись играть отблесками на маленьком белоснежном облачке, что неторопливо проплывало средь небесной синевы, мы отправились в путь. Выбрали в качестве ориентира высокое дерево, одно из тех, на которые указывал выложенный из камешков указатель, держа курс на него, начали спускаться.
Несмотря на то, что склон действительно был пологим, дорогу нельзя назвать легкой. Песок, что тонким слоем покрывал голый камень, тщательно отполированный ветрами, действовал как шарики, рассыпанные по полу ребенком. Ноги скользили, удержаться на наклонной поверхности было далеко не самым простым делом. Тут еще и кустарник. Он поселился чуть не в каждой щели, чуть не в каждой ямке. Острые шипы так и норовили схватить случайного путника, порвать на нем одежду, впиться в кожу. Плюс ко всему широкие разломы, трещины, что раскололи монолитный камень. Некоторые из них можно было легко перескочить, другие же приходилось обходить, делая немалый крюк.
Тем не менее, мы не сдавались и скоро спустились в «долину». Подошли к ближайшим деревьям, что обозначали опушку леса. Там нас ждал сюрприз. Нет, не сплошная стена из переплетенных между собой ветвей деревьев, кустарника и лиан, в этом не было ничего неожиданного. Просто внизу под нашими ногами обнаружилась отчетливо различимая, контрастная на фоне густой травы тропинка. Она проходила вдоль кромки леса, не приближаясь, но и не удаляясь от него.
– ¿Los hombres?3 – шепотом спросил я, отчетливо ощущая, сколь таинственно звучат мои слова в тиши пробуждающегося леса.
Педро, внимательно разглядывающий окончательно высохшую после недавнего ливня землю, медленно пожал плечами. Поднялся, развел руками и вопросительно кивнул.
– По-моему, надо идти по тропе, – Алексей Николаевич, который с не меньшим интересом изучал дорожку, также поднялся. – Вгрызаться в джунгли у нас вряд ли получится, да и опыт уже был. Надо трезво оценивать свои возможности – мы если углубимся в лес, то уже оттуда не выберемся. Да и просто, зачем идти напролом в неизвестность, если есть дорога, которую кто-то уже проложил!
Спорить с ним никто не стал, просто повернулись, построились друг за дружкой и побрели вперед, надеясь на то, что тропа свернет-таки под сень густой листвы и приведет нас туда, где днем ранее горел костер, где живут люди, где есть связь и прочие блага цивилизации.
Обойдя огромный валун, водруженный неведомыми силами точно на границе царства деревьев и территории камня, тропинка действительно забежала в лес и принялась весело вилять, уводя нас куда-то вдаль, в неизвестность. Ни с того, ни с сего я вдруг обрадовался, во всех красках представляя прогулку в дебрях колоритной дышащей прохладой рощи (совсем из головы вылетело, что я не где-нибудь в условно-средней полосе в самый разгар лета!).
Конечно, под лиственной крышей никакого комфорта не оказалось. Напротив. Достаточно было пройти с десяток шагов, как влажность буквально пропитала меня насквозь, а вода захлюпала даже в легких.
С каждым шагом становилось только хуже. К влаге добавились запахи. Сладкие, едкие, пьянящие. Концентрацию испарений усиливало солнце. Как и мы, оно не стояло на месте, поднималось, раскаляло воздух, повышая температуру, наглядно иллюстрируя особенности всем известного явления – парникового эффекта.
Выбирать направление не приходилось, не могу сказать, хорошо это или плохо, просто так было. Свернуть в сторону мы не могли, даже если бы очень захотели, слишком уж густой лес вдоль отчетливо различимой утоптанно-грунтовой с вкраплением камешков дорожки.
Так продолжалось недолго. Примерно через час картина изменилась. Тропа стала заметно шире, толстые стволы отступили, а кустарник почему-то не решился выйти на оставленную ними территорию. Узкая поначалу полоска, зажатая с обеих сторон растительностью, теперь напоминала просеку, только по-прежнему виляющую хитрыми зигзагами.
Еще немного времени прошло, и наши познания о местности, в которой очутились, существенно расширились. Мы обнаружили следы и принадлежали они вне всяких сомнений человеку. К тому моменту тропа как таковая перестала существовать. Не было ровной протоптанной кем-то дорожки, было широкое, обозначенное просекой направление. Под ногами густая трава. Высокая, слегка примятая. В траве ничего не разглядеть, а вот на одном из участков свободных от растительности обнаружилась длинная цепочка глубоких и отчетливых отпечатков. Но и это еще не все. Тот, скорее, те, кто прошел по мягкому грунту из всей существующей обуви отдавал предпочтение собственным подошвам. Именно так, там были следы босых ног. Это задавливало надежду на то, что поблизости живут цивилизованные люди и наводило на невеселые размышления.
Терзаемые сомнениями и добиваемые жарой, мы неожиданно для самих себя вышли не берег симпатичного ручейка. Мелкий, но быстрый, он пересекал просеку, весело журчал, омывая камешки, а после исчезал левее, прячась под аркой из торчавших над поверхностью земли корней огромного дерева. Лучшего места, чтобы устроить привал и передохнуть придумать было невозможно. Мы буквально попадали на траву, физически ощущая, как насыщенная влагой атмосфера вдавливает расслабленные тела в податливую почву.
Я лег на спину, широко раскинул руки и засмотрелся на листву, что живой крышей скрывала от нас небо, не позволяя влаге покидать пределы царства растений. Повернул голову правее, левее и вдруг увидел человека. Тот висел в воздухе, держался кончиками пальцев за края широкого листа одного из деревьев и упирался ногами в ствол другого. Картина выглядела так фальшиво и нереально, что я непроизвольно закрыл глаза и несколько раз мотнул головой.
Когда веки снова поднялись, ни намека на чье-либо присутствие уже не было. Правда, чуть заметно раскачивалась одна из ветвей, но на ней сидела, лениво взмахивая крыльями, большая белая птица. Было, не было, кто знает!
Немного передохнули, освежились, перекусили и снова в путь. Не знаю, как мои товарищи, но я с огромным трудом заставил себя сдвинуться с места. Добивала меня эта атмосфера…
Как и раньше первым шел молодой и энергичный. Педро. Паренек еще не растерял свои силы. Он выглядел бодрым, да и не только выглядел. Его наша прогулка попросту забавляла. Несколько раз он хватался за лианы, свисающие с ближайших деревьев, взбирался по ним, ловко перебирая руками, каждый раз срывал что-то яркое и съедобное. Прыгал вниз, раздавал подарки и спешил дальше.
После очередного «похода за фруктами», он прошел несколько шагов и вдруг застыл. Медленно поднял вверх руку. Пальцы сжал в кулак. Колени паренька подогнулись, казалось, он готовился прыгать. Мы замерли, ничего не понимая и испуганно оглядываясь.
Педро осторожно ступил шаг назад. Земля под ним слегка прогнулась и часто задрожала. Ступил еще один. Застыл, прислушиваясь, думаю, к своим ощущениям. Медленно лег на спину, вытянул руки, взмахнул ними и резво откатился в сторону. Ощупал почву возле себя, сел, облегченно выдохнул. Встал на ноги, посмотрел на нас, глупо мигающих глазами. Покачал головой.
– Что это было? – прошептал я.
Парень хитро прищурился, взглянул на нас взглядом фокусника, который готов поразить зрителей новым трюком, схватился обеими руками за стебли травы, демонстративно напрягся и легко поднял большой кусок дерна. Под ним виднелся настил из переплетенных между собой веток, а уже под ними чернела пропасть.
– Чьи-то охотничьи угодья, – Алексей Николаевич сдвинул достаточно толстую ветку и добавил: – Хорошо, что ловушка рассчитана на большего зверя, чем наш юный друг.
На дне ямы, на глубине не менее трех метров частоколом торчали заостренные колья.
Яма осталась позади, мы обошли ее по самому краю тропы-просеки. Побрели дальше, все-таки другого пути не было, разве что возвращаться, но куда!
Шли неторопливо, внимательно смотрели себе под ноги. Перспектива оказаться на дне провала, да еще и нанизанным на кол, затмила все очевидные неудобства, вызванные тропическим климатом и планомерно добивающей усталостью.
Пробудилась память. Совершенно некстати всплыл из ее недр тот человек, что, то ли висел на дереве, то ли почудился мне. Она, своенравная (а может это лишь воображение?) тут-таки добавила несколько штрихов к портрету неизвестного. Мгновение, и я уже отчетливо видел дикаря в набедренной повязке, прыгающего с дерева на дерево. Еще мгновение и он уже живое воплощение зла. Его глаза горят адским огнем, а лицо, разрисованное яркими красками, так контрастно выделяется на общем уныло-зеленом фоне листвы.
Глупость, конечно, забыть и все тут, но Алексей Николаевич…
– А ведь ямы с кольями это далеко не самое страшное из того, что придумали люди для охоты. И не только на зверей, – задыхаясь, заговорил он. – Пользуясь подручными средствами, еще в древности человек научился изготавливать весьма замысловатые, а главное эффективные ловушки. Вспомнить только массивные колоды, которые действуя по принципу маятника, сбивают зазевавшегося путника с ног. Сети, всевозможные силки на основе веревок и петель. А самострелы! Оперенная стрела, пронизывающая дичь насквозь, пусть какой бы большой и сильной та ни была. Далее на костер, немного специй и все племя сыто…
– Ага, остается только добавить, что ваши охотники каннибалы и картинка сложится, – меня передернуло от одной только мысли о таком финале жизненного пути.
– Не буду спорить, возможно. Что тут поделать, подобный… взгляд на себе подобных все еще распространен. Встречаются дикие племена, для которых соплеменник если не полноценное блюдо, то своего рода добавка к ежедневному рациону.
– Вот умеете вы поднять настроение, – пробормотал я, – а еще успокоить!
Где-то правее дорожки хрустнула ветка. Кажется, что-то подозрительно зашелестело. Мгновение тишины и снова треск. Что это? Обостренный слух? Нет? Разыгравшаяся фантазия! Пожалуй, но ведь уже через мгновение я отчетливо слышал шаги! Да что там шаги, честное слово, я видел тени, что мечутся между деревьями…
– Что поделать, такова жизнь, – вел далее историк. – И вообще, не нам их судить. Человек существо социальное, а у каждого общества свои устои, свои правила. Так что да, в чьих-то глазах мы всего лишь аппетитный окорок. Точнее, разной степени аппетитности – старое мясо жесткое…
Историк рассмеялся. Ни фальши в его смехе, ни натянутости. Я непроизвольно улыбнулся, в тот же миг стихли шорохи, пугавшие меня, а тени растворились в волшебном полумраке леса. Мнительным становлюсь в последнее время.
Педро, наш бессменный впередиидущий, остановился. Он медленно обернулся и приложил указательный палец к губам, мол, тихо. Все замерли. Воцарилась абсолютная тишина, даже назойливые трели прячущихся в листве птиц и те растворились в пугающем безмолвии. Я отчетливо почувствовал чье-то присутствие. Кто-то чужой был совсем рядом. Смотрел на нас, наблюдал и делал выводы. Неясно, правда, кто он, где прячется и что задумал.
Время мчалось вперед, минуты следовали за минутами, но ничего не происходило. Не было ни шума, ни шелеста, но тишина она всегда обманчива, надо быть готовым к любым неожиданностям.
Стараясь не делать резких движений, я медленно снял автомат с плеча, сдвинул флажок предохранителя. В звенящей тишине приглушенный клацающий звук прозвучал как выстрел. Эхом отозвались еще три таких же щелчка, что успокаивало, все-таки мы вооружены, мы готовы. Правда, к чему?
По-прежнему тишина и абсолютное спокойствие. Я медленно обернулся, внимательно вглядываясь в совершенно обычные деревья и ничуть не интересные кусты. Не увидел никого. Повернулся к Педро. Вопросительно кивнул. Тот плавно махнул головой, показывая куда-то левее и выше, но сразу пожал плечами. Я посмотрел в том направлении – листва и только, густая, изрядно поднадоевшая густая листва. Встретился глазами с Карлосом, который с не меньшим вниманием смотрел по сторонам, тот также медленно покачал головой.
Несколько минут мы так и стояли. Молчали, всматривались в уже приевшиеся тропические пейзажи и обменивались взглядами. Того неизвестного (или неизвестных?) видно не было, тем не менее, ощущение чужого присутствия не покидало.
Пауза явно затягивалась. Вертеться на месте надоело. Бессмысленное это занятие. Несколько ободряющих улыбок и нам почти удалось приглушить тревогу. Дружно опустили стволы, понимая, что ставить оружие на предохранитель все еще слишком рано.
Медленно пошли вперед. Шаг, другой. Снова отчетливый послышался треск. Его источник находился левее тропы и где-то очень недалеко. Шелест, хруст, шорох. До чего же легко было поверить в то, что кто-то незримый следовал за нами с другой стороны кажущейся сплошной и непроходимой стены из переплетенных ветвей!
Широкая без устали виляющая просека снова совершала резкий вираж, поворачивая направо почти под прямым углом. Подобное уже случалось и не раз, но тут…
Сразу за поворотом нас ждали. Восемь человек. Индейцы? Туземцы? Неважно, словом, аборигены. Одинаковые, будто родные браться. Из одежды на них только набедренные повязки, в руках у троих огромные чуть не в мой рост луки с натянутыми до предела тетивами. Над головами остальных ужасающего вида копья с длинными острыми наконечниками. Напряженные мышцы, сосредоточенные лица. Да, это ребята серьезные.
Мы непроизвольно попятились назад. В тот же миг послышался короткий, непонятный, но грозный окрик. Я обернулся. Всего в паре метров стояло пятеро таких же «братьев». Окружили!
Вне всяких сомнений, перевес в плане мощи и убойной силы вооружения был на нашей стороне. Да, их больше, но копье против автомата это не аргумент. Плюс ко всему фактор неожиданности, грохот, да и просто для человека, который не пересекался с огнестрельным оружием сам факт его существования это уже…
Пожалуй, в другой ситуации можно было смело бросаться в бой, но стрелять в совершенно незнакомого тебе человека, пусть тот даже целиться в тебя из древнего (хотя вполне работоспособного) лука, это как-то слишком. Мы взрослые люди, местами даже цивилизованные, а значит, можем договориться, хотя бы попытаться. К тому же не похожи они на каннибалов из моих фантазий, хотя, я ни одного в реальной жизни не видел…
– Почему бы нам просто не поговорить? Для начала, – я демонстративно поставил оружие на предохранитель. Взялся за ремень двумя пальцами. Медленно повернул ствол вниз и забросил автомат себе за спину. Поднял обе руки, изо всех сил стараясь показать, что нет у меня никаких дурных намерений. – Вовсе не обязательно сразу палить друг в друга или там палками кидаться.
Педро последовал моему примеру – убрал оружие. Вслед за ним Карлос. Он забросил свой на плече, протянул руку и опустил ствол автомата Розалинды. Посмотрел ей в глаза и покачал головой.
Наша очевидная разумность не осталась незамеченной. Похоже, ребята в самодельном белье не такие дикие, как я думал раньше, во всяком случае, они догадывались, что предметы у нас в руках это не просто игрушки. Аборигены переглянулись. Каждый из лучников ослабил тетиву, но стрелу убирать не стал. Предусмотрительные!
Один из них, по виду самый старший, шагнул вперед. Колоритный персонаж – невысокий, худощавый, но мускулистый, с курчавой черной, как смоль бородкой и черными непропорционально маленькими глазами. Он передал копье своему товарищу, что-то прошептал тому в ухо и подошел к нам. Я машинально протянул тому ладонь в знак приветствия и сразу понял – этого делать не стоило. «Парламентер» резко отскочил в сторону, его же товарищи снова натянули тетивы луков.
Несколько секунд спустя инцидент был исчерпан. Я быстро поднял руки, слегка наклонил голову, мол, не хотел. Незнакомец смерил меня взглядом и снова подошел ближе.
Ни я, ни панамцы с Розалиндой его не заинтересовали. Абориген приблизился к Алексею Николаевичу. С каким-то странным выражением лица он изучал историка. Дотошно, с головы до ног. Внимательно посмотрел тому в глаза. Можно с уверенностью сказать, что во взгляде парламентера светилось подлинное уважение. Кивнул, почти поклонился. Далее он дважды обошел ученого, снова медленно наклонил голову и резво вернулся к своим товарищам. Я еще подумал: «Надо же, какой-то дикарь, а и тот понимает, что перед ним человек со знаниями! Вот что значит образование».