Уйти от пасности. Я еще вернусь

Даша, собираясь в дорогу, переложила из большой сумки в маленькую некоторые свои вещи, а затем, не вынимая из сумки, открыла коробку с пилюлями. В отсеках коробки лежали разные по величине, цвету и форме пилюли. Отсчитав восемь штук коричневых таблеток, она протянула их Рите.

– Я очень прошу тебя передать эти таблетки Дмитрию. Они помогут ему избавиться от алкогольной зависимости. Он должен принимать по схеме. Я сейчас напишу ему записку.

– Ты хочешь сказать, что эти восемь таблеток избавят его от этой напасти? – недоверчиво протянула Рита. – Не могу в это поверить.

– Придется поверить. Ну а теперь я должна принять ванную. Закажи мне, пожалуйста, такси на два часа. Я думаю, что этого времени мне хватит.

Пока она принимала душ, Рита, готовя для нее кое-какие продукты в дорогу, думала о том, что она использовала множество средств, пытаясь избавить мужа от алкогольной зависимости. Но, к сожалению, ни одно из этих средств не помогло.

До приезда такси оставалось двадцать минут, когда Даша вышла из ванной. Рита протянула ей фен. Высушенные волосы красивой волной рассыпались по спине Даши.

– Какие у тебя красивые волосы! И когда они успели вырасти?! – восхищенно проговорила Рита. – И, вообще, я не узнала бы тебя, встретив на улице. Ты как будто бы светишься изнутри. Уж не влюбилась ли ты?

Даша улыбнулась, но проигнорировав вопрос, заметила, посмотрев на часы:

– У меня нет времени, – и добавила: – Мне еще нужно одеться.

Доставая одежду из шкафа, она шутливо спросила:

– Не вышли ли из моды эти наряды за время моего отсутствия?

Но странно, что сейчас это ее совсем не волновало, хотя раньше, несмотря на материальные трудности, она ухитрялась одевать модно себя и детей.

– Я провожу тебя, – предложила Рита.

– Спасибо.

– И еще, если тебе понадобятся деньги, звони. У меня есть на счете. Я перешлю тебе.

– Еще раз спасибо огромное. Ты меня просто выручаешь.

Когда они ехали в такси, на ее мобильный поступил звонок. Номер был ей незнаком, но она совсем не удивилась, когда в трубке прозвучал голос Рэймонда. Все время, что Даша находилась на Земле, она жила в ожидании этого звонка, беспокоясь о том, удачно ли прошло его неординарное появление дома. И очень скучала по нему, удивляясь, что вспоминала его гораздо чаще, чем своих детей. «Наверное, потому, – думала она, – что я беспокоюсь о нем, ведь на Земле всех нас поджидает так много опасностей».

Рэймонд что-то быстро говорил, и не все ей было понятно, а прибор-переводчик она не хотела сейчас включать, чтобы не шокировать таксиста и Риту, хотя прибор был все время под рукой, в наружном кармане ее сумочки. Ей пришлось прервать его монолог, попросив:

– Slowly, please! (Помедленнее, пожалуйста!)

А он говорил как раз о том, что просто взбешен тем, что ее нет рядом с ним, и очень скучает. Она радостно засмеялась, услышав эти слова.

– Me too. (Я тоже.)

Рэймонд просил ее приехать как можно быстрее. Она ответила, что это не так-то просто. Чтобы выехать в другую страну, нужно получить паспорт и претерпеть кое-какие формальности. Она заверила его, что как только разберется с неотложными делами, попытается приехать к нему ненадолго. Но чтобы ускорить оформление документов, желательно иметь вызов. Рэймонд заверил ее, что об этом он побеспокоится обязательно. В конце разговора он еще раз пожаловался, что скучает по ней, особенно по ночам. Прощаясь, она сказала, что очень рада его звонку. Он заверил ее, что будет звонить чаще, чтобы порадовать ее.

Убрав телефон в сумочку, она некоторое время сидела молча, погрузившись в воспоминания и позабыв о том, где находится. Ее мысли прервала Рита, которая сгорая от любопытства, решилась задать вопрос:

– У тебя появился мужчина?

– Что? – спохватилась Даша, мгновенно вернувшись в действительность. – Мужчина? О, да! – ответила она и улыбнулась.

– Наверное, он очень хороший. Никогда до твоего отъезда я не видела тебя такой счастливой.

– Он настоящий мужчина!

– Что он иностранец, я уже поняла, но еще, наверное, необыкновенный красавец, раз понравился тебе?

– Не знаю, как другим женщинам, но мне он очень нравится. Нет, неправда, он нравится и другим женщинам.

Она нахмурилась, вспомнив его соотечественницу, Джин, которая пыталась избавиться от нее, оставив одну в необитаемой местности, но своими действиями только приблизила их друг к другу. Но вдруг, осмыслив последние слова Риты, задала вопрос:

– Почему ты думаешь, что мне могут понравиться только красивые мужчины?

– Потому что (теперь я могу в этом признаться) я несколько раз пыталась свести тебя с вполне положительными мужчинами, но все мои старания заканчивались нулевым результатом, хотя им ты очень нравилась.

– Я даже не догадывалась, что ты у нас что-то вроде свахи, – Даша засмеялась, но вдруг встрепенулась: они уже подъехали к вокзалу. – Мы приехали. Спасибо тебе, Рита. Ты можешь этим же такси вернуться домой.

– Нет-нет, я побуду с тобой еще немного.

Они попрощались только тогда, когда Даша, за сорок минут до отхода поезда, купила билет.

– Возвращайся быстрее. Мне так важно, чтобы ты была рядом. Ты как связная ниточка с моей дорогой доченькой и Игорем.

– Я позвоню.

Сидя на скамейке в зале ожидания, Даша думала о тете. Сначала она хотела позвонить женщине, той, что ответила ей на звонок, но, немного поразмыслив, передумала.

Поезд подошел к Черкассово на другой день около семи часов вечера. Узнав, что больница от вокзала недалеко, а всего в двух остановках автобуса она через несколько минут уже стояла возле входа. Приемные часы закончились. Даша вошла в дверь, рядом с которой стояла машина «Скорой помощи», но была остановлена строгим окриком дежурной.

– Сейчас же покиньте помещение! Кто позволил вам войти?

– Я только что приехала из другого города, – пытаясь вызвать сочувствие у строгой женщины, заговорила Даша, – мне нужно срочно повидать больную родственницу.

Но дежурная была непримирима. «И что это я мямлю», – разозлившись, подумала Даша и мгновенно собрав в кулак всю свою волю, применила легкий гипноз. И результат не замедлил сказаться. Дежурная смягчилась и милостиво разрешила ей войти в помещение, и даже подробно рассказала, как дойти до палаты.

Войдя в палату, она сразу же узнала лежащую на кровати у двери тетю, хотя та выглядела исхудавшей и изможденной. Сейчас она была похожа на свою сестру, мать Даши, когда та умирала в больнице от такой же болезни. Даша с жалостью смотрела на младшую сестру матери, которая еще год назад была моложавой миловидной женщиной шестидесяти пяти лет. А теперь кожа на лице обвисла, морщины избороздили щеки и шею. От жалости к тете и от сожаления, что в свое время она не могла спасти мать, у нее сдавило сердце. Тетя смотрела на нее, не узнавая. Очевидно, ей вкололи какой-то болеутоляющий препарат и дали снотворных таблеток, но она еще не заснула.

Даша наклонилась над кроватью и, чмокнув тетю в щеку, незаметно от двух других больных поднесла пилюлю ко рту больной тети. Та, не сопротивляясь, проглотила ее, очевидно потому, что уже привыкла к постоянному приему лекарств. Хорошо, что эти пилюли не надо запивать водой.

Понимая, что сейчас не сможет поговорить с тетей, она вышла из палаты и быстро пошла по коридору к выходу. Но ее остановил гневный возглас дежурного врача.

– Почему в такое время в коридоре находятся посторонние?!

Даша оглянулась, разгневанный врач уже подходил к ней. Даша приготовилась извиниться за свой поздний визит, но врач, глянув на нее, вдруг смягчился:

– Что делает такая красивая девушка в нашем отделении? – Говоря это, он восхищенно разглядывал ее.

– Извините, – тихо произнесла Даша, – я засиделась у больной тети и не заметила, как прошло время.

Она не хотела, чтобы дежурная в приемном покое, которая милостиво пропустила ее, каким-либо образом была наказана.

– Странно, что дежурная по отделению сестра не заметила вас.

– Я ее тоже, – злорадно протянула Даша, думая, что та плохо относится к своим обязанностям. – Если кому-то из больных понадобится срочная помощь, то ее некому будет оказать.

– Подождите минуту, – попросил он и быстро прошел по коридору, заглядывая в двери.

Даша услышала, как он, открывая третью по счету дверь, возмущенно произнес:

– Анжела, почему вас нет на месте?

Из кабинета вылетела заспанная девушка.

– Я только на минуту заскочила в кабинет выпить глоточек чая.

– Поговорим о твоем поведении потом, – строго произнес доктор и, повернувшись, быстро подошел к Даше.

– Я провожу вас через приемный покой.

– Вот спасибо! – поблагодарила его Даша.

Пока они спускались с третьего этажа, она рассказала врачу, что только сегодня приехала из другого города и что утром ей срочно нужно переговорить с больной тетей, пока ей не дадут каких-либо лекарств. Говоря это, она опять применила свои умения, и врач пообещал пропустить ее в половине восьмого, предупредив, что позже не сможет сделать этого, потому что в восемь часов заканчивается его дежурство. Это устраивало Дашу, потому что вторую пилюлю она должна дать тете через двенадцать часов после первой, да и поговорить с ней хотелось, когда разум не будет приглушен каким-либо препаратом.

Тетя жила довольно далеко от больницы, и ей пришлось целый час добираться до ее квартиры.

Она боялась, что дома может никого не оказаться и ей придется еще час добираться до вокзала, потому что с теми скудными средствами, которые у нее имеются, ехать в гостиницу не имело смысла.

Даша позвонила и, услышав легкие шаги, облегченно вздохнула. Она удивилась, что человек не поинтересовавшись, кто находится за дверью, сразу стал открывать дверь. Отступив подальше, она оглянулась на всякий случай, обозрев ходы отступления. Вот дверь открылась, и перед ней предстала симпатичная девушка.

– Проходите, Даша. Я посмотрела в глазок и узнала вас: видела вашу свадебную фотографию в альбоме у Валентины Дмитриевны. Вы совсем не изменились. – Пропуская Дашу в квартиру, она продолжала говорить. – Почему вы не позвонили? Я бы встретила вас.

Она говорила так, как будто была рада приезду родственницы Валентины Дмитриевны. Или эта девушка умеет хорошо скрывать свои чувства, или она действительно рада ей. Так думала Даша, входя в прихожую. В квартире пахло только что испеченными булочками или пирожками.

Поздоровавшись, она не удержалась и воскликнула:

– О, как вкусно пахнет!

Даша в последний раз перекусила бутербродами еще в вагоне. Это было около двух часов дня. А сейчас экран ее мобильного телефона показывал 22 часа 10 минут.

Между тем девушка продолжала говорить:

– Располагайтесь. А я, пока вы будете в ванной, накрою на стол. Хотите пирожков, я только что их испекла? Завтра хочу отнести немного Валентине Дмитриевне. Не беспокойтесь, я испекла их достаточно.

– Спасибо. Вы, наверное, Маша?

Девушка кивнула.

Когда Даша, выйдя из ванной, вошла на кухню, то увидела, что на столе были не только пирожки, но и тарелка с супом.

Маша пригласила ее за стол. Даша с благодарностью согласилась. Девушка налила себе чашку чая и села напротив гостьи. Некоторое время они молчали.

Маша пила чай, а Даша с удовольствием ела суп, который оказался очень вкусным. Потом Даша принялась за пирожки с начинкой из консервированной сайры с луком. Такие пирожки Даша умела печь сама и очень любила. Она похвалила девушку за вкусный ужин, а потом сказала:

– Я представила сиделку солидной женщиной средних лет, а ты совсем девочка, хотя умеешь вкусно готовить. Как ты оказалась в сиделках?

– Мои родители жили этажом ниже. Потом, после смерти отца, мама вышла второй раз замуж. У ее нового мужа есть небольшой домик в пригороде. Они переехали туда, а квартиру продали.

– А ты?

– Я вашу тетю знаю с самого детства. Случилось так, что мне понадобилось снять комнату в городе. В этом доме много пожилых людей, и я хотела узнать, может кто-нибудь из них сдаст мне комнату. И вот как раз Валентина Дмитриевна пригласила меня к себе, предложив мне комнату с тем, чтобы я помогала ей по дому, и за это она не будет брать с меня денег. Я, конечно, согласилась, это был выход из положения, в котором я оказалась.

– Ты учишься, или работаешь?

– Ни то, ни другое, – отвечая, девушка как-то сникла, как будто ей было неприятно говорить об этом. И сейчас ей можно было дать все 25 лет, но, вздохнув, она все-таки продолжила: – Я в прошлом году окончила школу. А три месяца назад приехала из Москвы и до сих пор не могу устроиться на работу.

– Выходит, в городе плохо с работой?

– Наш городок маленький, и в нем нет крупных предприятий. Я уже собиралась пойти в магазин уборщицей, но Валентина Дмитриевна сказала, что мне надо обязательно поступать в институт. Я ведь окончила школу с одной четверкой.

– Ты ездила в Москву поступать в институт?

– Почти так.

– Странный ответ, – сказала Даша, – почему почти?

Маша нахмурилась, видимо, ей не хотелось говорить об этом, и Даша даже заметила, как глаза девушки наполнились влагой.

– Если не хочешь говорить, то и не надо, – сказала она, не желая расстраивать девушку неприятными воспоминаниями. – А в этом году ты собираешься поступать?

– Хотелось бы, но в нашем городе нет высших учебных заведений, – она вздохнула, – а ехать в другой город не позволят средства. Валентина Дмитриевна обещала помощь на первое время, но вот внезапно ей стало плохо, и пришлось вызвать «Скорую помощь». А в больнице у нее обнаружили рак, – сообщив это, она не выдержала, и крупные капли слез покатились у нее из глаз.

Даша обняла девушку и сказала:

– Что касается тети, то она скоро пойдет на поправку. Я с вокзала сразу поехала в клинику и сюда приехала оттуда.

– Но я ушла из больницы ровно в шесть, когда приемные часы уже закончились, вас там не было.

– Да, я опоздала, мне пришлось уговорить работников больницы, и они пропустили меня ненадолго.

– Но там сегодня дежурит Юрий Александрович, а он такой строгий. Дежурная по этажу сестра Анжела его очень боится!

– Не похоже, когда я шла в палату по коридору, ее вообще не было на месте, и когда выходила – тоже.

– Это врач вам сказал, что Валентина Дмитриевна поправится: диагноз не подтвердился? – с надеждой глянула на нее девушка.

– Судя по всему, тетя действительно больна, но у меня есть средство, которое непременно вылечит ее.

Маша недоверчиво посмотрела на нее, но промолчала, и некоторое время сидела, пристально рассматривая Дашу.

– Мне Валентина Дмитриевна сказала, что вам сорок шесть лет.

– Уже сорок семь, – поправила ее Даша.

– Вы старше моей мамы, но я никак не могу вас воспринимать как ее ровесницу. Мне все время кажется, что вы ненамного старше меня.

Что могла сказать на это Даша? Она боялась таких вопросов, и теперь она не ответила, а только пожала плечами.

– Вы нахмурились, – удивленно заметила Маша. – Я думала, все женщины хотят выглядеть моложе своих лет, а вы как будто недовольны.

– Нет, вовсе нет. Я вполне довольна. – И чтобы переменить тему, спросила: – А твоя мама тебе не может помочь с учебой?

Девушка как-то грустно улыбнулась и начала говорить:

– Когда мама второй раз вышла замуж, меня взяла к себе бабушка, мать отца. Тогда я училась в седьмом классе. Бабушка после гибели сына сильно сдала. Мой отец погиб в дороге, но не в катастрофе, а от руки грабителей, которые напали на него, когда он остановился на обочине, чтобы немного поспать. Так нам сказали в полиции. Да я и сама знаю, что он всегда так делал, когда его начинало клонить ко сну. Бабушке становилось все хуже и вот в прошлом году, когда у нас были выпускные экзамены, она умерла. Тогда приехал мой дядя, бабушкин сын. После похорон он поторопился продать квартиру по заниженной цене. Половину денег, это пятьсот тысяч рублей, он положил на мой счет, а меня отправил к матери. Так я оказалась в доме отчима. И мать и отчим требовали отдать деньги им. Я согласилась отдать им только половину, сказав, что поеду поступать в институт. Мама не хотела меня отпускать. Уговаривала найти работу в городе, но я все-таки уехала. А в Москве оказалось, что я опоздала с поступлением. Тогда я попыталась устроиться на работу. Несколько дней я ходила по объявлениям, но все было напрасно. И вот, когда я уже отчаялась, в одном баре, где требовалась официантка, после нескольких вопросов мне сказали, что я могу выйти на работу уже завтра. Их вопросы тогда меня удивили, но не насторожили. Я просто была рада, что наконец-то у меня будет работа и я смогу снять комнату.

– А где ты жила все это время? – полюбопытствовала Даша.

– Еще дома подруги, которые ездили поступать в институт, но не поступили, подсказали мне, что на вокзале стоят женщины, которые предлагают ночлег на одну или несколько ночей. Плата была высокой, но что было делать?

– Какие вопросы тебя удивили?

– Они интересовались, откуда я приехала, кто мои родители и где я остановилась в Москве? То, что я иногородняя и что я еще не нашла себе квартиру, их как-то обрадовало. Они даже пообещали найти мне квартиру сами.

Маша немного помолчала, как будто раздумывая, рассказывать дальше или нет. При этом она смотрела на крышку стола и покусывала губы. Даша, глядя на то, как меняется лицо девушки, понимала, что сейчас она вспоминает что-то такое, что вызывает в ней боль и даже отвращение.

– Я все-таки расскажу вам, что случилось со мной, хотя до сих пор никому не рассказывала. – Она оперлась локтями на стол и, потирая виски, продолжила: – Бар оказался прикрытием борделя. Меня держали там под замком, чтобы я согласилась добровольно оказывать постельные услуги. Я не соглашалась, тогда меня изнасиловали. – Она приложила ладонь к губам и сощурила глаза. – Это было ужасно. Этот кошмар не дает мне покоя по ночам.

Она снова замолчала. Даша тоже молчала, хотя все внутри нее закипало от гнева. Да, она читала в газетах о таких борделях и возмущалась, что находятся люди, которые торгуют живым товаром, но то, что она чувствовала сейчас, глядя на эту девушку, даже близко не могло сравниться с тем чувством. Ей прямо сейчас очень хотелось поймать того человека, который поиздевался над невинной девушкой, и дубасить его кулаками до тех пор, пока у нее будут силы. Но она понимала, что девушке нужно выговориться, иначе все, что с ней произошло, будет мучить ее слишком долго, если не всю жизнь, и поэтому она, стараясь сдержать свои эмоции, спокойно спросила:

– Как тебе удалось освободиться?

– Меня держали в квартире, в которой была охрана. Я все время пыталась убежать, но меня возвращали. Меня насиловали каждый день, пока я не догадалась сделать вид, что покорилась. Но мне еще несколько месяцев пришлось терпеть эти унижения. И вот настал день, когда, поверив мне, разрешили обслуживать клиентов на выезде. И при первом таком случае мне удалось убежать. Я кинулась на вокзал, где в ячейке, снабженной кодовым замком, оставались мои вещи, документы и деньги. Как хорошо, что тогда, показав в баре свой паспорт, я не отдала его, у меня с собой были заготовленные копии. Взяв вещи, я подошла к кассе и тут же купила билет на первый поезд, идущий в нашу сторону.

На следующий день после приезда отчим потребовал отдать оставшиеся деньги. Мне пришлось отдать все наличные деньги. Отчим был недоволен, что я слишком много истратила, и пожаловался маме. Мама меня поругала за это. И даже ей я не сказала, что на карточке у меня оставалось около ста тысяч рублей. Я старалась быть экономной до того, как попала в этот… бар. А карточку я спрятала, чтобы заплатить за съемное жилье, потому что знала, что я не смогу долго жить в доме отчима. Те, кто сдают жилье, требуют деньги за несколько месяцев вперед. Вот так я и приехала в этот дом, где все меня знали.

С Валентиной Дмитриевной мне было очень хорошо. Сначала я ездила по объявлениям пытаясь устроиться на работу. Меня брали только уборщицей. Но Валентина Дмитриевна отговаривала, убеждала меня, что я должна учиться. Она знала, что у меня есть деньги, но отказывалась брать, говорила, что они мне пригодятся, когда я поеду поступать. Мне не хотелось быть нахлебницей, и я покупала продукты. Об учебе мне не хотелось даже думать. Кроме того, я видела, что Валентине Дмитриевне с каждым днем становилось все хуже. Два раза сюда приходила мама и требовала, чтобы я вернулась домой. Я знала, что ждет меня там, и не соглашалась. Мама, уходя, просила денег, и я давала ей понемногу. – Маша снова замолчала, а потом посмотрела на Дашу и спросила: – Что мне делать? Я здесь живу на птичьих правах. А Валентина Дмитриевна сейчас… – она не договорила и, уронив голову на стол, зарыдала.

Даша подошла к ней и, обняв, прижала к своей груди. Постепенно рыдания Маши начали стихать, и, всхлипнув последний раз, она затихла. Так они сидели некоторое время. Потом девушка подняла голову и сказала, укоряя себя:

– Я такая эгоистка, совсем забыла про вас! Вы ведь с дороги и, конечно, устали. Я сейчас постелю вам на диване. И у меня просьба к вам: не говорите ничего о том, что я вам рассказала, Валентине Дмитриевне.

– Не беспокойся, я не собираюсь никому говорить об этом, обещаю, – сказав это, она спросила: – А ты где собираешься спать?

– Постелю на полу.

Даша поняла, что девочка не хочет спать на тетиной кровати, и, очевидно, не хочет, чтобы и кто-то другой спал на ней. Когда она с детьми приезжала навестить тетю, то Саше тоже стелили на полу, а она и Наташа спали на раскрытом диване.

– Да вы не беспокойтесь, мне не привыкать. У мамы я тоже спала на полу, причем на старом зимнем пальто, а здесь есть два матраса, – говоря это, она начала стелить постели. Вскоре они были готовы.

– Спасибо тебе, Маша, я, действительно очень устала, а мне нужно встать в половине шестого. Я договорилась с дежурным врачом (как, ты говоришь, его зовут, Юрий Александрович?), что он проведет меня в палату к тете.

Маша кивнула и опять удивилась доброте дежурного врача, но на этот раз ничего не сказала, только предложила:

– Я тоже пойду с вами.

– Тогда давай спать, завтра займемся спасением тети.

Утром в половине восьмого, они уже стояли у дверей приемного покоя клиники и звонили Юрию Александровичу.

– Это вы, прекрасная незнакомка, – послышался в трубке приветливый голос.

«Что это с ним? Сегодня я не применяла гипноз и не собираюсь этого делать», – подумала удивленно Даша.

– Я не одна, со мной девушка, которая ухаживает за моей тетей.

– Ладно, сейчас позвоню, чтобы вас пропустили, но, к сожалению, я не знаю ваших имен.

Даша назвала, и вот они уже поднялись на третий этаж. Дежурный врач встретил их у входа в отделение и предупредил:

– У вас только двадцать минут. До окончания моего дежурства вы должны будете покинуть отделение. Не подведите меня. Сам не понимаю, как я пошел на эту авантюру? Очевидно, что вы поразили меня в самое сердце, – он улыбнулся и добавил: – Ладно, не буду тратить ваше время. Надеюсь, что мы еще встретимся.

– Спасибо и извините, – сказала Даша и, взяв попутчицу за руку, поспешила к палате.

В комнате было трое больных. Две женщины удивленно смотрели на них. Они выглядели немного лучше, чем ее тетя, вероятно, их болезнь не зашла слишком далеко. Но и тетя сегодня выглядела не так, как вчера. У нее был вполне осмысленный взгляд. Увидев входящих женщин, она радостно вскрикнула, и улыбка показалась на ее изможденном лице.

Даша, подходя к ней, говорила:

– Здравствуй, тетя, извини, что так долго не звонила, меня не было в стране шесть месяцев, я прилетела домой, только три дня назад.

– А я вот разболелась, странно, что сегодня не чувствую никакой боли. Кстати…

– Потом поговорим тетя, – перебила Даша, и, наклонившись, чтобы поцеловать тетю, незаметно от других приложила к ее губам пилюлю и прошептала: – Тебе поможет это. Держи ее во рту. Не глотай, – а потом, выпрямившись, добавила громко: – я приходила к тебе вчера вечером, но ты уже засыпала, – и добавила почти одними губами: – Вчера я тоже дала тебе таблетку, и вот поэтому тебе стало лучше. – А потом сказала чуть громче: – Я уверена, теперь ты пойдешь на поправку, только постарайся что-нибудь есть. Мы с Машей принесли пирожки, вареные овощи и фрукты.

– Удивительно, как ты на меня действуешь: мне захотелось есть! Последние три дня я питалась только капельницами, – говоря это, она потянулась к продуктам, которые выложила на тумбочку Маша.

Девушка хотела сама покормить тетю овощным рагу с ложечки, но та, отрицательно качнув головой, взяла ложечку и начала есть.

– Только три ложечки, тетя, – предупредила Даша, – через три минуты еще три, чтобы желудок начал работать, а еще через пять минут можно съесть чуть больше.

Они поговорили еще десять минут. Даша все время контролировала прием еды по времени и по количеству, а потом и вовсе взяла баночку у тети и сказала: