Осмысления действительности. Эссе

Чтобы понять, почему в раннепервобытной общине существовали именно такие, а не иные отношения собственности, нужно ознакомиться с понятиями «общественный продукт», «жизнеобеспечивающий продукт» и «избыточный продукт». Общественный продукт – совокупность всего того, что создано обществом. В раннепервобытной общине он был общественным вдвойне. Он не только создавался обществом, но и был собственностью общества. Жизнеобеспечивающим является общественный продукт абсолютно необходимый для поддержания физического существования членов первобытного коллектива. Весь общественный продукт, превышающий этот уровень, является избыточным. Избыточен он вовсе не в том смысле, что не может быть потреблен членами общества, а лишь в том, что и без него возможно их нормальное физическое, а тем самым и социальное существование.

Пока весь общественный продукт был жизнеобеспечивающим, никакое другое распределение, кроме коммуналистического, не могло существовать. Любая другая форма распределения привела бы к тому, что часть «членов общества получила бы меньше продукта, чем необходимо для поддержания их существования, и в конце концов погибла бы. А это привело бы к деградации и распаду самой общины. Появление сравнительно небольшого избыточного продукта тоже не могло сколько-нибудь существенно изменить ситуацию.

Таким образом, отношения полной собственности коллектива на весь общественный продукт, прежде всего пищу, диктовались объемом этого продукта. В свою очередь, объем общественного продукта зависел от уровня развития тех сил, которые его создавали, т.е. производительных сил общества. Этими силами были люди, вооруженные средствами труда и умеющие ими пользоваться. Чем более совершенными были средства труда, тем большим был объем создаваемого продукта.

Коммуналистические отношения распределения не оставались неизменными. Они развивались. Пока весь продукт был жизнеобеспечивающим, члены коллектива получали его доли только в пользование, но не в распоряжение. В отношении пищи это выражалось в том, что человек, получив долю, тут же ее съедал. Все, что было не потреблено, оставалось в распоряжении коллектива в целом и было доступно каждому. Согласно сообщению датского этнографа К. Расмуссена, такие отношения еще в начале XX в. чуть ли не господствовали у одной из групп эскимосов Канады. «Люди одного и того же селения, – писал он, – живут совместно летом и зимой в состоянии такого резко выраженного коммунизма, что у них не существует даже дележа охотничьей добычи. Все мясо поедается совместно».

Пока не было избыточного продукта, общество не могло позволить ни одному из своих членов использовать созданный в нем продукт для каких-либо иных целей, кроме физического потребления. С появлением его объективная необходимость в такого рода ограничении исчезла. Возникла реальная возможность использования членами коллектива созданного в нем продукта и для иных целей, в частности для дарения членам других общин. Так возникла первая форма обмена – дарообмен. Он имел место обязательно между членами разных общин,

Но дарить вещь – значит, распоряжаться ею. Появление дарообмена с необходимостью предполагало переход, по крайней мере, части продукта, продолжавшего оставаться собственностью коллектива, не только в пользование, но и в распоряжение его членов. Теперь каждому взрослому члену коллектива стала выделяться доля продукта, которой он мог располагать. Иными словами, продукт стал делиться между членами коллектива.

Индивидуальное распоряжение продуктом, характерное для этой стадии, исследователи нередко именуют личной, индивидуальной или даже частной собственностью. Однако в действительности мы имеем дело всего лишь с индивидуальным распоряжением долей общественной собственности. Общественный характер собственности на пищу и вещи, выделенные в распоряжение индивида, наглядно проявлялся в его обязанности делиться полученным с другими членами коллектива.

В некоторых обществах, в частности у бушменов Африки и туземцев Андаманских островов, вся пища первоначально поступала в распоряжение того, кто ее добыл. На этом основании этнографы, изучавшие эти народы (И. Шапера, А. Рэдклифф-Браун) утверждали, что она является частной собственностью добытчика. Однако они тут же констатировали, что от добытчика ожидали, что он даст пищу тем, у кого ее нет, в результате чего она поровну распределялась по всему лагерю. Конечный же их вывод состоял в том, что хотя экономическая жизнь бушменов и андаманцев основывалась на понятии частной собственности, практически же она приближалась к коммунизму.

Как явствует из сказанного, пищевой инстинкт у людей, живших на стадии раннепервобытной общины, находился всецело под контролем общества. Последнее полностью регулировало распределение пищи. Ничего похожего на доминирование в этой сфере не существовало. Ни один человек, как бы физически силен он не был, не мог никого лишить доступа к пище. И сам он получал ее столько, сколько ему полагалось согласно существующим нормам.

Общество держало под своим контролем не только пищевой, но и половой инстинкт. Характерным для первобытного общества является существование родов. Род – группа людей, между которыми строжайше воспрещены половые отношения. Половые связи возможны только между членами разных родов. Это явление принято называть экзогамией (от греческого экзо – вне, гамос – брак) или агамией (от греческого а – не, гамос – брак).

В описанных выше условиях отец и мать человека всегда должны были принадлежать к разным родам. Принадлежность человека к роду могла считаться либо только по матери, либо только по отцу. Род мог быть либо материнским, либо отцовским. Имеются серьезные основания полагать, что первоначальный род был материнским. Отцовский род возник позже. Значение рода в жизни первобытного общества было раскрыто выдающимся американским этнографом Л. Морганом в книге «Древнее общество» (1877 г.).