Склеп воспоминаний. Часть 1: Кости под пеплом

– Никто так не считает, просто нарушение сна сказывается на здоровье. – Карен тепло улыбнулась и взяла её за руку. – Я хорошо знала твою бабушку. Она часто страдала бессонницей, а если ей удавалось вздремнуть, то выглядела та в разы хуже.

– Последний месяц я сплю хорошо, просто сны очень яркие.

Карен немного помолчала, а после сдержанно продолжила:

– Мы часто говорили с твоей бабушкой про сны. Она жаловалась на видения и, боюсь, именно они её сгубили.

Беатриса не совсем понимала, о чём говорит женщина, но показательно вздохнув, спросила:

– Хотите сказать, её сны сбывались?

– Не знаю, но она говорила, что её сны предзнаменуют серьёзные перемены, а вот какие именно зависит напрямую от выбора человека.

– Значит, если, к примеру, мне постоянно снится один и тот же человек, я обязательно с ним встречусь?

– А тебе кто-то снится? – Карен ласково улыбнулась, заметив, как смутилась девочка. – Может, ты хочешь мне о чем-то рассказать?

– Нет, я лишь предположила. Если это такое навязчивое видение, разве нужны обстоятельства? Наверное, тогда это непременно произойдет… но разве это возможно, чтобы сны перерастали в реальность?

– Беатриса, в этом мире возможно абсолютно всё! Особенно, если кто-то западает в душу человека. В таком случае, он навсегда оставляет в ней след, и тогда его облик мелькает в наших снах. Предназначение существует для каждого из нас, и ним может являться даже другой человек. Может быть, сны – это единственная возможность связаться с ним, но разве это плохо? Настоящая близость всегда начинается издалека.

– Но я не говорила, что мне кто-то запал в душу настолько сильно, чтоб изводить своим присутствием в моих же снах.

– Тебе и не нужно, – Карен вздохнула, обнимая Бэт. – Я ведь женщина, и прекрасно замечаю мелкие детали. Ты меняешься, когда говоришь о снах. – Она дружелюбно улыбнулась. – Нет, я не думаю, что ты больна, как твердит твоя мать. Мне кажется, она не хочет принимать тот факт, что ты переняла дар своей бабушки, а то, что ты влюблена – видно невооруженным глазом. Подростки так наивно скрывают влюбленность…

После этого Беатриса уже не слушала, о чём говорит тётушка Карен. Она отдалась своим мыслям, пристально всматриваясь в окно. Ей казалось, что за ним кто-то стоит и безмолвно наблюдает за происходящим внутри, однако никто кроме самой Бэт этого не замечал. Лицо незнакомца было расплывчато, но красный отблеск его глаз был отчетливо виден. Время от времени у Беатрисы пробегали мурашки по телу, её раз за разом охватывала волна страха, но всегда поддаваясь этому чувству, она вспоминала, что жуткие видения всего лишь побочная сторона её лечения. Таинственный образ за окном только больная иллюзия, которая заставляет её быть пленницей собственной болезни. Девочка зажмурила что есть мочи глаза и, резко распахнув их, с облегчением вздохнула, уловив за окном только красные ягодки калины, которые были укутаны манящим серебром. Снежинки продолжали кружиться в воздухе, медленно паря над землей, пока фонари, словно прожекторы, заставляли их сверкать вновь и вновь, доказывая звёздам, что не только они с месяцем могут проливать свет на огромную планету, которая утопала в ночной темноте.

2016 год

– Мне тяжело спать, – прошептал темноволосый парень, – мысли разрывают голову на сотни мелких кусочков, поэтому всё, что я могу, это лежать и вглядываться в темноту комнаты. А знаешь, рассматривать потолок, оказывается, не такое скучное занятие.

Беатриса подошла к нему. Комната была маленькой и пустой, посреди неё стояла одна лишь кровать, над которой тускло светил настенный светильник. Долгое время двое не отводили глаз с мерцающего фонаря за окном, вокруг которого кружилась мошкара.

– Логан, – тревожно произнесла Бэт, – я устала. Ты приходишь ко мне почти каждую ночь, на протяжении двух лет! Ты не даешь мне уснуть и не пускаешь вернуться обратно. Я почти ненавижу тебя… разве это жизнь? Если ты плод моей фантазии, тогда я не хочу просыпаться, но если мы должны найти друг друга там, за пределами сна, почему мы до сих пор здесь?

– Ещё не время, – парень положил руку на запотевшее окно. – Мы свободны только во снах, и это единственное стоящее наслаждение.

Он перевёл взгляд на собеседницу, которая недоверчиво всматривалась в черты его лица. Логан обхватил лицо Беатрисы ладонями и хриплым голосом прошептал:

– Мы обязательно встретимся, слышишь меня, обязательно! Проблема в том, что мы оба видим сны, но из нас двоих не спишь только ты. Всё, что происходит между нами здесь, никоим образом не отображается на моей реальной жизни. Мы очень близки, но в тот же миг ты совершенно чужая. – Он обнял её за талию, поцеловал в лоб и наклонился к уху: – Время утекает. Тебе пора уходить.

– Ещё немного… – пролепетала Беатриса.

И хотя парень не хотел покидать её, он неохотно поднял голову и отстранился:

– В этот раз слишком долго… Ты можешь не проснуться. Уходи.

Светильник замерцал, и мужской образ словно растворился в воздухе. Бэт ощутила непривычную слабость в ногах и упала на пол. Холодные капельки пота стали выступать на женском лице. Светильник перестал судорожно мерцать, он просто в одно мгновение погас, и тогда, ощутив чье-то присутствие за спиной, Беатриса медленно обернулась. Крик застрял в её горле: в непроглядной мгле светились пунцовые глаза, которые смотрели на девушку почти в упор.

– Ты ещё здесь?! – грозным басом выкрикнуло существо.

Бэт ощущала, как оно приближается к ней, как от него веет могильным холодом, однако как бы она не пыталась, пошевелить хотя бы кончиками пальцев ей не удавалось. Когда существо оказалось совсем близко, Беатриса попыталась рассмотреть, что же перед ней стоит, однако это не было похоже ни на зверя, ни на человека. Неприятно скользкая и ледяная рука, от которой исходило зловоние, вдруг охватила тонкую шею и потянулась к её лицу. Желтые когти вонзились в гладкий лоб, и скованность женского тела в тот миг улетучилась. Адская боль заставила её подчиниться неизвестному существу, и обессилено упасть на деревянный пол. Вслед за болью появилось чувство удушения в области груди, а сама Бэт вновь ощутила ненавистный паралич и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы слабое пламя свечи не осветило сырую комнату. Беатриса не видела, с какой стороны возник проблеск света, она могла только безнадежно всматриваться в потолок, но даже в таком состоянии ей удалось узнать голос, нашептывающий в одном из углов Господнюю молитву. Он принадлежал её покойной бабушке.

Существо, занявшее место на грудной клетке несчастной девушки, тут же дьявольски завопило и молниеносно вылетело в окно, разбив стекло на мелкие осколки. Совсем близко раздался тот же голос:

– Девочка моя, не бойся, – она протянула сморщенную руку. – Я всегда буду оберегать тебя.

Огромные глаза Беатрисы залились слезами. Она едва смогла пошевелить конечностями. Глубоко вздохнув, она дотронулась дрожащей рукой до руки бабушки и та помогла ей подняться на ноги. К удивлению девушки, перед ней стояла всё та же светловолосая женщина с возрастными морщинами на лице, но её улыбка по-прежнему была тёплой и добродушной. Она всё еще была такой же, какой Бэт запомнила её в далёком детстве. Девушка перевела дыхание и наконец, обняла её.

– Я умерла? – тихо спросила она.

Женщина рассмеялась и поцеловала девичью макушку.

– Вовсе нет, но ты совершенно не умеешь управлять своими снами.

– Что это было? Я никогда раньше не сталкивалась с этим существом.

– Это Мара, демон, вызывающий дурные сны. Ты слишком отдаешься миру снов, а потому являешься идеальной жертвой. Она может управлять течением времени и даже забрать человеческую жизнь, думаю, это главная причина, почему ты не можешь контролировать минуты, проведенные в этом мире. Каждый раз, когда увидишь её образ, постарайся не бояться, и ни в коем случае не поддавайся на уговоры. Этот дух порой может казаться безобидным, просить поиграть с ней или куда-нибудь проводить, но не верь! Так она будет манить тебя на верную смерть, – женщина ухватила внучку за плечи и, посмотрев на юное лицо, тут же спрятала улыбку. – Дьявольщина! Она притронулась к тебе… будь осторожна, с этого момента каждый твой сон будет поглощен кошмарами и тревогой. Защищайся с помощью молитвы, не слушай её шепот!

Беатриса опустила глаза. У неё возникло множество вопросов: почему она видит столь отчетливые сны, как, в конце концов, управлять ими, имеют ли важность её видения и вообще, почему бабушка находится здесь? Девушка приоткрыла рот, но женщина тут же её перебила:

– Так-так!… Ничего не нужно говорить, просто будь осторожной и научись контролировать видения.

После этих слов она притронулась ладонью ко лбу Беатрисы и девушка ощутила, как падает куда-то вниз сквозь морозный воздух и водяной пар.

Беатриса содрогнулась. Она широко распахнула глаза, панически сжимая в руках тёплое одеяло. Девушка вновь очутилась в своей просторной комнате, которая заливалась лучами полуденного солнца. От такой ночи у неё перехватило дыхание, ей понадобилось около минуты, чтобы осознать пережитое. Небрежно откинув постельное в сторону, Бэт подошла к зеркалу. В ужасе, зажав руками рот, она смотрела на струйку крови, вытекающую из носа. Теперь она всерьез задумалась о своём лечении. Выдвинув один из ящиков туалетного столика и отыскав платок, она приложила его к носу, попутно второй рукой выискивая таблетки. Чего в этом ящике только не было: и брелки для ключей, и ручки, которые давно перестали писать, и пуговицы, и резинки! Выругавшись про себя, Беатриса всё-таки нашла одну из пластинок и проглотила розовую таблетку. Сев на пуфик, Бэт потупила взгляд в пол. В голове беспорядочно метались мысли, вызывая острую боль в висках. Через пару минут она ощутила сонливость, но это было вполне ожидаемо. Разве можно выспаться, если сны полны бодрствования? Нет, если она останется еще хоть на миг в комнате, она точно поддастся слабости и уснёт, а этого никак нельзя было допустить. Беатриса не любила выбирать наряды, вот и сейчас – просто надела первые вещи, что лежали на полочке в шкафу, и спустилась вниз. Люси не было дома. Девушка ощутила некое облегчение. Ей не нужно уточнять состояние здоровья, никто не спрашивает про сны, никто не напоминает про надоевшие таблетки.

Выйдя из дома, Бэт уловила приятный запах свежести, который оставил после себя дождь. Вот уже несколько недель солнце беспощадно палило город, заставляя прохожих прятаться в тени деревьев или покидать свои дома только во второй половине дня. Серые тучи подарили тень уставшему городу, скрывая за собой пылающее солнце. Теперь его лучи могли только робко проглядывать сквозь серую массу, наблюдая, как птицы, радуясь долгожданной влаге и легкой прохладе, щебечут на ветках. Идя по безлюдной улице, Беатрисе казалось, словно в мире нет никого, кроме неё. Ей нравилась эта пустота, нравился мёртвый покой, который не смел нарушить ни один живой человек. В эту минуту она была полностью отдана самой себе, и на короткое мгновенье ей даже показалось, что ничего в её жизни не происходит, что она идёт своим чередом, такая лёгкая и беззаботная, но это была лишь минутная слабость. Бэт прекрасно осознавала, что чем дольше она хранит в себе тайну бессонных ночей, тем тревожнее становится её существование. Ей хотелось быть жадной по отношению к миру: объездить каждый существующий городок, попробовать самые разные блюда, узнать, кто же на самом деле строил пирамиды, увидеть, какая Венеция зимой и где же всё-таки конец радуги. Но, ощущая свою беспомощность, зависимость от обстоятельств, несовершенство собственной жизни, на неё тут же с огромной силой рушилась смертная скука, досада и порой отчаяние. Хотя, может оно и к лучшему? Полный покой означает смерть, а постоянное движение, возможность чувствовать, даже если это больно, заставляют жить.

Беатриса не задумывалась, куда несут её ноги, пока не очутилась около причала. Она села на лавочку, позволяя себе впервые за долгое время ни о чем не думать. Она просто смотрела куда-то вдаль, где так причудливо неизвестность манила своими тайнами. Волны заглушали сумбурный беспорядок, уничтожая навязчивые страхи. Наблюдая за лёгкими брызгами океана и маленькими пузырьками, Бэт хотелось стать частью этой первоосновы. Она представляла, как её уносит куда-то вглубь бушующей синевы.

– Неужели мы всё-таки встретились, – она услышала до боли знакомый голос.

Беатриса вздохнула и закрыла глаза.

– Боско, оставь меня.

Он сел рядом, но Бэт тут же отодвинулась, показывая всем видом, что не желает с ним общаться.

– Ты действительно думаешь, что когда мне наконец-то выпал шанс поговорить с тобой, я уйду?

Девушке ужасно хотелось нагрубить ему, но прежде чем с её губ успело сорваться хоть одно слово, Боско обнял её за плечо, и она тут же прикусила язык.

– Ты не отвечаешь на звонки, отказываешься меня видеть, не выходишь из дома, даже Шерон игнорируешь.

– А ты, значит, следишь за мной?

– Нет, думаешь, у меня не других дел?

– Тогда что ты здесь забыл?

– Наверное, то же самое, что и ты – отдыхаю от ежедневной рутины. Неужто всё ещё злишься на меня? Если это действительно так, я прошу у тебя прощения.

– Конечно, это ведь так просто, попросить прощения! – воскликнула она, дернув плечом и скинув его руку. – А как на счёт того, чтобы отвечать за свои слова?

В воздухе повисла напряженная тишина. Боско позволил ей успокоиться, и только потом спросил:

– Прошло два года, но ты всё еще обижаешься?

– Ты обещал остаться, – тихо произнесла Бэт, слегка опустив голову. – Обещал…а потом просто испарился, ничего не сказав. На целых два года, Боско! У меня ведь нет друзей ближе тебя.

– У тебя есть Шерон.

– Да, это так, но я не доверяю ей. Понимаю, как это звучит, с учётом того, что мы дружим с младших классов, но мне кажется, я вижу в ней то, чего другие никак не замечают. Она не такая милая девочка, каковой её считают. Уверена, что расскажи я ей чуть больше, она непременно воспользуется этим при первой же ссоре.

– Разве она хоть раз тебя предавала, или, быть может, оборачивала твою боль против тебя?

– Нет, но…

– Тогда не нужно так говорить, – он перебил её. – Найти человека, который будет слышать твой шепот в шумной компании большая редкость. Она очень беспокоится о тебе, а ты поступаешь как эгоистка, закрываясь от нас и мира в целом.

Беатриса опешила. Как он посмел назвать её эгоисткой? Это он оставил её, это он исчез и не выходил на связь, да он ко всему равнодушен, кроме самого себя! Обозленная, она повернулась к нему лицом, но тут же гнев сменился недоумением, когда губы Боско прижались к её губам.

– Ты зачем это сделал? – смущенно спросила она.

Он пожал плечами и улыбнулся.

– Захотелось. Мне нравится, когда ты злишься. – Бэт фыркнула и тут же отвернулась. – А ещё мне нравится твой розовый волос. Хотя не понимаю, зачем ты перекрасилась. Это знак протеста?

– Нет! – она рассмеялась. – Мне никогда не нравился цвет моих волос, но еще я не хотела, чтобы они были такие же, как у большинства девушек.

– Твой натуральный цвет был достаточно редким.

– Уверяю тебя, розовый еще не самый худший вариант. Но как на это отреагировала мама… – она снова залилась смехом, потирая ладошкой лоб и качая головой. – Она не то, что рвала и метала, я думала, мне в тот же вечер состригут все волосы!

– Даже представить страшно, Люси ведь такая суеверная.

– Да… – прошептала Бэт, вновь всматриваясь куда-то вдаль.

Оба умолкли. Солнце уже начинало окрашивать волны в сказочные нежно-малиновые тона.

– Красиво,– едва слышно сказала Беатриса. – Даже не верится, что всё это реально. Солнце покидает нас, чтобы светить другим. Забавно, правда? Скоро мы ляжем в мягкие кровати, в то время как где-то на другом конце планеты люди только начнут просыпаться.

Боско перевёл взгляд на девушку. Её глаза сияли, щеки покрылись румянцем. Пока она восхищалась закатом, он восхищался ею.

– Ну и чего ты молчишь? – она повернулась к нему. – У тебя это не вызывает никаких эмоций?

Он улыбнулся, посмотрев на её губы.

– Вызывает, – быстро переведя взгляд на залитое лучами уходящего солнца море, парень добавил: – действительно красиво, Бэт, но пора идти, скоро здесь будет холодно.

Боско встал с лавки и протянул руку. Беатриса слегка удивилась, ведь за много лет он впервые вел себя так странно: то называет её эгоисткой, то зачем-то целует, а теперь вот, подаёт руку. И, тем не менее, ничего не сказав, она всё же протянула её в ответ и их пальцы сомкнулись в замок.

На обратном пути оба были молчаливы. Проходя мимо молодых пар и шумных компаний юных девушек, от которых разносился запах маминых духов, краем глаза Боско всё же смотрел на Беатрису. Сколько бы ни прошло девушек намного привлекательнее, та, которая держала его руку, была прекраснее, хотя к вечеру она совершенно переменилась: под глазами стали выступать синяки, а сама она выглядела очень утомленной.

– Сильно устала? – наконец спросил он, прервав тишину.

– Нет, – она улыбнулась, хотя её губы дрожали. – Просто бессонная ночь, снилась всякая ерунда.

– Это как-то относится к тому, о чём ты мне говорила в последнюю встречу?

– Нет, – ответила она быстро, не желая нагружать его своими проблемами. – Всё давно в прошлом. Ты лучше расскажи, почему так долго пропадаешь в Италии. Что тебя так тянет туда?

– На самом деле, последний год я провёл в Бостоне. В Италию ездил к отцу, нам о многом с ним нужно было поговорить, разобраться в семейных делах, так сказать.

– А Бостон? Что там?

– О нём я хотел рассказать тебе, как только вернулся, вот только ты всё это время избегала меня. Обещай, что не будешь обижаться.

Беатриса замялась.

– А ты хочешь сказать что-то обидное?

– Не хочу, но боюсь, ты снова расстроишься.

– Вряд ли кто-то может расстроить меня больше, чем я сама. Выкладывай.

– Завтра я уеду отсюда. Навсегда.

Бэт остановилась.

– Что значит навсегда? То есть, нет, подожди… навсегда, то есть навсегда? Вот прям насовсем? Ты даже не будешь приезжать сюда? К маме, к тётушке Карен, к Шерон… ко мне?

– Да, ты правильно поняла.

– И после этого ты еще будешь считать эгоисткой меня? Ладно… оно хоть стоит того, чтобы отказаться от нас?

– Я ни в коем случае не отказываюсь от вас, от тебя тем более, у меня просто напросто не будет возможности приезжать сюда.

– Но почему?

– Бэт, мне уже не семнадцать, я не могу постоянно оставаться в родительском доме. Я поступил в колледж, нашел работу…

– Ах, вот оно что… – она перебила его и выдавила грустную улыбку. Боско подошел к ней и слегка приподнял женский подбородок. Глаза Беатрисы погасли, в них исчезло сияние, которое оставил закат солнца, но даже так, её пронзительный взгляд был таким, словно она видела своего друга насквозь, будто он что-то от неё утаивает, а она, как ни странно, прекрасно догадывается что. – Пойдём, – она убрала его руку и пошла вперёд, словно ничего и не было, – ты был прав, действительно очень похолодало. Хочу домой.

– Может, возьмём такси? Не хватало еще, чтоб ты заболела.

– Не в этом дело. Похолодало не на улице, похолодало в душе. Нет, не подумай, я не обижаюсь и не виню тебя. Это всё равно должно было случиться. Раньше мы проводили много времени вместе, но всё имеет свойство заканчиваться. Я не хочу, чтобы из-за моих капризов ты чувствовал себя как-то, не знаю, угнетенным, что ли. Ты не обязан постоянно быть со мной. Всё хорошо, Боско.

– Прости, из меня получился неважный друг.

– Нет, ты прекрасный друг, и не твоя вина в том, что в последнее время мы так мало виделись.

– Подожди, – он начал рыться в карманах, – у меня для тебя кое-что есть.

Он достал серебряную цепочку, на которой висел небольшой кулон и вложил её в ладонь Беатрисы:

– Носил его на тот случай, вдруг ты б позвонила и захотела встретиться. Что ж, видимо, мне просто повезло. Хотя, я предполагал, что нам всё же не удастся увидеться и тогда пришлось бы просить Шерон передать его.

Беатриса посмотрела на серебряное украшение. На цепочке сверкал кулон в виде половины сердца, на котором была выгравирована надпись «навсегда». Она продолжала смотреть, ничего не говоря в ответ, и тогда Боско продолжил:

– Мне ужасно не хочется прощаться, но я должен. Если заскучаешь – я всегда буду рад тебя видеть в Бостоне.

– Хорошо, – она сжала подарок в кулачке и подняла глаза. – Дальше я сама. Не надо провожать.

– Но мы почти пришли.

– Вот именно. Я хочу побыть наедине с собой.

Боско печально улыбнулся и кивнул.

– Прощай, Бэт.

Она кивнула в ответ и, не оборачиваясь, пошла домой. Беатриса понимала, что её ждет долгая ночь, и хотя она действительно очень устала – знала, что не уснет. По дороге девушка думала о том, что было давно позабыто, что уже успело отойти в далёкое прошлое. Пройдя мимо дома Шерон, она всё же остановилась и повернула голову – в одном окне тускло поблескивал свет. «Наверное, снова читает глупые журналы, – подумала она, – теперь остались только ты и я. Может, Боско всё же прав, и мне действительно стоит по-другому взглянуть на нашу дружбу».

2019 год

Беатриса стояла около окна и что-то напевала себе под нос, аккуратно собирая волосы. Наклонив слегка голову к плечу, она вставила последнюю шпильку.

– Смотрится ужасно. Может, лучше я заплету тебя? – сказала Люси, стоящая в дверном проёме.

Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась:

– Как же ты напугала меня. Кажется, мне окончательно сносит крышу, – она обеспокоенно посмотрела на зеркало, которое сама же занавесила ночью пледом. – Я едва дождалась рассвета.

Люси подошла к туалетному столику и потянулась к пледу, но Беатриса тут же истерически закричала:

– Нет! Не прикасайся к нему!

Женщина моментально отдернула руку. Она испугалась не на шутку.

– Бэт, милая, что произошло, пока меня не было?

– Этой ночью меня разбудил стук… – её голос задрожал. Она сглотнула слюну и, сев на край кровати, продолжила: – я думала, ты вернулась с вечеринки и не можешь найти ключ, поэтому стучишь в окно, но когда я спустилась вниз, то поняла, что стук исходит из моей комнаты. Наступила тишина и я замерла, но затем… постучали ещё раз. Господи, я включила свет везде, но мне было так страшно, мам, так страшно! Я простояла у входа в комнату около пяти минут, не решаясь войти туда, а когда сделала шаг, стук раздался снова… из зеркала.

Люси сидела, разинув рот. Это был первый случай, когда болезнь вышла за пределы сна. Она не знала, как реагировать на рассказ, но ещё больше переживала за психическое состояние своего ребёнка. Они давно сдали анализы, прошли обследования, но никаких психических отклонений не обнаружили. Тогда, посмотрев ещё раз в сторону зеркала, она неуверенно спросила:

– Ты уверена, что проснулась в тот момент?

Бэт кивнула.

– Можно? – неуверенно спросила женщина, притронувшись к пледу.

Беатриса опустила голову и зажмурила глаза:

– Да…

Сразу после этих слов плед очутился на полу. Люси смотрела в зеркало, нахмурив брови. Оно было вполне нормальным – никаких повреждений, никаких царапин, и никакого намёка на то, чтоб к нему кто-то прикасался. Взгляд женщины замер на нетронутой пластинке таблеток и она, вздохнув, обернулась:

– Ты пила лекарства перед сном?

Она открыла глаза:

– Нет, я уснула сразу, когда ты ушла.

– Понятно. Всё хорошо, Бэт, это просто был кошмарный сон.

– Я не спала!

– Конечно, я верю тебе. – Беатриса понимала, что это не так. – Давай мы переделаем твою прическу.

– Я сама, – холодно ответила она.

Девушка кипела неистовым гневом, ведь никто не хотел её слушать. Любая жалоба ссылалась на несуществующие болезни, в то время как ей хотелось всего лишь выговориться, быть понятой. В такие минуты ей ужасно не хватало Боско, который умел слышать её даже в те моменты, когда она молчала. С их последней встречи прошло три года, но с тех пор они так ни разу и не созвонились. Управившись с волосами, Бэт подошла к Люси и повернулась спиной:

– Помоги, пожалуйста.

Женщина ловко застегнула молнию и обняла дочь за плечи:

– Мне страшно отпускать тебя одну в колледж, но ты уже взрослая. Прости, если порой у меня не получается до конца понять твои тревоги, но я так тебя люблю. Вдруг что-то случится, сразу же собирай вещи и возвращайся домой. Здесь тебя всегда ждут.

Беатриса повернулась и обняла её в ответ:

– Я знаю, мам. С учетом того, сколько всего происходит в последнее время, ты – единственное, что удерживает меня в этом мире.

– Не говори глупостей! От самого себя не сбежать, чтобы мы не делали. Ты сильная, Бэт, и я знаю, что ты найдешь в себе мужество жить, – она поцеловала её и поправила выпирающий локон волос: – а теперь беги вниз, Шерон, наверное, уже заждалась.