Надо привыкать обращаться к ней, как положено. А то Клава, Клава. Клава Фурнитур. Так и ляпну где-нибудь вслух, скандал же будет! Они тут так за свои имена и титулы трясутся! Хорошо, хоть обращение ко всем одинаковое, «лэра», «лэр». А то было бы, в зависимости от титула, лэр, лэрд, глэрд, сэр-бэр-мэр… а король, естественно, эклер! Замучишься учить!
– Нас трое, значит, отбор еще продлится три дня… – я вовсе не огорчилась, что Снежинку отсеяли. Меньше будет фыркать.
– Два. На третий день останется одна и сразу будет свадьба, – поправила Клаудиа и посмотрела на меня со странным ожиданием в глазах.
Да какие свадьбы в моем возрасте? Это смешно!
– Пойдем лучше погуляем, мне хочется получше осмотреть дворец! – предложила я.
Даже если мне остался еще один день, его надо прожить с пользой и в радости. Дорожа каждой минуткой. А там, глядишь, и все само собой наладится.
Рассказывали мне об одной даме, у которой диагностировали неоперабельный рак в запущенной стадии. Она отказалась от лечения, потратила все сбережения на свою мечту – кругосветный тур. И через три месяца вернулась помолодевшая, совершенно здоровая и с женихом! Врачи просто ахнули! А дамочка уехала и стала хозяйкой какого-то древнего замка в Бельгии. Замок мне даром не нужен, а вот положительные эмоции точно продлевают жизнь!
Клава… Клаудиа! Быстро устала и сказала, что пойдет отдохнуть. Ну конечно, для нее дворец – обычное дело, ей неинтересно. А я хочу еще вон на ту башню залезть, оттуда должен быть потрясающий вид. Вот был бы фотоаппарат, и на сам шпиль бы залезла! Ради хорошего кадра и не на то пойдешь! И в четыре утра встанешь, чтоб собор при нужном освещении сфотографировать, и в засаде посидишь, если птичку или зверя захотел запечатлеть. Помнится, я как-то весной на одуванчиковой поляне пчел снимала, лежа с микронасадкой… да. Хорошие вышли фотки! А укус в пузо и пережить можно.
– Лэра, – мне поклонился приятный молодой человек. Блондин. Вот интересно, почему старые хмыри в комиссии были сплошь некрасивые, а король и генерал – красавчики? И этот тоже, как нарисованный. Отрада для глаз. Волосы вьются кольцами, глаза голубые, нос ровный, зубы блестят. Где мои семнадцать лет? Поздно на таких мальчиков засматриваться.
– Вижу, спутница вас покинула, позвольте составить вам компанию? Я много знаю про этот дворец, вы не заскучаете со мной! И не заблудитесь, – игриво подмигнул блондин.
– Ну, если у вас много свободного времени, то буду признательна!
– Отвечу на все ваши вопросы! – пообещал молодой человек, окинув меня столь жарким взглядом, что я даже захотела обернуться. Ну… не смотрели на меня так даже в молодости. Непривычно. Когда двоечник смотрит настолько умильно, ясно, что ему нужен зачет. Получив который, он завтра даже не поздоровается, сделает вид, что не заметил. А этому что от меня нужно?
Гибкая, тренированная фигура. Широкие плечи. Красивая одежда, подчеркивающая фигуру. Если она есть, конечно, вздохнула я, сразу вспомнив о собственной неидеальности. Белая рубашка и кожаный… колет? Ну, в общем, стеганая жилетка с крылышками. Ремень со шпагой. Узкие штаны и высокие сапоги. Как им не жарко?
Да, сапоги носили все и всегда, вот грибок-то колосился и цвел! С утра в сапогах до позднего вечера. Ни тебе тапочек, ни кроссовок. Туфли только на бал, только штатским, а военные так в сапогах и танцевали. Босиком ходить не принято в принципе, хоть на улице, хоть дома, не простонародье ведь. Так до кровати в сапогах и шли.
– О чем вы задумались, прекрасная лэра? Вы разбиваете мне сердце!
– Молодой человек, – начала я.
– Леон тин Аржа?нте, – вставил парень.
– Если «прекрасная лэра» – куртуазное обращение к даме, то ничего. А если вы хотите сказать, что поражены моей красотой, то я вам не поверю. Утром в зеркало смотрелась. Ничего плохого не увидела, но я вам в бабушки гожусь! Ведите себя… соответственно.
Леон тут же рассыпался в извинениях, комплиментах и заверениях в почтении, уважении и прочем прогибании. Они тут, определенно, очень много говорят. Вот если эту словесную шелуху отбросить, то… а ничего не остается! Пусть про дворец рассказывает!
Леон злился. Его выигрышные позы, пламенные взгляды и тщательно продуманные комплименты старая карга будто не видела! Три битых часа таскался он с ней по башням, галереям и дворикам. Показывал фонтаны, скульптуры, беседки и прочую скукоту. И ничего. Ни-че-го! Нормальная лэра уже через четверть часа бы сообразила, что не сдалась нафиг ему вся эта архитектура! И через полчаса они б уже целовались в беседке, или вон на той лавочке, или… в нише между теми статуями, украшающими балюстраду! Да он бы нашел, где, и как можно красивее скомпрометировал бы лишнюю невесту! Глаза бы закрыл и скомпрометировал! А эта… всю душу из него вымотала!
Нет, он готов признать, что бабка отнюдь не глупа, остроумна и дружелюбна. И действительно получает искреннее удовольствие от прогулки. Но! Какого демона? Он так стал непривлекателен? Да если бы он так посмотрел на любую придворную даму, она бы через десять минут была у него в постели. Голая, надушенная и готовая на все!
Он самый красивый из придворных! Самый изящный и любезный. Неужели он не в её вкусе? Быть не может! Но тогда… сколько бы он тут не распинался, это напрасная трата времени. Да. Не рассчитал. Видимо, она предпочитает мужчин другого плана, мускулистых и огромных, грубых и волосатых. Чего еще ждать от иномирной дикарки, тонкости чувств? Ха-ха. Он так и доложит отцу. Пусть вызывает Вериса из гарнизона.
Приторно улыбаясь, но внутренне скрежеща зубами, Леон откланялся, сославшись на свои придворные обязанности.
Задумчиво посмотрела вслед. Мальчик действительно рассказал мне уйму фактов и забавных историй. Только настроение у него становилось все хуже и хуже, я же почувствовала. Почему? Зуб разнылся? Тратить время на меня надоело?
А… ой… как же я не догадалась? Надо было ему дать денег! Мне стало неловко. Человек старался, работал гидом, не покладая языка, а я… расслабилась и даже не подумала, что он на работе, что предполагает оплату! Какой стыд! Вон, в Италии при каждом памятнике свой чиччероне, а я мальчика даже поблагодарить не могла за познавательную экскурсию. У меня денег нет. Может, у экономки спросить? Принесла же она вчера шесть бархатных коробок с драгоценностями – подарок короля. Нельзя ли заменить коробочку с серьгами на мешочек местных денег?
Обед происходил под испепеляющие взгляды лэры Розамунды и тихое шипение Селин-Эмелины. Мне было совершено наплевать, потому что на обед подали мясо! Роскошная отбивная на косточке, что может быть лучше после долгой прогулки! Только такая же отбивная с луком и чесноком, но такие пахучие растения тут были строжайшим табу. Ну, мне же не целоваться. К жареному мясу так не хватало перьев зеленого лука! И острого соуса! Хрена бы или горчицы.
– Вас что-то не устраивает, лэра Брюстнер? – осведомилась лэра Розамунда, уловив мои тоскливые взгляды на соусник.
Соусы у них были сплошь сладкие, чересчур пахучие. Сиропом мясо поливать? Ни за что!
– Все в порядке, – смиренно ответила я, распиливая отбивную. Зачем мечтать о несбыточном? Мясо-то превосходное! Будем наслаждаться тем, что есть.
– Где вы были все время до обеда?
– Гуляла. По парку и дворцу, любовалась архитектурой. А что?
– Король устраивает представление для невест, а одна из невест не считает своим долгом его посетить. Король шлет личное приглашение, а невесты нет в покоях, она шля… прогуливается по парку, – меланхолично высказалась в пространство распорядительница.
Кусок застрял в горле. Предупреждать же надо!
– Простите, мне никто не сообщил про представление. Я не знала, – оправдание вышло жалким. – И приглашения не получала.
– Считаете, тут за вами бегать будут?
– Лэра Розамунда, что я вам сделала? Вы меня ненавидите, мне кажется, – громко сказала, глядя в глаза этой мымре.
Все, обед испорчен, не вижу смысла дольше тут находиться. Я положила сложенную салфетку слева от тарелки (выучила!) и вышла из столовой. Через пять шагов пожалела. Какое было мясо! Зря я так отреагировала. Совсем не наелась. Но достали ведь! Третий день травят. Так я похудею. Уже похудела. Килограмм на пять точно. Нервы, салат этот. Держат впроголодь.
– Лэра, я вас ищу! – из бокового коридора выскочил помощник мага Апполинариус в неизменном черном парике до пояса. Я их по парикам и различала. В светлом парике – Корнелиус. Поменяются париками – не узнаю. Уши у них, что ли, мерзнут? Король парика не носит. И генерал, кстати, тоже.
Помощник проводил меня до кабинета, видимо, местного алхимика. Ну, раньше я в таком кабинете, конечно, не была, но в кино показывали что-то похожее. Тигль, стол с разными склянками, чучела животных и пучки трав. Спиртовка вполне современного вида под колбой на штативе. В колбе грелось что-то мутно-зеленое и вонючее.
Высокий статный мужчина у стола явно был явно немолод, но сохранил легкость движений, и глаза были яркие, живые. Еще один местный долгожитель.
– Слушаю вас, лэра, на что жалуетесь?
– Я? Меня все устраивает, – удивилась я. – Вы алхимик?
– Лэр Прициус – королевский целитель! – вмешался Апполинариус. – Вот, видите ли, это шестая невеста, тин Брюстнер-Тердалин, – обратился он уже к целителю. – Теперь третья. Фаворитка Отбора, – нехотя добавил и скривился помощник мага. – Надо привести лэру в порядок.
Да что они на меня все так смотрят? Это против этикета! Неприлично так пялиться на даму! Я уже набралась решимости, чтоб встать и уйти, но тут целитель отмер.
– Какой интересный случай! – мужчина обошел вокруг меня. – А что ж меня сразу не позвали?
– Господин маг… – тут помощник замялся. – Получил при призыве лэру и…
– Счёл, что меня тут же выкинут, – добавила я чистую правду.
– Понятно. Идите, Апполинариус, – целитель решительно выставил помощника мага за дверь, не взирая на его вопли, что он обязан присмотреть, убедиться и проконтролировать процесс лечения. – Итак? На что жалуемся?
– Да знаете, меня все устраивает, это окружающие почему-то мной повально недовольны, – от старости нет лекарств даже здесь, иначе старые грибы- министры были бы, как молоденькие огурчики. Хотя можно от целителя пользу получить. Ну, а вдруг? У нас очень дорого и мучительно долго. И я, слегка стесняясь, спросила:
– А зубы протезируете? Ну, импланты поставить можете?
