Шаман. Возвращение. Часть третья
– А кто ж их не любит? – с улыбкой спросил тот.
– Ну и славненько…
Обернувшись на всё ещё стоящую у калитки сестру, она всплеснула руками и насмешливо спросила:
– Ну а ты, Нинка, чего сфинксом стоишь у порога? Проходи давай, раз приехала.
– Да вот боюсь, что арестуют… – негодующе сверкая глазами, ответила та.
– За что? – искренне удивилась баба Света.
– Был бы человек, а повод найдётся, – многозначительно ответила Нина Петровна.
– Ну, ладно, хватит тебе дурить-то, заходи, – и, сверкнув глазами на воспарившую уже по привычке над забором Стешкину голову, баба Света добавила: – А то у нас тут ушей-то, глаз чужих… Тебе чего? – обратилась она напрямую к соседке.
– Да вот деда Степана ищу! – не растерялась Стешка. – А то же к вам во двор теперича не зайти, вмиг без ноги останешься…
– Это почему это? – ткнула руки в боки баба Света.
– Сами знаете… – ответила Стешка. – Пёс-то ваш кого угодно без ноги оставит.
– Дружок-то? – усмехнулась баба Света. – Да уж, тем, кто без приглашения во двор лезет, не поздоровится. Так ты Стёпку мово ищещь?
– Ага, – с интересом поглядывая на Ивана, ответила Стешка.
– А ты разве свою Варьку ему сегодня не отгоняла? – подозрительно сощурила глаза баба Света.
– Ой, точно, забыла совсем, – немного смутилась Стешка. – Ну, извините, что помешала.
И её голова исчезла, но звука удаляющихся шагов баба Света не услышала.
– Вот проныра… – покачала она головой и, показав сестре на свои уши, а потом на забор, громко сказала: – Пойдём, сестрёнка, на кухню, вареничиками угощу.
Оглянувшись на забор, Нина Петровна сдвинулась всё же с места и прошествовала вслед за сестрой на кухню.
– Пастушат сегодня Стёпка-то с Дружком, а эта и забыла, что сама свою козу поутру ему передавала. Всё вынюхивает, высматривает, спасу от неё нет, – объяснила ситуацию баба Света сестре и Ивану.
Нина Петровна, поджавши губы, присела всё-таки к столу.
– Ну, чего надулась? – спросила баба Света. – Давай, Нинка, как на духу.
Та подняла на неё глаза:
– Да вот дожили до чего, к нам теперича участковый, как к себе домой ходит. Спасибо тебе, сестричка.
Баба Света недоумённо на неё посмотрела:
– Не поняла…
– Приходил к нам участковый, – не выдержала Нина Петровна. – Иваном интересовался, дескать, твоя собака что-то там унюхала.
Баба Света округлила глаза:
– Участковый? Николаич наш, что ли?
– Да нет, наш, Василич, – сверлила сестру взглядом Нина Петровна. – Ваш Николаич попросил его «сигнальчик» проверить от местных жителей. Скажи ещё, что не бегала к вашему, не жаловалась.
– Да не бегала я, вот ещё мне по участковым бегать. Тем более наш-то аж в райцентре. А что за сигнальчик?
– Дык про куртку Ванину, что я тебе отдала. Унюхала, сказал, ваша собака что-то там, чуть с ума не сошла…
– Так и было… – протянула баба Света. – Только мы это со Стёпкой обсуждали, больше ни с кем. Откуда же участковый узнал?
И тут бабу Свету осенило:
– Неужто наша Стешка настучала? Вечно она подглядывает да подслушивает. Та ещё зараза…
– Это которая над забором висела? – заинтересовался Иван.
– Она, проклятущая… Неймётся ей, такое тут недавно устроила, что аж мужик ейный её бросил, у нас сейчас живёт, а ей всё мало.
Нина Петровна немного расслабилась и губки-то подраспустила:
– Так это не ты, что ли, настучала?
Баба Света с досады хлопнула себя руками по бёдрам:
– Да нет, не я. Я как раз хотела вас с Ваней позвать, чтобы разобраться, а вы и сами пришли.
– Ну, давай разберёмся, – уселась поудобнее Нина Петровна.
– А как мы без Дружка-то разберёмся? – пожала плечами баба Света. – А они же со Степаном только к вечеру вернутся.
– Ну вы хоть расскажите, что случилось-то, – попросил Иван.
– Дык, как зашла я во двор с сумкой-то, – начала баба Света, – так он как с ума сошёл. Прохода мне не давал, всё обнюхивал её, да поскуливал. Никогда я его таким не видела. Мы-то вначале со Стёпкой не поняли, в чём тут дело, а потом стало ясно, что из-за куртки это твоей.
– Интересно… – протянул Иван.
– Так потом он как оглашенный кинулся к остановке, где я с автобуса-то слезла. Стёпка аж запыхался, когда бежал за ним. Хорошо, Вадим Сергеевич, он-то помоложе будет, до остановки-то с Дружком дошёл. Так тот там покружил, покружил и ни с чем вернулся. А с тех пор грустный такой стал и не ест почти, совсем пёс затосковал, – сокрушённо покачала головой баба Света.
– Наверное, это на кровь, – вставила Нина Петровна. – Сильно уж грязная была эта куртка. Ведь Ванюшу в ней нашли, избили его сильно и бросили у дороги. Если бы не люди добрые, что мимо проезжали, то помер бы.
Баба Света жалостливо покачала головой:
– Ох ты боженьки, ну что за люди! Ведь ни один зверь такого не сотворит.
Нина Петровна благодарно взглянула на сестру:
– Да уж, люди хуже зверей. Ну вот, постирала я куртку-то, дочиста всё отмыла, а собака-то, видно, чует, что была здесь кровь, было злодейство.
– Не знаю, не знаю насчёт крови, – покачала головой баба Света. – Вон Степка порезался как-то до кровищи, Дружок-то ноль эмоций, а тут… А вот злодейство может и чует. Дружок-то у нас шибко умный, всё без слов понимает, прямо как в душу смотрит.
Она улыбнулась:
– Знаете, как его раньше-то звали, у прежнего хозяина? – и тут же трижды перекрестилась. – Царствие небесное рабу твому Виктору.
Нина Петровна к ней присоединилась, тоже осенив себя трижды крестом.
– Так вот, – продолжила баба Света, – Шаманом его звали, колдуном значит. А ведь так и есть, он как будто всю подноготную человека чует. Ой, про вареники-то я совсем забыла, вода-то совсем выкипит, – вскочила она на ноги.
Кинув щедрой рукой вареников в кастрюлю, она метнулась к холодильнику, достала свежую сметану и сливочное масло в затейливой маслёнке, из буфета сахарку добыла и тарелки красивые, те, что для гостей берегла.
Расставив всё на столе, положила гостям приготовленное угощение.
– Ух, красота! – выразил искреннее восхищение Иван. – А запах-то какой!
– Да, Светка у нас мастерица по вареникам-то, – поддержала его баба Нина, любуясь аккуратными, абсолютно одинаковыми по размеру и форме, с красивыми завитушками по краям, варениками.
– Кушайте, кушайте, на здоровьице! – заулыбалась довольная хозяйка. – Вот сметанку не забудьте, вот маслице.
– Светлана Николаевна, вы дома? – послышался со двора мужской голос.
Баба Света, отодвинув голубую в синих жар-птицах занавеску, выглянула в окно:
– Ой, Вадим Сергеевич вернулся. Щас я, вы кушайте, кушайте, пока не остыло.
Вытирая руки о фартук, она вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.
Глава 11
– Вадим Сергеевич, – поспешила баба Света к инженеру, – доброго дня! Вы уже вернулись?
– Здравствуйте, Светлана Николаевна, – улыбаясь, ответил тот. – Да, отвёз Наташу и сразу назад. Там с нею и родители и маман моя, а меня работа ждёт.
– Ну как она? – заглянула ему в глаза баба Света.
– Да ничего, доехали хорошо. Врачи в клинике от неё ни на шаг не отходят, так что всё будет в порядке. Скоро дядей стану, – улыбнулся он.
– Ну, дай бог, дай бог, – заулыбалась и она.
– Я что к вам зашёл-то, – Вадим взял бабу Свету за руку. – Наташа передаёт вам с дедом Степаном большой привет и свою сердечную благодарность за Шамана.
– Ой, да не за что… – смутилась она.
– Да нет, есть за что, – посерьёзнел Вадим. – Вот просила вам его любимого корма привезти.
– Ой, да зачем… – ещё больше засмущалась та.
– Ну как зачем? – улыбнулся Вадим. – Собака большая, ест много, вам, наверное, нелегко его прокормить.
– Да нам вся деревня помогает! – ответила баба Света. – Они со Степаном как начали-то пастушить, так его на довольствие и взяли, – улыбнулась она, – Кто какую скотину режет, несут нам косталыки для Дружка.
– Это хорошо, – не мог не улыбнуться Вадим. – А корм не помешает, тем более там и витамины, и микроэлементы всякие. Всё, что нужно для здоровья собаки.
– А, ну если так, то, конечно, – не смогла лишить витаминов Дружка баба Света.
– Ну вот и хорошо. Куда нести-то? – спросил Вадим. – Два мешка я вам пока привёз по шестнадцать килограммов, кончатся – ещё привезу.
– Дык, давай в сарай, – засуетилась баба Света.
– А крыс, мышей там нет? – спросил Вадим. – А то прогрызут.
– У Муськи-то мыши? – усмехнулась она и тут же засомневалась, – Хотя гулёна ещё та. Ну, давай тогда лучше на кухню заноси, там у меня кладовка.
– Хорошо, несу, – ответил Вадим и направился было к машине за мешками с кормом, но вдруг обернулся: – А где Шаман-то?
– Дык, пастушат они сегодня со Стёпкой-то…
– Понял.
Вадим вышел со двора и тут же вернулся с двумя большими мешками корма.
– Ой, большие-то какие! – удивилась баба Света. – Иван, иди помоги! – крикнула она.
– Да я сам справлюсь, они не тя… – начал было Вадим и замолк на полуслове.
Дверь кухни распахнулась и во двор вышел Иван. Подойдя к Вадиму, он поздоровался:
– Здравствуйте! Давайте мне один.
Он взял один мешок из рук не спускавшего с него глаз Вадима. Заметив его изумлённый взгляд, Иван непонимающе пожал плечами и обернулся к бабе Свете:
– Куда его нести, баба Света?
Та поспешила к кухне и, придерживая дверь, помахала ему рукой:
– Сюда заноси, видишь вон дверка в глубине – туда. Там кладовушка у меня.
Иван, обернувшись на Вадима, подхватил мешок поудобнее и пошёл за ней.
Вадим так и остался стоять столбом с открытом ртом во дворе.
– Вадим Сергеевич, несите сюда! – выглянула из кладовой баба Света.
Тот, очнувшись, на негнущихся ногах понёс второй мешок. Поставив его на указанное место, заглянул на кухню и снова уставился на Ивана, вернувшегося к своей тарелке.
Баба Света, протиснувшись мимо него в дверной проём, поспешила к буфету:
– Давайте, Вадим Сергеевич, заходите, я вас варениками угощу, – доставая тарелку, пригласила его баба Света. – Вот сюда седайте.
Вадим прошёл на кухню и сел за стол напротив Ивана.
– Познакомьтесь, – ставя тарелку перед ним, сказала хозяйка. – Это сестра моя двоюродная Нинка, то есть Нина Петровна, а это Иван, её сын приёмный. А это Вадим Сергеевич, наш инженер.
Глаза Ивана и Вадима встретились.
– Очень приятно, – протянул один руку.
– Взаимно, – ответил на рукопожатие другой.
Баба Света наложила Вадиму дымящихся вареников на тарелку, но он даже этого не заметил. Не в силах отвести глаз от Ивана, он всё смотрел и смотрел на него и на это уже было невозможно не обратить внимание.
– Вадим Сергеевич, с вами всё в порядке? – забеспокоилась баба Света. – Вон лицом-то как побелели. Может, водички вам дать?
Нина Петровна тоже с любопытством наблюдала за странным инженером.
«Чего это он с Ванюши глаз не сводит? Влюбился, что ли? Может, он из этих, как их, охальников городских?»
– Вадим Сергеевич? – уже не на шутку испугалась баба Света и потрясла впавшего в ступор инженера за плечо.
Вадим вздрогнул и смущённо улыбнулся:
– Извините, уж больно Иван похож на брата моего, Виктора. Просто один в один, и голос…
Баба Света осела на табуретку:
– На покойного, что ли? – встревоженно спросила она.
– Ну да, – с трудом оторвав взгляд от лица Ивана, обернулся к ней Вадим. – Вот смотрю и удивляюсь такому поразительному сходству. И лицо, и фигура и голос – не отличить, и даже вот эта смущённая улыбочка. Виктор, как есть Виктор.
Баба Света бегло перекрестилась, Нина Петровна тоже не смогла удержаться.
– Господи святый, а я-то думаю, что ты на него так уставился, – выдохнула баба Света.
И вдруг побелела лицом:
– Господи, не может быть…
– Что? – обернулись к ней все.
Баба Света ринулась к выходу:
– Сейчас приду…
И выбежала во двор, затем забежала в дом. Вернулась она через минуту, неся в руках куртку, которую отдала ей Нина Петровна. Сунув её в руки Вадима Сергеевича, она спросила:
– Вы эту куртку не узнаёте?
Все замерли, задержав дыхание.
Вадим расправил куртку и сказал:
– Такая же была у Виктора.
Он дёрнул бегунок на молнии, застёгивая куртку, но где-то на середине он намертво остановился, упёршись в сломанный зубчик.
– И заедала молния на этом же самом месте, Виктор всё хотел её поменять, но не успел до отъезда… – куртка выпала из его рук, Вадим поднял изумлённый взгляд на Ивана.
Нина Петровна и баба Света одновременно испуганно прикрыли рот ладонью и выдохнули:
– Ох!
Иван побелел лицом и встал. Вадим поднялся и, пошатываясь, подошёл и крепко его обнял, прижав к себе:
– Витька! – только и смог выговорить он.
Иван стоял, опустив руки, в его глазах бились недоумение и боль. Сёстры, глядя на них, захлюпали носами и, отвернувшись, начали уголками платков промакивать потёкшие вдруг слёзы.
– Счастье-то какое! – выдохнула баба Света.
Когда Вадим, наконец, оторвался от брата, то, отстранив его от себя, спросил:
– Ты что, меня совсем не узнаёшь?
– Нет, – с надеждой вглядываясь в его лицо, но не находя ни одной знакомой черты, ответил тот. – Ничего не помню.
Он был сильно расстроен, Вадим обнял его за плечи:
– Ну, ничего, ничего, главное – ты жив, а память вернётся. А ведь ты вот-вот станешь отцом.
Иван удивлённо посмотрел в глаза брата.
Баба Света подскочила:
– Нинка, пойдем, я тебе яблоню свою новую покажу, пусть братья поговорят.
Нина Петровна поднялась и, всхлипнув, вышла вслед за ней.
Глава 12
Братья сидели напротив и не могли оторвать друг от друга глаз.
– Ты что, совсем ничего не помнишь? – снова спросил Вадим.
Виктор вздохнул:
– Нет, последнее, что помню, так это как очнулся в больнице. Мне сказали, что меня нашли в канаве, сильно избитого в этой самой куртке. Когда я пришёл в себя, даже имени своего не знал, – Виктор горько усмехнулся. – Иваном это уже меня Нина Петровна нарекла и к себе забрала. По правилам меня должны были пожизненно в интернат отправить. Ведь не искал меня никто… – взглянул он на брата.
Вадим взгляда не отвёл:
– Мы же тебя похоронили на Троекуровском кладбище, рядом с отцом. Гроб у тебя из красного дерева и памятник гранитный уже поставили.
Виктор откинулся на спинку стула:
– Как это похоронили? Не понял…
Вадим вздохнул:
– В тот день ты выехал из райцентра на своём «крузаке», но до дома не доехал. А на следующий день нашли в овраге твою обгорелую машину со сгоревшим телом внутри. Мне позвонили, я ездил на опознание, так как Наташа в больнице тогда лежала. То, что мне показали, опознать было невозможно, но по росту и костяку похож на тебя. Делать какую-то экспертизу никому и в голову не пришло, ведь машина была точно твоя, там по винам всё быстро определилось. – Вадим сокрушённо покачал головой. – Интересно, а кого же мы похоронили?
– То есть получается, что в машине сгорел не я, а кто-то другой? А меня вытащили, избили и сбросили в канаву?
– Получается, так, – кивнул Вадим. – Интересно, как же этот «кто-то» оказался в твоей машине? Семён говорил, что от него ты выехал один вместе с Шаманом и нигде задерживаться не собирался.
– Кто такой Семён и что за Шаман? – спросил Виктор.
Вадим покачал головой:
– Да, брат, дело плохо. Семён – твой друг, а Шамана ты сейчас увидишь, это твоя собака. Это он почуял твой запах на этой куртке. Как он будет рад! Ты и его не помнишь?
– Нет, – сжал виски Виктор.
– А ведь именно из-за него ты и попал в эту передрягу.
– Из-за него?
– Ну да, но это длинная история, позже расскажу. Сейчас надо подумать, как новость о твоём воскрешении маман преподнести, и, главное, Наташе.
Виктор удивлённо поднял брови.
Вадим усмехнулся:
– Маман – это маман, а Наташа – твоя обожаемая жена, которая чуть сама не умерла, когда тебя похоронили. Мы боялись, что она совсем в уме повредится. Её спас твой ребёнок, которого она должна вот-вот родить. Беременность у неё была очень тяжёлая.
– А где они? Тоже где-то здесь?
– Нет, они в Москве.
– В Москве? – удивился Виктор.
Вадим усмехнулся:
– Да, брат, всё, как в первый раз. Давай сначала: тебя зовут Виктор Сергеевич Самойлов, ты родился и всю жизнь прожил в Москве. Ты крутой инженер и занимаешься проектированием и строительством агрокомплексов. У тебя есть жена Наташа, которая скоро родит тебе сына, буквально на днях, и приёмная дочь Леся. А ещё у тебя есть родной брат – это я, Вадим, и мать Екатерина Андреевна Самойлова. И ещё много друзей, и ещё больше врагов.
– Инженер, значит? – усмехнулся Виктор.
– Ну да, притом очень хороший, – похлопал его по плечу Вадим. – Надо, брат, ехать в Москву, к жене и сыну. Всё остальное потом.
– Да, наверное, – согласился Виктор.
В дверь на цыпочках просочились баба Света и Нина Петровна. Шмыгая носами, они бочком зашли в кухню и присели рядом с братьями. У обеих глаза были заплаканы.
– И что теперь? – решилась спросить баба Света.
– Надо в Москву ему ехать, к жене и сыну, да и мать там, – сказал Вадим. – Опять же раз ты восстал из мёртвых, – обернулся он к брату, – надо и официально всё это оформлять. Восстанавливать, так сказать, тебя в правах и обязанностях.
– Ну да, – согласно закивали сёстры.
– Но одного Виктора отпускать пока нельзя, – продолжил Вадим, – он же никого не помнит, буду, наверное, просить отпуск недели на две и поедем.
Нина Петровна тяжело вздохнула, её глаза наполнились слезами. Виктор обнял её за плечи:
– Нина Петровна, не расстраивайтесь, мы будем часто видеться, обещаю. Я вам очень благодарен за вашу доброту, если бы не вы, не знаю, что бы со мной было.
Старушка, пряча слёзы, уткнулась ему в плечо:
– Ванюша…
Баба Света смахнула набежавшую слезу.
– Эй, дома кто есть! – послышался со двора ворчливый голос деда Степана. – Давай, Светка, работников встречай!
– Ох, – подскочила баба Света. – Чего сейчас будет!
Она поспешила во двор.
Вадим встал:
– Ну, пошли, Шаман ждёт.
Виктор поднялся и вышел вслед за ним во двор. У ворот стояла большая белая собака, с массивными лапами и крупной головой. Увидев Виктора, пёс замер, видимо, не веря собственным глазам. Затем, опомнившись, во всю прыть бросился к Виктору. У того от вида огромной собаки, несущейся к нему со всех ног, сердце ушло в пятки.
Пёс, радостно поскуливая, бросился к нему и, поставив с разбега лапы на плечи, сбил того с ног. Виктор упал, Шаман, повизгивая и взлаивая от радости, вился вокруг него вьюном. Когда Виктор сел, собака прижалась к нему мордой и замерла. Тот, не открывая глаз, несмело поднял руки и погладил шелковистую шерсть. Что-то вдруг внутри у него щёлкнуло, и он увидел перед своими закрытыми глазами белого, пушистого щенка, бегущему к нему по зелёному лугу. И тут он вспомнил…
– Шаман, – прошептал он и крепко прижал к себе пса.
Тот, отстранившись на секунду, заглянул в его глаза. Виктор встретил взгляд собаки и мир вокруг как будто исчез.
– Шаманушка, родной! – прижал он его голову к себе.
Баба Света с сестрой уже не скрывали слёз. Вадим, всхлипнув, отвернулся, и лишь дед Степан, раскрыв рот, в полном недоумении наблюдал за этой сценой.
Шаман, не в силах сдерживать радость, оторвался от Виктора и кинулся вскачь. Отбежав на несколько метров, снова вернулся к Виктору, затем опять полетел, подскакивая, по двору. Снова и снова он отбегал и возвращался. Глаза его блестели, хвост вертелся пропеллером, Шаман взлаивал и поскуливал, не в силах сдержать рвущихся наружу чувств. Таким счастливым его ещё никто не видел.
Удивлённая Муська, нервно поддёргивая хвостом, сидела на заборе и скептически наблюдала за этими невразумительными прыжками. Ей были непонятны чувства собаки. Затем, презрительно фыркнув, не в силах больше наблюдать за подобным самоунижением, она спрыгнула на улицу и горделиво скрылась в ближайших кустах.
Когда дед Степан пришёл в себя, единственное, что он смог сказать, было:
– Етит твою через коромысло!
Баба Света, вытирая слезу платком, подбежала к мужу:
– Стёпушка, счастье-то какое! Хозяин Дружка жив – здоровёхонек! Вот чудеса-то!
– Ох ты, боже мой! – послышалось от забора.
Все обернулись. Стешка, с раскрасневшимся от любопытства лицом и с широко открытыми глазами зависла, как обычно, на своём наблюдательном посту.
– Степанида Егоровна? – искренне удивился Вадим. – Что вы там делаете?
Дед Степан, переглянувшись с женой, хихикнул в кулак, а та насмешливо поджала губы.
– Ой, – ещё больше покраснела Стешка, смутившись от того, что симпатичный постоялец застал её в такой двусмысленной позиции, но тут же вдохновенно запела: – Ой, а я слышу лай, крики, подумала, может, помощь нужна, вот и… Ах!
Раздался, ставший уже привычным, грохот упавшего ведра и Стешкина голова исчезла. Вадим поспешил на помощь, выскочив через калитку на улицу, помог подняться Стешке, потиравшей ссадину на колене.
– Сильно ударились? – заботливо спросил он.
– Да нет, ничего, – проявила самоотверженность та.
Стешка изо всех сил пыталась сохранить чувство достоинства перед молодым, столичным инженером, ей очень хотелось предстать перед ним умирающим белым лебедем, но любопытство распирало её так сильно, что она не удержалась и спросила:
– А что случилось?
– Представляете, Степанида Егоровна, нашёлся мой брат, которого все считали погибшим, – не мог не поделиться с ней радостью Вадим. – Я даже не могу вам передать, что я чувствую. Сначала нашёлся Шаман, а теперь и Виктор.
– Как я рада за вас и за него, – прижала руки к груди Стешка.
В конце улице появился, пыля, экскаватор Ефима. Заметив приближающегося «бывшего» мужа, Стешка распахнула руки и как бы в порыве радости кинулась на шею Вадиму Сергеевичу.
– Какое счастье! – повторяла она, не спуская глаз с мужа, заглушившего мотор у ворот. Убедившись, что «бывший» в полной мере насладился зрелищем, она отпрянула от Вадима и, взяв его за руку, проникновенно сказала:
– Поздравляю! Ну, не буду вам мешать. Пригласите брата на ужин, буду очень рада с ним познакомиться.
– Спасибо, – ответил, улыбаясь, Вадим.
Стешка изящно помахала рукой инженеру и походкой от бедра величаво понесла себя к собственному дому.
Ефим, спрыгнув на землю, проводил «бывшую» супругу насмешливым взглядом.
– Добрый вечер, Вадим Сергеевич! – протянул он руку.
– Вы даже не представляете, какой добрый! – широко улыбаясь, пожал её Вадим.
Шаман не отходил от Виктора ни на шаг, как будто боялся снова его потерять. Нина Петровна с грустью наблюдала за своим Ванюшей. Конечно, она была рада за него, но предстоящая разлука печалила её до слёз.
До последнего автобуса до Бугров оставалось полчаса.
– Ванюша, ой, Виктор… – обратилась она к нему. – Мне, наверное, нужно ехать…
– Нет, нет, нет! – подбежала баба Света. – Куда это ты собралась! Смотри сколько народу, сейчас ещё и Серёжа с работы вернётся, надо всех накормить да отметить эту радость. Так, что никуда я тебя не отпущу, пойдём на кухню, поможешь. Завтра поедешь.
И обернулась к мужу:
– А ты чего расселся? Давайте с Ефимом стол выносите, сейчас гулять будем!
Нина Петровна не стала спорить, а даже приободрилась и поспешила сестре на помощь.
На следующий день Вадим связался со своим начальством и, объяснив ситуацию, договорился о двухнедельном отпуске. Он был уже готов выезжать в воскресенье, но Виктор не мог просто так взять и уехать, не предупредив Степаниду.
Решили, что в понедельник он поедет на ферму, оформит увольнение и уже во вторник, с чистой совестью отправится с братом в Москву.
Вадим не стал сообщать матери и Наташе столь радостное известие по телефону, ведь такой сильный стресс, хоть и радостный, мог привести к непредвиденным последствиям.
– Надо будет как-то осторожно их подготовить, особенно Наташу и уж, во всяком случае, нужно быть рядом с ними в этот момент. У маман уже был один инсульт, Наташа на сносях, так что давай не будем рисковать, – убеждал он брата.
Виктор не возражал, ведь несмотря на то, что встреча с Шаманом вернула ему часть воспоминаний, точнее, визуальных образов из прошлого, но все они относились к собаке. Что касается матери или Наташи, то пока что для него эти слова были просто звуками, не вызывавшими никакого эмоционального отклика. Он не помнил этих людей и даже фотографии, показанные братом, не смогли восполнить этот пробел.
– Эх, сынок, – качала головой баба Света, – наверное, чтобы вспомнить, тебе нужно сильное потрясение. Вон Дружок-то как тебе был рад, вот и вспомнил ты его…
– Он меня сначала сильно напугал, – улыбнулся Виктор, оглаживая по бокам прижавшегося к нему Шамана. – Я когда увидел этого громилу, летящего мне навстречу, подумал, ну, всё, конец мне пришёл.