Отражение не меня. Сердце Оххарона

– Да вы шутите? – изумилась я. – Плеть? Что мне с ней делать?

– Плеть – это оружие. Или защита. Смотря как его применять. Пастухи с ее помощью отгоняют волков от отары. А разбойники могут одним ударом убить человека. Или даже… не человека.

В руке магистра тоже была рукоять, и он слегка повел ею, казалось, совсем неуловимо, но кожаное жало взметнулось, и кончик метко сбил один из горшков.

– Ух ты, – я посмотрела на мага удивленно. – Где вы так научились?

– У меня было насыщенное… прошлое, – он слегка улыбнулся.

– Вот как-то не верится, что вы были пастухом, – пробормотала я, и магистр хмыкнул.

– Тебе не нравится ближний бой, насколько я понял. И не подходит нож или арбалет, – он вновь щелкнул, сбив дальний горшок. – Но плеть – это нечто уникальное, Лея. Держи крепче, – Райден встал за моей спиной и сжал мою ладонь. – Не думай. Почувствуй рукоять. Это оружие, которым ты можешь защититься. Наказать. Ранить. Или просто пригрозить… Оно способно сделать тебя сильнее… – Голос обволакивал, обещал, дразнил. – Попробуй, Лея. Просто попробуй.

Я повела кистью и изумилась тому, как послушно кольца развернулись.

– Еще.

Подняла руку.

– А теперь ударь, Лея. Сильно.

Я взмахнула рукой, и плеть издала слабый щелчок.

– Сильнее.

Еще один щелчок.

– Сильнее, Лея!

Щелчок.

– Я бью, как могу!

– Ты совсем не бьешь! – он резко развернул меня к себе, в зеленых глазах вспыхнула злость. – Ты боишься. Боишься ударить даже по этому горшку! Ударь сильнее. Так, как тебе хочется ударить, не сдерживай себя! Изо всех сил.

– Это не правда! – возмутилась я. – Я ничего не боюсь!

– Боишься. Всего, – оборвал он меня и отошел, словно не желая стоять рядом. – На поле ты закрывала глаза, когда к тебе приближались. И падала в грязь, стоило кому-то занести руку. Ты привыкла прятаться, опускать глаза и терпеть. А я хочу, чтобы ты ударила. Изо всех сил.

– Я это и делаю!

– Нет! – холодно оборвал он. – Ты боишься бить. Не от того, что труслива, твоей смелости позавидует и мужчина. Но ты слишком привыкла прятаться. И бояться. А если ты будешь бояться, то бить будут тебя. Бить, трогать, обижать… – Магистр склонился, и в зелени его глаз я увидела свое бледное отражение. И это напомнило мне, как я стояла в пещере с матовым озером и смотрела в другие глаза. – С тобой будут делать, что захотят, Лея. Если ты не научишься давать сдачи. Даже я сейчас могу толкнуть тебя на этот пол, содрать с тебя штаны и…

Плеть просвистела в воздухе и оглушительно хлопнула, соприкоснувшись с досками пола, а я яростно уставилась в лицо мага. Он посмотрел насмешливо.

– И все? Может, мне продолжить?

Плеть взвилась, повинуясь моей руке, и снесла горшок возле магистра. Райден посмотрел на осколки у своих ног и кивнул.

– Вот так уже лучше. Не становись жертвой, – он повернул голову, глядя на меня. – Раз ты не пожелала умирать ради Искры, то будь достойна жить!

Плеть снова оглушительно щелкнула по полу.

– Я не обязана доказывать свое право на жизнь! – яростно выкрикнула я, разозлившись. – Никому, даже вам! Я не виновата, что родилась полукровкой! Или что стала проклятым Отражением! Или что не пожелала подыхать в обители! Я ни в чем не виновата!

И я вновь ударила. Ярость и боль стали плетью, а плеть стала ими. Я била и била, круша все вокруг, выплескивая свои невыплаканные слезы, обиду, горечь и страх. Разрушая, я возрождала себя. Собирала по частям. Я стала черным вихрем, разящим жалом, яростной фурией, желающей убивать. Я кружилась в этом безумном танце под музыку ударов хлыста, и эта мелодия казалась мне лучшей на земле. Моя кисть онемела, но я не останавливалась, пока не поняла, что в этом помещении не осталось ни одного целого горшка. Я разбила их все, наслаждаясь разрушением, звуками бьющихся сосудов и воцаряющимся хаосом.

Замерла, тяжело дыша, и с изумлением осмотрелась.

– О, боги…

Рукоятка выпала из моей ладони, которую я просто не чувствовала. Я повернула голову. Магистр стоял в тени, за полосой света от окна, привалившись к стене. Его глаз я не видела.

– На сегодня достаточно, – безучастно сказал он. – Завтра продолжим.

Он развернулся и вышел, створка качнулась, закрываясь. А я осталась стоять, пытаясь осознать, что сейчас произошло.

Магистр дал мне оружие. И силу. Взамен всего, что я потеряла. Дал способ защиты. И мне это понравилось. Только зачем он это сделал?

Я развернулась, прищурилась, осматривая помещение. Целых горшков не осталось, но ведь можно сложить черепки? Правая рука ныла, и я перекинула плеть в левую. И улыбнулась предвкушающе.

Останавливаться я не собиралась.

* * *«… День открылся на зареЗолотистым ключиком,Чтоб досталось на землеКаждому по лучику…Светит солнышко для всех,Чтоб звенел веселый смех…» *

Незабудка хрипела, но упрямо напевала песенку. Ло и Ро причмокивали и качали головами, магистр пытался успокоить малышку.

– Милая, помолчи, у тебя горло красное. А ты песни поешь!

– Лея говорит, что если радоваться солнышку, то оно будет нас согревать, – сипло объявила девочка. – А если воротить от него нос, оно обидится и навсегда уйдет. И настанет вечная ночь!

– Я уже столько слышал об этой Лее, что почти ее люблю, – хмыкнул Ло.

Магистр нахмурился и хотел ответить, но тут свет загородили тени, и сверху упала веревка с доской.

– Эй ты, лысый, вылезай! – крикнули сверху.

– Ну, кажись, прощаемся, – меланхолично сплюнул Ло. Ро цыкнул и отвернулся. – Зря ты девчонке рот не заткнул. Теперь безумным зверям отдадут, на закуску.

Магистр отпрыгнул от веревки, за которую успел схватиться.

– Вылезай давай! – вновь заорали сверху.

– Зачем? – спросил магистр.

Наверху на миг стало тихо, а потом и мага, и Незабудку обхватила тьма, и они оказались наверху, щурясь от света.

– Ой, это как мы тут? – сипло воскликнула малышка и закашляла.

Чер Лерой, прищурившись, посмотрел в насмешливые глаза Шариссара.

– Вот и мне интересно, как вы тут? – задумчиво протянул тот. Взгляд паладина остановился на чихающей девочке, и Чер Лерой дернулся, чтобы закрыть собой малышку. Но заслужил лишь еще один насмешливый взгляд Темного. – Очень интересно. Следуйте за мной, магистр Лерой. Айк, закройте арку. Я немного задержусь.

– Будет исполнено, мой господин.

Паладин развернулся и пошел через брусчатый двор. Хмурый страж одарил магистра недовольным взглядом.

– Иди, чего встал? Господин ждать не любит.

Чер Лерой кинул взгляд в черную дыру ямы, подхватил на руки Незабудку и пошел вслед за Шариссаром.

* * *Шариссар

Он толкнул дверь своего кабинета и развернулся к магистру. Внимательный взгляд паладина отметил его плачевный вид и слишком легкую для Оххарона одежду. Стражи сказали, что взяли пленных еще вчерашним утром, значит, они провели в яме сутки.

Шариссар присел на корточки перед девочкой. Та уставилась на него блестящими зелеными глазенками.

– Целителя ко мне, – не поворачивая головы приказал паладин молчаливому стражу у дверей. Тот беззвучно удалился.

– Не делайте вид, что заботитесь о девочке, – раздраженно бросил Лерой.

– Забочусь? – Шариссар поднялся. – Кажется, это обязанность ее отца. – И усмехнулся, увидев побледневшее лицо магистра. – Не так ли?

– Вы ничего не знаете… – глухо сказал Лерой, покосившись на девочку. Та увлеченно рассматривала серебряный маятник, раздумывая, как бы к нему подобраться.

– Вы так думаете?

В дверь вошел лекарь, и Шариссар указал на Незабудку.

– Милая, пройди с целителем, пожалуйста, – напряженным голосом велел Лерой.

– Не пойду, – заупрямилась малышка, с испугом глядя на мужчин.

Шариссар подкинул на ладони серебряное кольцо для бумаг.

– Если пойдешь и сделаешь все, что скажет лекарь – подарю, – улыбнулся он.

Незабудка внимательно осмотрела кольцо, украшенное камнями, и ее глазки зажглись. Тронула осторожно пальчиком и перевела взгляд на Шариссара.

И спрятала ладошки за спину.

– А Лея говорит, что у незнакомых нельзя брать подарки!

– А мы Лее не скажем, – чуть хрипло ответил паладин. – Это будет наша тайна. Договорились?

Девочка, нахмурившись, смотрела в черно-синие глаза. Но блестящее кольцо было таким красивым, что устоять она не смогла. И важно кивнула, соглашаясь.

– Хорошо. Договорились.

Когда дверь за целителем и Сиерой закрылась, паладин указал магистру на кресло.

– Вина? Или велеть принести вам завтрак? Не думаю, что вам понравился обед в яме.

– Чего вы хотите? – вскинулся Лерой.

– Гораздо интереснее, чего хотите вы, – усмехнулся Шариссар. – Впрочем, часть ваших планов мне известна. Вы пожертвовали вашей старшей дочерью в надежде, что она сможет спасти ваш мир, ведь так? Вы знали, что Лея Отражение?

– Я не собираюсь перед вами отчитываться, – вскинул голову Лерой.

– Что ж, тогда внесу ясность, раз вы еще не поняли, – Шариссар отошел к окну, за которым уже начинались утренние тренировки стражей. – Вы находитесь в Колючем Остроге. Это мой родовой замок. Земли до самого полога также принадлежат мне. Не Темному двору, не королеве, а единолично мне. На этой территории я – бог и властелин, и если мне будет угодно распиливать вас по частям, сращивать, а потом снова распиливать, и так в течение сотни лет, то никто не сможет мне помешать. – Паладин искривил губы в усмешке. – Даже Ее Величество. Даже несмотря на ваш с ней договор. Никто.

– Не думайте, что вам удастся меня запугать, – глухо бросил магистр.

– Я и не пытаюсь это сделать. Я объясняю вам ситуацию. Вы на моей территории, и я вправе решить, как мне с вами поступить. И с вашей дочерью.

Светлый маг вздрогнул.

– Откуда вы знаете… о моих дочерях?

– Не имеет значения. Итак, вернемся к моему вопросу. И надеюсь, вы поймете как можно быстрее, что ответы я получу в любом случае. Даже если вы умрете, у меня есть Поднимающий, который выбьет ответы из вашего трупа.

Лерой смерил Темного взглядом. Тот ответил таким же.

– Итак? – Шариссар приподнял бровь. – Вы знали, что Лея Отражение, и решили пожертвовать ее жизнью?

– Нет! – воскликнул маг и устало опустился в кресло. – Нет. Я не знал. Никто не знает этого точно. Но я надеюсь, что это не она… Я надеюсь на это! Я установил у Белой башни ловушку, чтобы моя дочь не смогла войти в обитель Искры. На случай… Если ее заставят это сделать. Мой портал был двусторонний и завязан на мою родную кровь. И он сработал.

– Только попалась не Лея, а Незабудка, – догадался Шариссар. – Вот как. Занятно… Значит, вы хотели ее обезопасить? А как же спасение мира?

Лерой молчал, безучастно рассматривая свои ладони.

– Насколько я знаю, по договору с Лиарией вы должны были сделать все, чтобы Отражение не стало Искрой. В общем, установив портал, вы соблюдали условия договора. Ведь так? Думаю, вы собирались спрятать дочь. И что предъявить темнейшей взамен? Морок? Иллюзию? Она ведь захочет доказательств того, что угроза устранена и Отражение уничтожено. И кстати, ей нужны обе ваши дочери.

Лерой продолжал молчать, и паладин покачал головой.

– Верю, что вам даже хватило бы сил и магии, чтобы это осуществить.

– Я ничего вам не говорил, – Лерой поднял голову. Черно-красная морда вылезла из-за грязного ворота рубашки и растянулась на его лице, оскалившись.

– Только Ее Темнейшее Высочество ни за что вам не поверит. Вас будут пытать, пока вы не заговорите, – Шариссар помолчал, делая неспешный глоток. – А вот мне поверят, – бросил он. Магистр поднял изумленный взгляд. – Ваш план неплох. Но исполнение хромает. Я скажу Лиарии, что лично убил ваших дочерей. А вы подтвердите.

– Зачем вам это? – голос Лероя слегка дрогнул.

Шариссар улыбнулся, не отвечая.

– Вам принесут завтрак, магистр. После мы отправимся ко двору королевы. Советую подкрепиться, вам предстоит тяжелый день. Встретимся у арки.

Он вышел, оставив за спиной недоумевающего Светлого.

Когда молчаливый слуга принес поднос с едой, магистр подозрительно принюхался и даже попытался проверить еду магией. Но его резерв был почти пуст, а мясная похлебка пахла весьма аппетитно. К тому же магистр не видел смысла травить его. Убить Светлого можно гораздо проще. Поэтому он быстро поел, вытер губы салфеткой и уже через десять минут стоял у двери.

Хмурый страж открыл перед ним дверь. Еще двое встали по бокам, когда они вышли в коридор. Но Чер Лерой не сопротивлялся. Он готов был на все, лишь бы спасти свою семью. Верить или нет Темному, магистр так и не решил. Скорее, нет, но вот альтернативы Лерой пока не видел. И потому решил подыграть и сделать вид, что доверяет паладину.

Что еще ему остается?

Лерой помнил, как паладин Мрака обернулся там, в Хандраш, когда ранили Лею, и это воспоминание заставляло магистра надеяться. Возможно… Возможно, у его детей еще есть шанс, и Темный поможет. Все равно сопротивляться Лерой не мог, в данный момент у Светлого даже силы не было, и Шариссар прекрасно об этом знал. Его могли просто оглушить и связать, вот и все.

Арка стояла на прежнем месте, и паладин Мрака уже ждал его. Чер Лерой остановился рядом.

– Послушайте, – начал он. – Я не знаю, для чего вы это делаете, и что потребуете взамен, но знайте… Что я буду вашим должником, если вы поможете мне. Хотя нет, не мне… моим детям. И не сомневайтесь, я буду убедителен перед королевой. Никто не усомнится в моих словах. Однако возможно… нам надо обговорить детали? Эээ… наверное, мне стоит знать, как именно погибли мои дочери? Чтобы врать… правдиво.

– Детали… конечно. – Шариссар заложил руки за спину и посмотрел на замковую стену. Его взгляд стал черным, синева проклятых пропала. – Детали… что ж. Я вам расскажу. Вашу старшую дочь я нашел в обители. Увы, ваши надежды не оправдались. Она все-таки была Отражением. Лея отразила магию Искры, но я вернул ее из Ничто, не позволив умереть. Вам ведь не нужно объяснять, зачем? Вы ведь прекрасно знаете, что представляет собой ваша Искра. – Шариссар по-прежнему смотрел на замковую стену, и этот взгляд магу совсем не нравился. Чер Лерой нахмурился.

– Что вы…

– Не перебивайте, магистр, – безразлично оборвал паладин. – Вам ведь нужны детали. Так вот. Лея вернулась. Там же, на полу вашей обители я изнасиловал ее и рассказал о вашем договоре с королевой Оххарона. Та Искра, что была в вашей дочери, угасала с каждым моим словом, а я смотрел. Мне нравилось то, что я видел. Нравилось смотреть на нее. Все же она была красива. Элея.

– Была? – Лерой сглотнул, глядя на паладина расширившимися глазами. Он не понимал, что происходит.

– Была, – подтвердил Шариссар. – Я убил ее, конечно. Обезглавил. Убедившись, что Искра не возродится.

– Я… это…

Магистр снова сглотнул и потянул грязный ворот своей рубашки. Ар-нори бесновались под кожей, впитывая чувства мага.

– Это звучит… ужасно, – выдавил Лерой, пытаясь сдержать накатывающую панику.

– Вероятно, вы правы, – паладин на миг посмотрел Лерою в глаза, и магу стало не по себе от темноты этого взгляда. – Что же касается вашей младшей… Тут все гораздо проще. Ее сбросили с замковой стены. Оттуда.

Шариссар вновь посмотрел на стену и Лерой тоже перевел взгляд. И дернулся. На стене стояла маленькая фигурка. В бархатных с лентами штанишках по моде ушедших времен, в зеленой курточке. В испачканной рубашке. С растрепанными темными косичками.

– Нет… – побелевшими губами прошептал Лерой.

– Вы будете очень убедительны перед королевой, – холодно сказал паладин, поднимая ладонь. – В этом я даже не сомневаюсь, магистр.

Чер Лерой, Светлый магистр Искры и несчастный отец бросился к замковой стене, когда маленькая фигурка начала падать. Он бежал и не слышал собственного крика, бежал, отчаянно пытаясь дотянуться до силы, сотворить хоть что-то, способное замедлить это неотвратимое падение. Что-то, что подарит крылья маленькому тельцу, отчаянно размахивающему руками. Что-то, что повернет время вспять и остановит неизбежность.

Девочка упала на камни двора с ужасающим звуком.

Чер Лероя оттащила равнодушная стража и связала мага. Он смутно помнил, как пытался отбиться, вырваться, убить… Но его магия спала, а стражей было слишком много.

Связанного магистра кинули у арки, хорошенько приложив затылком о булыжники брусчатки. Шариссар наблюдал происходящее совершенно безучастно, его темные глаза смотрели на все беснования магистра спокойно и даже равнодушно. Он кивнул своим стражам и шагнул к дрожащей пелене перехода.

– Я убью тебя, – голос магистра прозвучал сипло, он сорвал голос от крика. И спокойно. Так, как звучит голос человека, который все потерял. – Клянусь, что убью.

– Попытайтесь, магистр, – холодно отозвался Шариссар.

Глава 5

Лиария была в золотом.

Хотя правильнее было бы сказать, что она была золотом. Ее лицо покрывала золотая краска – губы, веки, скулы. Ресницы блестели от золотой пыли. Белые волосы укрывала плотная сеть из тончайшей золотой нити. И платье – жидкое золото, струящееся по совершенному телу, стекающее на черные плиты пола и оставляющее на них мерцающие драгоценные капли.

Королева была само совершенство.

Совет в полном составе поднялся, когда темнейшая вошла в огромные арочные двери зала. Здесь не было ничего, кроме древнего куска первозданной скалы, поставленной вместо стола, высоких окон и двух каминов в противоположных концах зала. Тринадцать членов Совета склонились перед королевой, приветствуя, и темнейшая приблизилась к трону, стоящему у первозданного камня. Золотая пыль плыла за ней искрящимся шлейфом. Обвела взглядом присутствующих и остановила взгляд на Шариссаре.

– Рада видеть Совет в полном составе, – в ее голосе скользнула насмешка. – Надеюсь, ты вернулся с хорошими новостями, дарей-ран Шариссар Даметхар, Высший паладин Мрака?

– Думаю, мои новости понравятся вам, Ваше Темнейшее Величество, – паладин шагнул вперед. – Искра Пятиземелья уничтожена.

Ряд советников заволновался, задвигался.

– Светлой силы пока еще слишком много в Пятиземелье, – продолжил Шариссар, – но смещение реальности уже началось. Думаю, мы все чувствуем это. С каждым днем наши миры будут все ближе друг к другу. Приоритет силы и магии позволит нам укрепиться в мире Искры и завоевать Пятиземелье. Войска Мрака готовы к нападению в любой момент, Ваше Величество. Светлые не отдадут свой мир без боя, но без Искры их шансы на победу ничтожны. Их земли станут для нас источником ресурсов, крови и рабов на долгие века. При разумном их использовании Пятиземелья хватит на тысячелетие, – он сделал паузу, не отрывая взгляда от лица королевы. – Теперь, когда Искра уничтожена, Темным магам хватит Черной силы, чтобы удержать миры от полного слияния и установить односторонний пространственный переход в Пятиземелье. Переход, способный пропустить нашу армию. Но нам необходимо дождаться ослабления Светлой силы.

– Но разве давать Светлым фору – не чревато последствиями? – выступил вперед советник Вас Иор. – Ведь это время они используют для того, что укрепить свои рубежи и собраться с силами?

– Их армия не способна противостоять нам без боевых магов, – возразил Шариссар. – Без магии это будут лишь уязвимые человеческие тела, вооруженные арбалетами и клинками. Против нашей боевой формы и Черной силы они ничто. К тому же, боевые силы Светлых размещены на границах, а мы сделаем прорыв в Хандраш.

Советники заговорили разом, выдвигая предложения. Шариссар, напротив, замолчал, давая время Совету и королеве обдумать его слова. Лиария подняла ладонь, взметнув золотую пыль. Голоса спорящих смолкли.

– Подготовьте план нападения, дарей-ран – обратилась она к Высшему паладину. Тот склонил голову.

– Он готов, Ваше Величество.

– Рада, что ночь после возвращения вы потратили на мысли об Оххароне, – с насмешкой отозвалась Лиария, давая понять, что знала о появлении паладина еще вчера. – Я готова выслушать ваш план…

Через несколько часов Совет покинул зал. Шариссар остался, он знал, что разговор еще не закончен.

– А теперь я хочу знать подробности, дарей-ран, – королева встала с трона и подошла к нему. – Но продолжим мы не здесь.

Она протянула ему ладони, и паладин сжал их в своих руках. Тьма окутала их темным покрывалом, разрывая пространство и перенося обоих на самую высокую башню Оххарона. В глазах Шариссара сразу потемнело от разлитой здесь магии и сладкого запаха крови, он сделал глубокий вдох. Его нить все еще была оборвана и он ослаб.

– Наш провидец оказался прав, Ваше Величество, – голос Шариссара не выдавал ни одной эмоции. – Дочь темнейшей принцессы Сейны помогла возвеличиванию Оххарона. Отражение воплотилось в ее теле, и ее дух стал Искрой.

– Ты ее убил? – Лиария облизала губы.

– Искра мертва, Ваше Величество.

Глаза Лиарии вспыхнули золотым светом.

– Воистину, ты умеешь доставлять мне удовольствие, Шариссар, – с насмешкой потянула она. И подошла еще ближе, так что между ними осталось расстояние размером с ладонь. Ей пришлось закинуть голову, чтобы смотреть в лицо мужчины.

– Ты привел с собой Светлого магистра. Того, кто посмел сочетаться узами брака с Сейной. Мои слуги доложили, что Светлый находится в беспамятстве. Что с ним?

– Он увидел смерть своей младшей дочери. Очевидно, это заставило его скорбеть.

– Вот как? – губы королевы сложились в улыбке. – Как интересно… Твое сердце не ведает жалости, мой паладин.

– Возможно, – он склонил голову, безучастно глядя в лицо королевы. – Лишь сила и процветание моего мира имеют значение.

Лиария положила ладонь на черный камзол мужчины, отодвинув свисающие серебристые хвосты.

– Ты меня порадовал, Шариссар, – тихо сказала она. – Ты приведешь Оххарон к победе. Какую награду ты хочешь получить? Проси все, что хочешь…

Паладин чуть склонил голову, внимательно всматриваясь в глаза темнейшей.

– У меня две просьбы, моя королева.

– Какие? – она улыбалась.

– Подарите мне жизнь Чер Лероя, Ваше Величество.

– Что? – Лиария нахмурилась. – Этого червяка? Зачем он тебе?

– Можете считать моей прихотью. – Паладин заложил руки за спину, не реагируя на ладонь королевы, что по-прежнему лежала на его груди. – Вы ведь собирались его убить, не так ли? Теперь, когда он выполнил свою часть договора, вы собирались его убить.

– Конечно, – улыбнулась она.

– Поэтому я прошу его жизнь. В награду. Возможно, мне понравится Светлый магистр в качестве раба.

Лиария пристально всматривалась в темные глаза мужчины, пытаясь понять его мысли. Но лицо Шариссара было спокойным, в глазах застыла вежливая почтительность. Не более того.

Королева кивнула.

– Хорошо. Ты сможешь забрать его после того, как я с ним… поговорю. Думаю, попав в твои руки, Лерой еще сильнее возжелает смерти.

Она рассмеялась, Шариссар промолчал.

– Какова вторая просьба, дарей-ран?

– Позвольте посетить Вместилище Тысячи Душ.

Лиария убрала свою ладонь с его груди и нахмурилась.

– Зачем?

– Чтобы задать вопрос, Ваше Величество.

– Нет смысла спрашивать какой, не так ли? – в ее голосе насмешка сменилась злостью. Она отвернулась и отошла к краю площадки. – Ты ослаблен, Шариссар. А Вместилище требует силы. Значительной силы. Пока я не могу позволить тебе войти туда.

Паладин молчал, рассматривая спину королевы. И не позволяя своей злости вырваться наружу.

– В таком случае прошу позволения мне вернуться в свой замок, Ваше Величество, – холодно произнес он. – Мне необходимо заняться проверкой боеготовности наших войск.

Лиария посмотрела из-за плеча.

– Ты живешь войной Шариссар. Мой идеальный паладин Мрака… Но в мире существует не только война.

– Не для меня, Ваше Величество.

– Что ж, – она кивнула и вновь отвернулась. – Ты можешь вернуться в Острог. Но будь готов прийти по первому моему зову.

– Как всегда, Ваше Величество.

Она быстро взглянула в глаза дарей-рана, но насмешки в них не увидела. И указала рукой на чашу. – Иди. Я соединю твою нить. Ты ослаб, мой паладин.

Шариссар молча скинул черный камзол, серебряный мех в багровом свете тоже отливал красным. Паладин спокойно разделся, складывая одежду на каменный постамент. Его движения были четкими и скупыми. Привычными. Он сжал в ладони белый клинок и шагнул к чаше.

– Что это?! – голос Лиарии обжег, словно плеть, и холодные пальцы легли на его спину. Туда, где пульсировала метка избрания. Шариссар отстранился, прикосновение было ему неприятно. Посмотрел через плечо.

– Это метка избрания, Ваше Величество. Но, думаю, вы и так это знаете.

Ее ногти царапнули кожу паладина, словно Лиария с трудом сдерживалась, чтобы не вогнать их по самое основание. Синие глаза заволокло тьмой полностью, и над башней начал заворачиваться черный вихрь.

Королева злилась.

– И кого же мне следует поздравить, дарей-ран? – голос же, напротив, прозвучал почти ласкающе.