Дед Арсен и его семья

Дело № 746

Весной 1932 года секретно-политический отдел ОГПУ в докладной записке на имя Сталина сообщал о «неуклонном росте антисоветской активности враждебных советской власти элементов интеллигенции». По какой причине? После «широкого наступления на капиталистические элементы деревни и города» были задеты слои интеллигенции, «которая еще не переварилась в котле пролетарской революции и не порвала кровной и идеологической связи с капиталистическими элементами страны».

На работе с представителями интеллигенции специализировался один из влиятельнейших сотрудников ВЧК Яков Агранов, который активно участвовал в художественной жизни Москвы и посещал два самых популярных тогда литературных салона – Лили Брик и Зинаиды Райх. Агранов близко общался с членами ЛЕФа и РАПП, Владимир Маяковский называл его «друг Аграныч», а Лиля Брик – «милый Янечка».

«Милый Янечка» лично руководил допросами и фальсифицировал самые знаменитые процессы 1920-х – начала 1930-х годов: правых эсеров, над Григорием Зиновьевым и Львом Каменевым, Промпартии и Трудовой крестьянской партии, по которым были арестованы многие представители интеллигенции (впоследствии все реабилитированы). Анатолий Буланов, с которым Арсен Ревазов чуть позже познакомится в ссылке в Алма-Ате, также попал в одну из групп историков-заговорщиков, «вскрытую» Яковом Аграновым. Ордер на арест самого Ревазова выписал другой высокопоставленный сотрудник ОГПУ – Георгий Молчанов, подчинявшийся аграновским указаниям.

В пятницу, 4 ноября 1932 года Арсена Ревазова отвезли на допрос на Лубянку, в здание бывшего страхового общества «Россия», где еще не так давно работал его отец. Центральную башню здания с огромными белыми часами венчали две женские фигуры, символизировавшие Справедливость и Утешение. Скоро этот архитектурный оксюморон будет исправлен: фигуры и нарядные башни уберут, и здание обретет привычные ныне очертания. До наших дней доживут только часы. Допрос вел молодой чекист Литовкин. Вскоре после допроса Арсена посадили в автобус вместе с другими подследственными и повезли в Бутырский изолятор ОГПУ.

Арестованные обитали в переполненных камерах: во времена Большого террора в каждую камеру Бутырского изолятора помещали по 170 человек, а во всей тюрьме находились до 20 тысяч заключенных, в то время как рассчитана тюрьма была на две-три тысячи человек. Заключенным приходилось спать на полу, причем сидя и по очереди. Кормили отвратительной баландой и жидкой кашей, но чаще только селедкой. Количество передач «на одно лицо» в неделю было ограничено. Идеолог партии эсеров Виктор Чернов писал о жизни заключенных в зимних Бутырках: «Отопление не действовало, сырость в камерах была невероятная, водопровод замерзал и не подавал воды, равно бездействовала и канализация. Насекомые кишмя кишели и покрывали зачастую серой пеленой вещи и несчастных арестантов».

Арсен не любил рассказывать родным о своем аресте, а от знакомых и вовсе скрывал этот факт на протяжении всей своей жизни, справедливо опасаясь возможных неприятностей. Попытаюсь сложить из отрывочных воспоминаний картину его ареста и допросов.

В Бутырскую тюрьму каждый день прибывали новые арестованные. Арсена поразило, что все считали свой арест какой-то нелепой ошибкой, а потому старались аккуратненько повесить или сложить пальтишко, чтобы не помять его. Мол, скоро отпустят, как же идти по улицам в мятой одежде? Арсен же сразу понял, что тюрьма – это надолго. Поэтому пальто свое не щадил. Как его допрашивали, он не рассказывал, но между слов проскальзывало, что пыток к нему не применяли и оговаривать никого не заставляли. Во время одного из последних допросов следователь, закрыв дверь допросной, надолго ушел, оставив Арсена одного. А очень хотелось пописать, очень. И Арсен исполнил свое желание в цветочные горшки и большую пепельницу. Было ли это мелким хулиганством или желанием досадить следователю? Арсену ведь было всего 22 года!.. Скорее всего, и то и другое. Что произошло после возвращения следователя, он подробно не рассказывал, характеризуя ситуацию одним словом: «Весело». Этого следователя ему пришлось увидеть спустя девять лет, во время войны, но об этой встрече позже.

С 4 по 17 ноября продолжались допросы Арсена Ревазова и свидетелей по его делу. Несмотря на «изобличающие» Арсена показания, никто из свидетелей не вспомнил – или не захотел вспомнить – содержания анекдотов, упомянутых в его деле и которые железно давали бы состав по 58-й статье. Факта отказа от подписки на заем, о чем мы также читаем в деле, для обвинения оказалось мало: официально за это никого не арестовывали, а подверстывали к отказу другие «преступления». В случае с Арсеном ими являлись анекдоты. Арсен тоже в процессе допросов не назвал имен тех, кто над ними смеялся. За распространение каких же анекдотов его осудили?

В начале 1930-х годов в Стране Советов возник острый дефицит мяса, и большевики решили организовать кроличьи хозяйства по всему Союзу. Разведению кроликов учили в газетах, брошюрах, на собраниях, в школах и колхозах. Однако на кроличьих фермах начали вспыхивать эпизоотии, и кролики передохли. Неплохую в общем-то идею накормить народ погубила большевистская гигантомания: в громадную ферму попадал один больной кролик, и она превращалась в кроличье кладбище. К 1933 году о кроликах в советской печати уже не упоминали, на собраниях не заикались, но кролики просуществовали еще какое-то время в анекдотах как «сталинские быки», – так, например, вспоминает в своих мемуарах врач Александр Трушнович.

Автором одного из анекдотов, который Арсен рассказывал на работе, но у следователя не упомянул, был, между прочим, сам Зиновьев, очень остроумный человек: «Приходит дед в колхозный магазин и говорит продавцу: милок, мне б вожжей. А ему отвечают: ну вот смотри, Сталин, Молотов, Каганович. Он в ответ: нет, мне не тех, которых вешать, мне которыми править». За этот анекдот давали статью 58.10 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58–2–58–9)»).

Следователь сразу предложил Арсену договориться, чтобы он «сознался» в какой-нибудь ерунде и получил за это небольшой срок, а если, мол, не согласится, его обвинят в том, что собирался поставить на ГУМе пулемет и перестрелять всех, кто стоит на мавзолее.

Позже он говорил: «Прекрасная идея, жаль, сам не додумался». В итоге его осудили за анекдоты и негативное отношение к государственному займу. Арсену в каком-то смысле повезло: времена еще стояли относительно вегетарианские (расстрелов немного, в основном ссылки), поэтому всех арестованных в 1932 году он называл «первым сталинским набором», а тех, кого арестовали уже в 1937-м, – вторым. На допросах он ни в чем не признался и потом учил своих сыновей, что милиции никогда нельзя признаваться даже в очевидных вещах. Он говорил: «Чистосердечное признание – прямая дорога в тюрьму».

Дело № 746 хранилось в Центральном архиве ФСБ и было рассекречено в 2007 году. Родственники могли подать запрос и потом в читальном зале архива листать пожелтевшие страницы под строгим надзором сотрудниц архива, следивших, чтобы никто не фотографировал и не испортил дело. Арсен этих страниц не увидел, он умер раньше.

Дело начиналось с маленькой бумажки – ордера на обыск и арест, выданного сотруднику оперативного отдела ОГПУ Литовкину 3 ноября 1932 года. Любопытно, что во всех документах дела Литовкин ни разу не указал свои имя и отчество, протокол оформлял карандашом, а половину документов и вовсе не подписал. Обыск проходил ночью 4 ноября в том самом полуподвале дома № 68 по Тверской – как раз тогда, в 1932-м, переименованной в улицу Горького.

Узнать, кто донес на Арсена Ревазова, из доступных для изучения материалов дела невозможно: бумаги, содержащие подобную информацию, изымают из дела после рассекречивания или упаковывают в специальные конверты, которые в читальном зале вскрывать запрещено. Но если внимательно изучить дело, становится понятно: Ревазов давно находился в поле зрения ОГПУ, а решение об аресте созрело после сигнала с комбината, последовавшего за отказом Арсена от подписки на пресловутый заем, объявленный постановлением ЦИК и СНК СССР 8 июня 1932 года и бывший добровольным только на бумаге. Его сумма равнялась 3,2 млрд. рублей, каждому служащему и рабочему предлагали «добровольно» дать в долг государству трехнедельный заработок. При распространении займа широко практиковали угрозы, составляли протоколы, людей предавали суду и отправляли в ссылку или давали реальный срок.

Уже 26 декабря комендант Бутырского изолятора распорядился отправить Ревазова в Казахстан ближайшим этапом. Всех ожидающих этапа отводили в бутырскую церковь, которая находилась во внутреннем дворе. Здесь под куполом наспех соорудили второй этаж, который использовали в качестве «пересыльной тюрьмы». К церкви подъезжали машины с надписью «хлеб» или «молоко», заключенных загружали и везли на вокзал.

Арсену чудом удалось избежать мясорубки Большого террора – в отличие от тех, кто его арестовал и вырвал из нормальной жизни. Чекисты Агранов, Молчанов и Коркин попали в жернова машины, на которую работали не покладая рук. Молчанова расстреляли в октябре 1937, Агранова – в августе 1938, а Коркина – в январе 1940-го (всем отказано в реабилитации). Новый руководитель НКВД Николай Ежов зачищал аппарат вверенного ему ведомства от людей бывшего народного комиссара внутренних дел Генриха Ягоды.

Арсена Сергеевича Ревазова реабилитировали в соответствии с указом «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 1930–1940-х и начала 1950-х годов». К сожалению, посмертно.

У нас так принято – реабилитировать посмертно.

Анатолий Буланов и Арсен Ревазов (в центре и справа), Алма-Ата

Дом Булановых в Алма-Ате

Молодая баба Ида

Толя Буланов и Ида Рогачевская (баба Ида), 1930 г

Подлинные документы

(Публикуется с сохранением орфографии и пунктуации подлинника)

Заинвентаризировано в 1941 году.

РЕВОЗОВ [опечатка]

Дело начато 14 ноября 1932 года.

Дата ареста 4 ноября 1932 года.

ОГПУ ордер № 8377 от 3 ноября 1932 года выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Литовкину для ареста и обыска Ревазова Арсения Сергеевича по адресу ул. М. Горького д. 68 кв. 48. При обыске присутствовал представитель домоуправления Матвеев В. С. [заполнено от руки, карандашом]

ФИО

Ревазов Арсен Сергеевич

Дата рождения

22 июня 1910 года, Ленинград

Место жительства

ул. Горького

Место службы

Производственный комбинат ПВСВ художник, еще работает втеатре.

Профессия

Художник, профсоюз лесдреврабочих.

Имущественное положение, перечислите движимое и недвижимое имущество

Кроме одежды и некоторых хоз. предметов, собственных рисунков ничего не имею.

До 1929 года

Тоже самое

Социальное положение во время ареста

Служащий

Воинская категория

Зачислен в резерв

Национальность

Армянин, СССР

Образование

Среднее + спец. Худ. Курсы госизо

Состояние здоровья

Слабое

Семья

Брат Константин Ревазов, 1904, раб. в театре

Сестра Маргарита Ревазова, 1908, дом. хоз.

Подпись: Ревазов

Подпись оперативного сотрудника: [отсутствует]

РЕВОЗОВ

Сдал – 8 рубл. 5 коп.

Вещи – поясной ремень, металлическое зеркальце

От 4 ноября 1932 года

Литовкин

Род занятий

Художник проектировщик Всесоюзной Пост. Строительной выставки

Семейное положение

Холост. Брат Константин Сергеевич раб. Театре Юного зрителя, сестра дом. Хоз. Мать и отец умерли.

Имущество

Нет. Образование среднее и спец. художественное

Партийность

Беспартийный. Не судим

Показания по существу дела

Родился я в городе Ленинграде, отец мой был по профессии драгист, работал у Келлера – заведовал складом аптекарских товаров. В 1914 г. Приехали в МОСКВУ, он работал в страховом обществе «Россия» до 1917 г. Работал в Наркомздраве, отец умер в 1924 году, в это время я учился, в настоящее время я работаю на Всесоюзной строительной выставке с 14/V 32 г. Художником.

Знают меня хорошо:

1. Александр Львович Прозоровский, архитектор и сын режиссера Малого театра. Живет на Новослободской улице 10.

2. Арсений Григорьевич Гулиев, актер. ул. Горького 68, кв. 45

3. Матвеевы Петр Семенович и Евдокия Васильевна, ул. Горького 68, кв. 7

4. Айвозян Арсений Сергеевич, студент консерватории, виолончелист, выдвинут в аспиранты, живет ул. Горького 68, кв. 48

5. Соколов Дмитрий Иванович, сослуживец

6. Деконский Григорий Григорьевич, сосл.

7. Побегайло Николай Гаврилович, тоже сосл. по выставке

8. Ландау Александр Миронович, муж двоюродной сестры

9. Пером Давид Адольфович, он служит в Гипроавтопроме. Живёт на Усачёвке.

Записано с моих слов верно

Подпись: Ревазов

Допросил: Литовкин

От 5 ноября 1932

Сот. ОГПУ Литовкин

Допр. в качестве свидетеля

Гр. Жарову Нину Леонидовну 1909 г. р.

Род занятий

Служащая, г. Ленинград, на выставке вместе с Ревазовым.

Проживает

Москва, Даевский пер. д. 31, кв. 1

Семейное положение

Незамужняя, образование среднее.

Национальность

Русская

Профессия

художник-исполнитель

Партийность

Беспартийная

Показания по существу дела:

Знаю Ревазова по службе т. к. работаю в одном цехе с июля 1932 г. За это время показал себя как антисоветская личность своими разговорами. В разговоре о сдаче на значёк ГТО высказался так: «Если сдам на значёк ГТО, наверняка возьмут на военную службу» и много случаев в таком роде.

На работе не топили, было холодно, на это он сказал так: «Посадить бы вождей в такую комнату, пусть бы они поработали в холоде».

Во время выдачи талонов на мясо перед октябрьскими праздниками ходил и говорил громогласно: «Стрижём, режим, красим и всё на фунт мяса».

Говорил о том, что познакомился с каким-то иностранцем и купил у него дешего заграничный свитер. (фамилии иностранца я не помню)

Как-то раз говорил о том что был в Митрополе.

Рассказывал анекдоты антисоветского характера, какие именно я не помню.

Больше показать ничего не могу.

Написано собственноручно.

Подпись: Жарова

Допросил: Литовкин

От 9 ноября 1932

ОГПУ Литовкин

Свидетель

Фогельсон Ефим Самойлович

Год и место рождения

1907 г. ур. Витебска.

Национальность

Еврей

Проживает

Москва, Мельников пер. 9, кв. 2

Профессия

Художник – производственный комбинат

Семейное положение

Холост. Мать, сестра Раиса Самойловна – работник детского сада

Образование

Высшее худ.

Партийность

Беспартийный

Показания по существу дела

Ревазова знаю всего 5 месяцев по совместной работе с ним из этих 5 месяцев, 2 я был в отпуску, так что знаю его очень плохо. У Ревазова в разговоре со мной вырывались словечки антисемитского характера так например: «Еврейская голова, чтоб ты здох». Определить злостность этих слов я не берусь, т. к. они носили отвлеченный, абстрактный характер. Других разговоров я от него не слышал ибо работал с ним в разных помещениях.

Больше показать о нем ничего не могу.

Подпись: Фогельсон

Допросил: Литовкин

От 9 ноября 1932

ОГПУ Литовкин

Свидетель

Раев Николай Зотикович

Год рождения

1893 г.

Род.

Северный Край, Ленский район

Проживает

4-я Мещанская ул. 5/22 кв. 6

Должность

Директор производственного комбината ПВСВ

Семья

Женат, двое детей.

Образование

Низшее

Партийность

Член ВКПБ с 1918 года

Показания по существу дела

Гр-н Ревазив является работником проектировщиком ИЗО цеха производственного комбината ПВСВ с момента её организации т. е. с 1928 году и в последствии как рвач и хвастун удрал. В 1932 году внов был принят на работу проектировщиком. Работал слабо, систематически приходил с ежедневными опозданиями. Проявлял систематическое рвачество. В отношении общественных работ то таковую не несёт, а старается всячески разыскать наживную. На все компании и мероприятия Советской власти отзывается он резонансно, с антисоветским звуком. (в частности отказ в подписке на заём, когда он ни сам не подписался и реагировал на остальных работников).

Что же касается в отношения тих общественных лозунгив то он вотношение отказывал. В общем и целом Ревазов является тёмной Антисовеской личностью.

Более конкретные факты антисоветских проявлений могут дать его сослуживцы Солиснев Д. И. и Вавилочев и Деканский.

От 9 ноября 1932

Литовкин

Свидетель

Вавилочев Федор Гаврилович

Родился

1900 год, ст. Никольское. Ниж. Жел. Дорога

Место работы

Переплетчик ВСВ.

Образование

Низшее

Партийность

Беспартийный, красноармеец в запасе

Показания по существу:

Знаю Ревазова по работе как отъявленного прогульщика, если приходит на работу, то всегда опаздывает. К работе относится неграмотно. С политической стороны я рассматриваю его, как чуждого антисоветского элемента.

Был такой случай я как бригадир составлял бумагу вызова по дополнительной подписке на заем 4-го завершающего года пятилетки и предложил подписаться Ревазову, на что он мне грубо ответил: «Какой дурак подписывается на заем, когда и так с нас дерут три шкуры, всякие налоги, культналоги, займы, отдохнуть не дают. Принципиально копейки не дам.» После чего весь художественный отдел сперва от дополнительной подписки на заем, отказался, но впоследствии все же подписались.

Подпись: Вавилочев

Допросил: Литовкин

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.