Эффект Элджернона в образовании и жизни

1.3. Интеллект и интеллекты

Вроде бы понятно, что общественный интеллект – един. Хотя и различается в личностных и групповых проявлениях. Наверное, следует ожидать, что в масштабах личности интеллект как таковой тоже не может быть чрезвычайно узко специализированным, и должно иметь место его распределение по ряду проявлений личностного бытия. Такое распределение может быть достаточно узким, но всё же человек, чьё восприятие той или иной грани мира на уровне индивидуально-личностных моделей оказывалось достаточно адекватным для последующего адекватного взаимодействия этого человека или других людей с миром, жил, выжил и донёс до нас это восприятие. Примером, по-видимому, могут служить лауреаты различных премий, больные шизофренией, но внесшие существенный вклад в общественный интеллект. Их личная жизнь протекала во взаимодействии с другими людьми, в том числе – через продукты их деятельности. В частности, посещение продовольственного магазина уже есть такое взаимодействие, и указанные лауреаты не пытались есть опилки. Так что деформированный в плане поля деятельности интеллект свидетельствует не об узости или единственности его проявления, а о личностном выборе, пусть даже и болезненном. Результаты частных наблюдений автора в образовательной практике указывают на возможность эффективного расширения распределения интеллекта по проявлениям в деятельности.

Фактически противоположной точки зрения придерживается Говард Гарднер [7]. Он отмечает, что интеллект представляет собой не «вещь», не некое устройство, находящееся в голове, а «потенциал, наличие которого позволяет индивидууму использовать формы мышления, адекватные конкретным типам контекста». Соображение, касающееся «адекватности», на наш взгляд, вполне соответствует представлению об интеллекте. Однако то, что, по мнению Гарднера, существует как минимум 6 различных видов интеллекта, не зависящих один от другого и действующих в мозге как самостоятельные системы (или модули), каждый по своим правилам, вряд ли может быть разумным.

Во-первых, не вполне правомерным выглядит в данном случае представление о «потенциале». В любой отрасли науки потенциал – это локальная в определённом пространстве энергетическая характеристика состояния системы. Трудно представить, что в такой сложной системе, как мозг, могут существовать изолированные друг от друга устойчивые макроскопические состояния.

Во-вторых, можно согласиться с «видами проявлений интеллекта» в рассмотренном выше его общем смысле. Но существование достаточно жёстко ограниченных самостоятельных видов собственно интеллекта: а) в отсутствие патологий и нарушений процесса его развития непонятно в плане происхождения; б) порождает разделение людей и их групп до уровня взаимного непонимания и неприятия по неизученным и неподтверждённым научно признакам кастового характера; в) в силу (а) и (б) принципиально блокирует формирование других проявлений интеллекта и его по существу (и по «Закону об образовании») базовой научно-познавательной модели во всех видах, уровнях и направлениях образовательного процесса.

В-третьих, ввиду наличия сплошного спектра «контекстов», формирование и поддержание представлений об узости интеллектуальных возможностей личности негативно сказывается на её выживании, в первую очередь – на качестве жизни при этом выживании.

В-четвёртых, внедряясь в общественное сознание при содействии системы образования и средств массовой информации, декларируемый Гарднером и его последователями (например, [1]) подход усугубляет и ускоряет процесс филетической эволюции [13] общественного сознания, направленный в настоящее время на формирование общества разрозненных потребителей, не объединяемых общественным интеллектом.

Наверное, можно найти ещё многие научные, методологические и практические ошибки и недочёты в теории (а теории-то, собственно говоря, и нет!) «множественных интеллектов», но уже отмеченного достаточно для того, чтобы, по крайней мере, настороженно к ней относиться. Не говоря уже о вредности и бессмысленности сотен диссертаций, защищаемых по темам этих разрозненных интеллектов.

Как же выглядит проблема множественных проявлений интеллекта на самом деле?

Довольно легко видеть, что, сколько бы «видов интеллекта» ни декларировалось различными авторами по различным причинам, все они, поодиночке или группами, блоками, соотносятся с уровнями формирования движений по Бернштейну [3]. Так, например:

а) телесно-кинестетические проявления интеллекта соответствуют уровням А и В по Бернштейну;

б) пространственное проявление – уровню С;

в) логико-математическое – уровням D и Е;

г) музыкальное – правополушарный аналог D и Е;

д) лингвистическое – уровень Е;

е) личностное: этот модуль включает в себя и уровни по Бернштейну, и проявления функционирования лимбической системы мозга.

Но уровни формирования движений по Бернштейну отражают не только классификацию психофизиологических реакций мозга, но и процесс развития этих реакций в направлении от низших уровней к высшим как в процессе эволюции, так и в процессе развития личности. Эти процессы поддерживаются образованием, и, как следствие, в соответствии с принципом историзма, развитием реакций личности в конкретном обыденном реагировании на изменения среды. Поэтому данные уровни и соответствующие им блоки проявлений интеллекта являются принципиально системным образованием как в своей общности и взаимообусловленности, так и в последовательности формирования.

В работе [17] в связи с необходимостью понимания соотношения понятия и определения понятия использовалась метафора «шар с зеркальными гранями» (рис. 1). Понятие (как обобщение во всем своем многообразии) при этом рассматривалось как соответствующее поверхности шара в целом, в то время как определению может подлежать только конкретная грань этого понятия (поверхности шара). То есть введением определения понятия мы отражаем конкретную грань этого понятия.

Рис. 1. Иллюстрация соотношения понятия и определения понятия [17]

Передать понятие одновременно во всём его многообразии невозможно. Однако мы можем (и должны!) достаточно однозначно определить его сторону, грань поверхности, представляющую для нас интерес в данной ситуации.

Данная метафора полностью применима для рассмотрения проблемы интеллекта и его проявлений. Поверхность шара в целом соответствует интеллекту в целом же, для которого ключевым словом в определении понятия является «адекватность». По-видимому, эта «поверхность в целом» ближе всего к представлению об общественном интеллекте как совокупности личностных проявлений интеллекта. Отдельные грани или определённые наборы этих граней соответствуют указанным выше видам или типам интеллекта в его конкретных личностных проявлениях. Такие проявления определяются возможностями личности на психофизиологическом и образовательном уровнях именно адекватно (и потому передаваемо другим людям в деятельности) отражать конкретную грань мира во взаимодействии с ней.

Но безусловно адекватным, по определению, является научное вѝдение мира, формирующееся в процессе и результате научно-познавательной деятельности. Поэтому собственно поверхность шара представляет собой интеллект в его научно-познавательной модели. Через какую бы грань поверхности шара ни происходило формирование адекватных представлений о мире, целостным и потому определяющим внутреннее и социальное состояние личности является научно-познавательное проявление интеллекта. Отсюда очевидное следствие: необходимым условием полноценного существования индивида и вида (да и вообще их существования) является развитие в представлениях личности и общества именно этой модели интеллекта. Кстати, здесь уместно ещё раз вспомнить об эргодической гипотезе как средстве описания соотношения личностного и общественного интеллекта, в том числе – в процессе их формирования.

1.4. Филетическая эволюция интеллекта

Мышление возникло в процессе эволюции человека как адаптационный механизм. Естественный отбор привел к введению этого механизма в человеческую культуру трансляции и коммуникации на уровне социального системообразующего фактора. Передавать такой механизм можно как продукт. Поэтому он и получил название «продуктивное мышление».

Уже упоминавшаяся выше филетическая эволюция (от греческого phyle – род, племя) происходит лишь в деталях, не образуя дочерних видов. Задача – дать возможность сложившейся популяции выжить путём частных приспособлений к новым условиям. Если надо – создав новую популяцию «внутри» вида. Филетическая эволюция человека [13] отличается тем, что, наряду с адаптационными изменениями соматического характера, происходят изменения и в мышлении человека. Сущность филетической эволюции процесса мышления современного человека состоит в формировании продуктивной составляющей этого процесса в результате направленного образовательного влияния на уровне коллективного бессознательного. При этом граница между социально-психологическими состояниями, обусловленными различием в успешности такого формирования, достаточно резка, хотя и допускает исключения (ввиду всё той же социальности).

Филетически эволюционировать в плане продуктивности мышления человек начал, обмениваясь продуктами мышления. Сущность этого эволюционного процесса состоит, по-видимому, в следующем. Под математикой мы понимаем отрасль науки, изучающую величины и соотношения между ними. Процесс установления этих соотношений представляет собой математические операции. Мозг оперирует исключительно величинами, характеризующими сигналы, поступающие исходно от внешнего по отношению к мозгу мира, а затем и сигналы, формирующиеся в результате обработки первичных сигналов. Оптимизация этого процесса формирует математическую основу мышления. Происходит это через коллективное бессознательное [25]. При обмене в процессе образования информацией прецедентного характера устойчивые эффективные реакции отбираются для формирования и закрепления породивших их устойчивых операций. Так формируется необходимая для выживания процессуальность обработки сигналов, то есть формируется необходимая математика. На уровне коллективного бессознательного она так же прецедентно закрепляется, и лишь потом, со временем, кем-то выявляется и формализуется, вливаясь в дальнейший ход образовательного процесса.

С появлением знаковых систем начал формироваться язык. Это привело к формализации образования как передачи последующим поколениям мыслительных завоеваний предыдущих. Те немногие люди, которые усвоили результаты образования, включили эти результаты в свой образ и благодаря этому выжили. Дальнейшее развитие познавательной деятельности привело к появлению формализованной математики и письменности. На уровне коллективного бессознательного они также были включены в образование и передавались далее не только как собственно продукт, но и как система инструментов интеллектуальной деятельности, направленной на обеспечение адекватного взаимодействия с миром.

Накопление социального опыта продуктивного мышления привело к выявлению и формированию его структуры, которая тоже может быть транслирована. Наиболее ранние из этих этапов проявлялись в трансляции математических представлений и технических решений, основанных на этих представлениях.

Только продуктивное мышление, допускающее возможность обмена его инструментальным обеспечением и результатами, в состоянии на уровне социального взаимодействия людей обеспечивать адекватность представлений об окружающем мире и внутреннем мире человека. Следовательно, по определению, эволюционный процесс формирования продуктивного мышления есть, в сущности, процесс формирования интеллекта [20]. Опять же – с учётом упомянутого в предыдущем разделе книги соотношения личностного и общественного интеллекта в процессах их формирования при наличии глубокой обратной связи.

Исторически складывавшееся образование с самого начала, а в особенности – со времен Аристотеля, носило директивно-репродуктивно-прецедентный характер. Оно несло в себе элементы логики и, следовательно, понятийности и продуктивного мышления. Потому и породило дальнейшее развитие научного мышления, по определению структурированного в своей основе. От Плиния до Ньютона и от Архимеда до Менделя. Однако носители этих формирующихся структур продуктивного мышления, пользуясь ими, сами не занимались трансляцией их в явном виде. В результате образованию, на уровне коллективного бессознательного, для которого архетипом являлись интеллектуальная успешность и реальная образованность, пришлось приступить к трансляции путей (способов) и результатов научной деятельности классиков научного мышления. Это самое коллективное бессознательное предполагало, что виртуальное сотрудничество с классиками в процессе образования будет содействовать формированию структуры научного продуктивного мышления на личностном уровне обучающихся.

В результате в последние несколько десятилетий состоялась формализация феноменологического описания структуры научного продуктивного мышления и, следовательно, тождественной ей структуры научно-познавательной интеллектуальной деятельности [19, 20]. В варианте грубой блочной модели эта структура с некоторыми терминологическими уточнениями может быть представлена схемой рис. 2. Она представляет собой не что иное, как фреймовую запись алгоритма научно-познавательной деятельности.

Здесь необходимо внести уточнение. На уровне обыденного сознания большинство людей понимают термин «алгоритм» как некий деятельностный шаблон [9, 10], представляющий собой «предписание алгоритмического типа». Последнее порождение канцелярита может быть, например, «утверждённым руководством организации алгоритмом отчёта о командировке». В работе [20, С. 46] было сформулировано определение закона как «модельного представления о необходимой, существенной, устойчивой и воспроизводимой причинно-следственной связи между явлениями». Это определение справедливо и для явлений мира, окружающего человека, и для явлений его внутреннего мира. В таком случае очевидна взаимосвязь алгоритма и закона, позволяющая дать строгое определение алгоритма, принципиально отличающее это математическое понятие от определений деятельностного шаблона [20, С. 49]: «Алгоритмом называется точное описание последовательности элементарных операций, связанных между собой необходимыми, существенными, устойчивыми и воспроизводимыми причинно-следственными связями, системно обеспечивающими неотвратимое достижение поставленной цели». В таком случае алгоритм необходимо связан с осознанием как последовательности шагов и её природы, так и деятельности в пределах каждого конкретного шага. При этом каждая стрелка, указывающая необходимую последовательность действий на рис. 2, является отражением соответствующего закона, связывающего два последовательных действия. Отсюда следуют жесткость и неотвратимость алгоритмизированной деятельности, обусловленные строгостью диктующих ее законов.

Рис. 2. Схематическое представление процессуальной структуры научно-познавательной деятельности

Именно поэтому алгоритм является инструментальной основой интеллектуальной деятельности, обеспечивающей формирование и трансляцию научного знания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.