Пушкин навсегда
Сборник
Пушкин навсегда
© Издательство «Четыре», 2022
Предисловие. Что́ в имени тебе его?
Что́ в имени тебе его?Мои стихи пускай умрут —Глас сердца, чувства неизменныНаверно их переживут!Вот и минул год после выхода нашего прошлого сборника, посвящённого Александру Сергеевичу. 6 июня любители литературы отметили 223-й день рождения поэта.
Это всегда особенный праздник и логичный повод, чтобы лишний (не лишний!) раз побеседовать о великом и могучем русском языке, лучшим образцом которого и является красочный, глубокий пушкинский слог.
Александр Сергеевич беспечно и непринуждённо смешал в своём творчестве «низкий» и «высокий» стиль, широко использовал народный фольклор – всё это даёт возможность проявить уважение и любовь к Пушкину приверженцам разных литературных жанров. Поэтому и в нашем сборнике объединены произведения очень разноплановые. Авторы издательства «Четыре» пристально наблюдают за изменениями в современном мире и стремятся не сходить с дороги мира и добра.
…Признательность – то неизменное, что мы испытываем по отношению к Пушкину. Благодарность за те годы, пусть и недолгие, что он творил. За волшебные и разумные строки. За эмоции и проникновенность. Думаем, не стоит бесконечно повторять всем известные истины… Хотелось бы лишь уточнить, осознать – чем же незабвенный стихотворец так важен и близок нам, людям XXI века? Не устарели ли творения Александра Сергеевича?..
Действительно, сегодня некоторые строки его произведений могут быть непонятны молодым читателям. Иные слова и выражения становятся доступны юным современникам лишь после дополнительных объяснений. Но это неизбежный процесс, и касается он почти всех классиков, живших в прошлых столетиях. А творческий кладезь, завещанный нам Пушкиным, настолько велик, что человек любого возраста найдёт для себя подходящие строки.
Дети с удовольствием и поныне слушают его сказки, молодёжь декламирует «Мой дядя самых честных правил…» или «Мороз и солнце; день чудесный!..» Люди постарше с равным удовольствием цитируют «Я помню чудное мгновенье» и «Выпьем, добрая подружка бедной юности моей…»
Самый взыскательный читатель, листая книгу с пушкинскими стихами или прозой, даже спустя два столетия найдёт здесь отзвуки своих душевных волнений и тревог… А главное, что притягивает в произведениях Пушкина, – он неизменно любил жизнь во всех её проявлениях.
…Я жить люблю, я жить хочу,Душа не вовсе охладела,Утратя молодость свою…Так что же значит для нас имя Пушкина?..
Что в нём? Забытое давноВ волненьях новых и мятежных…Так-то оно так… И всё же строки великого поэта притягивают наши сердца вновь и вновь! Ведь в них каждый может отыскать близкую его душе мысль, найти подтверждение своим чувствам и впечатлениям, а иногда и получить хороший совет.
Но в день печали, в тишине,Произнеси его тоскуя;Скажи: есть память обо мне,Есть в мире сердце, где живу я.Нарине Авагян
Родилась в г. Гюмри (Армения) в интеллигентной семье. Окончила факультет иностранных языков (английское отделение) Гюмрийского педагогического университета им. М. Налбандяна. С 2000 года живёт в Ереване, преподавала английский язык в ереванских школах, руководила отделением «Франкофонии» в центральной библиотеке им. А. Исаакяна.
За годы литературной деятельности выпустила 9 книг поэзии и прозы: «Я без себя» (2012), «Таинство безмолвия» (2014), «Планета детства» (2015), «Гранат» (2016), «На полях незаполненных строчек» (2017), «Беседа о пройденных вокзалах» (2018), «365 действий» (2021), «Дитя и солнце» (2021) – все на армянском языке; «Дитя и солнце» (детские стихи в переводе Ара Геворкяна, 2021) – на русском.
Творческий мир поэтессы основывается на деталях окружающей действительности, в коей она генерирует сопредельные друг другу темы жизни, любви, сопричастности ко всему земному и космическому, темы материнства, любви к родине и каждому живому существу. Считается одной из лучших поэтесс современной Армении, активно публикуется, соавтор ежегодников как на родине, так и в диаспоре.
Состоит в Интернациональном Союзе писателей, Союзе писателей Армении, Союзе армянских писателей Америки. Член литературно-культурного клуба «Тир».
Лауреат ежегодного международного литературного конкурса «Возлюбленные Музы» (Болгария). Победитель международного литературного конкурса «Иверия» в номинации «Спетаке поэзия» (Грузия). Творческий редактор литературно-политического журнала «Ширак».
В 2020 году удостоена титула «Армянка года» за вклад в педагогическую деятельность и развитие культуры. В 2021 году – титула «Национальное достоинство». Обладательница титула «Золотой Венок – 2022». Член международного литературного клуба «Творчество и потенциал».
Нарине Авагян замужем, имеет троих детей.
* * *О, был бы если уголок укромный,Весна б цвела в лугах, как горицвет,Спустилась б зорька с гор с лукошком полным,Неся надежду, веру и расцвет…Горела бы свеча, как предвкушенье,Как вечности земной небесный лик,И сказочной рекой текло бы время,И был священ и ясен каждый миг…Был вешним каждый взгляд, преображеньеЦарило бы во сне и наяву,И в чистых помыслах погибло бы сомненье,Перед иконой преклонив главу…О, был бы если уголок укромный,Весна б цвела в лугах, как горицвет,А зорька вышла бы с лукошком полным,Чтоб раздавать всем солнце и рассвет…* * *Ты волком-однолюбом на порогеДуши моей клубком свернулся верным,Держа цветок в ладонях, ты с дорогиПришёл ко мне с лучом рассветным первым…В глазах твоих – огонь неукротимый,В устах – от поцелуев моих надпись,Пришёл случайно ты, неотвратимый, –Дай прикоснусь щекой к твоей я лапе…Сошлись в едином – радость, ликованье,В твоих ладонях – ожиданий жажда,Пятно греха – бездыханною тайной:В глазах твоих раскаянья след влажный…Как будто ты спускаешься по тропке,Летишь, держа в руках светильник счастья,Пришёл ты! – прислонюсь к плечу я робко,Ты крепко обними меня и властвуй!Ты волком-однолюбом вновь вернулся,Домой вернулся утром… на рассвете…* * *Я обниму морей бездонных лоно,Воды горсть выпью, остальное – вам,В садах я соберу плоды в корзину,Один плод мне, всё остальное – вам…Вдаль полечу, чтобы обнять светило,Один луч мне, а остальное – вам,Его сияние соберу я мило,И всё тепло вам, люди, я раздам!Я соберу ночные звёзды с неба,Звезду одну – мне, остальные – вам,Зефиры юга соберу в ладонях,Один вздох – мне, всё остальное – вам…И когда трель любовной древней песниОпустится на бровь мою – отдамЯ, люди, вам все сердца переливы,Один – себе, всё остальное – вам…Сплету венок из кос рассветных дальних,Его на шею я повешу вам,Пройдусь я по домам, ища надежды, –Любовь и смех – всё людям передам…Раскрою мига все блаженства, мукиИ посещу места, где меня ждут,Я уничтожу зависть, смерть, разлукиИ подарю вам счастье и уют…СЛУЧИЛОСЬ СЧАСТЬЕ…Пройдёт вновь время, что нас разлучило,И встретимся, я думаю, опять,Скрестятся вновь пути над самой кручей,Победою в душе моей скрепясь…И после встречи той случайной сноваДуша, ликуя, вновь к тебе прильнёт,И двойственность не станет мне покровом,Сомнениям моим конец придёт…И я сорву с себя все одеянья,Доспехи лжи с проклятием сорвуПод взглядом твоих глаз, что созиданьеМне принесут, сияя наяву…Рукой дрожащей ты, меня спасая,Поставишь свечку в глубине души,И я почувствую вдруг, уповая,Оживший в мёртвом теле дух… и жизнь…Твою улыбку озарит смиренноМоя любовь в тот пробужденья час,И я, дрожа, к тебе приближусь, пленной,И молча загляну в пространство глаз…А в мыслях – лишь ушедшие мгновеньяИ сдержанная живость на лице,Осколки памяти из прошлого, виденья –В грядущее осмысленный прицел…Наступит миг – души обледененье(Ведь говорят, что трудно начинать,А вновь начать труднее наважденья),Не отступать, и не остыть: презреньемВедь можно так лишь душу заковать…И гимн любви в глазах пусть воцарится,Глаза – свидетели, их блеск и шарм,Я замолчу и буду ждать царицей,Что скажешь ты, чтоб верить лишь ушам…И снова тишина, но там таитсяЗамкнyтых ящиков таинственный секрет,И чувство, что лечу я вольной птицей,Плетётся мост – единство двух сердец…И вдруг взорвёшь весенней почки рвеньемБезмолвие, что длится много лет,Ты спросишь у меня с немым терпеньем:«Случилось что-то? Наш ли этот свет?»«Случилось счастье, ты и есть то счастье!» –С восторгом я воскликну от души,Отвечу сердцем, что раскрыто настежь,Стараясь даже в этом не спешить…И посмотрю в лицо твоё пригожее,Чтобы поймать лишь отблеск твоих глаз,Себе же я спрошу: «За что же, Боже,Так радостна, приветлива сейчас,И ничего меня уж не тревожит?»Известно мне одно: что б ни случилось,Тебя я не оставлю, – знай, мой милый…ВЕСЕННИЙ ВАЛЬСНезабываемым был день тот яркий,Исполнен грустью, вечностью виясь,Кружились в зале пышном в танце жаркомМелодия шалая, отец и я…Кружились в бесконечном упоенье:Безумье, ликование, экстаз,Застыли миги ветром дуновенья –Мелодия шалая, отец и я…К груди меня прижал он тёплой хваткой –Была я юной девочкою лишь,Поцеловал меня он в лоб украдкой,И я от счастья воспарила ввысь…Под музыку скрипичную влекущуюКружились пары, как сама весна.Не замечала ничего, лишь жгучиеГлаза отца и счастье, что без дна…Под сладкий щебет и журчанье вальсаЯ – невесомая в объятиях отца,Лишь упоенью, чуду лишь подвластнаПарила в небе словно до конца…Как будто души наши воспарили,Свидетелями став небесных сфер,Взлетали вверх, как ангельские крылья,Преображая музыку в рассвет…Незабываемым был день тот яркий,Исполнен грустью, вечностью виясь,Кружились в зале пышном в танце жаркомМелодия шалая, отец и я…СУДЬБА[1]Горсть надписи на лбу неся,Тропинку прохожу смиренно,Что было, то простила я,Стремясь к светилу лишь нетленно…Ты приходил лишь в холода,С теплом всегда в путь собирался,Мне оставалось только ждать,В мечту лишь веря, как и раньше…Горсть надписи на лбу неся,В черновиках ищу я мысли, –Тропа над головой нависла:Я клинописью стану вся…* * *И пальцы твои с нежностью греховнойПогрузятся вновь в жар моих волос –Обнимут их волнение и томность,И страсти вечность, искренности дрожь…Другое небо улыбнётся сверху,Раскроется совсем другой нам мир,Душа твоя, застывшая в днях скверных,В объятиях моих проснётся вмиг…И в море истинного вожделеньяВновь возродится наслажденьем страсть,И сусло заброди. т любви мгновеньем –Мы вкусим из бездонной бочки сласть…И призраки дней старых – лишь оплошность,Их не ловлю в тени я алтаря,От дней своих мы удалились прошлых,Не оказались в настоящем зря…И пальцы тёплые твои вновь с дрожьюВонзятся в мир безумных наших дней,Родятся вновь надежды светом БожьимВ ночи кромешной отблеском огней…Ведь говорят, любовь живёт лишь там,Где чувства никогда не умирают…В МОИХ ЛАДОНЯХВ моих ладонях мир взращён –Глоток любви, горсть небосклона,И тёплый детский родничок,И веры луч в моих ладонях…В устах запрятанный твой смех,В слезинках плач в моих ладонях,В ладонях влажных – счастье, грехСияют солнца перезвоном…И ностальгии вечный зов,Объятий жарких предисловье,И духа нищета, и сновСчастливых детских ясный повод…Зимы зелёный контур скрыт,В моих ладонях – день весенний,И листопадом жизнь бурлит:Надежды, всплески и сомненья…Условной жизни там баланс,И грёзы в ярких сновиденьях,Печаль, отрада, звёздный час,Судьбы случайной дуновенье…Покрепче их держи в руках,Коснись их с нежностью медовой,Но не сжимай, не закрывайОтяжелевшие ладони…Ведь ты поймёшь совсем без слов –В них твоя пристань и любовь…Сжимай покрепче их, мой милый…* * *Свидетелем была рожденья светаИ родовых мук видела я огнь,Мучений крик, борьба и радость – вместе,Стыдливой женщиной разлился небосклон…Я видела, как из лучей рассветаСоздало утро неба синевуИ нежным вздохом, покрывалом-ветромЛик свой открыло миру наяву…Свидетелем была сегодня чуда:Надежда так рождается, живёт,Волшебного златого света кудриПрикрыли ночи мрачной небосвод…И как роса, предутреннею феей,Жемчужной пеной-лентой мир прикрыв,Застыла на ростках, алмазом млея,Как вешних дней чарующий прилив…И как в духовных пальцах мирозданьяКлубок завился – грёз, любви, мечты,И как исчез в сердцах грех стародавний,Забыл мир все оттенки суеты…Я видела: на небосводе ясномРождалась утра чувственная высь,Нет ничего возвышенней, прекрасней,Чем миг, когда свет-магия сошлись…МОЕЙ МАМЕНад городом тьма ночь прядёт,А ты не спишь, не спишь ты, мама…Твой взгляд во мраке меня ждёт:Так в мире ждут одни лишь мамы…Ты миллионы свеч зажгла –Молилась за меня ты, мама…Я пальцы целовать пришлаТвои божественные, мама…Снег, что валил, дождём уж стал,И лето превратилось в осень,А ты ночь вобрала в устаИ за меня у Неба просишь…Поёшь ты песню, в ней лишь грусть –Душа твоя вся в ностальгии,Меня ты ждёшь, когда приду,Желаешь мне пути благие…Рву нежно-яркие цветыС полей, родимых для тебя лишь,Чтоб бросить их к ногам святым –Моя Шушан[2], в цветах витаешь…Над городом тьма ночь прядёт,А ты не спишь, не спишь ты, мама…Со мной останься, грусть пройдёт:Я без тебя несчастна, мама…* * *В маминой душеПарят самые красивыеЛасточки мира,На их крыльяхПробуждается весна…В маминой душеРасцветаютСамые прекрасныеФиалки мира,На их ресницахПробуждается весна…Руки мамы моей –Крылья голубей,На клювах их –Голубые ломтикиНеба…Глаза моей мамы –Незамутнённые горизонты…В их пространствеУже четыре десятилетияПрядётся, вышиваетсяТонкий узорМоей жизни…МАЛЫШ И БАБОЧКА– Где бабочка живёт, скажи мне, мама?– Внутри цветка, близ сердца, будто в раме,Под нежной лейкой солнечных лучей,Подушка ей – пыльца цветка, на нейОна спит ночью, так приятно ей.– А может, мама, там она замёрзнуть?– Нет, мой малыш, ведь это невозможно:В природе бабочка находит свой уют,Ей силы и нектар цветы дают.Под тёплым покрывалом спит онаВ объятьях нежных сладостного сна,Рассветный луч её разбудит мило,И бабочка летит, набравшись силы, –Она лишь мёрзнет у людей в ладонях,От их жестокости она лишь стонет.Не трогай ты её, малыш, и знай:Цветок для бабочки – и дом, и рай,Не мёрзнет никогда она, покаЖивёт и нежится в объятиях цветка.Не мёрзнет никогда…КОВЁРВ дни июльскиеЗнойные, бабкаПо утрам,Встав на самой заре,Подметала весь дворИ гладкоРасстилала ковёр во дворе…На колени встав,Точно в молитве,Протирала узоры подряд,И работа весь деньМогла длитьсяПод прозорливыйБабушкин взгляд…Протирала узорОна каждый,И водой омывала потом,Проводила по нимТряпкой влажной,Будто шаль вышивалаС добром…И так нежно касаласьВсех впадин,И с улыбкой сердечной такой,Так, наверно,Готовят на праздник,Стол хозяйкиС огромной душой…Озорные мы внучки, мешаяЕй, толклись рядомС нею, крутясьИ босыми ногами вставаяНа ковёр,Вдруг пускались в пляс…Было весело намС нашей бабкой,Босоногой топчаДетворойЭтот добрый ковёрРядом с бабкой,Нашей добройИ милой, родной…Отгоняла нас всехОна палкой,Но с улыбкою –Доброй, живой…– Убирайтесь, негодники, быстро,Не мешайте помытьМне ковёр! –Но в глазах былиДобрые искры,И был радостенБабушкин взор…И когда чистотою блестелиВсе узоры ковраНа подбор,Проводила по нимТряпкой белой,А потом звалаДеда во двор…И, повесив ковёр на верёвку,Чтоб он высохНа солнце за день,Приготовив яичницу ловко,Звала завтракатьБабка нас всех…Нет уж бабки давно,И ковёр тотУж не моетИюльская рань,Но узоры в душе,Как подмостки,Как прекрасногоДетства экран…И улыбка добрая бабки,Отгонявшей нас от ковра,Словно грустьОтпечаталась зябко –Вечной памятью,Силой добра…И улыбка порой озаряетЭту память,И радуюсь я,И в узорах ковра расцветаетДень июльский –Наверно, не зря…ВЕРНУСЬА в комнате безмолвие царило,Души лишь боль и горести лишь вкус:Сидела мать, ссутулясь и без крыльев,Слова лишь сына помнила: «Вернусь…»Она отправила на той неделеЕдинственного сына на войну, –Ждала его, и волосы седели,Тоска и грусть слагались в тишину…Его вернули утром на носилках:Снаряд взорвался, он лишился ног,И угнетённость заменила пылкость,А под глазами черноты лишь рок…Был молчалив, душа окаменела,В глазах открытых – одинокий страх,И тишина без слов и без пределаТягучестью лишь к стенам приросла…Заговорила мама – тёплый трепет,Воспоминанья детства как туман,И сына обняла руками крепко:– Я за тебя, сынок мой, жизнь отдам!Он улыбался, став на миг младенцем,Одолевал под мамин говор сон,И так щемило, замирало сердце –Что и без ног сумел вернуться к маме он…РОДИНАТы – биография на исторических камнях,Ты – летящее на летних волнахПредисловие дня,Пронизывающий рассвет…Ты – рой пчёл, опьянённых пыльцой,Младенец на четвереньках, лицомК колыханью пшеничного поля…Ты – зефир, дующий из ароматных долин,И молочное небо вдали,Несущееся на крыльях светила…Ты – бредущий мудрец на заре,Идущий из глубин старости,Ты – капающий из пальцев каллиграфаНарек.Ты – дрожь сердца, ты – АнгелИ капелька слезы на предутренней траве,Ты – светло-зелёная грёза, поверь.Идущая мне навстречу реальностьВ каждом шаге своём.Ты – то всё, что есть во мне, –Извне, во сне и наяву:Мой город,Моя семья,Моя сущность…И все они меня зовут…Ты – моё поверье,Ты – то всё, чему я слепо верю.* * *О Родина,Ты так тепла,Как смотрящиеВслед уходящему сынуГлаза материнские –В них застывшая слеза ностальгии…Ты так тепла,Как вновь обретённыеПосле долгой разлукиОбъятья престарелого отца…Как капельки пота,Застывшие на лбу деда,что имеют запах хлеба…Как бабушкины руки,Воздетые к небу:Они соединяются на рассвете,Чтоб вознести всевеликую молитвуВсевышнему,Прося у негоМира всему миру…О Родина,Ты так тепла,Как сон младенцаВ объятьях матери…Переводы Ара Геворкяна
Фарзана Акбулатова
После окончания в 1987 году МГУ им. М. Ломоносова начала трудовую деятельность корреспондентом газеты «Совет Башкортостаны» (ныне «Башкортостан»). В 1992 году заняла должность старшего редактора в телерадиокомпании «Башкортостан», где по сей день работает журналистом. В 1984-м, ещё студенткой, стала лауреатом года по версии общественно-литературного журнала «Агидель» за рассказ «Отцовский хлеб».
В 1996 году за одноимённый сборник рассказов удостоена Государственной молодежной премии им. Ш. Бабича. Повесть «Имя ей – Любовь» (2008) победила в III Республиканском конкурсе «Лучшая башкирская книга года» в номинации «Самая читаемая книга семьи». Два рассказа автора – «Отцовский хлеб» и «Крылатый тулпар» – включены в школьные учебники, а переводы сказок В. Гауфа входят в книги для внешкольного чтения.
Фарзана Фатиховна-лауреат V Международного конкурса рассказов им. Махмуда Кашгари (2018). Приняла участие в 19-й Международной литературной конференции по вопросам фантастики «РосКон – 2019», где были представлены издательства «Эксмо», АСТ, «РИПОЛ классик», «Снежный Ком», «Армада» и другие.
Публикуется в издательствах Уфы, Казани, Костромы, а рассказ «Живые камушки» был напечатан в сборнике «Шёпот музы» (ИД «Арт-Сияние», Москва, 2019). Среди произведений автора – фантастическая повесть «Голубые скалы», романы «Недописанная книга» и «Загнанные кони», рассказы и стихи на башкирском и русском языках.
ФРОНТОВОЙ ХЛЕБ ОТЦАДетям, чьё детство украла война, посвящается
1Весна в этом году выдалась ранняя. За два дня на горном хребте совсем не осталось снега. По улицам зажурчали весёлые ручьи. А соломенные крыши домов, как только освободились от снега, тут же приняли жалкий вид. Наполовину осевшие, обветшалые дома, местами обмазанные глиной, местами коровяком, всем своим убогим видом говорили многое о нелёгкой жизни жителей этой деревни.
Но на улице – весна, чувствуется невиданная доселе оживлённость. Мидхат и Мутахар не стерпели, выскочили на крылечко, несмотря на то, что мать строго-настрого запретила выходить из дому.
Минуту спустя, несколько осмелев, мальчишки встали ножками на подтаявший мокрый снег. Утомлённые долгой и холодной зимою, их маленькие, хрупкие тельца требовали движения, и, почувствовав свободу, братья помчались верхом на прутьях.
Когда-то двор был ограждён забором. Но в лютую зиму, чтобы согреться, приходилось топить печи всем, чем только можно было. Что ж поделать, четвёртый год идёт война, и простому народу пришлось пережить немало. Ах, если б только закончилась она поскорей…
Хозяин дома Галлям ушёл на фронт с первых дней, оставив жену и двоих сыновей – мал мала меньше. Когда провожали отца, младший, Мутахар, ещё даже ходить не умел. Не помнил он и отца, даже не представлял, какой же он. Поэтому приставал то к Магикамал-апай, то к Мидхату с вопросами: «А папа мой какой?.. А мой папа сильный?» И получив ответ, приговаривал и повторял их слова, да ещё так, словно он сам знает, что и как говорил отец. «Папа мне наказал, чтобы я вырос во-о-от таким большим, я это помню!» – добавлял он, вытягивая высоко руку. Кто-то от всего сердца пожалеет его, промолчит, а кто-то спросит: «А ты сам что ответил-то?» Мутахар в таких случаях широко раскроет глаза и, запинаясь, говорит: «А я… я сказал – я вырасту. Буду расти до тех пор, пока макушка у меня не коснётся потолка. Да я уже могу достать!» – подходит он к стене и тянется вверх. Перестаравшись, нечаянно может удариться головой, тогда, оправдываясь, говорит: «Слишком высоким вырасти нельзя – не поместишься дома».
Мидхат же, хотя плохо, но помнит отца… А раз помнит, то считает своим долгом поправлять всё, что ни скажет братишка.
Сегодня вот эти пацанята встречают четвёртую весну войны…
Мутахар, потирая пятки, озябшие и покрасневшие словно гусиные лапки, обращается к брату:
– Мидхат! Айда поиграем на крылечке, там теплее!
– Только ведь вышли! Уже замёрз?
– Ноги замёрзли. Пошли!..
Мидхат недовольно ворчит:
– А ты, оказывается, нытик! И ещё говоришь, что станешь солдатом!
У него у самого-то ноги тоже замёрзли, но он не хочет подавать виду, ведь он старше. А Мутахару так хочется стать солдатом, поэтому он не остается в долгу:
– А вот и стану!
– Нет, не сможешь! – продолжал Мидхат, но уже усаживаясь на крыльце. – Ну, во что же будем играть?
– Давай, как будто чай пьём.
– Не-е, это девчачьи игры.
– Ах… а мы, мальчишки, ведь тоже чай пьём?!
Мидхат понимал, что с братишкой спорить бесполезно, поэтому махнул рукой: «Наливай!»
Мутахар начал «разливать чай» в кусочки фарфоровой посуды, которые когда-то сам и собирал.
– Чего молока-то не наливаешь?
– Брат, мама ведь корову продала, поэтому чай у нас без молока.
Вспомнив, что мать действительно ещё осенью продала корову, старший с грустью вздохнул. Конечно, был бы на зиму корм, не стала б продавать…
– Мы сейчас пьём чай понарошку. Значит, и молоко у нас есть. Понял? Вон наш телёнок, будто бы он вырос и стал коровой.
– Ладно, – кивнул в ответ Мутахар и начал ставить в ряд кусочки из глины. – Ешь, Мидхат, хлеб, ох и много ж его у нас…
Внезапно он умолк. Уставился на брата и, чуть не расплакавшись, тихо промолвил:
– Брат, я есть хочу.
– Погоди, Мутахар, давай доиграем.
– Не-е, я не буду больше играть. Есть хочу… хо-о-чу-у-у!.. – Слёзы горошком покатились по лицу мальчугана.
– Ну вот… Подожди, не плачь! Такой большой – и плакса. Дождёмся мамы. Если сейчас покушаем, вечером останемся голодными. Ты этого хочешь?
– У меня болит вот тут, – Мутахар, тяжело дыша, показал на живот.
Мидхат по-всякому старался его успокоить.
– Скоро вернётся отец. Разве не слышал, мама говорила-когда он вернётся, у нас и хлеба, и картошки будет навалом?..
Мидхат и сам постарался представить себе тот день: неужто когда-нибудь у них каждый день будет и хлеб, и картошка?!
В глазах Мутахара сверкнули радостные искорки:
– Скоро папа привезёт хлеб? Скоро, да ведь?!
– Эх, ну и глупенький же ты! Как он может с войны привезти хлеба?
– А что? И хлеба привезёт! – стал Мутахар убеждать брата. – Отец ведь знает, что мы голодаем… Мидхат-агай, а давай посмотрим: может, осталась у нас в печке картошка?
Мидхат не посмел возразить братишке.
Вот Мутахар начал шарить кочергой в печи. Через некоторое время послышался его подавленный голос:
– Нету…
Слов нет, Мидхат и сам проголодался. Что-то там внутри у него в животе так и щиплет, так и щиплет. Картошка-то есть дома, но мать их день на день посчитала… Разве только то, что под кроватью хотя бы две картофелины из оставленных на ужин … Нет, мать побьёт. Бывало, как придёт с работы разбитая, усталая, могла и отругать, и дать оплеуху.
Мутахар вновь начал хныкать:
– Во-о-он, у бабы Хадисы из трубы дым пошёл! Наверное, кушать готовит.
– Тише, говорю. Я тоже голодный, но ведь не плачу. Терпи!
Хоть так и сказал Мидхат, но сам не стерпел, зажал в ладошки две картошечки. Если попросить Хадису-инэй, может, испечёт?