Тот же участковый потом шепнул мне тихо, чтобы я прекращал свои ремонты, потому что за это тоже зацепиться можно. Так что уже два месяца я не занимаюсь починкой, а только учусь, да вот на рыбалку хожу. Заодно речку почистил до самого Дона, да и на Дон ездил, находки продавал Трубиным.
Я подумывал пристрелить председателя по-тихому, но и самому подставляться не хотелось, и из села кого-либо подставлять. Вот и решил убрать раздражающий фактор – себя. Может, за год председатель и сам куда-нибудь денется?
А идея с лечением просто отличная, достало калекой быть. Я уже месяца три как начал формировать сустав, ещё столько же – и нога как новая будет. Буду привыкать ходить нормально на двух ногах. В общем, годик по Союзу попутешествую, отведу душеньку и вернусь обратно. Школу закончу – и в Москву, там устроюсь. Такие у меня были планы.
Хранилище у меня по-прежнему качается. На данный момент уже сто двадцать тонн с мелочью, заполнено на две трети. Техника та же самая. Я ею пользовался, но не так уж много накатал: на ГАЗ-51 полторы тысячи километров, на полуторке – едва две, на автобусе – все три, по комфорту он лучше грузовиков. На амфибии всего километров триста: сохранял её, берёг. Мотоцикл-одиночку оставил, сейчас я уже мог ездить на нём, на Дон как раз на нём катался. БМВ ушёл Трубиным: всё честно, коровник отстроили до осени.
Что у меня появилось из новинок? Для начала мотоцикл, наш советский тяжёлый М-72 с коляской, новенький, сорок третьего года выпуска. В сорок третьем в том месте через Дон была развёрнута понтонная переправа, её разбомбили, и мотоцикл скользнул в воду, а я его достал. Он не сильно пострадал, я быстро вернул его в строй, даже пользовался иногда, километров сто накатал. Тяжёл он пока для меня.
Там же я нашёл танк. Причём это была «тридцатьчетвёрка», и что странно, на вид как новая, без повреждений, а изготовлена в 1941 году, июньская. В сорок третьем такие машины были редкостью. Думаю, она была потеряна при отступлении летом сорок второго. А что затонула там, где через год переправу развернут, было просто случайностью.
Надо сказать, танк меня заинтересовал, и вчера, в воскресенье, я его достал. На берегу я нашёл склад боеприпасов, явно батальонный, хорошо прикопанный, где были и снаряды для этой машины, и патроны. Я немного пополнил запасы и восстановил маскировку, там целина, и склад пока не обнаружили.
Но дело не в складе, меня интересовала сама машина. Это раритет, поди сыщи такие модели. Всё, что поднимают из рек и болот, сразу отправляют на переплавку, как будто стыдятся этих машин, которые внесли немалый вклад в нашу победу. А я сохраню. До сих пор я ею не занимался, только воду слил.
Я планировал, взяв время на лечение, устроиться дикарём на черноморском побережье. Хочу на море, а то за три года я только четыре раза в Сталинград съездил, и всё. Буду отдыхать, восстанавливать ногу и заниматься танком.
Но перед отдыхом и лечением я планировал посетить Москву. Дело в том, что гармонь я освоил на отлично, потом баян купил, и его освоил. Песни пел, в основном из будущего, они шли на ура. И вот несколько месяцев назад я вдруг услышал по радио одну из своих песен, и её автором назвали какого-то Леммана. Песня называлась «За тебя, Родина-мать». В селе эту песню просто обожали, я пел её на всех праздниках. И я знал, что автор написал её в двухтысячных. Значит, украли её у меня: за двести лет я привык считать её своей собственностью, тем более что настоящий её автор ещё не родился.
Это меня взбесило: не люблю воров, особенно тех, что воруют у меня. Вот и хочу навестить этого гадёныша. А уже потом отдых и лечение. Может, и за границу рвану, пока тут зима. Год есть, почему бы и нет? Думаю ещё.
Я допил вторую кружку чая с мёдом. Мёд был отличный, как я люблю, с сотами. Положив кусок жёваного воска на тарелку, я сказал:
– Пойду переоденусь да прикину планы на ближайшие дни, нужно многое сделать перед отъездом. Если повезёт и врачи за меня возьмутся, целый год меня не будет. Как вы тут без меня?
Меня многоголосо успокоили, что всё будет в порядке, они меня дождутся, хотя кто-то из девчат, конечно, всплакнул, не желая меня отпускать.
Пока я готовился к отъезду, председатель подложил очередную свинью, отказавшись меня отпускать. Запретил уезжать. Но тут на него едва ли не всё село поднялось, и он сразу сдал назад. Непонятно, откуда такие идиоты берутся? Только думаю, его не снимут: по колхозу и по посевной порядок, коровники заканчивают строить, скоро у колхоза будут свои ферма и маслобойня, а может, и сыроварня.
Как бы то ни было, я всё подготовил. Мы и так не бедствовали, а тут я ещё и свои личные запасы в погреб спустил, на год моим точно хватит. А свои запасы я пополню, пока в Москве буду.
Вечерами, когда темнело, я работал с танком. У меня аж руки чесались поскорее поставить его на ход и погонять. За три дня я успел сделать немало: извлёк боекомплект и аккумуляторы, просушил машину, почистил пулемёт, который был один, спаренный с пушкой. Снарядов в танке было всего пять штук, все бронебойные. Ствол чистил с помощью телекинеза. Убрав бронеплиту, занимался двигателем: он гидроудар получил, видать, на ходу в Дон влетел.
За неделю, если работать не спеша, я его полностью восстановлю. Запас дизтоплива есть, как и моторного масла для трансмиссии. Танк был командирский, с рацией. Краска почти везде цела, сохранились и красные звёзды. Номер машины – 52. Вещей в танке не было: видимо, танкисты, пустив машину в реку, забрали что могли, включая курсовой пулемёт. Впрочем, у меня в запасе были два ДТ, найденные на дне реки, один из них и поставлю. Очень хочу покататься по донской степи, может, и постреляю. А потом свалю побыстрее, пока за руку не прихватили.
Перед отъездом устроили прощальную гулянку. Все желали мне, чтобы врачи совершили чудо и исправили то, что натворила война. Просили писать почаще. Да, вот это проблема. Ну ничего, с письмами я чтонибудь придумаю.
До Сталинграда меня сопровождали старшая дочка Марфы Андреевны, ну и Кнопка для компании. Они посадили меня на поезд, который шёл из Сталинграда в Москву. Уф-ф, наконец-то. Правда, попросили соседей присмотреть за мной, что не радовало, ну да ладно. Моими соседями по купе были пожилая пара и молодая девушка с ребёнком. Я сначала думал, это её дочка, но оказалось, что младшая сестра.
Поезд был не скорый, шёл не спеша, стоял на полустанках и запасных путях. Но тем не менее вечером следующего дня, пятнадцатого июня, в среду, мы всё же прибыли на перрон Курского вокзала. Молодая соседка сошла раньше, со мной в купе оставалась пожилая пара. К сожалению, попутчики были твёрдо намерены передать меня с рук на руки встречающим из военного госпиталя. (Дело в том, что я подделал письмо-приглашение, якобы от военных врачей, прокатило легко.)
Я спустился на перрон, подал руку соседке, помогая ей спуститься, и принял вещи от её мужа. Поправил на плече ремень сумки, которая составляла весь мой багаж. Брать больше я категорически отказался, объяснив, что в госпитале буду на полном обеспечении, поэтому хватит того, что есть, а если что потребуется – закажу, деньги были. Гармонь я взял, но она находилась в Хранилище.
И вот когда мы двинулись к выходу, я сбежал. Здесь была плотная толпа, и я, сделав вид, что меня оттёрли, смог уйти в другой проход. Когда старики снова увидели меня, я уже сидел в отъезжающей пролётке и махал им рукой. Неловко было обманывать их, хорошие люди, но пришлось.
Пролётка была полная. Возница высаживал пассажиров, выдавая багаж, закреплённый на задке. Я сошёл третьим, на улице, которая понравилась мне тенистой аллеей из сосен. Сосны были редкостью, обычно сажали тополя, а они те ещё провокаторы аллергии.
Квартиру я решил не снимать: одинокий малец неизбежно вызовет вопросы. Я решил поискать квартиру, которая долго стоит без жильцов, и заселиться в неё. Мелькать у дома, где я нашёл квартиру шпионов, не хотелось: уверен, что за три года там побывали. Мало ли засада. Вряд ли, конечно, но лучше не рисковать.
Я подходил к дверям и Видением изучал квартиры. В первом подъезде свободных не было. А вот во втором одна из квартир на втором этаже, похоже, давно пустует. Мой вариант.
Замок вскрываемой двери щёлкнул едва слышно, не побеспокоив соседей. Я скользнул в прихожую. Квартира была двухкомнатная. Судя по книгам на полке, здесь проживала семья инженеров. А ещё я нашёл недописанное письмо, из которого узнал, что сейчас они находятся в командировке в Сталинграде. Нормально.
Я включил перекрытую воду, газ, принял душ, постелил на диване свежее бельё. Снаружи как раз начало темнеть, когда устроился спать. Завтра много дел, нужно отдохнуть, а то в поезде так нормально и не поспал. Да и этого пацака искать нужно. Ку на него нет.
Три дня я искал этого Леммана. Нашёл, но первая попытка встречи не увенчалась успехом: он был с друзьями, среди которых я узнал известного писателя Симонова. Гужбанили они до утра.
Я подыскал себе квартиру поблизости. Всё равно с прежней пришлось съезжать: там неожиданно объявились хозяева. Две ночи я там провёл, а на третью вернулся – Видение через дверь показало мне в прихожей женские туфли, которых раньше не было. Пришлось разворачиваться и уходить. Своих вещей на квартире я не держал, но то, что у них кто-то побывал, хозяева, конечно, заметили.
Часа два я потратил на то, чтобы найти новое место для жилья, в соседнем квартале: мало было пустых квартир. Я даже уже подумывал достать «газон» и переночевать в кабине, но это на крайний случай.
На четвёртый день я, наконец, увидел, что Лемман пришёл домой один. Пока он принимал душ, я прошёл в его квартиру и, изучив записи на рабочем столе, понял, что эта скотина ещё несколько песен у меня увела.
А вообще, я его вспомнил, память-то идеальная. Я видел его в нашем селе, он там, видимо, проездом был и побывал на одном из моих концертов. Значит, сам мои песни слышал и воровал их сознательно. Впрочем, даже если это не так, итог закономерен: отпускать его живым я и не подумаю, не для того сюда приехал. Кроме того, я прибрал все записи, включая черновики и те, что были в корзине для бумаг.
Лемман в халате, активно вытирая волосы полотенцем, вошёл в комнату. Увидев меня, он вздрогнул.
– О! – удивился он. – А ты откуда взялся?
– Приехал на поезде. Хотел взглянуть в глаза тому, кто у меня песни украл.
– А, то-то я смотрю, лицо знакомое. Не докажешь, парень. Я уже три зарегистрировал. Сперва проверил, не успел ли кто раньше, а потом и зарегистрировал в ВУОАП. Опоздавшим кости.
Он быстро выглянул в коридор, явно проверяя, один ли я, а когда вернулся в комнату, вздрогнул и как кролик на удава уставился на направленный в его сторону ствол нагана с глушителем.
– Ты же этого не сделаешь? – чуть хрипло спросил он.
Пуля вошла Лемману в лоб, и он, дёрнув головой, повалился на пол. Говорить с ним более я не желал. Я пришёл сюда для конкретного дела, и я его сделал.
Проходя мимо тела, я взглянул на него магическим взором и даже замер: сердце билось. Как так? Пуля же вошла в мозг, хотя и неглубоко. Выстрелив ещё дважды в сердце – теперь он гарантированно мёртв – я покинул квартиру.
Дверь я запер и отпечатков не оставил, но, выходя из подъезда, столкнулся с мужчиной в плаще. Я был без трости, старался без неё обходиться, хотя и хромал слегка. Мы разминулись, и мне показалось, что мужчина принюхался. Не порох ли сгоревший учуял? И вообще, чего это он в такую жару в плаще? Я вышел на улицу, а мужчина двинулся по лестнице наверх.
Когда я вернулся на квартиру, где жил, уже наступил вечер. Весь день я караулил этого хлыща, но теперь можно расслабиться. Сходил в душ, улёгся на кровати и, тихо слушая радио, размышлял.
В течение четырёх дней я всё своё время тратил на поиски этого Леммана. Теперь можно было закупиться и отправляться в путь, на юг. Кстати, в Хранилище у меня были дыни и арбузы, у нас на юге их выращивают, моя семья их и зимой ела. Что-то захотелось красной ягоды, вот и вспомнил. Но прикидывая свои шансы без проблем добраться до юга, я понимал, что они мизерны. Чёртов возраст.
Отбросив неприятные мысли, я сосредоточился на лечении, благо Источник был полный, и до полуночи наращивал сустав. Эта работа сложная и голодная. Через час я чувствовал себя так, как будто сутки не ел. Поэтому занимался с перерывами на медитации и приёмы пищи. Мне уже не терпелось закончить.
Утром, позавтракав, я покинул квартиру, уже навсегда. Прежде всего отправился на рынок, доехал на трамвае с двумя пересадками. На рынке я закупался до обеда. Кроме того, я и сам продал одному торговцу десять арбузов и пять дынь: а что, у меня их несколько тонн, а сейчас ещё не сезон, втридорога продать сможет. А он мне достал дефицитный товар, который я найти не мог, – четыре коробки туалетной бумаги. Вам, может быть, смешно, а тут это реальный дефицит.
Там же, на рынке я купил велосипед, это был В-14 в полной комплектации, с фарой спереди. Синий, с виду как новый, хотя прошлого года выпуска.
Я планировал, как стемнеет, отправиться в путь, на «газоне» поеду. А что, я не тороплюсь, когда хочу – останавливаюсь, когда хочу – продолжаю путь. Правда, ночами ехать придётся, но это не страшно.
Купив на рынке всё, что хотел, я решил посетить автобазу, на которой три года назад неплохо разжился топливом. Бочки до сих пор были при мне, только пустые. К счастью, база оказалась на месте, и поскольку был будний день, там шла работа.
А за забором станции – дым, пар, свистели гудками паровозы и стоял эшелон с грузовиками ГАЗ-63. Хочу. Грузовики бортовые, с крытыми кузовами, а машина вездеходная пригодится. Я как-то на полуторке застрял, когда в ливень от Дона ехал. Даже вспоминать не хочу, как выбирался, как ноги разъезжались, пока я на холм поднимался, где снова доставал машину и ехал дальше. А вот на этой наверняка бы проехал. Кажется, этот вездеход уже год как выпускают. Надеюсь, руку набили.
