Летний брат

– Я не займу много времени. Речь идет о Люсьене.

– Тогда вам лучше поговорить с его матерью.

– Да-да, мы с вашей женой уже по…

– Бывшей женой.

Па скрещивает руки, так что кожаные рукава скрипят в месте сгиба.

– Извините, конечно, безусловно, с вашей бывшей женой.

– Если вы насчет денег, то вам к ней.

– Нет, я хотел поговорить о другом.

– На этот счет тоже к ней.

Неподалеку стоит контейнер, по которому с треском и грохотом с самого верхнего этажа спускают строительный мусор.

– Из личного дела Люсьена я понял, что вас не лишили родительских прав.

– Послушайте, – начал па, – мы наших мальчиков поделили полюбовно и без скандала.

Он наклонился к Сантосу.

– И это был ее выбор. Ей Люсьен, мне Брайан.

– Речь идет о паре недель летом, – неуверенно произнес Сантос. – Так как ваша бывшая жена на данный момент не располагает возможностью, ввиду ее свадебного путешествия, она сказала нам…

– Свадебного путешествия?

– Моя мама выходит замуж?

– Ну… Да ведь? – Он раскрывает и тут же захлопывает свою папку. – Такую информацию я получил от нее.

– За Дидье? – спрашиваю я. – Они уже поженились?

– Полагаю, что так. – Папку он держит перед собой, словно щит. – Как я понял, они едут на месяц в свадебное путешествие.

– Месяц? – па рассмеялся, часто вздыхая ох-ох-оооох, так же, как когда он смотрит смешные любительские видео, где кто-то получает по морде.

– Прошу прощения, я был уверен, что вы оба в курсе.

– То есть пока она прохлаждается где-то на пляже, Люсьен тут должен сам как-нибудь? Вариться в собственном соку?

– Я бы не называл это так, – сказал Сантос.

– Это его мать вас попросила нам об этом сказать?

– Нет-нет, конечно, нет. Мой вопрос связан с ремонтом. Вы, наверное, тоже заметили, что нам необходимо модернизировать помещение. – Сантос рад, что может сесть на своего конька. – Пространство комплекса сформировано еще во времена, когда на этом месте был монастырь. Сейчас оно больше напоминает больницу, чем пансион. Мы хотели закончить еще в мае, но в таком деле без сюрпризов не обойтись. Это притом, что мы постарались учесть все подводные камни, когда планировали ремонт. Мобильных обитателей нашего комплекса мы смогли пристроить в организации, с которыми сотрудничаем в нашем регионе. Но места там предоставили только на ограниченное время. А у нас все еще не хватает кроватей. Поэтому я хотел спросить, не могли бы вы забрать Люсьена домой на лето?

– Ух ты! – Па поднимает руки. – Мы тут появляемся не часто, и мальчик едва ли знает, кто мы такие. А теперь вот так пролежать у нас целое лето? Мы скромно живем. Две собаки. Брай. Я. И кстати… – Он до конца застегивает молнию на куртке, потом снова опускает бегунок до середины. – Мне надо работать.

– Хорошо, – заведующий улыбается бессмысленной улыбкой. – Мне все ясно.

– И снова за ваши ошибки приходится расплачиваться родителям. – Па крутит на пальце брелок с ключами от машины. – Вот что бывает, когда нанимаешь самого дешевого подрядчика.

– Ну, тут вы не правы, – отражает удар Сантос, – эти люди отлично делают свое дело. И наш подрядчик понимает всю срочность ситуации. Кроме того, тем родителям, кто согласится помочь, мы готовы оказать финансовую поддержку.

Сантос посмотрел на часы.

– Спасибо, что уделили мне минуту. Я попробую найти другое решение, – он простился едва заметным кивком. – Ах да, мама Люсьена пока недоступна, так что мы не сможем сообщить ей, куда мы переведем его. Могу я сообщать о решениях касательно вашего сына вам?

– Что?

– Могу ли я сообщить вам, куда мы переведем Люсьена?

– Да-да-да, – говорит па, – конечно, конечно. Пожалуйста.

Сантос вынимает из нагрудного кармана рубашки ручку и что-то быстро пишет на желтом стикере.

– А в чем она выражается?

– Что?

– В чем выражается эта финансовая поддержка? Ваших подрядчиков?

Сантос открывает ежедневник и клеит стикер на форзац.

– Дело в том, что многие родители вынуждены взять отпуск или отгул на работе, чтобы ухаживать за ребенком дома. Часто это связано с непредусмотренными дополнительными расходами. Поэтому подрядчик предлагает покрыть эти непредвиденные траты.

Когда Сантос уже почти развернулся, чтобы пойти обратно ко входу в здание, па вдруг спрашивает:

– И какую выплату они предлагают?

– Мы называем это именно возмещением расходов, компенсацией.

– Так сколько?

– На этот вопрос я вам прямо сейчас не отвечу. Зависит от сроков.

– Ну хоть примерно.

– Чуть больше двухсот тридцати восьми евро.

– За?..

– Что?

– За месяц?

– Нет, в неделю. – Сантос указывает на вход. – К сожалению, мне действительно пора идти.

– Но ведь самое важное, чтобы моего мальчика перевели в хорошее место, ведь так?

– Это всегда самое главное, – сказал Сантос, – и мы над этим работаем.

Па уперся кулаками в бока, затем снова скрестил руки на груди.

– Ну а если бы мы все-таки смогли забрать его на время?

– Это очень мило с вашей стороны. Но в случае с Люсьеном есть несколько запасных вариантов, куда я могу обратиться.

– Месяц, думаю, мы сможем осилить.

Кажется, что от этого разговора у Сантоса немного закружилась голова.

– Вы же только что сказали, что у вас мало места? И что вы должны работать. И что Люсьен больше общается с матерью.

– Это из-за нее я так редко приезжал. Люсьен же не должен теперь за это расплачиваться?

– Это верно, ребенок не должен страдать из-за конфликта родителей.

– Я же его папа, разве нет? И мальчикам вместе будет хорошо. – Па вдруг притянул меня за шею к себе и потрепал костяшками пальцев по макушке. – Этот парень свободен все лето. Чего уж лучше для Люсьена? – Я вырвался из его цепкой хватки.

– Послушайте, давайте я буду с вами откровенен, – уверенно начинает Сантос, но затем колеблется, – эта финансовая поддержка… она ни в коем случае не должна быть мотивацией забрать Люсьена домой. И э-э-э… – Но тут он замолчал и не сказал больше ничего.

– Люсьен – мой сын! И Брай сейчас на каникулах. Так что он всегда будет под присмотром.

– А ваша работа? Ваш сын нуждается в постоянном уходе. А те условия, которые вы описали?

– Вы прямо набросились на меня… Для родного сына у меня всегда найдется кровать. Иначе и самому можно на улице поспать. Ведь это так здорово, что мальчики смогут пообщаться подольше.

Казалось, что и Сантос, и па – оба ждали, что ответит другой.

– Ну что, договорились?

Сантос игнорирует протянутую ему руку, копаясь в бумагах.

– Мне нужно обсудить это с коллегами. И пройти некоторые формальные процедуры.

Розовые пальцы заведующего вытащили из папки бумагу, Сантос просмотрел документ и перевернул.

– У нас в системе есть ваш актуальный номер телефона?

Па проверяет номер на бумаге, пока Сантос называет цифры.

– Последняя семерка или единица? – обращается он ко мне.

– Ты же говорил, семь?

– Тут должна быть семерка. – Па берет у Сантоса из рук ручку и рисует большую семерку сверху. – Спросить Шевалье.

– Хорошо. – Теперь Сантос коротко пожал па руку. – Будем на связи.

Владея собой, папа проезжает по территории и включает поворотник, когда мы съезжаем на главную дорогу. Чуть дальше он даже кого-то пропускает. Пока нас никто не может услышать, он тихо говорит мне:

– Всего пару недель. Вам же здорово будет? И это наверняка не так сложно. Твой брат ведь только и делает, что лежит в постели. Покормить яблочным пюре с ложечки раз в пару часов, может чаще, если он захочет. Попоить из бутылочки. Все по расписанию. Помыть в душе, когда подгузник наполнится. Он наверняка какает по часам, так что мы посадим его на горшок, и останется только дождаться, пока все выйдет. Он же никуда не торопится. Поставлю ему рядом с кроватью телевизор, пусть параллельно смотрит. И оп-ля, снова вечер. Глазки протереть, зубки почистить и на боковую. Просто же?

– Мхм-м-м-м…

На асфальте лежит блинчик из кролика. Когда мы подъезжаем, от сплющенного тельца во все стороны разлетаются птицы. Вороны не отрываются от трапезы дольше всех и первыми возвращаются на дорогу. Обычно па останавливается, если кто-то сбил кролика, но он не сильно поврежден. Тогда я должен выйти посмотреть, не слишком ли много у него в глазах насекомых. Если нет, я беру его за уши или задние лапы и бросаю в кузов: дома мы заморозим его для наших собак.

Примерно каждые пару километров мы обгоняем какой-нибудь чадящий трактор или маленький грузовичок без номерных знаков. Они все едут в ангары Синт-Арнака. А иногда в следующую деревеньку. Башни из тюков сена на качающихся прицепах опрокидываются на поворотах. Па дважды жмет на клаксон прежде, чем мы догоняем машину. За рулем грузовика сидит парень моего возраста, боясь посмотреть в нашу сторону, пока мы проезжаем мимо.

– Покажем кое-что твоей ма.

– Что?

– Как мы отлично справляемся втроем. Что я хороший отец. – Свободной рукой он проводит по пустующему креслу трехместного переднего сиденья нашего пикапа.

– А ты знал, что ма собирается выйти за Дидье?

– Если бы знал, то и тебе уже давно рассказал бы.

Моя мать вышла замуж, а я даже ничего не знал. Может, я в тот момент сидел на какой-то заправке в машине, ждал и пытался поймать какую-нибудь волну по радио. А может, она произнесла «да», пока я ехал на велосипеде домой из школы. Или прыгал в ручей. Или читал комиксы.

Я кручу ручку с моей стороны двери, открывая окно, от чего раздается скрип резины.

– Да ведь? – спрашивает па, перекрикивая врывающийся в машину ветер.

– Да! – кричу я в ответ, хоть и не услышал, о чем он спрашивал.

Костяшки его пальцев врезаются мне в левое плечо.

– Брай?

Еще удар. Он так же колошматит по автоматам с газировкой, пока оттуда не вывалится бесплатная банка, и он продолжит меня колотить, пока не выбьет ответ из меня.

– Правда же?

Еще удар.

– А то! – кричу я.

– А то, – повторяет за мной па. Он несколько раз кивнул и еще что-то сказал, но что – я уже не могу разобрать, потому что высунул голову в окно.