Lenimentus

Дженни взглянула на Артёма и увидела, что он улыбается ей, и поняла, что улыбается сама. Это вернуло её в реальность, и она резко отвернулась, чтобы скрыть выступившие слёзы. Дженни Райс умерла в Орионе. Дженни Прайс – другой человек «с чистой историей», у неё нет ни семьи, ни друзей, ни праздников. Она просто объект исследований, образец с «психо»-силой.

– Кажется, они наконец-то починили климат-систему, – проговорил Артём нарочито нейтральным голосом. – Чувствуешь? Больше нет этого запаха тухлой рыбы.

Дженни ничего не ответила. Она не знала запаха тухлой рыбы.

Делайны шли следом, бесшумно ступая по металлическому полу, храня молчание. Дженни спиной чувствовала острые взгляды их серых глаз, пристально следящих за каждым её движением.

– Ты совсем их не боишься? – едва слышно прошептала Дженни.

– Делайнов? – фыркнул Артём. – Их безразличного вида, что ли? Они – последние, кого стоит бояться.

Они прошли мимо странного вида зоны кафетерия и стали подниматься ко входу военной части – в здание вокзала.

Артём подмигнул и первым вошёл в кабинку сканирования. Дженни видела такие в Орионе и несколько раз проходила через них. Система проверяла содержимое сумок, состояние здоровья и устанавливала личность, соотнося её с имеющейся в базе информацией о выкупленных на ближайшие рейсы билетах. В случае проблем сканируемый оказывался заблокирован внутри до прибытия сотрудников ДВД.

После Артёма в затемнённую кабинку зашла Дженни. Процедура заняла несколько секунд, но за это время она успела вспотеть и занервничать. Она всё ожидала, что сканирование выявит оружие, спрятанное в её сумке, но ничего подобного не произошло.

– Личность подтверждена, запрещённых предметов не обнаружено, – проговорил искусственный голос. – Доступ на платформу разрешён.

Делайны тоже прошли проверку.

На платформе было людно. Всего Дженни насчитала четыре линии, выходящие из массивного тёмного тоннеля слева и исчезающие во мраке тоннеля напротив. Заняты были только две линии: только что прибыл товарный состав из Фрага и через несколько минут отправлялся экспресс в Цитадель. Все составы были одинакового синего цвета, с семью звёздами, выстроившимися полукругом на корпусе каждого из вагонов.

К удивлению Дженни, в вагоне, на который указал Делайн, не было занято и половины мест – и это за десять минут до отправления. Ей всегда думалось, что поезда на Цитадель забиты под завязку. Другие пассажиры, рассевшиеся преимущественно в дальнем конце вагона, кажется, не обратили на появление представителей элитного отряда Альянса никакого внимания.

– Сюда, – Делайн указал на два кресла в центре вагона.

Артём взял из рук Дженни сумку и закинул её на пустующую верхнюю полку для багажа.

– Ты позади, Алекс. Я – рядом с объектом, – отдал распоряжение своему напарнику Говард.

Дженни похолодела при мысли, что всё двухчасовое путешествие Делайн будет сидеть рядом и сверлить её своим взглядом.

– Дайте ей возможность сидеть одной, – настаивал Артём.

– Доктор Новицкий, в Ваших советах больше нет необходимости.

– Это требование, – Артём с вызовом посмотрел в глаза Говарду. – Она будет сидеть одна – или я отменяю сделку, и мы с Дженни возвращаемся в больницу.

– Это неприемлемо. Ваши полномочия ограничиваются медицинской сферой.

– Артём, не надо… – Дженни не хотелось, чтобы из-за неё у доктора возникли неприятности. В конце концов, ей так или иначе придётся мириться с сопровождением. И неизвестно, что ждёт её в самой Цитадели. – Ты и так сделал для меня достаточно много.

– Я требую соблюдения гражданских прав человека! – повысил голос Артём, привлекая внимание остальных пассажиров.

– Ваше требование принято к сведению, – медленно проговорил Говард. – Если Вы настаиваете, доктор Новицкий. Это будет отмечено в отчёте.

Говард вместе с напарником сели позади Дженни, но даже сквозь спинку сидения она чувствовала их взгляды. Артём плюхнулся в кресло рядом и провёл рукой по лбу.

– Спасибо, – Дженни с благодарностью посмотрела на Артёма.

– Это самое малое, что я мог сделать.

– Провожающие, пожалуйста, покиньте вагоны, – объявил из динамика мужской голос. – Экспресс отправляется через четыре минуты.

Артём посмотрел на Дженни и грустно улыбнулся.

– Ну что, Джен, пришло время. Если что – мой номер есть в твоём голографе. Звони в любое время.

– Не называй меня Джен, – прошептала она, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

– Прекрати, – Артём мягко дотронулся до её плеча. – Всё будет хорошо, вот увидишь.

– Спасибо, – Дженни потянулась к нему и поцеловала в щёку.

– Провожающие, – вновь зазвучало из динамика, – убедительная просьба не задерживать отправление и покинуть вагоны.

Артём поднялся с кресла. Прежде чем спуститься на платформу, он обернулся и помахал рукой. Дженни махнула в ответ. Стерев слёзы, она уставилась в окно, ожидая ещё раз увидеть своего куратора, но вскоре поняла, что окно выходит на другую сторону платформы. Может, это и к лучшему.

Как только Новицкий покинул вагон, Говард пересел в кресло рядом с ней.

– С этого момента Вы переходите в подчинение экспериментальным войскам, – сообщил Делайн. – Во время поездки, во избежание неприятностей, Вы обязаны следовать нашим приказам.

Дженни молча кивнула и снова отвернулась к окну.

Поезд двинулся. Спустя несколько минут экспресс уже нёсся по едва освещённому тоннелю.

Дженни никогда не понимала, для чего в поездах Альянса были предусмотрены широкие окна, если бóльшая часть монорельсовых маршрутов пролегала через подземные тоннели. Это разительно отличало современные путешествия от того, какими они были на страницах исторических романов – долгими, размеренными, с лёгким покачиванием и стуком больших железных колёс, многочисленными станциями и красивыми пейзажами, сменяющими друг друга по мере движения.

Большинство пассажиров активировали автоматическую шторку, чтобы закрыть бесполезное окно, и уже дремали, откинувшись в креслах, или занимались чем-то в своих голографах. Доступ в Сеть для Дженни был заблокирован, поэтому она попыталась заставить себя заснуть, но у неё ничего не вышло. В итоге она чуть прикрыла глаза и время от времени поглядывала в сторону сидящего рядом Делайна.

На протяжении всей поездки Говард сидел в одной позе – прямая спина, руки на коленях, – лишь время от времени поворачивая голову. Он не пользовался голографом, не переговаривался с напарником, не дремал, а просто сидел, словно робот. Конечно, он вполне мог слушать музыку или что-нибудь ещё через наушник, но Дженни готова была поспорить, что Делайн просто бездействовал.

Когда до прибытия оставалось пять минут, поезд внезапно остановился. Всё внутреннее освещение вагона отключилось, и единственным источником света стали лампы вдоль стен тоннеля и голографы пассажиров.

– Что происходит? Что-то случилось? – встревоженно спросила Дженни, повернувшись к Делайну.

Неисправность в поезде? Какие-то проблемы с тоннелем? Атака киборгов? Пистолет в её сумке?

– Идёт проверка, – без выражения ответил Говард. – По её окончании, если не будет обнаружено проблем, ворота Цитадели откроются и экспресс продолжит движение.

В вагоне появился свет, и поезд вновь поехал вперёд, но уже медленнее. Дженни увидела выложенную плиткой платформу, набитую людьми. Судя по освещению, сейчас был вечер. Искусственная система освещения Цитадели вкупе с климат-системой воссоздавали дневное и ночное время суток и плавный переход между ними. Это было сделано для удобства жителей, дабы помочь им забыть, что столица Альянса находится под толщей земли и воды.

Дженни с трудом представляла, как можно забыть, что живёшь под землёй, даже с симуляцией солнечного и лунного света.

Говард поднялся с сидения.

– Берите свои вещи, – приказал он Дженни.

Поезд ещё не остановился, но Дженни не стала спорить. Достав свою сумку с полки, она перекинула её через плечо и пошла за Говардом к дверям вагона. Второй Делайн, чьё имя она не запомнила, дышал ей в затылок. Меньше чем через минуту экспресс полностью остановился.

Говард покинул вагон первым. Дженни вышла сразу за ним и застыла на месте, восторженно оглядываясь по сторонам. Первое, что бросилось ей в глаза, – усыпанное звёздами небо. Даже был виден кусочек луны, выглядывающий из-за тёмных облаков. Дженни многое слышала о Цитадели, но она и не думала, что проекция неба будет такой реалистичной, почти неотличимой от настоящего. Второе, что она отметила, – насколько всё красиво и помпезно. Платформа была выложена белой плиткой, сводчатый потолок поддерживался причудливыми колоннами, а здание вокзала внешним видом больше смахивало на музей.

Всего на платформе было двадцать три линии, лишь половина из которых были заняты составами. На вокзале было оживлённо: толкались друг с другом плотные массы людей, снаружи вокзала опускались и поднимались разноцветные аэрокары, где-то играла музыка. На какое-то время Дженни растерялась. За последний месяц, проведённый в стенах своей палаты, она позабыла о том, насколько шумно может быть в людных местах. Да что там, на этой платформе было в несколько раз оживлённее, чем на улицах Ориона в день массовых гуляний!

– Вперёд, – напомнил о себе второй Делайн у Дженни за спиной. – Следуйте за Говардом.

Не переставая озираться по сторонам, Дженни неохотно поплелась за Говардом. У дверей вокзала дежурили трое солдат-Делайнов. Все высокие, светловолосые, с бесцветными, серыми глазами, одетые в серые комбинезоны, с винтовками в руках. Дженни внезапно поняла, что если ей когда-нибудь позволят самостоятельно передвигаться по городу, она будет натыкаться на этих странных людей из экспериментального подразделения на каждом углу.

Она не сразу заметила высокого широкоплечего мужчину в тёмно-синей рубашке, возле которого остановился и отдал честь Говард.

– Сэр, объект прибыл.

Мужчина обернулся, и Дженни изумлённо выдохнула. Он был точно таким, каким она часто видела его по визору: чёрные, коротко постриженные волосы, глаза неестественного бирюзового цвета, аккуратная щетина, чуть полные губы, рубашка с вырезом на правом рукаве под размер голографа – Дженни не могла не отметить, что для тридцати шести лет глава экспериментальных войск Ник Маук выглядел отлично.

– Замечательно, – добродушно ответил командующий Маук. – Вы свободны.

Ещё раз отдав честь, Говард вместе со вторым Делайном скрылся в раздвинувшихся дверях вокзала.

– Дженнифер, – Ник Маук доброжелательно улыбнулся. – Добро пожаловать в Цитадель!

– Спасибо… – неуверенно отозвалась Дженни, нервно теребя лямку сумки. – Сэр.

– С твоего позволения, давай отойдём, а то здесь шумновато, – Ник Маук жестом попросил Дженни следовать за ним.

Дженни сочла это хорошей идеей – её уже успели несколько раз толкнуть проходившие мимо люди. Они отдалились от платформы и оказались в маленькой аллее, освещённой приятным жёлтым светом фонарей. Ник Маук остановился у выкрашенных в белый цвет массивных каменных перил. Дженни подошла ближе и увидела, что за перилами внизу, метров на двадцать ниже уровня аллеи, раскинулся настоящий зелёный сад со множеством деревьев и самых разнообразных видов растений. В аллее гул платформы приглушался, и слышно было журчание ручья, проходящего вдоль сада.

– Зелёный сад под землёй, не забавно ли? – усмехнулся Ник Маук, наблюдая за изменившимся выражением лица Дженни.

– В Орионе зелени в разы… в разы меньше, – восхищённо выдохнула Дженни. – И это город на поверхности! Кажется, я даже могу чувствовать запах цветов…

– Да, – согласился Ник Маук. – Война лишила нас возможности видеть истинную красоту природы, но мы научились создавать эту красоту своими руками.

Дженни продолжала заворожённо рассматривать сад. Звёздное небо, зелёные парки… Возможно, со временем действительно можно забыть, что Цитадель расположена под землёй.

– Я сожалею о твоём отце, Дженни, – задумчиво проговорил Ник Маук. – Генри Райс всегда был ответственным и исполнительным человеком. Это значительная потеря для Армии.

Дженни почувствовала что-то необычное в интонации главы экспериментальных войск. Грусть?

– Вы знали его?

– Он был хорошо известен в офицерских кругах, – снисходительно улыбнулся Ник Маук. – Мне же посчастливилось служить под его началом.

– Он никогда не рассказывал об этом…

Дженни показалось это странным. Отец любил рассказывать о сослуживцах, но за всё время ни разу не упомянул, что ему доводилось служить с Мауком.

– Я нисколько не удивлён, – вновь усмехнулся глава экспериментальных войск.

– Мисс Дженнифер Райс!

Дженни вздрогнула от громкого голоса, раздавшегося из-за спины. Обернувшись, она увидела спешащего к ней мужчину в голубом деловом костюме.

– Как я рад, что застал Вас. Простите, что опоздал к поезду, – незнакомец остановился перед ней и протянул Дженни руку. – Моё имя – Джаквил Коулсон. Я адвокат, и я представляю интересы Вашего отца, а теперь и Вас лично.

Дженни с сомнением посмотрела на протянутую руку.

– Мистер Коулсон, – Ник Маук поравнялся с Дженни, и она невольно почувствовала себя маленькой – глава экспериментальных войск был на две головы выше неё и значительно крупнее в плечах, – Вас уведомили, что интересы мисс Райс отныне защищаются Армией Совета.

– Послушайте, мисс Райс, – Коулсон обращался только к ней, игнорируя Маука, отчего Дженни становилось вдвойне неуютно, – нам необходимо оформить доверенность, чтобы я мог действовать от Вашего имени и защищать Ваши интересы.

– Вы ведь, полагаю, знаете, что её отец доверял Армии больше, чем парням в костюмах.

Это правда, майор Райс всегда плохо отзывался о бюрократах и разного сорта юристах. Тем больше её удивляло, что у отца был собственный адвокат.

– Мисс Райс, Вы знали, что у Вашего отца был открыт собственный сберегательный счёт в банке Альянса, а также имелась личная ячейка в Хранилище Цитадели? Военные приватизировали её, и это решение можно и нужно обжаловать! – Коулсон сделал паузу и пристально посмотрел ей в глаза. – Из уважения к Вашему отцу, я настаиваю на том, чтобы Вы получили квалифицированную помощь, и предлагаю Вам свои услуги.

Ещё один отцовский секрет – таинственные вещи в таинственной ячейке. Раз эти вещи хранились в полной секретности, они должны были много для него значить.

– Услуги, разумеется, за определённое вознаграждение, – Ник Маук перевёл взгляд на Дженни. – Армия готова защищать интересы мисс Райс безвозмездно. Мне бы не хотелось, чтобы на её деле пытались нажиться.

Дженни удивлённо моргнула. Нажиться на её деле?

Впрочем, её возвращение из мёртвых, должно быть, станет громким скандалом, если юристам удастся раскрутить это дело. Дженни не хотела внимания к себе, наоборот, она хотела сбежать от всех, закрыться в отведённой ей комнате и оставаться там до тех пор, пока не почувствует в себе силы для того, чтобы попытаться начать жизнь сначала.

– Я… – голос прозвучал хрипло, и Дженни пришлось откашляться. – Я подумаю над Вашим предложением, мистер…

– Коулсон, – улыбнулся юрист и протянул маленькую цифровую визитку, на которой были изображены анимированные весы. Рядом с двигающимися чашами переливались имя и код голографа. – Звоните в любое время, мисс Райс. Вы, возможно, не до конца осведомлены о своих правах и, скорее всего, не совсем понимаете ситуацию, в которой оказались…

– Скорее Вы не совсем понимаете ситуацию, в которой оказалась мисс Райс, мистер Коулсон, – перебил адвоката Ник Маук. – Мисс Райс пережила потерю семьи, друзей, дома. Она пережила атаку киборгов. Не стоит давить на неё сейчас.

– Вы правы, не стоит, мистер Маук, сэр, – впервые за весь разговор обратил на Маука внимание Коулсон. Смерив главу экспериментальных войск взглядом, он повернулся к Дженни и кивнул ей, словно старой знакомой. – Позвоните мне, мисс Райс. Обещаю, мы сделаем всё, чтобы помочь Вам.

– Спасибо, – это единственное, что смогла выдавить из себя Дженни.

Коулсон производил странное впечатление – он был приятен и неприятен одновременно. Ей хотелось избавиться от его внимания, и она почувствовала облегчение, когда он наконец-то развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Дженни не верила, что кто-то из посторонних людей способен ей помочь.

– Прости, что вмешиваюсь в твои личные дела, – обратился к ней Ник Маук, когда Коулсон скрылся из виду. – Все эти так называемые адвокаты сродни паразитам. Стремятся высосать из тебя как можно больше денег. Любыми способами. Чем громче дело – тем выше ставки. Хочу, чтобы ты это понимала.

– Вы… знаете что-нибудь о ячейке моего отца?

– У майора была своя ячейка в Хранилище Цитадели, где он держал некоторые личные вещи, а также сертификаты на банковские вклады. Согласно официальным данным, дочь Райса умерла, а родственники Генри отказались от наследства, так что все средства по сертификатам были переданы в фонд Армии Совета. Мы могли бы поднять досье, изменить пометку, «оживить» тебя официально, но деньги уже были переведены. Если Армия взяла что-то, вернуть это невозможно – знаю по своему опыту, и даже Коулсон вряд ли сможет здесь что-то сделать.

Дженни не смогла скрыть разочарования.

– Согласно правилам, все вещи, не представляющие ценности для Совета, должны быть уничтожены… однако мне удалось договориться о ячейке майора. Ты можешь взглянуть на её содержимое уже в скором времени, если захочешь.

– Да, я хотела бы, – попросила Дженни.

– Договорились, – Ник Маук активировал интерфейс своего голографа и набрал несколько команд. – Для тебя выделена комната в жилом блоке воинской части Цитадели. Завтра утром мы обговорим детали твоего пребывания здесь.

Дженни планировала, что, оказавшись в Цитадели, будет сопротивляться – выпытывать, что именно её ждёт, ставить условия, на которых она будет готова сотрудничать с армией, при необходимости даже угрожать или применять свою силу. Она собиралась добиться для себя хоть какой-то свободы, права найти своего брата и уйти, исчезнуть, как исчезла из Альянса Дженнифер Райс. Или по крайней мере дать понять, что она не хочет и не станет служить Армии после того, как та лишила её возможности обрести нормальную жизнь, превратив в уродца со сверхспособностями.

Сейчас Дженни не чувствовала былой решимости. Почему бы не посмотреть, что предлагает глава экспериментальных войск, прежде чем начать сопротивляться? К тому же, в условиях воинской части ей будет легче связаться с братом, который, как она надеялась, должен находиться в Цитадели. Да и отцовский тайник не давал ей покоя. Ко всему прочему, появился адвокат Коулсон, готовый в любой момент выступить на её стороне.

– Кстати, советую быть поосторожнее с оружием, – тем временем предупредил Ник Маук. – Если в отведённой для тебя комнате найдут пистолет, это навлечёт неприятности и на тебя, и, впоследствии, на твоего куратора, доктора Новицкого.

Дженни недоумённо и одновременно испуганно уставилась на главу экспериментальных войск. Тот слегка улыбнулся в ответ.

В аллею вошёл молодой парень, одетый в синюю военную форму, согласно одной из нашивок на рукавах – сержант. Вторую нашивку – фиолетовый меч в треугольнике – Дженни видела впервые.

– Это младший сержант Джеймс Смит, член специального подразделения «Эпсилон», – представил его Ник Маук. – Он проводит тебя до твоей комнаты и проинструктирует. Если у тебя возникнут вопросы – обращайся к нему.

Дженни ощутила лёгкую досаду – ей начинало казаться, что Ник лично проводит её до части. Впрочем, стоило поблагодарить его за то, что провожатым для неё не назначили очередного Делайна.

– Младший сержант Смит, позаботьтесь об устройстве мисс Райс, – распорядился мистер Маук.