Чародей с гитарой
– Могу… Значит, идем к… волшебнику? Ты зовешь его Клотагорбом?
– Да, парень, к волшебнику, так оно и есть. Вечно с ним одна маета. Берется за всякие там силы, с которыми и управиться уже не может. Не сомневаюсь, приятель, ты здесь оказался не без его помощи. И он должен отослать тебя обратно, пока чего худого не приключилось.
– Я сам в состоянии о себе позаботиться. – Для его лет Джон-Том путешествовал, пожалуй, довольно много; он гордился своим умением приспосабливаться к экзотической обстановке. Объективно говоря, все, что он видел вокруг, трудно было считать более чуждым человеку, чем, скажем, верховья Амазонки, а уж, например, Манхэттен – место, в любом случае куда более опасное. – Пошли искать твоего волшебника.
– Вот это правильно, шеф. – Высокий юноша все еще казался Маджу скулящим сопливым младенцем. – Вот-вот оно все и уладится, быстренько, значит.
В лесу главенствовали дубы и сосны, высоко вздымавшиеся над сикоморами и березами. Кое-где, как показалось Джон-Тому, попадались ели. Лес являл собою истинный ботанический кошмар, хотя отсутствие необходимых познаний не позволило юноше заметить это.
Вокруг изобиловали эпифиты[2], грибы – гигантские и обыкновенные. С разбросанных в зарослях бурых и зеленых лоз осыпались ягоды… черные, алые, ярко-зеленые. Невысокие деревья листвой походили на вязы, только синяя кора их отливала радугой.
Стеклянные бабочки порхали всюду, разбрасывая прозрачными крылышками радужные огоньки среди ветвей. И все было вполне на месте, все казалось естественным, даже позвякивавшие на ветру колокольчики, что выглядывали из листьев неведомого дерева, давшего имя лесу.
Прохладный лес с его бодрящим запахом мяты уже стал для Джон-Тома почти привычным, когда юноша наконец впервые увидел вблизи здешнюю «птицу». Она с любопытством разглядывала идущих, сидя на невысоком кусте.
Сходство с птицей ограничивалось перьями. В маленькой пасти виднелись острые мелкие зубки, между которыми проскальзывал длинный раздвоенный язычок. Выпустив ветку из когтистых лап, пернатая рептилия (а может быть, чешуйчатая птица?) сделала кружок-другой над их головами. Потом испустила чарующую трель, напомнившую Джон-Тому пересмешника. Однако существо это было весьма похоже на то, что исчезло на опушке под валуном, и по виду явно приходилось родней не зяблику, а гадюке.
Промелькнул в воздухе камушек, с возмущенным криком крылатое недоразумение исчезло среди деревьев.
– Зачем это ты, Мадж?
– Сэрра, да она у нас над головой кружила. – Выдр с прискорбием покачал головой. – Чтой-то ты у меня глуповат. Или в твоем мире летуны никогда не гадят на головы прохожим? А может, у тебя есть какие-нибудь колдунские основания желать, чтобы тебе наложили на шляпу?
– Нет. – Джон-Том попытался заслужить уважение выдра. – Вот у нас птицы – так они способны на это. Признание вызвало реакцию неадекватную.
– Птицы? – Голос выдра был полон неверия, усики нервно шевельнулись. – Да ни одна уважающая себя птица не осмелилась бы нанести нам подобное оскорбление! Тада она окажется перед Советом раньше, чем ты успеешь выпотрошить змею. Ты чего, решил, что мы здесь такие же неотесанные чудища, как Броненосный народ?
– Извини. – В голосе Джон-Тома слышалось раскаяние, однако он явно был озадачен.
– Парень, придется тебе последить за языком, иначе проткнут, не ровен час… Да похуже, чем я.
Они все шли среди деревьев. Невысокий и кривоногий, как ему и полагалось, выдр шагал, не ощущая усталости. Джон-Тому иногда приходилось трусить, чтобы только угнаться за ним.
Каждое новое дуновение ветерка заставляло семена внутри колокольчиков на деревьях вызванивать новые и новые мелодии, напоминавшие то рождественские каноны, то драку разъяренных тамбуринов. Мимо прожужжала пара медоносных пчел. Они были до боли обыкновенными, настолько нормальными посреди этого безумного мира, что Джон-Тому захотелось проводить их до улья… хотя бы для того, чтобы своими глазами увидеть, что в стенках его не прорублены редкие крохотные окна, а внизу не хлопают двери.
Мадж заверил его, что это не так.
– Но среди их родни, парень, есть такие, кого лучше по имени не называть. Предупреждаю, – он показал на восток. – За много лиг отсюда, за огромным лесом Поластринду, за истоками реки Вертихвостки, далеко за Мечтравной степью, по другую сторону Зубов Зарита лежит страна, куда народ с теплой кровью не ходит. Никто не возвратился оттуда, чтобы поведать о ней. Ета страна – она не чтоб ее искали, там обитают лишь гнусные духи, мерзкие испарения и всякие гноящиеся твари, позорящие со-бой землю. В этой земле нет животных… таких, как мы. Куглух – вот как она зовется.
– Что-то я не кажусь себе животным, – промолвил Джон-Том, мгновенно позабыв про пчел и удивляясь, что же могло вызвать несомненный страх и отвращение в столь уверенном в себе существе, как Мадж.
– Но и на человека ты не очень похож. – Мадж удивленно присвистнул. – А, забыл! Ты ж здеся чужой, явился из каких-то полнощных земель, где полно разных колдунов. Ты к нам не набивался, и нечего мне надсмехаться над тобой. – Вдруг морда его искривилась, выдр сбился с шага и подозрительно уставился на своего высокого спутника.
– Ваще-то на погляд ты нормальный, и сам тоже говоришь, что нормальный, но ежели замешано колдовство – можно и ошибиться. Эй, приятель, а у тебя взаправду теплая кровь?
Джон-Том споткнулся, схватился за левый бок. Могучая лапа поддержала его.
– Спасибо, – промолвил Джон-Том. – Тебе лучше знать. Ты пролил ее достаточно.
– А че, она действительно показалась мне теплой, тока тогда я не думал об этом. – Выдр пожал плечами. – Впрочем, ты, по-моему, безвредный. Клотагорб скажет, зачем ты ему понадобился.
«Что могло понадобиться этому колдуну от меня? – удивился Джон-Том. – Именно от меня. Почему не от Шелли или не от профессора Стэнхоупа?.. От кого угодно. Почему от меня?»
Он заметил, что они остановились.
– Пришли? – Юноша оглянулся, рассчитывая увидеть какую-нибудь причудливую хижину под соломенной крышей. Но ни хижины, ни вообще чего-нибудь похожего на жилье не было и в помине. Тут взгляд его остановился на слепых окошках, прорезанных в коре дуба… Высоко над головою из трубы, торчавшей из толстой ветви, струился дымок; меж двух огромных корявых корней располагалась вполне скромная дверь.
Они направились ко входу, и внимание Джон-Тома обратилось наверх.
– Ну, чего там еще? – удивился Мадж, заметивший, что спутник его более не внимает подробному перечню странностей Клотагорба.
– Там птица, на этот раз – настоящая.
Мадж безразлично глянул на небо.
– Конечно, птица. А чего ты ожидал?
– Какую-нибудь полуптицу-полуящерицу вроде той, что мы видели. А эта похожа на настоящую птицу!
– Во, умный какой, тока лучше порадуйся, что эта птица не слышит твои речи.
Перед ними была малиновка с размахом крыльев примерно в ярд. На ней был жилет из желто-зеленого сатина, шляпа, почти как у Маджа, и красно-коричневая юбочка-килт. На ремне через грудь висела сумка. Глаза птицы защищал полупрозрачный козырек с буквами неизвестных начертаний.
В трех этажах над землей из ствола дерева торчала жердь для посадки. Уверенно затормозив, малиновка опустилась на нее. На удивление ловко орудуя кончиками крыльев, птица извлекла из сумки на груди несколько небольших цилиндриков. Должно быть, это были свитки.
Птица сунула их в темное углубление – щель или узкое оконце в стволе. Потом дважды пронзительно вскрикнула, как те малиновки, что частенько посещали акацию в кампусе рядом с Кинси-холлом.
Склонившись к щели, он – это был самец – приложил к клюву кончик крыла и вполне отчетливо закричал:
– Эй ты, дурак, поднимай свою толстую задницу и иди за почтой. Уже за три дня скопилась и преет напрасно. Если завтра я опять увижу здесь эту кучу, сволоку ее к себе в гнездо! – Засим последовала череда непристойных ругательств, явно не соответствовавших мягкой окраске и внешне благородным манерам. Самец малиновки отвернулся от щели, что-то бормоча.
– Гораций! – завопил выдр. Птица поглядела вниз и, слетев с насеста, описала над ними круг.
– Мадж! Шо ж это деетси? – Голос напомнил Джону интонации, частенько слышанные им в другом экзотическом уголке реальности, именуемом Бруклином. – Чего-то тебя давно не видать?
– Охотился я, вот что.
– А умору эту ты где раздобыл?
– Долго рассказывать, приятель. Я тя правильно понял, старого хрена уже три дня дома нет?
– Да внутри он, нормалек, – отвечала птица. – Все мешает чегой-то да колдует. Я-то знаю – из почтового ящика каждый раз разит по-новому. А не забежишь на червячка, а?
– Извини, старина, мне по вкусу больше раки и устрицы.
– Да знаю я. Только что не спросить лишний раз. – Самец малиновки, склонив голову набок, с надеждой поглядел на Джон-Тома. – А ты, приятель?
– Боюсь, что нет, – отвечал тот и со стремлением угодить покопался в карманах. – А как насчет барбариски?
– Это ты насчет ягод? Спасибо, ягод наелся – во. Просто жопой сидел в них.
Поглядев на Джон-Тома еще немного, самец малиновки отвесил всем церемонный поклон.
– Завидую я им, птицам. – На физиономии Маджа действительно была написана зависть. – На крыльях-то быстрее, чем ноги топтать. Ох, только бы они взаправду были – руки и ноги. С этим, шеф, не поспоришь, – буркнул Мадж, подступая к двери. – Вот, начинается. Слушай, Джон-Том, – прошептал выдр, – теперь веди себя хорошо; старина Клотагорб для волшебника просто тихоня, толька они и так все свихнувшиеся. Вот глянет на тебя и сразу в навозного жука превратит. Так што незачем их раздражать, в особенности если волшебник настолько могуществен и стар, как этот Клотирыл.
Выдр постучал в дверь, не получив ответа, нервно постучал снова. Подметив неуверенность в движениях животного, Джон-Том решил, что, невзирая на неуважительные шутки и прозвища, выдр сильно боится волшебника и всего, что может быть с ним связано. Ожидая, выдр переминался с ноги на ногу и дергался. Джон-Том подумал, что, пожалуй, не видел выдра стоящим неподвижно. Не обращая внимания на боль в боку, молодой человек распрямился, стараясь выглядеть респектабельно.
Вот-вот дверь, заскрипев, начнет отворяться, и перед ним, Джон-Томом, окажется существо, способное творить чудеса, во всяком случае, с точки зрения Маджа. Нетрудно было представить его: шесть с половиной футов роста, свободное пурпурное одеяние, испещренное волшебными знаками… Украшенная звездами остроконечная шапка на величественной голове. И лицо, строгое, морщинистое, над белой длинной бородой. И еще толстые очки.
Дверь отворилась внутрь со зловещим скрипом.
– Доброе утро, – начал Джон-Том, – мы… Остатки тщательно задуманного приветствия застряли у него в горле; в ужасе он шагнул назад, споткнулся и упал. Что-то дернулось в боку, и он вновь ощутил там влагу. Сколько же, подумал Джон, придется еще терпеть эту рану?.. Вдали от медицины и родного дома. Так нетрудно и умереть в этом на первый взгляд уютном местечке.
Чудище, объявившееся в открытой двери, двинулось к нему, а он пытался хотя бы ползком убраться, скрыться, спрятаться…
Глава 2
Мадж с пренебрежением глядел на своего подопечного, в голосе его слышались раздражение и неловкость.
– Вона, опять кувыркнулся, чегой-то с тобой приключилось? Это ж Пог.
– П-п-пог? – Джон-Том не в силах был отвести взгляд от висящего над ним жуткого существа.
– Фамулус это, ученик то есть Клотагорбов. Надо ж быть таким трусом. Он…
– Ниче, – проговорила огромная черная летучая мышь. – Мне-до чдо! – Задевая кончиками крыльев за косяки, летучее создание отодвинулось внутрь. На свету блеснули четыре острых клыка, мелькнули огромные розовые уши. Голос летучей мыши был невероятно грубым, он скрежетал и грохотал, словно целый гравиевый карьер.
– Я знаю, я не красавец. Долько вод из-за эдого еще никдо не валился передо мной с ног.
Он подлетел ближе к Джону и повис в воздухе.
– Эй, друг, а ды и сам на морду-до не бог весть чдо.
– Пог, ты помягче с ним. – Голос Маджа звучал умиротворяюще. – Его ж приколдовали из какого-то мира; да и ранен он. – Выдр дипломатично не афишировал, что сам нанес рану юноше.
Джон-Том неловко поднялся на ноги. По левой штанине стекала густая и теплая струйка кларета.
– Клотагорб чегой-нибудь привораживал из иных миров?
– Сегодня он трезвей обычного, если ты про эдо. – И летучий мыш пренебрежительно фыркнул.
Из глубины дерева послышался густой и гортанный, пусть и чуть дрожащий, голос, который, как сразу инстинктивно понял Джон-Том, принадлежал волшебнику и наставнику.
– Кто там, Пог?
– Эдо Мадж, выдр-охотник, хозяин. С ним какой-до раненый человек совершенно гнусного вида.
– Ты сказал, человек? – В голосе послышалось возбуждение. – Давай их внутрь, веди сюда.
– Пошли, – коротко велел Пог. – Приспичило ему видеть вас. – Крылья его были побольше, чем у малиновки, и едва не касались косяков.
– Друг, с тобой все в порядке? – Мадж поглядел на шатавшуюся фигуру своего невольного спутника. – И что тебя дернуло… Опять припадок. Пог вовсе не дурней любой летучей мыши, с лица то есть.
– Это… это не внешность виновата – его размеры. Там, откуда я родом, таких летучих мышей считай что и нет.
– Ну, Пог-то у нас среднего роста будет. – Мадж переменил тему. – А ты шагай, шагай себе, тока постарайся пол кровью не запачкать.
Отказавшись от помощи выдра, Джон-Том ковылял следом за ним. Уже коридор потряс его, он был чересчур длинен и совершенно точно не мог уместиться в дубе, невзирая на большой диаметр ствола. Потом они вступили в комнату высотой не менее чем в двадцать пять футов. Вдоль стен выстроились книжные полки, уставленные старинными томами чуть ли не всех возможных форматов в разнообразных переплетах. На дюжине жаровен трещали благовония, но и они не в силах были умерить наполнявшую залу тошнотворную вонь.
Между книгами расставлены были покрытые странными пятнами сковороды и чаши, стеклянные фиалы, горшки со всякой дрянью и прочие пакостные предметы. Со стен ухмылялись черепа, разнообразно обработанные и украшенные. К ужасу Джон-Тома, иные из них оказались человеческими.
Через окна лился топазовый свет, от которого высокая зала казалась окрашенной золотом и янтарем; в лучах танцевали пылинки. Пол был сложен из деревянных плашек. В центре теснилась кое-какая мебель из тяжелого дерева, обтянутая ящеричной кожей.
Две распахнутые настежь двери вели в другие комнаты.
– Невероятно, – глухим шепотом обратился Джон к Маджу. – Дерева-то не хватит и на одну эту комнату, а тут еще и коридор, и другие залы.
– Э, шеф, правда, неплохо сработано? – В голосе выдра слышалось известное уважение, но далеко не трепет. – Известно, решил себе проблему пространства, так ведь? Я такое видал в городах, в нескольких богатых домах. Не совру – одно первое заклинание недешево стоит, а ведь его еще нужно подновлять. Постоянно замкнутые гиперразмерные вихри – это тебе не какая-то дешевка, вот так.
– Почему же они недешевы? – тупо проговорил Джон-Том, не сумев придумать ничего более умного перед лицом пространственного абсурда.
Мадж заговорщицки смотрел на него.
– Инфляция.
Оглядевшись, они увидели Пога, возвращавшегося из другой комнаты.
– Говорид, чдо выйдед через минуду-другую.
– А в каком он настроении? – Джон-Том с надеждой поглядел на летучего мыша.
– Вполне в благоразумном. – Зависнув в воздухе, мыш потянулся крошечной когтистой лапкой к сумке на груди – она была куда меньше, чем у малиновки, – и извлек оттуда небольшую сигару. – Огонек найдется?
– Кремни кончились, приятель.
– Секундочку. – Джон-Том принялся взволнованно рыться в карманах джинсов. – Вот. – Он извлек оттуда дешевую разовую зажигалку.
– Интересно, – бросил Мадж, поглядев.
– Ага. – Пог подлетел поближе. Джон-Том заставил себя не обращать внимания на острые как бритва белые клыки. – Никогда не видел дакой огнетворки. – Мыш перекинул сигару в другой уголок рта.
Джон-Том крутанул колесико. Пог раскурил сигару, удовлетворенно пыхнул дымком.
– Дай-ка поглядеть, парень. – Джон-Том передал зажигалку. Выдр покрутил ее в лапах. – А как работает?
– А вот. – Джон-Том снова крутанул колесико. Посыпались искры, но огонька не было. Он поглядел на прозрачный корпус. – Кончился бензин – жидкость то есть.
– Завяз на половине заклинания? – В голосе Пога слышалась симпатия. – Ничо. Ксдади, спасибочко за огонек. – Он открыл рот, выдувая квадратики дыма.
– Заклинания тут ни при чем, – запротестовал Джон-Том. – Все дело в горючей жидкости.
– На твоем месте я потребовал бы деньги назад, – порекомендовал выдр.
– Я бы и сам охотно вернулся назад. – Джон-Том поглядел на запястье. Часы тоже встали. Надо бы сменить батарейку. Он поднял руку. – Слышать больше не хочу о всяких там заклинаниях. – Мадж пожал плечами, одарив Джон-Тома взглядом, каким в семье смотрят на родственника-идиота.
– Ну где же этот старый лежебока? – спросил Джон-Том у Пога.
– Эй, там! – прогромыхал могущественный голос.
Со страхом, опасаясь, что последние слова его были услышаны, Джон-Том медленно обратился лицом к знаменитому Клотагорбу.
Не было ни просторного одеяния, ни белой бороды, ни остроконечной шапки, ни загадочных знаков на одежде. Впрочем, очки в роговой оправе были там, где положено. Непонятным образом они удерживались над широким округлым клювом, как раз над крошечными дырочками ноздрей. Очки не имели дужек, цепляющихся за уши, – у черепах не бывает ушных раковин.
В короткопалой руке была толстая книга. Клотагорб направился к ним вперевалку. Он был, пожалуй, на целый фут короче, чем Мадж.
– Сэр, я не хотел бы показаться невежей. – У Джон-Тома хватило присутствия духа на эти слова. – Я не знал, что вы в комнате, я здесь чужой и вообще…
– Ш-ш, мальчик, – Клотагорб улыбнулся, движением руки отмахиваясь от извинений. Голос его сделался обычным, колдовской гром исчез из него. – Меня не так-то легко обидеть. Иначе вот с ним я не смог бы ужиться. – И он ткнул большим пальцем в сторону Пога. – Минуточку, будьте добры.
Волшебник глянул вниз, Джон проследовал за ним взглядом, заметив маленькие ручки на пластинах панциря волшебника. Клотагорб по очереди потянул за них, открыл наконец несколько ящиков… что-то искал там, бормоча извинения.
– Иначе я наверняка потеряю все самое важное – все самые необходимые жидкости и порошки.
– Но как вы… наверное, это больно?
– Да нет же, мой мальчик, – волшебник заразительно захихикал. – Я воспользовался теми же способами, которые дают мне возможность увеличить дерево изнутри, не меняя его снаружи.
– Хвастает, – буркнул Пог, – а парню больно.
– Придержи-ка язык! – Летучий мыш закружился прямо над головой волшебника, но сразу умолк. – Приходится следить за ним: слишком нахален. – Клотагорб подмигнул. – Вот в последний раз я отделал его – мог спать только нужной стороной вверх. Видели бы вы, как он пытался зацепиться ушами, чтобы повиснуть. – Чародей снова хихикнул. – Не люблю сердиться в присутствии гостей. Пусть лучше считают меня добрым. Ну, а теперь, – промолвил он голосом бывалого лекаря, – посмотрим твой бок.
Джон-Том опустил глаза вниз, к неуклюжей ладони волшебника, снимавшей состряпанную Маджем повязку. Пальцы прикоснулись к белевшему сквозь кровь телу, и юноша дернулся.
– Прости. Лучше сядь.
– Благодарю вас, сэр. – Они перебрались на кушетку, ножки которой раньше принадлежали существу совершенно невероятного вида. Джон опустился на нее осторожно – подушки расположены были в какой-то половине фута от пола, по росту невысокого волшебника.
– Колотая рана. – Клотагорб задумчиво поглядел на уродливый разрез. – Впрочем, неглубокая. Сейчас все исправим.
– Вот что, ваше колдовское превосходительство, – вступил Мадж. – Не в обиду вам будет сказано, я всегда слыхал, што у волшебников за свои услуги принято брать вперед.
– Сейчас главное не в этом… Как ты себя назвал?
– Не называл я, тока кличут меня Маджем.
– Угу. Говорю тебе: от этого юноши я не буду требовать платы. Лечение будем считать авансом за будущие услуги.
– Услуги? – осторожно глянул Джон-Том. – Какие услуги?
– Судя по тому, чего я видел, едва ли он на что-то годен, – вставил Мадж.
– Я не думаю, что простой рабочий вроде вас, мистер Мадж, может сразу во всем разобраться. – Волшебник надменно поправил очки. – В этом мире орудуют силы, которые только я один способен постичь… Лишь я один обладаю познаниями, необходимыми, чтобы управиться с ними. То, что этот парнишка здесь очутился, – просто кусок огромной опасной головоломки.
Во-во, с триумфом подумал Мадж. Знал бы только, из-за чего пыхтит.
– Должно быть, это тот самый волшебник, которого я призывал вчера.
– Это он-то? – Мадж смеялся, как и положено выдрам, тонким и пискливым голоском, чуть детским. – Шутишь, что ли, приятель?
– Я не позволяю себе шуток в таких серьезных делах, – скорбно заметил Клотагорб.
– Ну да, тока чтоб этот… Вот так волшебник, даже свою огнетворку не мог заговорить.
Вздохнув, чародей медленно проговорил:
– Он попал сюда из мира… Вселенной, только внешне похожей на нашу, значит, и волшебство его окажется иным. Я, например, уверен, что в его мире едва ли смог бы воспользоваться своими огромными дарованиями. Вселенные, Мадж, погружены в огромную интерразмерную магию, и чтобы успешно справиться с ней, необходимы помощь и знания тех, кто понимает, как она действует. – Волшебник казался озабоченным, словно на его плечи вдруг обрушился тяжкий гнет, который он предпочел бы скрыть от собеседников.
– Это волшебник, которого я искал. Мне пришлось воспользоваться неопробованными словами, многочисленными интерграммами, редкими формулами, которые трудно даже соединить. Много часов я напрягался, стараясь зацепить его. И уже почти оставил надежду, когда мне вдруг подвернулся этот парящий дух, доступный и свободный.
Мысли Джон-Тома вернулись к куреву… Действительно парил! А с чего эта черепаха решила, что он, Джон-Том, колдун и волшебник?
Из-за толстых стенок очков на него глянули острые проницательные глаза.
– Ну-ка, скажи мне, мой мальчик, в твоем мире волшебников и магов называют словом эн'джинеер, так ведь?
– Эн'джи… инженер?
– Да, наверное, ты произносишь точнее.
– Наверное, это достаточно полная аналогия.
– Вот видишь. – Волшебник с уверенностью повернулся к Маджу. – И своими услугами он расплатится со мной.
– Но, сэр?..
Однако Клотагорб исчез за высокой стопкой книг. Послышалось звяканье.
Мадж подумал, что лучше бы ему вовсе не видеть того затайца, а тем более – этого хилого молодца. Он поглядел на сгорбившегося на кушетке молодого человека. Одно слово – Джон-Том… Но чтобы он был волшебником? Впрочем, имея дело с магами, не следует верить своим глазам. А людям простым лучше держаться подальше от чародеев.
Как может быть волшебником неумеха, неспособный заговорить простую огнетворку, не говоря уже о том, чтобы залечить себе бок? Парнишка казался испуганным и потерявшимся… Разве настоящий волшебник станет вести себя подобным образом? Правда, лучше все-таки подождать – что, если Джон-Том еще не открыл всех своих способностей? Ну а если вдруг они проявятся… лучше заранее позаботиться о том, чтобы Джон-Том позабыл, кто проделал ему дырку в боку.
– Вот что, парень, не слушай ты, чего Клотагорб тут говорит об оплате. Сколько ни будет стоить – уладим. Я отвечаю.
– Мадж, ты очень добр.
– Э, знаю, о деньгах с ним лучше не говорить.
С керамическими бутылочками и странными кувшинчиками и горшочками появился волшебник. Аккуратно разместил весь набор на полу перед кушеткой. Выбрал несколько штук, смешал их содержимое в небольшой медной чаше, поставив ее на пол между ступнями Джон-Тома. Бросил в мутную лужицу на дне чашки щепоть желтоватого порошка и что-то едва слышно пробормотал. Мадж и Джон-Том мгновенно зажали ноздри: получившаяся кашица изрядно смердела.
Добавив щепотку голубого порошка, Клотагорб перемешал смесь и начал залепливать ею открытую рану в боку Джон-Тома. Осознав, что боль утихает, тот постарался забыть о всяких инфекциях.
– Пог! – Клотагорб прищелкнул короткими пальцами. – Принеси мне небольшой тигель. Тот, у которого на боках выгравированы знаки солнца.
Джон-Тому вроде бы показалось, что летучий мыш буркнул под нос: «Мог бы и сам смотаться дуда и обратно, зажиревший ленивый улиткин сын». Однако нетрудно было и ошибиться.
Впрочем, возвратившись с тиглем, Пог молча поставил его между Джон-Томом и волшебником и, взмахнув крыльями, устремился подальше.
Клотагорб переложил образовавшуюся пасту в тигель, долил зловонной жидкости из высокой черной бутылки с осиной талией, добавил щепотку коричневого порошка, достав его из ящика под правой рукой. «Интересно, а у него там никогда не зудит?» – подумал Джон-Том о встроенном в волшебника шкафчике.
Вы ознакомились с фрагментом книги.