Донумы. Книга первая

НЕЗНАКОМЕЦ В ПЛАЩЕ

Массивный плешивый мужчина в черной хламиде до самого пола вытирает пот со лба плотной рукавицей. Он несколько раз замахивается кувалдой, огонь снизу вверх освещает его лицо. Кузнец улыбается, глядя на результат своего труда – от старой резной трости откололся большой изумруд.

– Очень хорошо, – раздается низкий голос позади него. – Начало положено.

Мужчина в рясе ехидно улыбается и оборачивается, но успевает увидеть только шляпу, исчезающую в дверном проеме. Человек в шляпе отправился на поиски.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Накануне Лиза договорилась с мамой встать пораньше, чтобы успеть переделать все дела. Будильник прозвенел в девять, и девочка лениво открыла глаза. Комната в новом доме ей не нравилась, поскольку была слишком маленькой и темной, но сейчас ее семья не могла позволить себе что-нибудь получше. Лиза пошла отодвинуть занавески, выглянула в окно: начинался солнечный, но очень ветреный день. Девочке показалось, что стекло мерцает, она прищурилась, и вдруг всё вокруг погрузилось в густой серый туман. Лиза вцепилась в подоконник. На стекле плясали силуэты: перед ее глазами проходили события, слышались голоса и даже запахи.

Она видела старый маяк посреди гор, полуразрушенный забор, высеченную в камне лестницу, ведущую ввысь. Затем сгорбившегося старика, усевшегося на низкий стул. Он держался за сердце и тихо плакал. Пахло сыростью и было зябко. На полу, у ног старика, играл мальчик с большими темно-синими глазами. Ноги его были босы, а тело едва прикрывала огромная ветхая рубаха с чужого плеча, зато на груди висел на простой нитке крупный изумруд. Мальчишка пытался построить что-то из камешков и был сильно увлечен своей работой. Левая бровь его немного вздернулась, и это придавало лицу забавное выражение.

Следующая сцена оказалась особенно тяжелой. Мальчик плакал и тянул руки к старику, который лежал на земле без сознания. Лиза не только увидела это, но и почувствовала страх ребёнка, который остался один. В тот же миг ей стало дурно и она рухнула на кровать.

Девочку разбудил пряный запах. Часы показывали половину одиннадцатого. Перевернувшись на левый бок и потянувшись, соня наконец села, сунула ноги в тапочки и поднялась с кровати. Она поправила на шее кулон с камнем розово-фиолетового оттенка, который папа вручил ей незадолго до смерти. Он попросил девочку беречь камень пуще глазу, и поэтому Лиза постоянно прятала подвеску под одежду. Когда через неделю отец скоропостижно скончался, кулон стал для девочки самым ценным предметом.

Запах из двери был всё сильнее, он манил и звал. Источником аромата была кухня: мама Лизы, Анита, суетилась и готовила завтрак.

– Доброе утро, дорогая, – сказала она дочери. – Твой любимый яблочный пирог. Садись за стол. Норман останется у Одри на выходные, так что мы успеем сделать всё, что запланировали.

Лиза еле заметно кивнула и лениво отрезала кусочек пирога. В последнее время даже такое лакомство девочка засовывала в рот через силу.

– Как тебе новый район? Довольно милый, правда? Чистый и ухоженный, – продолжала мама.

– Да, ничего.

Анита нахмурилась и сжала зубы. В последнее время ее совсем не устраивали поведение и отрешенность дочери.

– Хватит делать вид, что меня не существует, Лиза! – взорвалась Анита. – Уже полгода, как Сэм погиб, и ты не единственная, кому приходится с этим мириться. Мне тоже тяжело. Я просто хочу, чтобы ты поговорила со мной. С того самого дня ты ушла в себя, но я так не могу! Мы должны стараться, хотя бы ради Нормана.

Дочь вновь промолчала, но почувствовала, как в горле встает большой ком густой печали. Анита вышла из кухни, даже выбежала. Лиза знала, что мама отправилась в ванную поправить макияж, испорченный внезапными слезами. Сама же девочка сумела проглотить горе, что вновь и вновь накатывало на нее каждый день. Раздался телефонный звонок, и глухой, заплаканный голос из соседней комнаты проговорил:

– Такси уже на месте, Лиза. Одевайся!

Водитель остановился в самом центре города. Памятник на площади напомнил девочке о том кошмарном дне. Отец скончался в центральной городской больнице. Лиза выбежала из отделения, ноги несли ее неизвестно куда… Измученная, она подняла глаза – и увидела этот самый памятник. В ту минуту к ней подошёл человек в черной шляпе и с приметной тростью, увенчанной изумрудным набалдашником. Мужчина наклонился к Лизе и спросил, всё ли с ней в порядке. Девочка почти не помнила разговора, но незнакомец выглядел странно: огромный шрам на левой щеке и темно-синие глаза. Позже эта встреча казалась ей сном или, как минимум, видением.

– Лиза, идем! – сказала Анита и вернула дочь из мира воспоминаний.

Походы с мамой по магазинам не доставляли Лизе удовольствия. Анита всегда хотела видеть дочь нарядной, а не «в этих дурацких кедах и растянутых свитерах». Лизе уже исполнилось тринадцать, и она не стеснялась показывать строптивый нрав, который унаследовала от отца.

– Посмотри, какое хорошенькое! Уверена, тебе пойдет. – Анита протягивала дочке длинное нежно-лиловое платье с рюшами.

– Фу, мама, нет. В новой школе меня сразу засмеют, – скривилась девочка.

– Не говори глупостей. Примерь!

В этот раз Лиза решила уступить и приняла странный наряд как должное. На самом деле, лиловый цвет хорошо гармонировал с темно-зелеными глазами и русыми волосами девочки. Прямая густая челка в сочетании с романтичным платьем превращала Лизу в истинную леди, но нежный «лук» совершенно не сочетался с ее натурой. В конце концов, после долгих споров, Лиза согласилась на покупку и они отправились дальше.

Полгода назад, сразу после смерти Сэма, Анита решила, что им стоит переехать из деревни в город, где живет сестра погибшего мужа – Одри. Для Лизы там была подходящая школа с историческим уклоном, а для Нормана – приличный и недорогой детский сад. Возможно, Анита хотела перемен и именно поэтому приняла такое решение. Переезд был завершен к концу лета, так что дети успевали подготовиться к новому учебному году без особой спешки.

День пролетел незаметно, и они вернулись домой только под вечер, когда пришло время ложиться спать. Анита пожелала Лизе добрых снов и направилась в сторону двери.

– Мама, это я виновата… в смерти папы.

– Что ты такое говоришь? – испугалась Анита.

– Я видела сон, за неделю до того как он погиб. Я видела, как его убивают какие-то люди… лица такие ужасные, глаза горели огнем, а в руках у них были красные мечи. Но тогда я решила, что это всего лишь кошмар.

– Лиза, у Сэма отказало сердце. Никто его не убивал, – успокаивала дочь Анита. – Знаю, тяжело, но мы должны это принять.

– Но я не хочу! – прокричала сквозь слезы Лиза.

– Я знаю, милая, знаю. Сама до сих пор не верю, что Сэма больше нет с нами.

Мать и дочь еще долго говорили и уснули в объятиях друг друга только после полуночи.

В обед следующего дня им был назначен прием у директора школы: нужно было утрясти все нюансы с документами после переезда и перевода в новое заведение. Здание школы находилось всего в двух кварталах от дома, в окружении тенистых деревьев.

– Очень славное место, не находишь? Ты можешь гулять здесь на переменах.

У главных ворот школы стоял сутулый мужчина в длинном черном плаще. Казалось, плащ был ему невероятно велик, из-за чего фигура выглядела нелепо и странно. Длинные узкие ботинки цвета грязи остановились в луже прямо перед девочкой и ее мамой.

– Лиза Астер? – произнес он.

– Да, это я.

– А вы Анита, ее мама? – незнакомец не дождался ответа и продолжил:

– Я имею честь представлять интересы школы Агорей. У меня послание для Лизы Астер. Она зачислена в школу на условиях полного пансиона.

Вблизи таинственного джентльмена удалось рассмотреть получше. Больше всего он напоминал крысу: тонкие редкие усы, маленькие юркие глаза, почти лысая голова и невероятно длинные руки, которые ничуть не сочетались с его средним ростом.

– Агорей – это что еще за школа? – спросила Анита, нахмурившись. – Никогда о такой не слышала, и, в любом случае, мы уже выбрали школу и стоим прямо перед ней.

Незнакомец надменно взглянул на школу и водрузил на нос узкие очки с маленькими стеклышками.

– Ваша дочь, Анита, имеет некоторые способности, и было бы глупо не развивать их.

– О чём вы? Лиза очень смышленый и любознательный ребенок, уверена, что в этой школе мы сможем раскрыть ее таланты.

– Вы не понимаете, Анита: Лиза не такая как все…

– Конечно, не такая как все! Знаете, мы больше не станем отнимать ваше время. – Она взяла дочь за руку и повела в школу.

– Разве в последний год с тобой не происходило ничего странного, Лиза? – почти крикнул мужчина вслед уходящей паре.

Лиза остановилась и медленно повернулась к незнакомцу.

– В любом случае, я обязан вручить тебе свою визитку и приглашение. – И он протянул Лизе конверт и маленькую круглую визитку. Когда девочка подняла глаза, джентльмена уже не было.

– Что там? – тревожно спросила мама.

– «Главный распорядитель школы Агорей – Ли Мадисон», а на обратной стороне: «Буду ждать двадцатого августа в семь часов в кафе «Лайт Кримм» у самой дальней стойки».

Кроваво-красный конверт был запечатан золотой печатью. Лиза не посмела ее вскрыть, но хорошенько запомнила герб, изображенный на оттиске. По центру находился рыцарский щит, состоящий из двух симметричных половин: на левой скрещивались меч и копье, а на правой красовалась речная рыба; над щитом высился стан рыцаря, лицо которого пряталось за глухим металлическим забралом; всю композицию окружали неряшливые трилистники. Лиза решила, что Агорей, должно быть, очень серьезная организация, но не успела поразмыслить на эту тему – мама вернула ее в реальность:

– Вот нахал! Идем, Лиза, он просто сумасшедший!

Встреча с директором школы прошла самым обычным образом: Лизу зачислили в лучший класс с отличным преподавателем. Анита была очень довольна и вышла из заведения в прекрасном расположении духа.

– Предлагаю это отпраздновать! По-моему, повод отличный, тем более что из-за всей этой суеты с переездом мы не праздновали день твоего рождения. Возражения не принимаются, едем в кафе, возьмем твое любимое мороженое с орехами и еще чего-нибудь вкусненького.

Кафе Анита выбрала на другом конце города, поскольку, судя по отзывам в «Желтых страницах», именно оно считалось лучшим. Мама Лизы вообще была склонна доверять прессе и всегда считалась с чужим мнением. Решили поехать на автобусе, маршрут оказался извилистым и длинным. Лиза задремала.

Ей снилось, что стая разъяренных собак бежит по грязным закоулкам у каменного моста. Свора рычит и готовится к нападению, она видит свою жертву – ребенка с голубым портфелем. Поблизости нет ни души, стая загнала мальчика в почти необитаемое место. Одна из тварей бросается на малыша, он кричит и зовет на помощь, но никто не слышит. Лиза узнала в жертве своего младшего брата Нормана…

Резко проснувшись, Лиза вздрогнула и сразу же пересказала сон матери. Тревога дочери обеспокоила Аниту, хотя она наотрез отказалась верить сну. Она позвонила Одри и узнала, что сын благополучно играет дома. Однако Лиза уговорила маму забрать брата прямо сейчас, и они отправились к тетке. Дом Одри находился на перекрестке двух аллей, прямо напротив второго по величине в городе парка. Здание выбивалось из привычного городского пейзажа с его серыми тонами: дом был солнечного светло-желтого цвета, со скругленными углами и кое-где осыпавшейся штукатуркой. Парадный подъезд украшала старая винтовая лестница, давно не реставрированная, но всё же изысканная. Огромные, почти во всю высоту стен, окна делали холл воздушным и светлым, там хотелось дышать глубже. Ступени лестницы были устланы сухими листьями: осень в этом году наступила очень рано, в середине августа. Одри проживала на последнем этаже, поэтому при подъеме можно было успеть насладиться всеми чарами этого места. При стуке в дверь запели птицы – тетя держала желтых канареек.

– Ах, вы уже здесь?! Дорогие, проходите! – добродушно сказала Одри. – Анита, ты была так взволнована, что произошло?

– Всё в порядке, Одри, мы просто решили забрать Нормана сами, так как были неподалеку.

– Хорошо, а то я места себе не нахожу. Проходите, я приготовлю чай.

Квартира оказалась еще более просторной, чем парадный подъезд дома. Все комнаты были оформлены в светлых тонах и обставлены резной деревянной мебелью. На каждой полке, что встречалась Лизе, стояла какая-нибудь замысловатая фигурка или книга.

– Мамааа! – вбежал в комнату Норман.

Анита заключила сына в самые теплые объятия и принялась целовать в пухлые щечки.

– Норман, как дела? – спросила Лиза.

– Я сделал могущественный меч, сейчас покажу!

Он прибежал так же быстро, как и убежал, и, вернувшись, держал маленькие ручки за спиной.

– Вот, глядите! Он сокрушит всех врагов с одного удара!

– Неужели в шесть лет у тебя уже есть враги? – спросила Лиза.

– Да. Вчера я встретил на чердаке двух кровожадных чудовищ, но они меня испугались, – со всей серьезностью заявил мальчик.

Тетя Одри вышла к гостям в хлопковом переднике и в своих обычных шуршащих тапочках. Она была низенькая, а полнота делала ее уютной. Она всё время улыбалась, поэтому морщинки с лица никогда не пропадали. Нос картошкой и маленькие губы делали из нее добрую сказочную старушку, а короткая стрижка позволяла выигрышно демонстрировать крупные серьги, которых у Одри было очень много.

– Стол накрыт, – сообщила она всем. – Милая, можно тебя на пару слов? – обратилась она к племяннице и повела ее за собой.

Они поднялись на чердак, который был вовсе не захламленным помещением, как вы могли подумать, а самым настоящим музеем часов. Эту коллекцию Одри собирала всю жизнь, и каждый экспонат выбирался с любовью.

– Анита привезла сюда вещи твоего отца, так как еще не решила, как с ними поступит. Я подумала, пока они у меня, ты захочешь что-нибудь взять себе. Я, конечно, твоей матери ничего не скажу.

Она сняла на пол четыре коробки и стала нежно и печально рассматривать свои часы.

– Мы с Сэмом провели детство в этом городе, пока не уехали учиться. Хоть мы и были совсем разные, но любили друг друга самой крепкой любовью. Я знаю, что вы с ним тоже были очень близки. Жизнь – это череда потерь. Но горевать о том, что утрачено безвозвратно, – пустая трата времени.

Лиза смотрела на коробки, не прикасаясь к заветным вещам.

– Я оставлю тебя на пару минут, а потом спускайся пить чай.

Девочка опустилась на колени и с трепетом стала рассматривать каждый предмет. В основном это были рабочие документы, которые Анита забрала из офиса, у коллег Сэма. Лиза случайно опрокинула коробку, кипа бумаг рассыпалась. «Вот неудача», – подумала девочка. Она стала собирать листки и увидела ярко-красный конверт с сорванной золотой печатью. Внутри лежал пергамент, гласивший: «Сэм Астер – выпускник пятого курса, высшая степень», а внизу: «Школа одаренных детей Агорей». Лиза не могла поверить своим глазам. Эта школа не только существовала, но и имела отношение к ее отцу!

– Лиза! Чай остынет! – послышалось снизу.

Лиза сунула конверт за пазуху и стремительно спустилась на кухню, к семье. Там всё выглядело особенно чудно: резные ложки, лопатки и глиняные горшки на каждом свободном месте, скатерть ручной работы из разноцветных лоскутов, вязаные салфетки из белого кружева, подвесные клетки с птицами, кувшины, кастрюли, картины с деревенскими видами – всё это не казалось неуместным, а напротив, придавало помещению особый шарм. Старый телевизор вещал железным голосом: «Недалеко от Карликового моста стая собак искалечила ребенка, шедшего на автобусную остановку. На данный момент девочка в тяжелом состоянии находится в больнице». Анита и Лиза переглянулись, на лбу у обеих выступил пот.

Всю неделю никто не вспоминал о вещем сне. Анита думала, что им обеим лучше об этом забыть. А Лиза была напугана и не хотела лишний раз вспоминать. Обе делали вид, что ничего не произошло. Посреди недели Анита отправилась устраивать сына в детский сад, а Лиза осталась дома одна. Она решила разобрать вещи, которые до сих пор ютились в коробках после переезда.

В середине дня в дверь внезапно позвонили. «Кто это может быть?» – подумала девочка. Семья еще не успела завести новых знакомств… Лиза по привычке посмотрела в скважину, так как до глазка она еще немного не доставала. За дверью никого не было, но девочка всё равно открыла. Ни слева, ни справа – ни души. Лиза сделала шаг за порог и наступила на какую-то бумагу. Это был очень старый конверт, совсем не такой, как тот, что вручил ей Мадисон несколько дней назад; и когда девочка перевернула его и прочла, кому адресовано письмо, то сразу рухнула на пол. Адресатом был отец Лизы. Печати на конверте не оказалось. Не задумываясь, Лиза вскрыла письмо и стала жадно впитывать напечатанные на машинке слова: «Дорогой Сэм, спрячь его надежней. Боюсь, что твоя семья под угрозой. Л.М.»

У Лизы участилось дыхание и колотилось сердце. Она снова и снова перечитывала письмо, но в голове царил хаос: «Кто такой этот Л.М.? Возможно, Мадисон Ли? Почему семье грозит опасность? Что Сэм должен спрятать?» В этот самый момент Лиза решила, что двадцатого августа она придет в кафе «Лайт Кримм» ровно в семь часов и спросит у загадочного человека в плаще, что всё это значит.

Лиза вышла из дома под предлогом прогулки. Оказалось, кафе «Лайт Кримм» находится в самом центре города; пришлось ехать на метро. Удачно расположенное заведение по вечерам всегда было переполнено. Лиза долго мялась у входа, но ровно в семь часов вошла внутрь. Глаза забегали по лицам, уши заполнила болтовня. Лиза вздрогнула, когда наткнулась на взгляд джентльмена в плаще. Как и было обещано, он сидел у последней стойки. Засунув руки в карманы куртки, девочка прошагала вперед.

– Я ждал тебя, – сказал он спокойно.

– Взгляните, – Лиза протянула Ли Мадисону красный конверт с сорванной печатью.

– Я не стану открывать. Я знаю, что это. Это диплом твоего отца.

– Но он ничего не говорил мне про эту школу. Мой отец был обычным архитектором.

– Он не рассказывал тебе об Агорее, поскольку не имел права. Ты тоже, обучаясь там, не сможешь говорить о школе ни с кем из вашего привычного круга.

– Я пыталась найти хоть какую-то информацию об Агорее, но не смогла. Что это за место? Далеко оно?

– Несколько минут отсюда. Это древнейшая школа для одаренных детей с уникальными способностями. Способности могут быть самыми разными: чтение чужой памяти, алхимия, анимализм, ясновидение, телекинез, эмпатия – что угодно. Агорей – лучшая школа Морфиуса. Ты должна быть благодарна за то, что тебя туда пригласили.

– Неужели такие люди существуют? Морфиус? Это город какой-то? Если отсюда до школы недалеко, зачем же полный пансион: я смогу ездить из дома.

– В Морфиусе достаточно тайн и загадок, особенно для тебя. И целой жизни не хватит, чтобы разгадать хотя бы малую их часть. Ты не сможешь бывать дома, кроме как в каникулы: зимой и летом. Это тоже одно из правил.

– Похоже на тюрьму.

– Не смей оскорблять Агорей! Он может стать для тебя настоящим домом, если ты научишься его уважать! – оскалился Мадисон.

Лиза потеряла дар речи и опустила глаза. Незнакомец смягчился и продолжил:

– Я знал твоего отца, мы вместе учились. Он был одним из самых достойных людей, которых мне довелось знать. Именно поэтому я лично пришел доставить тебе приглашение.

– Это еще не всё. – Лиза достала конверт, что нашла недавно под дверью.

Мадисон несколько раз с серьезным видом перечитал письмо и поднял глазки.

– Ты полагаешь, что письмо написал я? Уверяю, это не так. Но это весьма любопытно. Говоришь, ты получила письмо совсем недавно?.. Это еще сильнее запутывает ситуацию.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Лиза.

– Я пока не знаю, но даю слово, что выясню, в чём дело. Позволишь забрать это послание?

Лиза кивнула, но совсем без охоты. Письмо связывало ее с отцом, и она думала оставить его себе.

– Полагаю, ты не сообщила матери, что явишься сюда. – Мадисон впервые изобразил что-то похожее на улыбку. – Сегодня ты вернешься домой и скажешь ей, что нашла зарубежный исторический колледж, который показывали по ТВ (я знаю, как Анита доверяет прессе). Позвоните по этому телефону, – Мадисон вновь протянул Лизе какую-то визитку. – Ты сделаешь всё, чтобы убедить Аниту согласиться на учебу за границей, поскольку до начала занятий еще достаточно времени. Учеба в Агорее начинается позже, чем здесь, и мы прибудем туда за три дня до начала, чтобы ты успела сделать кое-какие дела. В назначенный день ты с матерью поедешь на вокзал. Я буду ждать на перроне за пять минут до отправления «нашего» поезда. – Мадисон по столику подтолкнул к Лизе билет.

– Аните сообщишь, что колледж заинтересовался тобой и предложил бесплатное обучение… В общем, придумай что-нибудь. Иначе ты никогда не узнаешь, кто ты, Лиза, и все твои вопросы останутся без ответа. А теперь прошу простить, мне пора.

Ли Мадисон резко и как-то неестественно поднялся со стула и исчез из кафе, оставив Лизу с ее вопросами, сомнениями и догадками. Девочка находилась в шоке от такого объема новой информации, в голове крутились обрывки фраз и вопросов: Что делать? Как сказать маме? Безопасно ли это – доверять чужаку? И почему отец ничего не говорил об Агорее?

АГОРЕЙ

До конца лета Лиза пребывала в томном и одновременно тревожном ожидании отъезда. Она не знала, что готовит ей новая жизнь, о которой ничегошеньки не известно. Всё же, как все дети, Лиза любила фантазировать. Она представляла, что Агорей – это высокий стеклянный дворец с круглыми окнами, как в фильмах про будущее, все ученики там обязательно умеют летать, а учителя носят странные металлические одежды.

Как и Лиза, Анита считала отъезд дочери одним из самых ответственных дней в жизни семьи и поэтому устроила дочери прощальный ужин, на который была приглашена и тетя Одри. Та, в свою очередь, не на шутку заинтересовалась загадочным историческим колледжем племянницы, так что девочке пришлось придумывать ответы на ходу.

Наутро Лиза стояла на вокзале с небольшой сумкой и ждала Аниту: та пошла купить, как она выразилась, «прощальный какао».

– Ну вот и какао, – протянула Анита дочери стакан горячего напитка.

Лиза заметила красные глаза матери, и ей самой захотелось разрыдаться. Она очень сожалела, что пришлось солгать всем близким, но другого способа удовлетворить всеобщее любопытство не знала.

– Не забудь позвонить, как приедешь, Лиза, – проговорила Анита очень серьезным тоном.

– Да, да, мам, я помню. Всё будет хорошо. Кажется, мой поезд уже прибыл, пора прощаться.

Девочка не знала, что сказать и куда деть горячий какао, но мама сама обняла ее с искренней нежностью и заботой.

– Будь умницей, дорогая. Думаю, ты всем там покажешь. Удачи тебе, беги на поезд и съешь по дороге яблочный пирог!

Последние слова Анита кричала уже в спину дочери, чей силуэт так быстро удалялся от нее на несколько месяцев. На перроне, конечно, стоял пунктуальный Ли Мадисон. Он меланхолично смотрел вдаль сквозь пустые вагоны. Лизе даже показалось, что он не такой противный, как в первую и вторую встречу.

– А, Лиза! – Мадисон вернулся из мира своих грез в реальность.

– Как видите, я пришла, думаю, пора садиться в вагон.

– Поезд нам ни к чему.

Мадисон посмотрел на свои часы, пробурчал под нос что-то типа «пора» и завертел ручки на часах – почти плоской круглой пластине с несколькими окошками по центру. Сбоку располагались маховики – столько же, сколько и окошек. С помощью маховиков Мадисон выставил в каждом окне нужный символ: планету, цифру, направление, а также буквы и знаки, которые Лиза видела впервые.

– А теперь держись за мою руку, – Мадисон протянул Лизе свою костлявую ладонь. – Ты готова к небольшой пробежке?

Девочка не успела отреагировать: человек в плаще потянул ее за собой. Вокруг всё ускорилось: вагоны слились в одно большое пятно непонятно-грязного цвета, точно так же выглядела земля под ногами. В течение пары минут вокруг менялись только цветные кляксы. Казалось, они бегут со скоростью света и уже достигли экватора: Лизе стало очень жарко в осенней куртке. Ей было невероятно страшно, она хотела вернуться домой, но Мадисон держал ее руку железной хваткой. Через мгновение они очутились на вымощенной камнем площади, которая жила активной жизнью: по ней разгуливали люди в странных одеяниях, проезжали высокие железные повозки, запряженные огромными зверями. У Лизы заколотилось сердце и широко раскрылись глаза. Ее окружал удивительный мир с необычными запахами и звуками.