Короли 90-х. Экономическая преступность

© Холодов С. А., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

От автора

Это десятилетие было расцветом экономической преступности в России, когда почти вся жизнь в стране подчинялась интересам криминальных сообществ. В те годы мафия в постсоветской России достигла небывалых успехов, проникнув и в высшие сферы власти. В правоохранительных структурах создавались новые подразделения по борьбе с организованной экономической преступностью, но и они не могли переломить ситуацию. Слишком слабым в то время было государство – и в финансовом, и в идейном смысле. Преступность побеждала, брала верх. Этой недолгой, но, увы, незабываемой эпохе посвящена моя новая книга. Перед ее читателями чередой пройдут колоритные образы королей преступного мира, коррумпированных чиновников и тех «честных милиционеров», которые пытались защищать государство и общество. Будем помнить о них не только по фильмам и романам, в которых фантазии всегда больше, чем фактов, но и по истинной истории.

Криминальное время

Прежде, чем предложить вашему вниманию книгу об экономической преступности девяностых, постараюсь вкратце приоткрыть исторический контекст этой эпохи, без которого многое в повествовании Сергея Холодова будет непонятным.

В 1989 году начался суицидальный период горбачёвской перестройки, который продолжался сравнительно недолго – около трёх лет. До этого политика Михаила Горбачёва тоже была лихорадочной, нередко – нелогичной, она не соответствовала интересам социалистической Родины. Но самой непоправимой, убийственной, преступной ошибкой была реформа власти. А по существу – уничтожение тех наработок, которые превратили нашу страну в великую державу, обеспечили Советскому Союзу многолетний экономический рост, о чём мы сегодня только мечтаем. Ведь темпы даже предкризисных 1980–1985 годов для современной России недостижимы. Как недостижимы, к сожалению, те масштабные проекты, которые осуществляла наша страна в области народного просвещения, в сфере строительства уникальных объектов, которые будут служить народу десятилетиями.

И всё это Михаил Горбачёв с лёгкостью отбросил. Почему? Главная причина, безусловно, недостойна политического деятеля высокого ранга. Это – страх за своё кресло. Он, как плохие полководцы, жил позавчерашними стереотипами и смертельно боялся судьбы Хрущёва, которого в 1964 году – вполне законно – отстранил от власти ЦК КПСС. По этой причине Горбачёв – видный партийный работник – боялся партии, которая его воспитала и выдвинула, и стремился нивелировать её роль в политической системе. Надо ли говорить, что эта позиция не только по-человечески постыдна, но и неконструктивна, опасна для страны?

Реформу проводили под ложными предлогами, якобы под ленинским лозунгом «Вся власть Советам!». Горбачёв и его сторонники сначала попытались скомпрометировать существовавшие основы жизни разговорами о «застое». Потом скомпрометировать Конституцию 1977 года, принятую при «застое». А потом шагнуть в новую реальность, главным принципом которой стал следующий: «Демагогия выше дела». Как дорого стоил этот принцип стране! Между тем Конституция 1977 года гарантировала нам реальные, а не завиральные права и формулировала принципы, которые и сегодня, спустя почти 45 лет, принадлежат будущему, а не прошлому.

Они стали символами эпохи…

Простой пример. Полёт в ноябре 1988 года многоразового космического ракетоплана «Буран». Уникальное достижение, непревзойдённое до нашего времени нигде в мире, достижение, к которому причастны не менее ста тысяч советских людей – учёных, инженеров, рабочих. И что же? Эта новость осталась на обочине общественного внимания. Героями дня в то время были не созидатели, а «интердевочки», сомнительные кооператоры и скороспелые разоблачители нашего прошлого. До 1985 года такое было невозможным. Успехи науки и техники – успехи всего народа – по праву считались главным содержанием народной жизни.

Теперь же основным содержанием общественной жизни стали пропагандистские кампании «перестройщиков», оседлавших целый ряд популярных средств массовой информации. Нужно признать: они умели подстраиваться под конъюнктуру массового спроса, держали аудиторию то с помощью эпатажа, то с помощью лицемерного, но открытого разговора о наших проблемах и недостатках, самые острые из которых (и прежде всего – товарный дефицит) были искусственно усугублены передовым отрядом перестройки – чиновниками нового образца и пионерами советского бизнеса.

Самое опасное, что в те годы началась и быстро расцвела кампания лжи – продуманной, явно преследовавшей цель скомпрометировать исторический путь советского народа. Показать, что реальный социализм, который мы построили, выгоден якобы только для оторванных от народа чиновников, воров и проституток. Многие искренне бросались в эту воронку, азартно раскрывали «правду-матку», которая, как правило, оборачивалась обыкновенной провокационной байкой. В ход пошло вирусное понятие «застой» – пропагандистский вирус, который погубил и тех, кто пустил его в ход.

При участии и попустительстве Горбачёва в стране торжествовали ложные приоритеты, пришедшие на смену выстраданной десятилетиями производственной логике, когда страна напоминала огромный завод, где каждый зависел от каждого, где не всё идеально, но более совершенного, природосообразного общественного уклада у нас не было и нет.

Арсений Замостьянов

Борьба против партии

Главной задачей клана радикалов, громко проявившего себя на съездах народных депутатов СССР и РСФСР, было уничтожение партии – самой действенной и близкой к народу властной вертикали в истории нашей страны. Уровень компетентности партийных работников 1970-х – начала 1980-х до сих пор не превзойдён и вряд ли будет когда-нибудь достигнут. И именно на них были брошены самые боевые эскадроны клеветников. Весь 1989 год ушёл на компрометацию партии и завершился отменой 6-й статьи Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли КПСС».

Это случилось в марте 1990 года. Что началось сразу после этой демократической реформы? Бесконтрольное разворовывание бюджетов всех уровней. Усугубление товарного дефицита – и появление первых миллионеров. Рост государственного долга страны (который пришлось отдавать!) на 300–400 процентов. Бюджеты – военные и иные – просто исчезали и до сих пор неизвестно, на что они были потрачены. Но уж точно – не на страну и не на её экономику. Эти деньги оседали в карманах узкого круга «нужных людей». И всё – ради беззастенчивого разворовывания. Ведь у партии отняли дирижёрскую палочку – и можно было резвиться безбоязненно.

Дорого стоило нашей стране это безвластие! Но и этого было мало борцам за декоммунизацию. Накручивая с помощью множества СМИ ненависть к красным (исторически с такой яростью относились к коммунистам только уголовники), в августе 1991 года они добились фактического запрета коммунистических партий. Запрещалось мыслить в духе Кампанеллы и Чернышевского, Ленина и Горького, Королёва и Фиделя Кастро… Вот такой апогей «гласности» и «свободы слова».

Долго пришлось бороться, чтобы вернуть право на Красное знамя, право на коммунистическую идеологию и партийное строительство. И никто в те чёрные дни не вспоминал о том, какую роль сыграла ВКП(б) – КПСС в Великую Отечественную, когда коммунисты – бойцы и командиры Красной Армии – стали фундаментом Победы. Не вспоминали и о восстановлении страны в послевоенные годы, когда преодолеть разруху и возродить великую державу позволили жёсткая и некоррумпированная партийная система управления и гуманистические идеалы коммунизма. Даже летом 1991 года, в пору кризиса партии, не уничтожив КПСС, невозможно было упразднить СССР. И противники нашей страны (что внешние, что внутренние) это хорошо понимали.

Вслед за партией повалилась экономика, прервалась линия роста уровня жизни – справедливого, без сильных перекосов и болезненных контрастов.

В ход шла риторика противоположная – от почти муссолиниевского национализма до интеллигентского анархизма. От прославления «сильного хозяина», кулака и буржуя, до крокодиловых слёз по поводу нашей бедности и неравенства. Набор аргументов вполне противоречивый. Но не логика была сильной стороной радикалов 1991 года. Не логика, а решительная готовность порвать с советским наследием, со всеми его аспектами – вплоть до веры в науку…

Брали всё, что попадалось под руку и что могло стать лыком в строку «против СССР». Кажется, даже средневековые каноны для самых заядлых пифий перестройки оказались ближе «диалектического материализма». Энергичность и неожиданность этих посылов привлекла большую аудиторию – в особенности молодёжь. Но нужно иметь в виду, что антисоветизм так и не стал идеологией большинства. Это показали и Всесоюзный референдум о сохранении СССР, проведённый 17 марта 1991 года, и события 19–21 августа, оставившие безучастными подавляющее большинство граждан, особенно трудящихся.

Но «уличную борьбу» выиграло активное меньшинство, по большей части московское, отчасти ленинградское. Хотя Ленинград – «колыбель революции» – вовсе не демонстрировал монолитность… Там, по инициативе секретаря горкома КПСС Бориса Гидаспова, уже в 1989 году проводились многотысячные демонстрации против безоглядных, непродуманных реформ, в защиту социалистических ценностей. И в апреле – июне, когда шли споры о переименовании Ленинграда в Санкт-Петербург, общественное мнение в городе раскололось примерно пополам. Проходили митинги в защиту города Ленина. Я обращаю внимание на эти факты, чтобы не сложилось превратное впечатление о полной обречённости советской идеи в 1991 году. Не всё так просто и однозначно!

Госпожа Парамонова и другие

От того времени остались анекдоты о «новых русских» в красных пиджаках, о легкомысленных нуворишах, которые не считаются с законами. В каждой шутке, как известно, есть доля правды: в эпоху перемен хозяевами жизни нередко становятся авантюристы.

Конец 1980-х – начало 1990-х – время революционных перемен, время распада социалистической экономики, а вместе с ней – и самого Советского Союза. Упомянем несколько этапных событий того времени, повлиявших на работу Службы. 26 мая 1988 был принят «Закон о кооперации в СССР». Частникам разрешили заниматься любыми видами деятельности, не запрещёнными законом, включая торговлю. Кооперативы получили право использовать наёмный труд. Развитие частной инициативы было делом полезным и даже необходимым. Но сразу проявились и теневые стороны этой реформы… Открылись возможности для легализованной спекуляции… Как только встали на ноги торговые кооперативы – в стране ужесточился дефицит. Легальные частники просто скупали «на корню» товар повышенного спроса, а потом реализовывали его втридорога. Немалые состояния делались и на подпольной торговле спиртными напитками. Невинные кооперативы при этом служили отличной декорацией. Но ситуация быстро менялась.

В 1992-м проблема товарного дефицита отступила на второй план. Теперь остро не хватало не товаров, а денег. 29 января 1992 года Борис Ельцин подписывает указ «О свободе торговли», окончательно легализовавший предпринимательство. Это важная и противоречивая историческая веха… Отныне гражданам и предприятиям разрешалось торговать «в любых удобных для них местах, за исключением проезжей части улиц, станций метрополитена и территорий, прилегающих к зданиям государственных органов власти и управления». Отменялись ввозные таможенные пошлины. Таков был анархический перекос первых месяцев постсоветского существования. Новая реальность стала питательной средой для экономической преступности во всех сферах – от «верхов» до «низов». В те месяцы это почувствовал на своем опыте каждый гражданин России… На всех перекрестках, в открытую торговали водкой, мылом, бытовой техникой… Торговали, разумеется, не производители, а перекупщики. Резко повысилась смертность от отравлений. Страна пребывала в болезненном состоянии, процветала только та ее часть, которую еще недавно считали «теневой экономикой». Наработки первой половины 1980-х, когда ОБХСС по праву стал символом борьбы за честную экономику, во многом были сведены на нет. Увы, уж такая сложилась политическая конъюнктура…

Рубль в то время был одной из самых нестабильных валют мира. Страну лихорадило, а вместе с ней – и нашу национальную валюту. В середине девяностых зарплата в полтора миллиона считалась весьма скромной… Вернулось в обиход словечко из времён Гражданской войны – «лимоны». То есть, миллионы…

В прессе шла откровенная травля людей в погонах. Новым героем дня стал предприимчивый авантюрист. Но в этой тревожной атмосфере рождалась служба, призванная бороться с экономической преступностью. Наследники легендарного ОБХСС. Принцип «социалистической собственности» ушёл в прошлое, но общество должно жить и развиваться на основе строгого соблюдения законов… А в 1992-м дилетанты, дорвавшиеся до власти, заговорили о том, что ОБХСС государству не нужен, а свободный рынок без ограничений – чуть ли не идеал социального устройства. Предлагали даже узаконить взятки…

Уличная торговля

Было неимоверно трудно. На производстве, в торговой сети, на рынке услуг царила бесконтрольность – раздолье для мошенников и временщиков. В те годы бороться против экономической преступности было особенно сложно: не ощущалась стратегическая поддержка государства… Какое-то время казалось, что Служба брошена на произвол судьбы. Но очень скоро жизнь показала, что значение «экономической милиции» в новых условиях только возрастает – как и масштабы экономических преступлений. И опытные сотрудники Службы учились работать в условиях бурного «развития капитализма в России».

Сотрудники ГУБХСС были готовы к переменам. Они раньше других советских граждан стали осваивать оргтехнику, знали законы коммерции, изучали опыт зарубежных коллег. Оперативники, досконально изучившие теневую изнанку социализма, без иллюзий относились к форсированным реформам, понимая, что и капитализм – не панацея и не манна небесная. Но в стране поменялся не только экономический строй, но и политический режим. Служители правопорядка привыкли защищать социалистическую законность. И многие (в том числе – лучшие) из них были искренне преданы тем идеям, которым служили. Но в начале девяностых вся прежняя идеология пошла на слом. А то, что пришло ей на смену, не устраивало принципиальных офицеров, непримиримых к ценностям прямолинейного «чистогана». В те годы во всей красе проявил себя принцип: «Кто богаче – тот и прав!». Не случайно в народе те времена называли «эпохой большого хапка». В первые годы становление «дикого капитализма» преступные наклонности, с которыми к тому времени полвека боролись отделы БХСС, стали залогом успеха… Для ветеранов Службы это было трагедией: жизнь перевернулась с ног на голову. Но сидеть сложа руки и предаваться унынию – не в традициях «экономической милиции». И ветераны ОБХСС учились работать в новых условиях – защищать общество от рыночных перекосов, пресекать махинации и коррупцию, поддерживать честное предпринимательство. Оперативники, сохранившие верность служебному долгу, и в новых условиях защищали интересы государства и общества. Службу реорганизовали и переименовали. Понятие «социалистическая собственность» ушло в историю. ГУБХСС преобразовали в Главное управление по экономическим преступлениям. А преступлений стало на порядок больше.

Не случайно то десятилетие называют временем «дикого капитализма». В ускоренном режиме менялись законы. При этом самые «лихие» предприниматели полностью игнорировали любое законодательство, решая любые проблемы с помощью коррупции и криминала, нередко – при посредничестве юристов. Преступление стали не только более весомыми в финансовом смысле, но и более кровавыми. Общество, по большому счету, разуверилось и в государстве, и в милиции. Такова печальная реальность девяностых. Между тем, оперативники во многих делах того «лихого» времени доказали свою профессиональную эффективность.

Как ограбить Центробанк?

Как ограбить Центробанк – этот неприступный Измаил российской финансовой системы? В девяностые и такое было возможно. Причём речь идёт не о вооружённых до зубов преступных группировках в стиле чикагской мафии тридцатых годов. И не о взломе ультрасовременных сейфов. Обворовывать государство удавалось с помощью таких нехитрых инструментов, как авизо.

Вот такими были они, авизо…

Авизо – банковский термин. Проще говоря, это платежное поручение. Его используют, как правило, во взаиморасчетах между банками. Технология заработка на фальшивых авизо отличалась простотой. Мошенники договаривались с представителем какого-нибудь банка, чтобы тот напечатал авизо на определенную сумму. Добытая таким образом бумага направлялась в Центробанк – и ловкачам оставалось только получить деньги. В официальном пресс-релизе Центробанка говорилось, что «с декабря 1992 года по сентябрь 1995 года в московских РКЦ было выявлено около 2900 фальшивых авизо на общую сумму более 800 млрд рублей». Они явно поскромничали. Но и эта сумма впечатляет. Проверки в девяностые годы проходили нечасто, а утекали таким образом даже не миллиарды, а триллионы. Дело Ситдикова и Пилюгина, о котором мы поведём речь.

В девяностые общество узнавало о мошенниках не из скупых репортажей прессы из залов суда, а из ярких рекламных клипов, которые каждые полчаса демонстрировались по главным телеканалам. Ох уж эти громкие рекламные кампании финансовых пирамид! Помните? МММ, Лёня Голубков, Телемаркет, «Мы сидим, а денежки идут», «В «Гермесе сомневаться нет причины…», «Мы сидим, а денежки идут»… В трудные времена они играли на чувствах людей, мечтавших о сказочном успехе… Купил акций на тридцать рублей – через неделю продал их за пятьсот. Такое бывало. Но куда чаще «партнёры» теряли последние деньги.

Все понимали, что это противозаконно, но многих привлекала возможность лёгкого и быстрого барыша. Мошенники издавна наживаются не только на доверчивости, но и на азарте. Как в старой песенке из кинофильма «Приключения Буратино»: «На жадину не нужен нож. Ему покажешь медный грош – и делай с ним, что хошь!». На тех же струнах играли и примитивные уличные мошенники, которых в те годы развелось – пруд пруди. Они практически в открытую действовали на людных улицах.

Любимые всеми герои рекламы пирамиды «МММ»

О более крупных авантюристах того времени можно слагать былины, хотя для них привычнее – уголовные дела. Жил да был в славном городе Оренбурге некий Андрей Пилюгин. Образование – десять классов с горем пополам. Трудовая биография – нулевая, зато гонору на десятерых. И было у него две судимости. Последняя – за незаконное хранение оружие. Молодой человек стремился крепко стоять на ногах в штормовых условиях «эпохи перемен». Дело было на закате Советского Союза – и Пилюгину удалось отделаться условным сроком. Скорее всего, уже тогда у него имелись влиятельные покровители.

В середине девяностых многие в России знали фамилию «Пилюгин». Шёл громкий судебный процесс, и этот господин наделал шуму. На первый взгляд – один из многих авантюристов того времени, но именно он сыграл ключевую роль в самом громком и затяжном коррупционном детективе первой половины девяностых.

Нам неизвестно, читал ли этот молодой человек «Золотого теленка». Вряд ли он был поклонником литературы. Но в разговоре с задушевными друзьями за рюмкой водки он говорил почти дословно словами Остапа Бендера:

«Пришло моё время. Сейчас главное – не зевать. Деньги в нашей стране лежат на дороге. Нужно только нагнуться и поднять». Приятели не верили, что этот хвастун и выпивоха сумеет реализовать свою мечту – станет богатым и влиятельным джентльменом.

Остап Бендер, великий комбинатор? Но Бендер промышлял обыкновенным шантажом. И в качестве жертвы избирал людей уязвимых – теневых предпринимателей, которые собственной тени боялись. Он и помыслить не мог о государственном банке в качестве дойной коровы. Пилюгин тоже знал толк в шантаже. Но в свои сети затягивал вполне солидных государственных чиновников. Для него первое дело – запустить руку в государственный карман, поживиться за счёт бюджета… Пилюгин не гнушался самыми прямолинейными и грязными приёмами. Нужный человек получал приглашение в приватную сауну. Там они предавались разнообразным утехам. Только наивный директор магазина или вице-президент небольшого банка не знал, что их снимает любительская камера. Обыкновенная камера ценой в пятьсот долларов. На следующее утро, проспавшись, незадачливый гуляка получал письмо с ворохом фотографий… После этого воленс-ноленс он не мог отказать Пилюгину в какой-нибудь пустяковой услуге.

У гражданина Пилюгина была мечта – чтобы государственная казна стала его личной «тумбочкой», из которой в любой момент можно достать заначку. И шаг за шагом, расширяя круг приятелей и клиентов, он подходил всё ближе и ближе к сотрудникам Центробанка. Но как взять их на крючок? Он прокручивал в голове испытанные ходы: надавить, скомпрометировать, похитить… Нет, не то. Грубо для такого тонкого дела. Шанс пробиться к Центробанка выпадает только раз в жизни. Значит, и вести себя с новыми партнёрами следует крайне осторожно. Подкуп, взятка? Дело вроде бы верное. Но этого мало. Пилюгин решил явиться к центробанковцам не только с тучными пачками ассигнаций, но и с перспективным предложением. С бизнес-планом! Сначала Пилюгин столковался с Георгием Летуновым – председателем коммерческого Союхпрофбанка. А уж через Летунова в его орбите оказался Равиль Ситдиков – начальник Центрального операционного при Центробанке России. Человек, принимавший решения по кредитованию самых разных организаций. С ним Пилюгин повел осторожную игру с дальним прицелом.

Конечно, Пилюгину были необходимы помощники. То бишь, сообщники. Верных друзей у него не было: мешал крайне эгоистичный характер. Но он умел мобилизовывать временных союзников… Референт Пилюгина (да, у него имелись и референты!) Андрей Бутко коротко охарактеризовал своего бывшего начальника как «большого лгуна, который тем не менее умудрялся производить впечатление делового человека». Лгал он упоённо. То выдавал себя за бывшего офицера КГБ, то хвастался мифической дружбой с тогдашним премьер-министром… Успешному мошеннику необходим актерский талант. Вот и Пилюгин по мере необходимости менял маски и в разных амплуа выглядел убедительно.

Летунов договорился с Ситдиковым о кредите для фирмы, которую представлял Пилюгин. Чиновники Центробанка сами выбрали себе вознаграждение: холодильники, пылесосы – по списку Пилюгина. В Записной книжке Пилюгина значилось: «Кредит 25000$. ВАЗ-21099 – 7500$. Обналичка 50000$ = ВАЗ-21063 – 5170$. ВАЗ-21041 – 6200$»

1. Видеокамера – 5 шт. x 1200$ = 6000$

2. Тел. «Сони» – 5 шт. x 1350$ = 6700$

3. Холодильник «Филипс» – 5 шт. x 1180$ = 5900$

4. Стереомагнитофон авт. – 5 шт. x 275$ = 1375$

5. Радиостанция – 5 шт. – ?

6. Пальто зимнее меховое – 1 шт.?».

Скромненько, но со вкусом.

Советская власть объявила «банковое дело государственной монополией» через несколько недель после взятия Зимнего дворца, ещё в декабре 1917-го. В 1992-м в России действовали частные банки. Да и статус Центробанка вызывал споры… По крайней мере, у правительства не было надёжных рычагов для управления этой финансовой громадой.

Не будет преувеличением сказать, что в девяностые годы коррупция стала сутью государственного аппарата, а обход законов – образом жизни большого и малого бизнеса. Казалось, что все они действуют в условиях полной безнаказанности. Но это обманчивое впечатление. Многие оперативники обновлённой Службы работали на совесть, оттачивали новые методы, осваивали новую технику…

И в это самое время инженерам, рабочим, врачам на полгода задерживали заработную плату… Задолженность по зарплате в 1992-м росла ударными темпами: от 39,7 миллиардам рублей в январе к 221,6 миллиарда рублей в середине лета. Главные виновники этого кризиса – финансовые ловкачи, которые торопились прихватить всё, что, как им казалось, плохо лежит.

В Центробанке деньги, разумеется, имелись. Кого поддержать ссудой? Подбросить пару миллионов какому-нибудь заводу, который давным-давно выполнил государственный заказ, но денег так и не увидел? Дать ссуду предпринимателю, который пытается модернизировать производство? Всё это для господина скучно. Банальщина. Другое дело – отправить казённые деньги на счёт банка, о котором замолвил словечко полезный человек по фамилии, скажем, Пилюгин.