– Бедненький,– пожалела кузнеца Полина и тот, покраснев до корней волос, взглянул на девушку благодарно.
– Вот Полине, как самой милосердной и сердобольной поручаем шефство над Иванычем,– тут же сбагрил Сергей кузнеца белошвейке, которая от его слов запунцовела не меньше Ивана.– И вы тут соревнование прекратите в скромности устраивать,– Серега похлопал кузнеца по мощному плечу.
После праздничного обеда, белошвейки затеяли хоровое пение и Мишка с Серегой заслушались, забыв про то, что нужно ехать в кузню. Да и кузнец тоже не спешил им напоминать, украдкой посматривая на Полину. Видать приглянулась белошвейка бывшему разбойнику.
– Жаль без музыки. Гармонь бы сюда. Девчонки-то прямо ангельскими голосами заливаются. Вот что значит стимул, Миш. Пошли, курнем. Я ведь тут один дымлю, девчата гонят вон. Как зимой быть, ума не приложу. Хоть бросай,– парни тихонько встали и на цыпочках вышли из трапезной.
– Мишань, ты куда?– шепнула Катюша и кинулась было следом.
– Мы с Серегой на перекур. Ну и поговорим кое о чем.
– Смотри сам не пристрастись,– обеспокоилась Катюша.
– Ну что ты, раз в детстве не закурил, то теперь-то уж вряд ли пристрастюсь,– успокоил ее Мишка.
– У вас что, с детства к этому приучаются?– удивилась Катюша.
– Да по-разному бывает,– улыбнулся Мишка и выскользнул следом за Серегой.
– Вот и кончилась вольная жизнь,– констатировал Серега, выйдя во двор и присев на лавочку, явно для этой цели тут установленную, для перекуров.– Теперь будешь волей не волей отчитываться, где был, да с кем и что делал.
– И что? Не отчитываться, а делиться,– возразил Мишка.– Приходишь домой, а тебя ждут и переживают, что там и как. Ну и сочувствуют.
– Может твоя-то и посочувствует, а вот я что-то таких не встречал жен в нашем времени. Все, как с цепи сорвавшись. Что у нас с женщинами, Миш? В нашем родном двадцатом? Или потаскухи до мозга костей или грымзы. Золотая середина куда подевалась? В этом веке и в следующем что ли повывелась?
– Зря ты так. Есть же много хороших девчонок и у нас. Ты вот лучше расскажи, что за наезд на тебя был и что там за ругань у тебя с "участковым"– околоточным?
Серега закурил и, выпустив дым, пожал плечами:
– Да я и сам ничего не понял. Хорошо, что вскользь дубина прошла, и успел "Завесу" нашлепнуть, а потом уж оторвался по-полной.
– Ну да, Тихоновна про три десятка зубов упомянула. Кто подсчитал?
– Это чмо мордатое и подсчитало,– сплюнул Серега.
– Околоточный?– Серега мрачно кивнул.
– И что?
– А то, что прибежал он через пять минут после того, как злодеи разбежались. Расползлись,.. то есть. И сразу принялся зубы собирать выбитые. Факел разжег, гнида и пополз собирать. Сперва, конечно, забежал и про самочувствие спросил, козел.
– Я смотрю, ты этого "ментяру" без оскорблений и вспомнить даже не можешь?
– Дак он же гаденыш на другой день приперся и начал намекать, что, дескать, про драку докладывать по начальству не станет, ежели ему ручонку его загребущую, как следует позолотить. Такое зло меня взяло. Сколько я уже взяток насовал только за последний месяц. Миллион не меньше и этому еще дай. Да за что? За то, что меня же чуть не убили? Сволочь!!! Ну и сказал ему пару ласковых. Извини, громко видать орал. Нина Андреевна услыхала. Жаль. Теперь будет доставать и воспитывать. Ну и подумала Бог весть, что про меня,– вздохнул Серега сокрушенно.
– Да не парься. Все она правильно поняла. Ты еще не слыхал, как она батюшку одергивает.
– Да-а? Ну, тогда потерплю,– засмеялся Серега.– Так вот я и говорю – эта сволочь приперлась с утра и начала намекать, что я с дружками кого-то избил. И зубы эти мне в нос сует. Вот я и послал его, сам знаешь куда.
– И все?
– А что еще-то?
– Ну, ты говорил, что орали напавшие чего-то там?
– А, ну да. Орали.– "Хватай, вяжи" и имя то ли Долдон, толи Антон кто-то вякнул. А так, молча все норовили.
– А где все случилось-то?
– Ты не поверишь, прямо вот там у крыльца. Ждали видать суки!
– Морды хоть успел рассмотреть?
– Какие морды? Я же только вышел, и глаза к темноте еще привыкнуть не успели… Тут сразу шарах по черепу. У меня искры из глаз, ну и слышу "Хватай, вяжи". Хорошо что "Завеса" всегда при себе. Хлопнул и в крыльцо вцепился. Пока дергали, через минуту в себя пришел, ну и…
– Понятно. Долдон, Антон… А околоточный, говоришь, сразу прибежал?
– Ну да. Девчонки мне черепушку бинтуют, а тут он заявился. На шум, дескать. Увидал, что живой я и полез было с расспросами, да Нина Андреевна его вежливо отшила. Сказала.– "Ты, служивый, гуляй пока, завтра придешь с расспросами. Видишь, покалечили парня, не может он говорить". И так на него глянула, что "мент" сразу слинял и спорить не стал. Все таки они в 18-том не такие борзые, как в нашем 20-ом. Знает эта гнида что-то. Взять бы его за глотку. Руки пачкать не хочется. Да и некогда было. Решил тебя дождаться.
– Когда было-то это все?
– На прошлой неделе. В четверг.
– А бежал, куда так поспешно? К Лили?
– Нет, там все глухо. Замуж она собралась. Нашла себе немца лысого, но при деньгах. Карлом звать,– усмехнулся Серега.– Шмидт фамилия.
– Иоганович?
– А ты откуда знаешь?
– Так это он велел Ивановичу ноздри вырвать. Усадьбу его кто-то подпалил из деревенских, ну он дознание проводить не стал, а велел каждому мужичку 20-му ноздри вырвать. Построил и каждого двадцатого самолично отсчитал.
– И что? Не взбунтовалась деревня?– удивился Серега.– Вот скотина лысая.
– Не знаю насчет бунта. Не спросил я Иваныча. А он сам в лес подался разбойничать. Там с ним и познакомился. Ограбить нас с Катюшей хотела шайка его.
– Ну-у! И ты, конечно, им накостылял, а потом пожалел по обыкновению своему?
– В том-то и дело, что не я, а Катюша усмирила. Как принялась их страшать, да совестить они и на колени попадали, а тут еще и гром загремел. Она как крикнет.– "Кайтесь",– и гром грохочет. Я сам чуть не упал!
– Да ты что?! Ну-у, Катерина!!! А дальше-то что?
– А дальше… Дальше совсем, Серега, чудеса начались, от которых до сих пор у меня в голове звон стоит. Перевернулось кое-что в голове и до сих пор не устаканилось,– признался Мишка.
– Ты прекрати загадками-то… Что за чудеса?
– Да, понимаешь, Катюша крикнула, что где двое во имя Христово собрались, то там и Он посреди сам есть, ну и загремело вовремя. Разбойнички на колени, я саблю чуть не выронил. А потом, когда эти-то орлы ушли, возьми да пошути про своевременность громов. Мы с ней, минут за десять до того, под дождь попали и сушились у костра, когда эти-то архаровцы нагрянули. Ну и Катюша тогда мне выволочку устроила, дескать, в Бога не верую и на саблю свою больше чем на Него рассчитываю.
