Воины Посейдона

Сидевший в немом оцепенении Егоров разлепил губы и с сомнением произнёс:

– А разве такое возможно?

– Исходя из теории Теслы – да. Но в неё мало кто верит. Вот почему я не рискнул обсуждать это с коллегами. Хотя в изыскания пресловутой Аненербе тоже мало кто верил. Но ведь немцам удалось создать опытные образцы летающих тарелок. А самое главное, следуя утверждениям всё того же Теслы и открытым им свойствам эфира, это было вполне реально. Главная ошибка критиков летающих тарелок заключалась в том, что они относились к ним как к летательным аппаратам. А летающие тарелки не летают! Они двигаются в эфире, как плавают рыбы в воде! Воздух и вода – всё это эфирная среда. Поэтому для тарелок нет принципиальной разницы, где они перемещаются – в воздухе или в воде, на них не действует земное притяжение.

Конечно, это сравнение не вполне корректно, но определённая доля истины в этом есть. Вспомните, как перемещаются рыбы, и сравните их движение с видеокадрами летающих тарелок, которые видел каждый из нас. И вы найдёте много схожего в их поведении. Рыбы тоже могут резко остановиться без инерционного движения вперёд, они могут мгновенно изменить направление и скорость движения. Они, как бы зависая в толще воды, могут стремительно перемещаться в любом направлении и ровно на то расстояние, на которое им нужно, и, снова зависнув на доли секунды, тут же уйти в противоположную сторону. Причём всё это они могут проделывать с гигантским ускорением. Эти преимущества в маневренности им обеспечивает плотность воды.

Ни один созданный человеком летательный аппарат не может сравниться по маневренности с рыбой в водной среде. А для летающих тарелок это не проблема. Люди видят НЛО только потому, что они двигаются на предельно малых для них скоростях или просто зависают… впрочем, я отвлёкся, извините.

Повисла пауза. Томилин, переваривая всё услышанное, наконец вышел из задумчивости.

– Да-а, Игорь Михалыч… Всё, что вы нам рассказали, очень интересно. Но всё же на чём конкретно основано ваше, прямо скажу, сенсационное предположение?

Кедров, погружённый в свои думы, помешивал ложечкой давно остывший чай. Глубокомысленно глядя на возникший в чашке водоворот, в вихре которого кружились чаинки, он, как бы разговаривая сам с собой, задумчиво произнёс:

– Так же как эти чаинки, в бесконечном вихре эфира вращаются все небесные тела… Это вращение определяет силу тяжести на поверхности планет… Но в бесконечном пространстве космоса эти вихри имеют разную силу, от неё зависят орбиты спутников… рождение и гибель звёзд… Этому вечному движению подчинено всё строение Вселенной. – Он оторвал от чашки затуманенный мыслями взгляд, очень тихо, растягивая слова, проговорил: – Кто же этот всемогущий, беспрестанно помешивающий ложечкой в стакане Вселенной?

Кедров с Егоровым, не расслышав, недоумённо переглянулись, почти хором спросили:

– Что вы сказали?

– Простите… это я так… – вернувшись в действительность, спохватился Кедров. Взгляд его снова стал ясным. Он взялся за дужки очков и, поигрывая ими вверх-вниз, произнёс: – Я изучил почти все известные материалы о Тесле и его опытах. К сожалению, большинство его рукописей и дневников исчезло при невыясненных обстоятельствах. Но… – Он сделал многозначительную паузу, – слово «исчезли» не означает, что они были безвозвратно утрачены.

Даже по тем отрывочным сведениям, которые сохранились, можно понять, что Тесле удалось создать генератор эфирной энергии небывалой мощности и, самое главное, испытать его. Он сам говорил об этом в своих записках: что подготовил и нанёс энергетический удар, от которого содрогнулась вся планета… Косвенным подтверждением тому служит место для проведения эксперимента, выбранное Теслой, о котором он тоже упоминает, – малонаселённая сибирская тайга.

Вы никогда не задумывались, почему именно туда упал так называемый Тунгусский метеорит, а, скажем, не на Лондон или Париж? Астрономия в те годы уже была достаточно развита, но почему приближение такого крупного, судя по масштабу разрушений, небесного тела никто не заметил? Наконец, та картина, которую увидели исследователи в районе Подкаменной Тунгуски, совсем не была похожа на последствия, вызванные падением в этом месте огромного физического тела. Поэтому этот случай до сих пор окутан огромным количеством тайн.

– Но ведь достоверно известно, что этот, как вы говорите, «удар» пришёл из космоса. – Егоров взглянул на Томилина, ища солидарности. Но тот оставался невозмутимым и Егорова не поддержал. – Каким же образом он мог быть связан с генератором Теслы?

– Хм… самым прямым. – Кедров выпрямил спину, сложив руки на столе, и с интонацией рассказчика, подошедшего к самому интересному, проговорил: – Тесла послал энергетический импульс, направив его на Луну. Она послужила огромным резонатором, отразив и многократно усилив этот импульс. С нарастающей силой двигаясь к Земле, он ударил в точно рассчитанное Теслой место. При этом выделяемая им энергия могла вызвать свечение, которое и видели некоторые наблюдатели за несколько секунд до удара.

Эффект от испытания генератора был настолько ошеломляющим, что Тесла испугался. Человечество было не готово к его открытию. Наученный горьким опытом и сознавая как правительства разных стран собирались использовать «дьявольские лучи», он понял, что его генератор станет самым страшным оружием на Земле. Ведь его применение могло привести к уничтожению населения целых континентов. Причём за считаные секунды. Его мощное воздействие могло привести к изменению наклона оси вращения Земли, а это привело бы к гибели всего живого на планете.

Решение, принятое Теслой, было для него мучительным. Он колебался… Но в итоге решился сохранить всё в тайне. Если бы он был уверен, что человечество сумеет использовать его открытие только в мирных целях, сразу бы отпала надобность во всех известных на сегодня источниках энергии. И мы бы не уродовали нашу землю плотинами, угольными разрезами, атомными станциями и нефтяными вышками. Представляете, какую внутреннюю трагедию пережил этот человек!

Кедров немного помолчал и со вздохом заключил:

– Он унёс свою тайну в могилу, так и не доверив её человечеству… Но оставались его записи и расчёты… Вдруг он их не уничтожил, а где-то спрятал для грядущих поколений?

– И какой же из этого следует вывод? – нахмурив брови, спросил Томилин.

– Если то, о чём я думаю, действительно так, то кто-то сумел воспользоваться невероятным открытием Теслы и смог воссоздать, а может быть, даже и усовершенствовать его генератор или близкий к нему прототип.

– Хорошо, допустим, что всё было именно так, как вы говорите. Но что же всё-таки произошло с нашим аппаратом? И кому всё это было нужно? Вы же не думаете, что мусульманские экстремисты обладают достаточным для этого научно-техническим потенциалом? Если это так, тогда кто, по-вашему, мог всё это задумать и осуществить? – Томилин, уже изрядно утомлённый всеми этими разговорами, всё-таки хотел добраться до сути предположений Кедрова и выяснить то самое главное, ради чего он сюда приехал.

– Конечно же, я так не думаю… Мусульманские экстремисты – всего лишь инструмент в чьих-то могущественных и властных руках. Этот «кто-то» ведёт очень хитроумную игру. Его возможности не ограничиваются связями с экстремистами. И я думаю… нет, я почти уверен, что его агенты работают и у нас в космическом комплексе, и у американцев в НАСА.

Егоров медленно повернул голову и посмотрел на Томилина.

– Почему вы так решили? – вкрадчиво спросил генерал, удивлённый такими словами, услышанными от человека, весьма далёкого от разведки и специфики спецслужб.

– К такому выводу я пришёл, проанализировав всё, что произошло с аппаратом на орбите спуска, и все последовавшие за этим события. Давайте рассуждать вместе… – Кедров придвинулся ближе к столу. – Изначально было бы глупо рассматривать версию энергетического воздействия на аппарат как единственную причину, по которой он поменял траекторию, тем более что, с точки зрения современной науки, эта версия не лезет ни в какие ворота… Конечно, таких причин могло быть несколько… Но давайте не будем забывать, что аппарат не просто упал КУДА-ТО, а приводнился в строго заданный район, где его уже ждали… Выводы делайте сами…

– Постойте, Игорь Михалыч… – Егоров с сомнением посмотрел на Кедрова. – Но если всё настолько очевидно, почему никто из ваших коллег не пришёл к такому же выводу, как и вы?

– Ну, говорить о какой-то очевидности пока рано, мы рассуждаем чисто теоретически… Вы знаете, мало кто возьмёт на себя смелость делать подобные предположения, не имея на руках достаточно весомых аргументов и фактов… Ведь аппарат уничтожен, экипаж захвачен… Нет объектов для исследования, чтобы установить истинную причину… Прибавьте ко всему нашу извечную привычку перестраховываться, не лезть на рожон… Например, когда по непонятным причинам падает и бесследно исчезает самолёт или целая эскадрилья, как это случилось с американскими лётчиками в районе Бермудского треугольника, никто вам с уверенностью не скажет, почему это произошло. Да, выдвигаются различные гипотезы, версии, но все они основываются на академических знаниях и предыдущем опыте, сверхъестественные причины во всех этих случаях, а их было немало, поверьте мне, никогда серьёзно не рассматривались и в расчет не принимались… Увы, такова реальность, и ничего с этим не поделаешь…

– Ну почему же тогда… – развёл руками Егоров.

– Я – другое дело, в отличие от многих своих коллег, я верю в полтергейст, левитацию, телепортацию… – Кедров улыбнулся, – и даже в домовых… – Увидев округлившиеся глаза Егорова, добавил: – Точнее сказать, допускаю существование подобных аномальных явлений, потому что верю в существование эфира. А с этой точки зрения, всё перечисленное мною возможно и, более того, во многом объясняет природу этих явлений.

– Игорь Михалыч, предлагаю всё-таки вернуться к нашей проблеме… – настойчиво произнёс Томилин. Ему не нравилось, что разговор всё время уводился в сторону.

– Да-да, конечно… Итак, исходя из всех известных мне обстоятельств, отвергая одну версию за другой, я остановился на том, что это был всё-таки энергетический удар, точно рассчитанный на то, чтобы сместить аппарат на строго определённое расстояние в пространстве и времени.

Но тут возникла одна загвоздка… Такой удар мог повредить сам аппарат, контейнеры, начинённые тонкой электроникой, и вывести из строя экипаж. Если бы это произошло, аппарат или его обломки после прохождения плотных слоёв атмосферы камнем бы упали на дно океана. Какой в этом смысл? Тот, кто обладает подобным оружием, мог бы это проделать со станцией ещё на стадии сканирования Земли. Но он этого не сделал. Значит, кто-то был заинтересован в том, чтобы контейнеры с информацией и экипаж не пострадали и благополучно вернулись на Землю. Но как этого добиться?

Я стал размышлять над этим… И мне вдруг вспомнилась одна забавная ситуация: когда моему сыну было года четыре, мы возвращались с ним с ярмарки новогодних игрушек. Он нёс в руках только что купленные ёлочные шары. Перейдя дорогу, мы остановились перед снежным отвалом, который нам необходимо было преодолеть. Я хотел забрать у него пакет с хрупкими игрушками, но он ни за что не хотел расставаться с красивыми шарами. Тогда я поднял его за капюшон комбинезона, перенёс через отвал и поставил на тропинку. Ни ребёнок, ни игрушки не пострадали.

Я задумался: а что могло послужить подобным капюшоном в нашем аппарате? Я долго думал, перебирая различные варианты, и не находил ответа… И вдруг меня осенило… Помните слова Теслы о пучке энергии тоньше волоса, которому ничто не может сопротивляться?.. «Сопротивляться!» – вот ключевое слово к разгадке. Как только я это понял, всё сразу встало на свои места. – Кедров взял чашку и, не сводя глаз с Томилина, быстрыми большими глотками выпил свой остывший чай. Выплеснув остатки заварки на траву, он продолжил: – Удар приняло на себя какое-то хитроумное устройство, внедрённое в основную энергосистему аппарата. Вот почему она сразу вышла из строя.

– И какие же функции выполняло это устройство? – спросил Егоров, сохраняя спокойствие скептика, в отличие от Томилина, который стал нервно барабанить пальцами по столу.

– Я думаю, это был некий чип-излучатель, который как бы притянул выпущенный пучок энергии на себя. Тот, кто его мог поставить, хорошо знал конструкцию и устройство аппарата. – Кедров взглянул на Егорова. – Дело в том, Николай Иваныч, что этот поток энергии мог пронизать аппарат, как спица – моток шерсти. И последствия этого могли быть самыми непредсказуемыми. От разгерметизации аппарата до его полного уничтожения. Поэтому необходим был некий концентратор этой энергии, расположенный вне зоны размещения экипажа и контейнеров.

Егоров смотрел на Кедрова непонимающими глазами, как будто тот говорил на иностранном языке. Кедров, заметив это, переключился на Томилина и продолжил свои пояснения.

– На мой взгляд, всё происходило примерно так: передатчик генерирующего устройства был настроен на чип-излучатель, для того чтобы выпущенный импульс с максимальной точностью попал в цель. Ведь это было очень важно, учитывая время нахождения аппарата на орбите спуска, его скорость и место его положения. Опоздай они с импульсом или выпусти его чуть раньше – и аппарат бы упал совсем в другом месте. Но была и другая, не менее важная функция этого чипа. Используя электроэнергию аппарата, он создавал вокруг себя некое поле, которое оказало «сопротивление» пучку энергии, достаточное для того, чтобы аппарат без особого ущерба сместился на строго определённое расстояние от своей первоначальной орбиты спуска. А отражённые им небольшие излишки энергии ушли в обратном направлении.

Ну, то есть, если грубо, принцип взаимодействия этих двух энергетических субстанций приблизительно такой же, как у двух магнитов, отталкивающих друг друга. Только масса одного магнита должна намного превосходить массу другого.

– Вы так убедительно и в таких подробностях обо всём рассказываете, как будто сами принимали в этом участие, – не удержался Томилин, озвучив возникшие у него мысли, и с лукавым прищуром посмотрел на Кедрова.

Игорь Михайлович, спокойно выдержав взгляд Томилина, всем своим видом показывал, что эта реплика никак его не задела. С достоинством уверенного в себе человека он ответил:

– Я инженер-конструктор и учёный с тридцатилетним стажем. И, прежде чем что-то говорить, привык всё тщательно анализировать и просчитывать. Может быть, это всего лишь плод моей бурной фантазии, но другого объяснения я не нахожу.

– Не обижайтесь, Игорь Михайлович… Согласитесь, в то, что вы нам здесь сегодня рассказали, довольно трудно поверить. И всё же, подводя итог, любопытно было бы узнать, какой окончательный вывод вы делаете?

– Я не знаю, кем и откуда был выпущен импульс, но в том, что он был, я почти не сомневаюсь. Скорее всего, это был выброс энергии, имевший электромагнитную природу. Чип-излучатель сходной технологии установил тот, кто имел открытый доступ к аппарату. И последнее… Тот, кто за всем этим стоит, обладает высочайшими технологиями, не известными современному научному сообществу. Даже наше сканирование земной коры – детские игрушки по сравнению с этим. – Кто и когда, по-вашему, мог внедрить этот чип?

– Да кто угодно. Над созданием аппарата трудились десятки людей. Он прошёл массу испытаний. Это могло произойти на любом этапе. Повторяю, до активации он никак себя не проявлял. В конце концов, это мог сделать кто-то из членов экипажа, уже находясь в спускаемом аппарате. – Кедров замялся. Повертев очки в руках, он сложил их и убрал в карман. – Я, может быть, выскажу сейчас крамольную мысль, но… тот факт, что аппарат попал в руки мусульманских экстремистов, по моему мнению, не случаен.

– Что вы имеете в виду, Игорь Михалыч? – спросил Егоров, обменявшись взглядами с Томилиным.

– Я далёк от каких бы то ни было намёков и параллелей, но, насколько мне известно, Муртазин родился в Татарстане и вырос в мусульманской среде. А его младший брат закончил медресе и служит в одной из мечетей Казани. Всё это наводит на определённые мысли…

– Вы считаете, что… – удивлённо поднял брови Томилин.

Кедров поморщился, показывая, как ему неприятно и трудно об этом говорить.

– Я знаю Муртазина много лет. И я не верю даже в саму возможность того, что Равиль Наилич мог пойти на такое. Но, как говорится, доверять в полной мере нельзя никому… даже самому себе. – Кедров поднял решительный и твёрдый взгляд на Томилина. – Сегодня мы знаем одного человека и уверены в нём, а завтра жизненные обстоятельства могут коренным образом изменить его взгляды, нравственные устои, поведение… – Кедров, услыхав смех жены, вполоборота недовольно и даже как-то досадливо посмотрел на Аллу Владимировну, о чём-то мило беседовавшую с Холодковым.

Снова повернувшись к Томилину, он закончил:

– Во всяком случае, эту версию я бы пока не отметал. История знает немало примеров, когда, казалось бы, абсолютно преданные люди…

Но Томилин, стараясь сдержать раздражение, его перебил. Ему не понравились эти намёки на Муртазина, тем более сейчас, когда о судьбе заложников ничего неизвестно и, может быть, они уже приняли мученическую смерть.

– Вы абсолютно правы, Игорь Михайлович, таких примеров в истории было множество, поэтому проверять будем всех… – Томилин, накрыв сверху всей пятернёй свою пустую чашку, акцентировано опустил её на поднос, как бы ставя точку на этих предположениях Кедрова.

– Начать можете с меня… – с лёгкой обидой на то, что ему не дали договорить, произнёс Кедров. – Хотя я вам сочувствую – вас ждёт титаническая работа. Ведь доступ к аппарату имела не только наша сторона. Американские эксперты и специалисты его тоже осматривали и принимали участие в его испытаниях и тестировании всех систем.

– Значит, теоретически возможно, что кто-то из них тоже мог установить этот чёртов чип? – с надеждой в голосе спросил Егоров. Ему очень не хотелось, чтобы к этому были причастны российские граждане.

– Да, теоретически такой вариант возможен. Но он связан с большими рисками. Во-первых, они не контролировали все процессы, происходившие с аппаратом на последних предполётных стадиях. Мы всё досконально проверяли, и такой чип мог бы быть обнаружен. Во-вторых, им было бы гораздо сложнее, чем нашим, пронести чип в аппаратный блок. И в-третьих, никто из них в одиночку, без сопровождения нашего сотрудника, никогда не работал внутри аппарата. Так что вряд ли они бы на такое решились.

– Допустим, такой чип был установлен. Нашими или американцами, в данном случае неважно. Но как они узнали точное время отстыковки? Ведь мы держали это в секрете, а окончательно определились с отстыковкой всего за два часа до спуска, – Томилин старался говорить, как можно спокойнее, чтобы не выдавать своего волнения.

– Вы очень верно подметили эту существенную деталь, Олег Георгич. Со всей очевидностью можно предположить, что кто-то из их людей должен был находиться у нас в ЦУПе или в штабе НАСА в Хьюстоне. Для того чтобы координировать все действия и сообщить точное время отстыковки, необходимо было посекундно контролировать весь полёт. Потом зафиксировать изменение орбиты спуска, а если бы этого не произошло, возможно, дать сигнал к повторной атаке, и если бы она оказалась успешной, сообщить скорректированные координаты места приземления аппарата. Другими словами, враг должен был отслеживать весь полёт экипажа и процесс спуска аппарата с самого начала до последней, заключительной его фазы.

– Игорь Михалыч, если враг, как вы говорите, находился среди нас или под боком у американцев, – вмешался в разговор Егоров, – значит, он должен был предпринимать какие-то действия. Например, покидать зоны контроля для контакта со своими хозяевами. Причём он должен был выходить на связь непосредственно с территории ЦУПа или из штаб-квартиры НАСА, а это связано с большим риском. Тогда страх разоблачения мог заставить его нервничать, совершать ошибки или как минимум изменить привычное для всех поведение? – Ну, наверное… Вам виднее, я в этом не специалист… – устало проговорил Кедров, расслабленно откинувшись в кресле.

– Игорё-о-ок, ужин давно готов… Вы скоро? – крикнула с крыльца Алла Владимировна, прикрыв ладонью глаза от закатного солнца.

Кедров вяло помахал рукой в её сторону, вид у него был абсолютно усталый.

Томилин поднялся со своего места.

– Ну что ж… Спасибо, Игорь Михалыч, вы нам очень помогли. Отдыхайте, поправляйтесь… Да, а какие у вас планы на ближайшее время? Я спрашиваю на тот случай, если вдруг нам понадобятся ваши консультации. – С недельку, наверное, ещё побуду здесь… А потом, если всё будет нормально, с вашего позволения, махну с друзьями на Волгу. Мы с молодости там рыбачим, под Астраханью.

– Аллу Владимировну с собой возьмёте?

– Ну а как же! Отдыхаю только с ней…

– Тогда я за вас спокоен. – Улыбнулся Томилин. – Кланяйтесь ей от меня. Нам пора возвращаться в Москву. – Он слегка хлопнул по спине Егорова, подталкивая его к выходу из беседки.

Поискав глазами Холодкова, Томилин заметил, как тот подносит рассаду тёще Кедрова.

– Александр, заводи! – зычно крикнул Томилин Холодкову. Помахав рукой Илье и галантно раскланявшись с тёщей, генерал ускоренным шагом направился к машине.

Холодков поспешно поставил корзину с рассадой возле тёщи и, коротко попрощавшись с ней, засеменил к машине.

Едва запрыгнув в машину и захлопнув дверь, Егоров возбуждённо произнёс:

– Олег Георгич, я теперь понял, в каком направлении надо работать!

– Да? Это хорошо… – В голосе Томилина звучали нотки сдержанного удовлетворения. – Конечно, всё, о чём говорил Кедров, выглядит слишком фантастично, но он прав в одном: других вразумительных версий, объясняющих случившееся, у нас просто нет. Поэтому проверять надо всё, пока исходя из его предположений… – Он обернулся на Егорова с озадаченным выражением лица. – Чёрт его знает… прямо научно-фантастический роман какой-то! А вдруг он недалёк от истины? – Егоров неопределённо пожал плечами. Томилин снова повернулся к лобовому стеклу. – Насчёт Муртазина и других членов экипажа я сильно сомневаюсь, а вот на тех, кто реально мог внедрить чип в энергосистему аппарата, необходимо обратить особое внимание. Я согласен с Кедровым, американцы здесь ни при чём, они не имели свободного доступа к аппарату. Это мог быть только кто-то из своих… А что ты скажешь, Николай?

– Я слабо разбираюсь в том, что он говорил, но выглядело это убедительно, особенно концовка… Теперь по Муртазину… Его брат действительно священнослужитель, учился в Бухаре. Несколько раз бывал в Саудовской Аравии, у него там много друзей. Но Муртазин постоянно живёт в Звёздном городке и с братом виделся достаточно редко. А в последние два года и в период предполётной подготовки они вообще ни разу не встречались. Особой религиозностью сам Муртазин не отличался. Высказываний в поддержку мусульманского радикализма от него тоже никто не слышал. Я проверял… Одним словом, офицер до мозга костей. К тому же, как вы знаете, жена у него русская.

– Ну, знаешь, это не аргумент… Дудаев тоже был блестящим офицером, даже до генерала дослужился… И жена у него, кстати, тоже была русская. А чем всё закончилось? Я, конечно, не верю, что Равиль может оказаться оборотнем, но вдруг к нему были подходы? Поэтому покопать в этом направлении стоит. К тому же это может помочь выйти на след настоящего иуды. Ведь какая-то сволочь сказала им «да». – Томилин насупился и почему-то покосился на Холодкова, рулившего с таким безразличным видом, как будто его вообще ничего на свете не интересовало.

– Разрешите? – Егоров достал сигарету.

– Ла-адно… кури, раз приспичило…

Егоров закурил, приоткрыл окно.

– Если «крот» действительно окопался у нас, мы его найдём! – Он в азарте ловко подбросил зажигалку и тут же поймал её, крепко зажав в кулаке, словно голову змеи. – Можете не сомневаться, Олег Георгич!

Томилин протяжно вздохнул, устремив взгляд на сумеречный лес.

– Не говори гоп… – Он невесело посмотрел на закатное солнце, уже почти полностью скрывшееся за тёмной стеной деревьев. Вдруг неожиданно продолжил, яростно процедив сквозь зубы: – Найди мне его, Егоров! Наизнанку всё выверни, а найди!

Машина выехала из леса. Из-за поворота открылся вид на широкую долину, залитую багровым заревом заката. Над линией горизонта всё ещё висел красный диск заходящего солнца.