Азовская легенда

На берегу нежного тёплого моря в маленьком городке жил скрипач. Он был старый, одинокий и бедный. Не было у него ни родных, ни близких. Так уж сложилась его жизнь. Кроме чудесной скрипки и доброго сердца судьба не подарила ему ничего на нашей бренной земле.

Единственная отрада и надежда, которой жил скрипач, был мальчик-приёмыш. Старик подобрал его когда-то давно на дороге, когда возвращался из села, где играл на свадьбе у какого-то местного пана. Мальчик тогда был совсем маленький. Ему не исполнилось и трёх лет. Он одиноко сидел под абрикосовым деревом и ел опавшие фрукты. В южных краях фруктовые деревья часто растут рядом с дорогой. А поспевающие плоды падают на землю так, что их можно поднимать и есть безо всяких усилий.

В то время скрипач часто путешествовал по деревням и играл на разных праздниках, чем и зарабатывал себе на жизнь. Встретив мальчонку, музыкант пожалел его и приютил. Малец явно был ничей и не мог сказать толком – где его родители, как его зовут и откуда он родом. «Приближается старость, – подумал скрипач, – и скоро немощь совсем скрутит мои кости. Тогда я не смогу ходить по дорогам и зарабатывать игрой на скрипке. Придётся доживать свой век в одиночестве и нищете. Если возьму к себе этого мальчика и научу его музыке, то рядом со мной останется хоть кто-то, кто подаст мне кружку воды и горбушку хлеба. Будет не так тоскливо и печально умирать». Скрипач взял с собой мальчика и назвал его Янко.

Музыкант начал учить приёмыша игре на скрипке. На удивление ребёнок оказался способным учеником. У него от рождения был прекрасный музыкальный слух, и он всё схватывал на лету. Постепенно парнишка рос, его игра становилась всё лучше и лучше. Пришло время, когда старый скрипач вынужден был признать, что ученик превзошёл учителя. Старик не стал печалиться по этому поводу. Наоборот, он почувствовал, что силы его уже на исходе. Ноги скрипача ослабли, руки не слушались, пальцы немели от напряжения, тело скрутили годы и болезни. Он не мог, как раньше, делать большие переходы под ярким солнцем, дождём или снегом. И тогда, придя в этот маленький город у моря, старик решил здесь поселиться и доживать остаток своих дней вместе с юным учеником.

Вид на город.

Город был невелик и молод. Он возник благодаря своему удачному расположению недалеко от устья небольшой реки. От непогоды он был защищён большой песчаной косой, что позволяло кораблям укрываться от ненастья и бурь. Просторная бухта хорошо прятала в шторм суда и поселенцев, живших на побережье.

Люди тут селились издревле. Еще древние греки и римляне, путешествуя по здешним местам, описывали их в своих заметках, как земли богатые и изобильные. Много позже, Российская Империя для защиты от набегов в устье реки возвела Петровскую крепость, которая охраняла границы и послужила началом заселения плодородных земель оседлым людом. После того, как к Империи присоединился полуостров Крым, жизнь в округе стала более бурной. Развивалась торговля, расцветали ремесла. Ближайшие земли, урожайные пшеницей, требовали строительства порта. Так и возникла первая пристань, а вместе с ней вырос и город. Рассказывают, что сам Император, следуя по побережью, осмотрел первые постройки и остался доволен удачным местом для молодого приморского портового поселения.

Порт.

Рос порт, рос и посёлок. Он быстро превратился в уездный город на перекрёстке торговых путей Империи и черноморских стран. Открыли почтовую станцию, таможню, приходскую школу. Жители завезли паровые мельницы и маслобойни, построили макаронную и галетную фабрики, кирпичные и черепичные заводы. И, конечно же, здесь появилось много рыбообрабатывающих цехов. Ведь тёплое и неглубокое море обильно и щедро кормило людей своими богатствами. Город жил и развивался благодаря морю и торговле. Магазины-склады, купеческие лавки, трактиры, гостиницы, винные погреба и кофейни росли повсеместно. Трижды в год в городе проводились большие ярмарки, на которые съезжались купцы и гости со всей округи и из заморских стран. В эти дни город преображался и становился похож на большой и шумный улей, наполненный многоголосием разных языков, обычаев и нравов.

Горящие парусники на рейде. Азовская компания.

Пережил город и войну. Случилось так, что, когда Империя воевала с дальними странами, к берегу подошла вражеская эскадра и обстреляла селение с кораблей. Многие дома и постройки тогда сгорели или были разрушены.

Но город быстро восстановился, вновь отстроился и стал расти ещё быстрее. Открылось земское училище, а затем мужская и женская гимназии, женское училище и даже еврейская талмуд-тора. Для защиты судов от штормов в порту был построен волнорез. Два маяка – Нижний и Верхний, помогали кораблям в ночь и непогоду преодолевать опасности морских странствий.

Портовый маяк.

На окраине города, в маленькой заброшенной избушке, поселились старик скрипач со своим учеником. Днём они ходили по домам и в ближайшие деревни. Играли на праздниках и веселили публику. Их приглашали на свадьбы, дни рождения, и всякие торжественные общинные события. Порой их звали на похороны. Тогда их мелодии были грустными и печальными. Но и, провожая в последний путь незнакомых людей, они понимали, что делают доброе дело. Ведь настоящая музыка – это не только часть жизни, но и часть вечности. Люди приходят в этот мир, живут и уходят. А музыка была, есть и остаётся. И она будет до тех пор, пока существует на земле чувства и человечество.

Вечерами, повзрослевший уже мальчик, часто брал в руки скрипку и сочинял свои собственные мелодии. Его музыка была всегда разной. Всё зависело от настроения паренька. Порой она была весёлая и игривая, как летний дождь с радугой и запахом полевых цветов. Временами из-под смычка рождались звуки нежные, грустные и ласковые, как прикосновение осенней листвы, опадающей с лесных деревьев. Иногда они получались яркие, сильные и крылатые, как весенний майский ветер, гонящий тучи по небу. Но во всех мелодиях молодого скрипача было нечто общее – все они были душевные и искренние. В них всегда было так много чистоты и света, что казалось, будто они искрились светлыми чувствами и частицей сердца самого Янко.

Людям нравились мелодии юноши. Потому что всё настоящее и прекрасное не может не вызывать восхищения. И парень был счастлив от того, что его музыка доставляет радость другим.

Так они и жили вдвоём пока годы совсем не сморили почтенного скрипача. И в один пасмурный день учитель умер. Похоронив его, Янко остался совсем один. Печаль и тоска окутали его сердце. Но времени предаваться грусти не было. Надо было зарабатывать на жизнь. И парнишка один стал ходить и играть на праздниках в близлежащих деревнях. Но музыку он больше не сочинял. Те чувства, которые раньше порой переполняли его, ушли куда-то. Они как будто замерли и уснули.

Иногда соседи, которые помнили его прошлые сочинения, просили Янко сыграть что-нибудь своё. Но парень всегда отказывался. Он виновато улыбался и, потупив глаза, скромно оправдывался: «Я всё забыл… Простите!». Хотя в душе он верил, что, может быть, придёт время, и его сердце проснётся от грусти и горя, которые поселились там после смерти учителя. Возможно, думал он, это случится тогда, когда к нему придёт настоящая большая любовь. И тогда он придумает такую музыку, которой не сочинял ещё никто и никогда! Настоящую, волшебную музыку любви!

Со временем из своей хибарки на окраине юноша перебрался поближе к людям. Это был маленький деревянный домик рядом с горой, возвышавшейся над городом. Строго говоря, высокий земляной откос, у подножия которого раскинулся город, горой называли только сами жители этой местности. Широкая приморская равнина, подступая к морю, резко прерывалась глинистым уступом. Дальше расстилался длинный пологий берег, на котором, собственно, и раскинулся город со своими домами, фабриками, церквями и проспектами. А у кромки самого моря шла узкая полоска песчаного пляжа. Откос, прерывавший равнину, высотой не более ста метров, местные жители прозвали горой. Хотя никакой горой он не являлся и ничем не напоминал высоких величавых каменных исполинов Кавказа или Крыма. Но для горожан эта возвышенность была единственным напоминанием о том, что кроме моря в мире существуют ещё и горы. К тому же земляная стена действительно возвышалась над маленькими постройками и как будто ограждала город от всего прочего мира. Даже улица первой линии домов, расположенных у подножия этой природной стены, получила название Пригорной.

Вид на город с горы.

В одном из домов на этой улице и поселился Янко. Его комната была совсем крохотная. Она располагалась на чердаке. Места там было так мало, что в ней с трудом умещалась лишь кровать, небольшой комод и стол. Маленькое окошко комнаты выходило во двор, огороженный высоким плетнём с калиткой посредине. Во дворе стоял стол, пара лавок и росли фруктовые деревья. Ранним летом на них поспевали яблоки, груши и абрикосы. Ими можно было лакомиться, протянув руку прямо из окна и сорвав понравившийся плод.

Рядом по соседству, в такой же крохотной коморке под крышей, жила девушка, певица. Звали её Леся. Она была старше скрипача, но они быстро подружились. Несмотря на разницу в возрасте, их объединило много общего. Они были одиноки, бедны, честны и добры. Они любили искусство и музыку и очень мечтали о большой и светлой любви. Часто по-соседски они помогали друг другу, когда в том была нужда.

Девушка пела и танцевала в местных трактирах и харчевнях. Некоторые люди почему-то называли её певицей лёгкого жанра. Хотя, что такое тяжёлый жанр – никто объяснить толком не мог. Леся не обижалась и всегда соглашалась с таким определением. Более того, она даже весело добавляла: «Я и сама очень лёгкая девушка. Можно сказать – воздушная!» Единственное, что её удивляло – почему люди считают, что весь вечер петь песни – совсем не сложно. Они не понимали, что это работа не менее тяжёлая, чем любой другой труд.

– Некоторые путают певицу лёгкого жанра с девушкой лёгкого поведения. И позволяют себе всякие неприличные вещи. Пристают и прочее… Так обидно! – жаловалась она своему юному соседу.

– Но ведь это тоже знаки внимания, – с улыбкой пытался утешить её скрипач. – Может быть это грубое, но проявление любви…

– Скажешь тоже! Любви!!! – с возмущалась певица. – Разве это любовь, если каждый из них только и думает, как затащить меня в постель. Это похоть. А я хочу дождаться такого человека, который полюбит меня по-настоящему, всем сердцем! Я жду своего принца. Может быть, когда-нибудь он приедет за мной на красивом белом коне и увезёт в далёкие страны. Мы будем жить только друг для друга. И будем безумно счастливы от нашей любви… Но пока мой принц задержался где-то в пути… Наверное, ищет меня. И не знает, что я его жду здесь, в этом маленьком городе. За долгие годы я уже все глаза проглядела в надежде увидеть его вдалеке…

Янко было жаль свою подругу, и он раз от раза убеждал её:

– Не расстраивайся. Если ты веришь в это, то он обязательно приедет.

Шли дни, миновали недели и месяцы, а Леся ждала своё счастье, но оно почему-то всё время пряталось от неё. И однажды, сидя на лавочке в их маленьком дворике, она заявила:

– Я так устала надеяться на чудо! В нашем городе, если и промелькнёт кто-то похожий на принца, то обязательно уже не мой, а чей-то чужой. Вокруг меня чаще всего крутятся вовсе и не принцы, а всякие прилипалы на одну ночь. Вот возьму и выскочу замуж за какого-нибудь старенького богача. Пусть свой супружеский долг отдаст мне деньгами.

– Тогда ты действительно станешь женщиной лёгкого поведения. Разве можно продавать свою мечту и веру в любовь за деньги? – взволнованно возразил ей Янко.

– Но что мне делать, если он не едет и не едет?!

– Ждать и верить! – попытался вновь успокоить её парень.

– Тебе легко говорить. Ты молодой! А у меня проходят годы. Скоро молодость закончится. Кому я тогда буду нужна? Не только принц, но и простой бродяга не обратит на меня внимания. Уж лучше, если мой принц не может найти меня, то я сама его разыщу. Накоплю денег и отправлюсь в путешествие, в дальние страны. На поиски своей любви. Так я хоть освобожусь от этих липких приставаний в трактирах.

Леся со страданием и надеждой посмотрела куда-то далеко-далеко за горизонт. Возможно, где-то там, в дымке уплывающих облаков, ей привиделся сказочно красивый мужчина на белом коне, который скакал ей навстречу, чтобы увезти в волшебные страны и окружить нежной лаской и заботой.

– Это лучше, чем продавать себя старому богатею, – примирительно согласился юный музыкант. – Смотри, только не потеряйся там, в поисках настоящей любви. Мне тебя будет не хватать.

От этих искренних и нежных слов девушка вздрогнула и улыбнулось. Её обрадовало, что хоть кому-то на свете она нужна и мила просто как человек. Ведь это так важно хоть иногда чувствовать, что ты нужен кому-то, совсем бескорыстно и искренне. Это так согревает душу, если кто-то по тебе скучает.

Леся не умела долго грустить и поэтому вновь развеселилась и даже засмеялась:

– Хорошо, не будем печалиться. Надо уметь радоваться дню сегодняшнему. Завтрашний может оказаться намного хуже!

Она задорно взъерошила кудри Янко и весело кивнула головой, как будто заигрывала с молодым соседом. А он улыбнулся и наивно спросил:

– Когда ты шутишь и смеёшься, ты становишься такой молодой и привлекательной! Я совсем не понимаю почему мужчины не строятся в очередь к тебе с предложением руки и сердца?!

– Мне тоже это не понятно! – горячо подхватила его мысль певица и шутливо пожала плечами. – Я давно уже готова стать настоящей женой. Вот смотри: я умею строить глазки! Выуживать деньги из мужчины! Закатывать истерики! Столько ценных качеств пропадает зря.

– Может быть, у мужчин нашего городка что-то не в порядке со зрением? Или они совсем не умеют думать логично? – в тон ей поддержал сосед.

– Согласна. В трактирах моя грудь действует на них сильнее и неотразимее, чем любая разумная логика. Поэтому они больше пялятся на грудь, чем на другие достоинства.

– Но ты не расстраивайся, обязательно найдётся тот, кто увидит не только грудь, но и человека. Главное верить в свою любовь. И она обязательно придёт. Она не может не прийти…

– Откуда ты знаешь? – скривила гримасу Леся. – Ты ведь сам ещё никогда не влюблялся.

– Я просто верю! – твёрдо ответил юноша и убеждённо добавил. – Сильная вера и любовь – неразделимы.

Певица внимательно и осторожно посмотрела на него и задумчиво промолвила:

– Все-таки ты такой странный. Если бы ты был постарше, ну хотя бы моего возраста, я бы в тебя влюбилась. А лучше влюбила бы тебя в себя. Но нельзя. Жаль, но это искушение не для меня.

Не желая снова печалить Лесю, скрипач попытался перевести разговор в шутку и, помахав пальцем, назидательно согласился:

– Правильно. С искушениями надо бороться.

– Я постоянно борюсь с искушениями, – улыбнулась девушка. – Но почему-то в борьбе с искушениями поражения бывают приятней, чем победы.

– Ну вот, я опять слышу грусть.

Он нежно взял её руку и попытался отвлечь от нахлынувшей печали. Его пальцы легко и нежно погладили её ладошку, и парень назидательно произнёс:

– Унывать нельзя! Это – грех.

– Слушаюсь, мой юный учитель! – встряхнула головой соседка. – Можешь за меня не беспокоиться. Я никогда сильно не переживаю по поводу неприятностей. После того как они свалились скоро приходят новые. И сразу забываешь о прежних. Поэтому всё прекрасно! Жизнь продолжается. Пойду, приберусь в доме. Хочешь, я уберу и твою комнату? Вдруг именно сегодня к нам придёт настоящая любовь, а у нас грязь и беспорядок.

Леся весело засмеялась и Янко ответил ей доброй улыбкой благодарности:

– Спасибо. А я пойду, поищу работу. Может быть, повезёт и где-то надо поиграть на свадьбе или дне рождения. Деньги совсем кончились, но жить как-то надо.

– Иди, иди, мой романтик-утешитель, – опять взъерошив его кудри, напутствовала Леся.

Она действительно была весёлой и общительной. В ней не было занудства и трактирной грубости. Работать ей приходилось много и возвращалась она часто за полночь, уставшая и грустная. Но отдохнув и приведя себя в порядок, девушка вновь улыбалась и становилась радостной. Так они и жили рядом в соседних комнатах под крышей старого дома. Весёлая певица и странный музыкант.

Азовский проспект.

Однажды проходя по незнакомой улице города, юный скрипач увидел цветочную лавку. Громада цветов на прилавке заворожила Янко. Он стоял и внимательно любовался этой красотой до тех пор, пока из дверей магазина не вышла девушка. Она оказалась ещё прекрасней, чем все эти цветы. Юноша поразился и остолбенел. Девушка весело взглянула на замершего парня и задиристо спросила:

– Ты кто? Человек или деревянное изваяние?

– Человек… – застеснявшись, с трудом выдавил из себя паренёк.

– Тогда почему стоишь посреди улицы, разинув рот? – опять со смехом спросила она.

– Я увидел тебя и… – смутился юноша.

– Что и? Начал говорить, так договаривай! – не отставала незнакомка.

– И, кажется, влюбился… – покраснев от стеснения, пробормотал он.

– Так сразу и влюбился?! – ещё сильнее захохотала девушка.

– Да, влюбился! – опустив глаза, признался парень.

– И часто у тебя такое бывает? – продолжила подтрунивать над совершенно смущённым скрипачом цветочница.

– Первый раз.

– Тогда почему ты уверен, что влюбился? Разве ты знаешь, что такое любовь? Может тебе это только кажется!

– Нет, не кажется! Я чувствую это! Вот здесь, в самом сердце! – поспешно оправдываясь, указал юноша на свою грудь. – Настоящие чувства не врут. Если бы ты могла хоть на минуту ощутить, что чувствую я! Ты бы поняла, что это правда!

– Все парни так говорят, – немного смутившись от искренности его слов и взгляда, промолвила молодая красавица. – А доказать свою любовь не могут.

– Я могу! – не задумываясь ни секунды, поспешно выпалил Янко.

– Как?

Цветочница прищурилась и дерзко, выжидательно взглянула на собеседника.

– Не знаю… – стушевался юноша.

– Вот видишь, не можешь, а говоришь! – укорила она.

– Поверь! У меня в душе сейчас такое сильное воздушное чувство, что, если бы у меня были крылья, то я бы взмыл в небо и полетел!

Скрипач даже раскинул в стороны руки желая показать, как он хочет воспарить к облакам от любви, переполняющей его. Но девушка лишь снисходительно улыбнулась этому смешному жесту и кокетливо ответила:

– Хорошо! Когда научишься летать, тогда и приходи. Может быть, я поверю, что ты меня действительно любишь. А сейчас мне некогда. Мой отец хозяин этого магазина. И ему не нравится, когда я долго без дела болтаю с посторонними.

– Хочешь, я сочиню для тебя музыку?! Даже не одну, а много новых прекрасных мелодий. Грустных и весёлых, ярких и нежных…

Цветочница игриво и лукаво посмотрела на Янко, а потом не по годам практично ответила:

– Музыка – это хорошо. Но музыку сочиняют многие. И как я узнаю, что это сочинил ты? И что она придумана для меня? Лучше, если ты и вправду полетишь по небу. Такого парня не было ни у одной девушки нашего города. Все будут мне завидовать. Поэтому приходи, когда научишься летать…

– Постой! Скажи хотя бы своё имя. Меня зовут Янко, а тебя? – взмолился скрипач вослед собирающейся упорхнуть красавице.

– Ульяна! – задорно ответила та и, вновь улыбнувшись, добавила. – Пока, летун-болтун!

Взяв в руки корзину с яркими красными тюльпанами, она мягко скользнула в открытую дверь лавки. А юноша, постояв с минуту возле прилавка, развернулся и медленно побрёл по тротуару.

Весь день, как очумевший, скрипач бродил по городу без цели и смысла. Он бродил, переполненный новым совершенно неизвестным ранее волнением. Хотелось петь и плясать. И в то же время хотелось грустить и плакать. Хотелось глубоко дышать полной расправленной грудью. И одновременно хотелось, выдохнув весь воздух, замереть, чтобы не исчезало воспоминание сладкого мига этой мимолётной встречи. Любовь окутала и переполнила его сердце. Так хорошо и так тревожно ему не было ещё ни разу в жизни. Хорошо от того, что он по-настоящему любил. А тревожно от того, что он не знал, как ему доказать возлюбленной, что он действительно любит её и его любовь самая искренняя и настоящая. Ведь это так свойственно молодым: пытаться рьяно и настойчиво доказывать окружающим очевидное, убеждать всех в истинах, которые они сами только что открыли для себя. При этом даже не подозревая, что мир за тысячелетия своего существования уже не раз проходил и проживал эти истины и открытия. Причём сотни тысяч раз в миллионах разных вариантов…

Азовский бульвар.

Янко и вправду чувствовал в себе желание и силы летать. Ему хотелось разбежаться по широкому Азовскому бульвару навстречу прибрежной кромке моря и рвануть ввысь к небесам. Туда, где только белокрылые чайки парили в медленном заоблачном танце. Это было какое-то иступленное безумство. Он прекрасно понимал, что люди не умеют летать. Это привилегия птиц. Но его так тянуло и так хотелось попробовать…

Янко вышел на Приморскую набережную и глубоко вдохнул свежий морской воздух. На пристани стояли молчаливые корабли. Дневные работы в порту уже завершились. Близилось время вечерней трапезы. Вокруг было безлюдно. Тяжёлые груженные телеги уже покинули Таможенную площадь, чтобы развести прибывшие утром товары по городам и сёлам. Чиновники ушли из городской управы, которую все почему-то называли Ратушей. И даже самые корыстные купцы, мечтающие о дополнительной прибыли, тоже закрыли свои лавки и склады. Город замирал после трудового дня, чтобы медленно отойти ко сну.

Портовая набережная.

Вечерело. Солнце, уставшее за день согревать лучами морские пучины, клонилось к закату. Оно медленно сползало за линию горизонта и необыкновенно красиво горело ярким оранжевым пламенем над рябью синеватой воды. Зрелище было удивительное и волшебное. Всякий раз, наблюдая закат, скрипач не переставал восхищаться его чарующей поразительной прелести. Не бывало двух одинаковых закатов. Каждый уход солнца неповторим. В каждом всегда проявляются свои живописные краски и тона. Если погода ясная, а небо безоблачное, то прощающееся с миром солнце пылает красноватым цветом. Такой же цвет бывает и у неба в это мгновение. Иногда этот цвет оказывается нежно-красным, почти розовым. А порой солнечный диск выглядит ярко-красным и даже багровым. Если удаётся внимательнее вглядеться в уплывающий круг светила, то можно заметить, что его цвет имеет разные оттенки в разных точках. У самой линии горизонта он краснее, а в верхней части диска переходит постепенно в цвет более светлых тонов. Причём само солнце на закате – это уже не круг, а немного сплюснутый овал. Кому-то может показаться, что оно похоже на куриное яйцо.