Культурология. Дайджест №1 / 2018

Поскольку социальный порядок являлся аспектом космического порядка, считалось, что царская власть существовала с начала мира. Творец был первым царем, он передал эту функцию своему наследнику – первому фараону. Жесты и деяния фараона описывались в тех же терминах, что и деяния Ра, или солнечные эпифании. Как воплощение «маат» (истина, добрый порядок и т.п.) фараон являлся парадигматическим образцом для своих подданных. Полагалось, что дела фараона обеспечивают прочность космоса и государства и непрерывность жизни. Первый властитель объединенной территории вдоль Нила Менес считается Основателем египетского государства. Выходец с юга, он построил столицу объединенного Египта в Мемфисе, недалеко от нынешнего Каира. Здесь впервые праздновалась церемония интронизации. Позднее на протяжении 3000 тысячелетий фараоны вступали на царство в Мемфисе (50, с. 112).

На монументе Саисской Исиды, главной богини египетского пантеона (женское начало природы) была высечена надпись: «Я есть все бывшее, и будущее, и сущее, и никто из смертных не поднял моего покрова» (29, с. 11). Символ этой мудрости и тайны – сфинкс. А сама мудрость была заключена в священных книгах – Книге Пирамид, Книге мертвых, Гермесовых книгах (19, с. 264–279, 450–474). Человек должен был от рождения испытывать священный трепет перед тайной вечности и тайной божественной власти фараона.

Иммобилизму Египта противоположно историческое развитие Древней Греции. Ее история начинается с Одиссеи. Центральный персонаж Илиады Ахилл – герой Троянской войны. И если содержанием Илиады являются события победной осады Трои, то события Одиссеи – это возвращение ахейцев с царем Итаки домой после сожжения столицы Приама. Троянская война – «осевое событие» архаической Греции. И когда ахейцы попадают к феакам, слепой Демодок поет во дворце царя Алкиноя о подвигах греческих воинов, т.е. о том, что поведали ему музы и чему Одиссей был свидетель. Поэтому герой Троянской войны воспринимает песенный рассказ аэда как повесть о своем недавнем прошлом. Песня Демодока веселит феаков, они воспринимают ее только эстетически, они наслаждаются пением аэда, а Одиссей плачет. И это реакция Одиссея на пение аэда – не что иное, как момент рождения в Греции предисторического сознания (см.: 4, с. 177–187), открытие «прошлого», но это еще не история, потому что история – это «время людей», а Демодок поет о «времени богов и героев», он поет о XII столетии, которое для читателей гомеровского эпоса – далекая архаика. Троянская война началась в 1198 г. до н.э. и закончилась через десятилетие. Она превратилась в предание, но миссию Демодока через восемь столетий подхватил Геродот. И если Демодок пел «деяния богов и героев», то Геродот в IV веке до н.э. рассказывал о «времени людей». Вот почему он считается, по выражению Цицерона, «отцом истории».

Геродот уже в первой книге «Истории» заботится о памяти и считает, что больше всего существо памяти истончает время.

Историзм имел в Греции и частное проявление. Например, «старость приносила афинянке наибольший почет и уважение, так как афиняне верили в очистительную силу времени» (20, с. 240). Впрочем, в Египте почтение, которое сын испытывал к матери, было так велико, что в гробницах эпохи Древнего царства мать умершего, как правило, бывает изображена вместе с его женой, а отец редко появляется на рисунках. Притом на похоронных стелах обычно указывали родословную умершего по материнской линии, а не отцовской (53, с. 26). Но здесь этому почитанию были другие мотивы. И хотя греки, как отмечает Джейн Гарднер, «придерживались теории, что мужчина – единственный поставщик генетического материала, а женщина лишь обеспечивает место для эмбриона и питание для ребенка» (цит. по: 20, с. 234), в семейной жизни греков она также была окружена уважением.