Остаться с тобой

Предатели! Гнусные, подлые предатели! Алена ненавидела этих двоих так сильно, что хотела непрерывно орать во всю глотку все три матерных слова, которые знала. Внезапно она запнулась и упала, сильно ударившись рукой и вывернув щиколотку. Боль отрезвила и лишила последних сил, и, сидя на земле, она снова заплакала. Почему? Почему это произошло именно с ней и именно в тот день, когда она хотела по-настоящему поцеловаться с Майклом?

Разве возможны такие совпадения? Неужели это двое посмеялись над ней? Неужели это то, что Алена заслуживает за свою нерешительность? Как и когда эта парочка спелась настолько, что стала целоваться, лежа на кровати? А если это произошло просто по пьяни, то было еще отвратительнее!

Алена зарыдала в полный голос, не боясь, что кто-то услышит и вместе со слезами из ее души выходило что–то непонятное. Что-то большое, запутанное и сложное. Что-то, чему не было определения. Вера в людей? В дружбу? В любовь? Может быть, ничего этого и нет на самом деле?

Когда от слез осталась лишь икота она задумалась, куда теперь идти. С Соней – понятно, ночевать и разговаривать она больше не будет. А если придет к девочкам – они будут задавать вопросы, и она может опять разреветься. Алена не хотела никого видеть, но ночевать в лесу было не лучшим выходом. Найти незанятый домик? Пара попыток оказались неудачными, все было заперто. Замерзнуть на турбазе на радость сладкой парочке она не собиралась, поэтому собрала всю волю в кулак и заявилась к Лизе и Миле.

Вопреки ожиданиям, они не стали даже спрашивать, что произошло, а просто сонно выругали за такой поздний визит. Лиза подвинулась к стенке и тут же засопела. Алена легла рядом и подумала, что не уснет до утра, но оказывается, вместе со слезами она выплакала возбуждение и ярость, и вместо них навалилась такая усталость, что сон пришел почти сразу.

Когда рано утром девушка посмотрела на себя в зеркало, ей стало жутковато. В нем отражалось бледное с красными пятнами лицо, с паклей вместо волос и тоскливым выражением глаз. Такой вид испугал даже ее, а подруг – тем более. Все дружно решили, что она заболела, а возражений и не последовало. Так было легче уехать без всяких объяснений, что Алена и сделала.

Она думала, что дома почувствует себя лучше, но стало только хуже. Фотографии Майкла, его подарки, его любимая чашка – все, что попадалось на глаза, яростно уничтожалось и летело в мусорное ведро. Точно также в виртуальную корзину летели совместные фотки на старом телефоне, в инстаграме и контакте. Взрывы ярости давали только временную передышку, а между ними она опять плакала весь оставшийся день, уткнувшись в подушку, и забылась только к вечеру.

Вечером пришла мама и путем вкрадчивых расспросов, на которые получала ответы в основном всхлипами и междометиями, выяснила суть дела. Мудрая Вероника Сергеевна не стала мучить дочку дальше, и оставила в покое.

Следующим утром лучше не стало. Вставать с кровати не хотелось, а хотелось уткнуться носом в стенку и лежать так до скончания веков. В голове девушки против ее воли постоянно прокручивалась ужасная сцена в домике и было не понятно – как? Неужели Соню и Майкла настигла внезапная страсть, и они не смогли сдержать эмоций? Или оба были нетрезвыми и Майкл их перепутал? Обе блондинки, примерно одинакового телосложения. А он был порядочно навеселе. Ее передернуло от отвращения – если бы к ней полез пьяный Майкл, точно спустила бы его с крыльца.

– Доча! – мама тихо вошла в комнату и поставила чашку с горячим какао на тумбочку у кровати.

Даже сквозь слезы Алена непроизвольно улыбнулась – мамуля знала, что может утешить в трудную минуту. Могло утешить в других ситуациях. Но не сегодня. Не сейчас.

– Мам, я хочу побыть одной.

– Я тебя понимаю, Ален. Но этот глупец не стоит твоих слез, поверь своей мудрой мамочке.

Она верила, но правильные и логичные слова никак не влияли на сердце. А ему было больно. Словно в сердечном замке провернули ключ на лишних пол-оборота, и теперь заклинило всю дверь. Не туда и не сюда.

Мама обняла и ласково погладила по голове как маленькую девочку, и от этого бережного движения стало еще хуже и тихие слезы прорвались настоящей истерикой – до икоты и озноба. И все время плача мама бережно держала ее и гладила по голове.

К вечеру второго дня, когда Алена не отвечала на звонки и СМС-ки и не включала компьютер, бездумно лежа в постели, ее посетила лишь одна мысль, предельно ясная и отчетливая. Она не пойдет на выпускной, и больше никогда не увидит этих предателей.

Ей стало настолько легче, что даже появились силы принять душ и попить чаю. Правильно. Выпускной должен быть праздником, а какая радость может быть при виде сладкой парочки? Оставшимся двум подругам она не стала ничего писать, а мама восприняла эту новость спокойно и сделала вид, что выкинутая на ветер кругленькая сумма за ресторан и платье ее нисколько не волнуют. И только на следующий день Алена поняла, почему та не стала возражать.

К ним домой явилась тяжелая артиллерия в виде маминых подруг юности, еще с институтских времен. Именно они в свое время помогли растерянной 19–летней однокурснице Верочке справиться с новорожденной малышкой и вернуться к полноценной учебе после короткого академического отпуска. А потом поддерживали семью на протяжении всех лет. Алена звала их просто – тетя Оля и тетя Света, или феи-крестные.

Тетя Оля была самая решительная из троицы, и именно она произнесла 19 лет назад знаменитые слова, которые потом стали постоянной фразой в их кампании – «нужно поменять концепцию». По ее мнению молоденькая Верочка была не глупой студенткой, залетевшей на первом курсе, а счастливой будущей мамой, у которой есть верные подруги и хлебная специальность – языки.

Тетя Оля была уже третий раз замужем, вела экскурсии с иностранными группами, очередной муж ее обожал и сдувал пылинки, а она любила путешествовать, варить черный и горький кофе и учить своих подруг уму-разуму.

Тетя Света была помягче, но именно она умела успокоить маленькую Аленку, что в полгода, что в пять лет. Пока ее юная мамочка была на лекциях и первых подработках, она буквально вынянчила девочку на своих руках. Это дело ей так понравилось, что она вышла замуж сразу после института, родила троих детей, жила за мужем как за каменной стеной и спокойно и неторопливо работала на кафедре французского языка в университете, где они все трое учились когда-то, и куда собиралась поступать девушка.

Алена была настроена решительно, но услышав легендарные слова «нужно поменять концепцию» не могла подавить внезапно проснувшуюся надежду. Неужели тетя Оля сумеет сделать так, чтобы этого случая не было в ее жизни?

Та разлила мартини по бокалам, наложила льда и подвинула один бокал девушке:

– Пришло время проверить твою норму спиртного – на выпускном пригодится.

– Не пойду на выпускной! – она осторожно пригубила нечто слабоалкогольное. Посмотрим. Предыдущий опыт в виде шампанского с мамой на новый год закончился сладким сном уже через час.

– Ты не пойдешь, потому что чувствуешь себя жертвой и обманутой бедной девочкой, чистую и светлую любовь которой растоптали! – авторитетно заявила тетя Оля, закусывая мартини куском торта. – По сути, так и есть, но если посмотреть на это под другим углом – тебе несказанно повезло. Вся кобелиная сущность этого футболиста вылезла до поцелуя и первого секса. А представляешь, если бы после? Как бы ты тогда себя чувствовала?

– Что ты такое говоришь! – побледнела мама, видимо представив все в красках.

– Говорю, что есть, – отрезала тетя Оля и разлила мартини уже в два бокала. – Нам всем на жизненном пути встречались такие гады, и чем раньше они раскрывали себя, тем меньше потерь мы несли. Алена, тебе крупно повезло! Такой урок получает не каждая девушка. Ты просто обязана появиться на выпускном вечере и поразить всех своим видом.

Девушка растерялась. После таких слов все действительно выглядело по-другому, и ее страдания вдруг показались по детски наивными и преувеличенными.

– Но я не смогу появиться перед ними – буду чувствовать себя ужасно глупо. Они, наверное, придут вместе, а все знают, что мы с Майклом гуляли и начнут это обсуждать и шушукаться по углам.

– А ты сделай так, чтобы не шушукались! Ослепи их! – в разговор вступила тетя Света – Надевай свой платье – оценим твой вид.

Алена надела купленное еще месяц назад платье, и они все вместе минуту рассматривали это произведение искусства. Платье было из удивительно нежного бирюзового шелка, модного фасона – плотный лиф, тоненькая талия и длинная до пола юбка. В нем она выглядела как принцесса, но явно не настолько эффектно, чтобы сразить наповал всех вокруг.

– Ладно, – вздохнула тетя Оля. – Выручу вас в очередной раз. Когда выпускной?

– Через два дня, – дружно ответили мамой с дочкой.

– Значит, ждите меня с обеда. Два дня не жрать, ноги побрить и масочку сделать. Все.

Эти два дня Алена провела как в тумане. Написала подругам, что немного приболела, но теперь выздоравливает. Равнодушно узнала о результатах ЕГЭ. Как и ожидалось, русский она сдала хорошо, а французский и английский – отлично. С математикой было похуже – вымученная тройка символизировала все страдания девушки за 11 лет учебы. Набранных баллов с лихвой хватало для поступления. Документы в университет начинали принимать уже через неделю, и ее будущее было почти полностью определено. Но даже такое блестящее будущее уже не радовало. Ведь в нем уже не было месту любви и отношениям, да еще и мама уедет навсегда…

Вероника Сергеевна молча наблюдала за тоскливой физиономией дочки и, наконец, решилась.

– Доча, если у тебя хватит смелости пойти на выпускной, и выдержать встречу с бывшим, мы можем полететь к моему жениху вместе. Отдохнешь и развеешься перед учебой.

Точно! Как она могла забыть. Мама же предлагала что–то подобное буквально на днях. Тогда Алена обеими руками открестилась от поездки, а сейчас даже переспросила:

– Ты, правда, можешь взять меня с собой? Серьезно? Туда?

Даже сейчас она не могла заставить себя выговорить название той страны, куда насовсем собиралась уехать мама, и куда звала ее с собой.

КОРЕЯ. ЮЖНАЯ КОРЕЯ если быть точным. Неизвестная страна где-то в Азии. К стыду своему Алена до знакомства с маминым женихом крайне слабо представляла себе, где находится Южная Корея. Где-то около Китая и Индии… Ладно, страна. Когда мама два года назад познакомила ее с довольно симпатичным корейским бизнесменом, Алена полвечера просидела в шоке, стараясь скрыть его за вежливыми улыбками. А когда мама, волнуясь, спросила ее мнение, смогла выдать только «Ну мать, ты даешь! Работать с англичанами и французами и запасть на корейца?

Мама тогда уныло переспросила:

– Он тебе не понравился?

В том и дело, что понравился. Высокий, умный, молчаливый. И влюбленный в маму, это было сразу видно по его глазам и поступкам. Он так смотрел на Веронику Сергеевну, так пытался предугадать малейшее ее желание, что дочка даже позавидовала. У нее самой тогда не было парня, и с плотным графиком занятий перспектива его появления была крайне мала.

Теперь о будущем отчиме, да и его родине она знала намного больше. Его звали сложно – Чхве Кан Мин, где первое слово было фамилией, а вторые два – именем. Он был старше мамы, владел сетью кафе и закусочных, а его мать и будущая бабушка Алены – большим рестораном в Сеуле. И ее красивая и молодая мамочка в кои-то веки вытащила счастливый билет. Она уже ездила в Корею и получила одобрение будущей свекрови. Как ехидно подозревала Алена, любая мать будет рада, если сын в 45 лет наконец-то найдет себе пару. Пусть даже иностранку из далекой и холодной России.

Но, все-таки расстояние между их странами было слишком большим, а Корея – слишком загадочной и неизвестной страной. Со своими традициями, длинной историей, особенной архитектурой и культурой. Вот почему Алена мысленно зависла, думая над маминым предложением.

– Там чудесная природа, много достопримечательностей и милых магазинчиков. Погуляем, поболтаем, увидишь, как я буду жить, поближе познакомишься с будущим отчимом. Месяц отдыха тебя не убьет, ну как? – мама не успокаивалась и неожиданно девушке безумно понравилась эта затея. Она была очень похожа на авантюру. А хорошей встряски ей сейчас и не хватает.

Алена была в языковом лагере во Франции, ездила с мамой в Прагу, и очень любила Европу. Но сейчас была готова уехать хоть на край света, хоть в Африку, лишь бы не вспоминать о бывшем, и окончательно выкинуть его из головы. Ну, или хотя бы попытаться.

– Сейчас у тебя есть все шансы интересно и занимательно провести целый месяц. А в конце июля вернешься и успеешь подготовиться к собеседованиям.

– Мама я тебя люблю!

В решающий день Алена получила аттестат, сидя в первом ряду в строгом костюме и не глядя по сторонам. А после обеда пришла тетя Оля и принесла короткое алое кружевное платье, с глубоким декольте и чехлом–подкладкой телесного цвета. Увидев это чудо, девушка опять засомневалась – сможет ли в таком заявиться на выпускной?

– Не спрашивайте, где я все раздобыла, и сколько это стоило! – торжественно провозгласила тетя Оля. – Это мой подарок на выпуск нашей крошке.

Чулки, туфли и пушап–бюстгальтер того же телесного цвета прилагались. Кудри с помощью геля и лака навела тетя Света, а макияж был выполнен мастерами своего дела – нет большего профессионала в косметике, чем тетки ближе к сорока годам, – хором заявили обе маминых подруги.

Когда результат их стараний встала на высокие каблуки и появилась во всем блеске, три подруги замолчали, и первой заговорила тетя Оля:

– Вера, я надеюсь, ты ей презервативы в сумочку положила? Такая дивчина без мужского внимания не останется, это я вам как эксперт говорю.

– Оля! – мама побледнела, а потом покраснела.

– Шучу, шучу, – махнула рукой фея-крестная, но продолжила – если твой Майкл накинется на тебя где-нибудь в коридоре – без колебаний сразу бей между ног.

– Оля! – опять страдальчески простонала мама.

– Ты что, мать, не видишь – какую красотку мы тебе сотворили?

Тетя Оля шутила, а Алена недоверчиво смотрела на себя в зеркало. С вечерним макияжем, в обтягивающем платье, с выпирающей из выреза грудью она стала как минимум на пять лет старше, но и в десять раз красивее. И даже как будто не Алена сейчас смотрела на нее из зеркала, а какая-то другая девушка. И эту девушку никто не посмел бы обмануть или бросить.

– Ну это Вера ее сотворила, если уж говорить об этом, – вступила в разговор тетя Света. – Алена, мы тебя довезем до ресторана и поедем праздновать твой выпускной. Если что – звони.

– Вот зачем вы меня пугаете, а? – мама уже нервничала вовсю, но доверилась подругам и здравомыслию своей дочки.

Вечером в ресторан Алена явилась во всем блеске, ко всем оттенкам алого, накрасив губы красной помадой. И если по дороге сюда она еще сомневалась во всей затее, то при виде ошарашенных одноклассников поняла, что тетя Оля была права. Эффект явно превзошел все ожидания! Она нашла глазами Милу и Лизу, которым не звонила после поездки, и виновато улыбнулась.

– Что случилось? Тебе уже лучше? Почему сразу ничего не писала? Без сознания, что ли лежала?

Так они еще ничего не знали! Неужели Сонька удержалась и не стала хвастать своей победой направо и налево?

– А Соня вам ничего не говорила? – на всякий случай спросила Алена.

– Она после того, как ты уехала, ходила мрачная и вроде как с Майклом поругалась, он тоже как пришибленный был.

Все понятно. Ее вторая версия, что Соня и Майкл целовались нетрезвыми, оказалась верной. А может не только целовались, но это уже было настолько тошнотворно, что дальше и думать не хотелось.

– Мы с Майклом разошлись, – она не стала ничего объяснять, подозревая, что может позорно разреветься на глазах у подруг, и торопливо добавила: – остальное потом, ладно?

И зная, что подруги все равно не отстанут, выложила свою козырную новость:

– Я, скорее всего, съезжу в Корею на месяцок.

Это было правильным решением. Девочки сразу забыли про их расставание и засыпали ее вопросами, но тут в ресторан вошла Соня, а за ней Майкл. То, что они были не вместе, Алена заметила сразу. Все-таки совесть у кого–то еще осталась. Только у кого? Не все ли равно! Она повернулась к ним спиной, зная, что ее вид сзади также безупречен, как и спереди. Примерно минут пять девушка ощущала жгучие взгляды на своей спине и слушала ехидные комментарии девчонок, которые моментально приняли ее сторону, и стали наблюдать за представлением.

А потом Алене это надоело и она села за стол. Собственно столом и танцполом ее передвижения этим вечером и ограничились. Тетя Оля оказалась права (в который раз!) – предложение потанцевать от одноклассников, которые до этого не обращали на нее внимания, сыпались один за другим. Майкл смотрел на нее весь вечер, но не подходил, Сонька явно злилась и пила бокал за бокалом, а Алена испытывала двойственные чувства. Месть явно удалась, она имела успех и парень выглядел растерянным, но ей было уже совсем не весело. Более того, она боролась с желанием сбежать и снова поплакать в волю… уже дома, за закрытой дверью.

Алена еле дождалась десерта, немного поковырялась в тарелке и решительно встала. Надо сходить в уборную и ехать домой – решила она. Выпускной потерял всякий смысл – одноклассники внезапно стали чужими, бывший парень даже не нашел в себе сил подойти и поговорить… Больше ей нечего было тут делать.

Выходя из туалета, она наткнулась на Майкла. Он явно ее ждал, подпирая стену напротив. Надо же, тетя Оля оказалась еще и провидицей.

– Надо поговорить, – пробурчал он, отводя глаза.

– Не хочу, – она попыталась пройти мимо, но ее схватили за руку.

– Я плохо помню, что произошло, но Сонька сказала, что ты видела как мы… – Он замолчал, а девушка не спешила возражать. – В общем… типа… если я что-то не так делал… в общем выпил немного и ничего не соображал.

Этот бессвязный лепет ее разозлил:

– Ты так напился, что и не помнишь ничего?

– Ну, если мы с Сонькой переспали, то я думал, что это ты! – вдруг выдавил из себя Майкл и надеждой посмотрел на нее.

Надо же! Он считает это своим оправданием?

– А не пошел бы ты! – ее охватила такая ярость, что захотелось надавать ему по щекам. Она мучается и страдает, а этот тип просто не помнит, спал с Соней, или только целовался. И думает, что раз был пьяным, то это не считается.

Алена рванула от него на такой скорости, что даже пол заскрипел под каблуками. По пути чуть не врезалась в Соньку, услышала, как в спину летит ругательство, но ей уже было все равно. Она на полных парах пролетела обеденный зал, махнула девчонкам и выбежала на свежий воздух, лихорадочно заказывая такси.

Прощай школа, прощайте одноклассники. Прощай ее бывший и такой глупый парень. Алые паруса на Неве сегодня проплывут без нее. У Алены Ковалевой закончилось детство, и она не будет сидеть на берегу и ждать своего принца, как Ассоль. Она возьмет жизнь в свои руки, и для начала поедет в Корею, чтобы там окончательно избавиться от прошлого.

Дома Алена нашла недопитую бутылку мартини, медленно выпила полбокала и с чувством выполненного долга улеглась в кровать. У них с мамой оставалось пять дней до вылета, а нужно было успеть оформить визу, подать документы в приемную комиссию, собрать чемодан и… как следует порыдать в подушку, оплакивая свою ненастоящую и так бесславно закончившуюся любовь.

Серия 2

«Командир корабля и экипаж приветствуют вас на борту самолета Боинг 737, выполняющего рейс по маршруту Санкт–Петербург–Сеул… Время пути до Сеула 8 часов 50 минут… температура за бортом… счастливого полета».

Алена пропускала мимо ушей половину из того, что говорил командир экипажа. Всего восемь с половиной часов и она окажется совершенно в другом мире. Куда никогда не хотела попасть, но куда теперь стремилась всей душой, желая очутиться как можно дальше от Питера и от Майкла. Месяц в чужой и незнакомой стране – то, что нужно ее измученному сердцу.

Мама попыталась сэкономить на билетах, решив лететь бюджетным рейсом, но жених, услышав об этом, настоял на бизнес-классе. На вопросительный взгляд дочки она пожала плечами:

– Привыкай. Его доходы не сравнятся с нашими.

Алена не стала уточнять, на какое количество нулей они не «сравнятся», справедливо решив, что совершенно не имеет никакого отношения к его доходам.

В бизнес-классе было шикарно – просторно, удобно, тихо и комфортно. Одеялки, новенькие мониторы, еда на любой вкус – с такими удобствами они летали в первый раз. Но даже после вкуснейшего обеда Алене не спалось. Все несколько дней до отъезда она пыталась узнать хоть что-то про страну, где будет жить почти месяц. И теперь ее голова раскалывалась от обилия информации.

– Ты сможешь ходить по Каннаму, есть рамен, и слушать кей–поп!1

Алена читала в чате непонятные слова и даже не могла сердиться на Лизу.

– Из того что ты написала, я поняла только глаголы – ходить, слушать и есть ☺

Но подруга не сдавалась.

– Ну и зря! Я бы на все лето туда махнула! Это же мечта, а не страна. А какие там мальчики симпатичные!

Конечно. Как она могла забыть что ее Лиза была дорамщица со стажем – уже года два как смотрела корейские сериалы – дорамы, фанатела по корейским актерам (а заодно и по китайским с японскими) и досмотрелась до того, что решила поступать в Институт стран Востока.

С интересами подруги они смирилась давно, но насчет азиатской мужской красоты Алена бы поспорила. Конечно, ее будущий отчим был очень даже ничего, но его выбрала мама. Не факт, что все остальные корейцы такие же. Все таки стандарты европейской и азиатской красоты были разными

Она пробежалась глазами по остальным репликам Лизы и почти ничего не разобрала – там звучали загадочные слова аджосси, кимчхи и хангыль2. Единственное, что она поняла – это слово дорама.

Ну и пусть! В отличие от Лизы свою судьбу с Азией она связывать не собиралась, и окунаться с головой в таинственные слова не будет.

Будущий отчим встречал маму и дочку Ковалевых с плакатом, где по-русски были написаны имена «Вера и Алена», обведенные большим сердечком. Это было приятно, и девушка поймала себя на том, что первый раз за все это время улыбнулась от души. А ее молодая мамочка-невеста и вовсе бросилась на шею жениху и Алена во все глаза смотрела, как парочка жарко целуется, не обращая внимания на окружающих.

Тот самый случай, когда личная жизнь мамы во сто раз лучше моей, – уныло подумалось ей.

Когда они вышли на улицу, на них набросилась такая духота, что пришлось снять рубашку. Но даже в одной летней блузке без рукавов и джинсах было слишком жарко.

– Я забыла тебе напомнить, что Сеул находится на широте Анталии, поэтому привыкай, дочка, летом здесь почти всегда так. Передвигаемся от кондиционера к кондиционеру. За городом будет легче, я уже наметила пару мест, куда мы с тобой обязательно должны будем съездить, – мама, в отличие от нее, чувствовала себя превосходно.

Машина отчима – хендай последней модели была внутри удобной и комфортной. По дороге Алена пыталась смотреть в окно, но увиденное пока никак не умещалось в ее голове. Небоскребы и многочисленные разноцветные вывески магазинов и кафе вдруг неожиданно сменялись маленькими улочками с традиционными корейскими домиками. Все вместе производило неизгладимое впечатление.

Через полчаса они въезжали в большой охраняемый многоэтажный комплекс, а еще через десять минут поднимались в лифте суперсовременного дома из кирпича и бетона, с толстыми панорамными стеклами по фасаду. Квартира будущего отчима оказалось просторной и солнечной – из-за тех самых стекол во всю стену. Из окон был виден весь Сеул, большая гостиная была совмещена с современной кухней из стали и керамики, три спальни и две душевых комнаты – все было выдержано в спокойных бежевых и белых тонах.

Пока Алена бродила по комнатам, осматривалась и принимала душ, мама с женихом накрыли шикарный ужин. Переодевшись в свежие джинсы и блузку, девушка вышла к столу, однако почти ничего из стоящего на столе не узнала. Все было очень красивым и выглядело аппетитно, но новые блюда она пробовала с опаской, украдкой поглядывая, как будущий отчим ловко орудует металлическими палочками.

Потом она и отчим дружно загрузили посудомойку, а мама приготовила чай и выложила сладкое. Невероятно, но девушка не чувствовала себя третьей лишней, хотя влюбленные то и дело переглядывались и старались коснуться друг друга. Наоборот, чужой мужчина удивительно легко вписался в их с мамой компанию и чувства неловкости, вполне обычного в данной ситуации, не было и в помине.

Она даже пошутила на английском, единственном языке, на котором они могли общаться все вместе:

– Вам надо было жениться раньше, зачем вы тянули полгода?