Сказание о Хранителе Времени
Но разве Хранителю это всё неизвестно? Быть того не может! А если известно, то как его предложение понимать?
То есть, ничего в положении вещей изменить невозможно? Доступна только опция: помочь. В конкретной ситуации конкретному человеку. Или стране. Но умственное и нравственное состояние человечества изменить ей не позволят. Потому что или они уже пытались и потерпели поражение в своих попытках, или изменения доступны только самому человечеству? А если так, то на это понадобится сто миллиардов веков, причём без малейшего шанса на успех. Потому что человечество меняться не собирается. Или не может. Или не желает. Разве свинье, обожающей грязь, войдёт в голову идея научиться летать? Даже если ей пообещают, что там, в высотах, грязь ещё роскошнее. Но поверит ли в это свинья, уже нашедшая свою грязь?
Вопросов было больше, чем ответов. Но главным – на который Дорми себе ответить пока так и не смогла: принимает она предложение Хранителя или нет? Если нет – она лишается единственной возможности хоть что-нибудь изменить в жизни человечества. Если да – действительно ли она получит эту возможность? А если да – то насколько весомы будут изменения? Участь Сизифа её вовсе не прельщала.
Дорми когда-то встретился трюизм: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Она тогда усомнилась: смотря что сделать и не сделать. Можно сделать что-нибудь ценное (вроде безупречного здания), но можно и сделать крупную мерзость, вроде растления младенцев. В первом случае можно пожалеть, но во втором?
А в этом случае – она пожалеет, если не примет предложения? Кстати, а если примет, то можно ли будет потом это прервать? Или там уже вступят в действия законы, не имеющие обратной силы? Например, она узнает нечто, не доступное обычным людям. Или её просто вернут в ту минуту, с которой начнётся её обучение? Кстати, не факт, что она будет успешной ученицей и освоит всё необходимое в нужной степени.
Она не знала, на что решиться. Не то, чтобы Дорми было страшно, нет. То есть да, было, но этот страх не был решающим фактором. В своих силах она не была уверена, но полагалась на мнение Хранителя: раз предложение сделано, он считает, что она справится. Но справится ли? Как бы дров – во вселенском масштабе – не наломать!
И, кроме того, действительно ли у неё есть все те способности, о которых говорил Хранитель? Они что, есть у всех без исключения? Только из её подсознания эти способности извлечены (но она ведь их не осознаёт до сих пор!), а у других нет. Но почему? Ведь если бы люди всё могли…
С другой стороны – одна из цивилизаций именно потому и погибла, что могла всё. Получается, что «мочь всё» ничего не гарантирует? А что гарантирует? Безсилие? Или должна быть найдена «золотая середина»? Но кто эту середину должен найти и человечество на ней застолбить? Оградить высоченными стенами неверные дороги, ведущие к пропастям? Это именно то, что придётся делать Дорми, если она примет предложение? Строить ограждающие стены вместо изысканных и уютных зданий?
Что толку гадать, надо спросить у Хранителя. Он же велел позвать его, если у неё возникнут проблемы. Но пока рано: внутри такой шторм, что сначала следует самой что-то решить.
Тем временем корабль приближался к дому. Планета уже была прямо по курсу и увеличивалась с каждой минутой. Вскоре последовал запрос с центра управления полётами: кто летит, куда, зачем. Дорми спокойно отправила все ответы и вскоре получила координаты своего порта, в котором ей следовало быть в конкретное время.
Теперь можно сообщить домой, что она вернулась. Если у кого-то будет возможность и желание встретить её – она обрадуется. Если не будет – не особо огорчится. Потому что тогда она опять окажется в родительском доме и будет слушать советы и предложения: что ей следует сделать то или это. А подумать она уже не сможет.
Придётся ей возвести на своём участке нечто временное, чтобы всё-таки обдумать своё ближайшее будущее.
Она, конечно, любит свою семью, но иногда невозможно объяснить самым близким людям, что тебя тревожит. Тем более – в её случае. Кто ей поверит, что она не просто видела Хранителя, но общалась с ним, побывала в его вселенной, получила предложение стать его помощницей… В лучшем случае, её начнут отговаривать – не губить свой архитектурный талант. В худшем же – Дорми даже думать не хотелось, что в худшем…
Семья прибыла встречать путешественницу в полном составе, разве только пра-пра-прабабушки не было. И то лишь потому, что надо было кому-то остаться дома, дабы приготовить потрясающий стол: кормить непослушную дочь и внучку самыми изысканными земными блюдами, которых она не пробовала уже больше года…
Дорми переходила из объятий в объятия, пока не начала пошатываться от усталости. Как только это было замечено, её мгновенно усадили на сиденье роскошного мобиля, умевшего и ездить, и летать, и плавать, но выглядевшего так элегантно, словно никогда не прикасался ни к болотам, ни к лесному бездорожью…
Только дома обнаружилось, что таких мобилей прибыло целых четыре, причём в каждый помещалось около двадцати человек.
«Меня тут не перепутали с коронованными особами?» – удивилась Дорми, – «что-то слишком почётно».
И не успела она ступить на траву родного двора, как попала в объятия бабушки, устроившей такой приём, что некоторым коронованным особам и во сне не снилось!
– Ну, лягушка-путешественница, наездилась-насмотрелась? А то мы уже начинали рыдать, что не увидим тебя ближайшее столетие!
– Ба, что за шутки, какое столетие! Если бы вы действительно захотели меня увидеть, то ведь даже мой маленький кораблик способен к телепортации. И я бы в течение часа была на Земле, так что никуда не делась бы. И уж кому это знать, как не тебе!
– Но у тебя были явно какие-то приключения! Уж я-то тебя хорошо знаю. И что тебя так потрясло? Неожиданные встречи? Красоты иных планет? Монстры, которые пытались тобой закусить? Или что? Или кто?
– Ба! Всё в порядке!
Она только хмыкнула в ответ: ладно, потом поговорим! Теперь-то ты дома некоторое время побудешь!
Глава 2
«Хранитель, я согласна!» – Дорми произнесла это мысленно, но не сомневалась, что её услышали. Ей понадобилась неделя, чтобы побороть собственные сомнения в том, что она справится с миссией, сути которой даже не понимала полностью. По крайней мере, в части методов, которые ей придётся применять. Но ведь Хранитель обещал, что её всему обучат. Что Дорми совершенно точно знала – она будет стараться изо всех сил!
И в то же мгновение увидела Хранителя.
– Ты где?
– У себя.
– Но как тогда я тебя вижу?
– Это и есть одна из способностей, которыми ты будешь обладать: видеть всё, всегда, в любой точке Вселенной, с любого места – причём во всех подробностях, включая мысли тех, кто участвует в ситуации.
Дорми ахнула:
– Не может быть! Прямо сейчас?
– Сейчас ты видишь только меня и моей силой. А потом сможешь видеть сама, именно так, как я сейчас уточнил.
– Ты слышал: я согласна! Только я ничего этого не умею.
– Научишься. И многое ты уже умеешь и знаешь, просто не понимаешь этого. Помнишь, как читала мысли?
Она вспомнила и снова впала в ужас: это было непереносимо! Было впечатление, что мозг взорвётся и его ошмётки забрызгают всё вокруг километров на сто в диаметре…
– Было больно, я знаю. Потому что мозг был активен в одной только области, той, которая отвечает за эту способность. А если активными станут все возможности, то мозг будет работать на другом уровне и никакой боли ты испытывать не будешь. Более того – любую из способностей (или все вместе) ты сможешь отключать и казаться обыкновенным человеком.
– А это зачем?
– Чтобы оставаться в это время архитектором, – улыбка Хранителя была ласковой и несколько лукавой.
Сможет ли она оставаться архитектором и быть, одновременно, помощницей Хранителя? Начать с того, что она до встречи с ним вообще не думала о Времени, как объекте хранения. Её отношения с Временем ограничивались одним прибором: часами и необходимостью соотносить свои действия с их ходом: вовремя успевать туда, куда ей было необходимо являться. А теперь?
– А теперь, – сказал Хранитель, – ты узнаешь, что Время – управляемая Стихия. И научишься этому управлению. Но сначала…
– Что? Обучение?
– Сначала посвящение.
Оп-па!
– И в чём оно заключается?
– А ты готова?
– Конечно!
Во мгновение ока Дорми оказалась во вселенной Хранителя. Зал, казалось, вообще не имел потолка, а если имел, то этот потолок или был неописуемо высоко, или того же цвета, что и тёмно-синее небо, так что определить, есть ли он и где – она так и не смогла.
И только потом, опустив глаза, чтобы посмотреть, что это за зал, Дорми увидела, что находится в центре довольно обширного собрания.
Дорми не могла точно определить, люди ли это или другие существа – вряд ли Хранитель был человеком – но они явно собрались здесь не случайно. Но странным было даже не это, а то, что каким-то образом Дорми оказалась совершенно другого, не обычного земного, роста: она могла видеть Хранителя и других присутствующих (а среди них, вероятнее всего, были и её сопланетники) так же спокойно, как если была бы с ними вровень.
– Тебе предстоит принести клятву.
Она удивилась: разве она собирается сделать что-то не то? Клянутся, когда есть опасность предательства.
– Не только. Без этой клятвы ты можешь случайно разгласить те сведения о Времени, которые станут тебе доступны, но не должны быть известны людям. Даже в случае, когда эти сведения окажутся для них совершенно непонятными и непостижимыми.
– Но если они ничего не поймут, то…
– В этот раз не поймут, а в другой могут понять. Но дело даже не в этом, а в том, что есть ещё силы зла. Они точно поймут. И сумеют воспользоваться. А это чревато войной.
– Войной?
– Именно. Если сведения станут им доступны, управление Временем сразу же осложнится и вернуть всё на требуемый уровень окажется во много раз труднее, чем до.
– Но разве клятва может удержать мой дурной язык?
– Да. Потому что ты получишь защиту от, как ты выразилась, своего дурного языка. Но есть ещё и разные состояния, сильной усталости, например, когда человек чисто механически отвечает на какой-то вопрос и этим выдаёт доверенную ему тайну.
– Но кто может задать такой вопрос, чтобы можно было выдать тайну? – если какие-то сведения нужно хранить в тайне, то ведь они настолько неизвестны, что задать побуждающий вопрос могут только те, кто сам знает хоть что-нибудь по теме.
Хранитель не стал отвечать, а просто открыл перед Дорми ужаснувшую её картину: представителей сил зла было так много и они были так разнообразны, что некоторые напоминали не людей даже, а угольно-чёрных упырей с когтистыми крыльями. Остальные представляли собой полный набор существ, населяющих вселенную – на самых разных планетах. Но при этом абсолютно все эти существа были, как минимум, двойными – сверху вид один, под ним – совершенно иной. И таких слоёв у некоторых, даже на неопытный взгляд Дорми, было около полусотни. На любой вкус, как говорится.
– Вот они вполне могут задать провоцирующий вопрос.
– Но откуда они будут знать, что этот вопрос надо задать именно мне? У них что, есть шпионы в твоей вселенной?
– Шпионов нет. Но изменения в людях они прекрасно отмечают и если эти люди не разговаривают с близкими о своих новых способностях, то силы зла не знают, чем именно ты будешь заниматься. Поэтому ни с кем ни слова, ни звука об этом произносить нельзя!
– А я же тебя позвала!
– Мысленно! А мысли им недоступны.
Дорми не поняла, как это получилось, но обстановка изменилась: она вдруг оказалась в центре зала на круглом возвышении. Ей на голову надели нечто вроде купола или короны из очень тонких прутиков (сделанных из непонятного даже на вид материала) и она почувствовала себя кем-то вроде правящей королевы. Сразу же после этого она поняла, что знает текст клятвы наизусть. И она громко произнесла эту клятву: никогда не разглашать ничего, что относится ко Времени и к управлению им.
Потом Хранитель спросил, какие стихии знает Дорми.
– Человечеству известно пять стихий – Земля, Вода, Огонь, Воздух и Эфир (его ещё называют Дух). Время Стихией не считается.
– Напрасно. И, кстати, Стихий больше, всего их девять – ты потом об этом узнаешь. Но пока тебе предстоит познакомиться со стихией Времени.
– И как выглядит Время, как Стихия?
Оно оказалось схоже с любой другой Стихией, особенно с водой и огнём: так же вилось в самых разных направлениях, заворачивалось в самые причудливые фигуры и пыталось вырваться из-под управления.
– Почему оно такое непокорное? – удивилась Дорми.
– Оно не само по себе такое, ему «помогают» силы зла.
– Почему?
– Если им удаётся добиться своего и вырвать, хоть в каком-то месте, Время из-под нашего контроля, всегда случаются беды.
– Для людей?
– Для всего живого.
Дорми задумалась: это могло бы объяснить, почему некоторые люди и другие живые существа гибнут от так называемых случайностей.
– Случайностей не существует. Этим словом называют события, когда непонятно, что произошло и почему.
– Вот! Я никогда не верила, что случайности существуют!
– И правильно не верила! Потому что их не существует!
– А что существует?
– Воля Высших сил. Или – диверсия сил зла. Теперь ты понимаешь, как важно охранять Время? Ведь именно от его спокойного и правильного течения зависит жизнь!
– Чья жизнь?
– Жизнь, как таковая. Жизнь Вселенной. Жизнь всего живого.
Дорми с сомнением посмотрела на Хранителя:
– Ты уверен, что я справлюсь? Я же обыкновенная!
– Обыкновенных не существует! Все – единственные и неповторимые! Все без исключения! Бывают похожие, но никогда не полностью такие же, в точности одинаковые, во всём совпадающие. Даже однояйцевые близницы различаются! У каждого живого существа – от инфузории туфельки до человека – единственный, особенный набор возможностей и способностей. И чем выше в развитии существо, тем этот набор шире, глубже и мощнее! И эта мощность определяется степенью его развития.
– Ты об интеллекте?
– Я – обо всём! Какой толк в интеллекте, полностью оторванном от морали? Это готовые убийцы и садисты! А в соединении – святые.
Дорми согласилась: трудно заподозрить маньяка в способности пожалеть или, тем более, любить.
– Хочешь ли ты оградить от всевозможных маньяков – от мошенников до садистов и убийц – их жертв?
– Ещё как!
– Ты получаешь такую возможность!
– Что-то я в своих силах не уверена… – пробормотала Дорми.
– Это потому, что сейчас тебе не достаёт знаний и навыков. Но я ведь говорил, что сначала – учёба?
– Говорил. Но не сказал главного: неужели люди способны это делать? В смысле – управлять Временем?
– А ты думаешь, я один это делаю? У меня везде помощники! В том числе и такие, которые не подозревают об этом!
Если Дорми можно было ещё чем-то удивить в такой ситуации – Хранителю это удалось!
– Аккуратные и чистоплотные, люди долга – мои действенные помощники. Разгильдяи и грязнули – столь же действенные противники.
Это Дорми понимала: любители всё откладывать в длинный ящик (который они потом никогда не открывают) ей самой были неприятны. Но, поскольку они были не из числа близких ей людей, то можно было просто устранить их из своей жизни.
– Теперь ты этого делать не сможешь – устранять. Придётся, управляя их Временем, менять их натуру и привычки.
– Да ведь это невозможно!
– Нет ничего невозможного. Есть недостаток в помощниках.
Оставалось научиться всему: Дорми не представляла, как можно управлять стихией. Это какими методиками нужно овладеть, чтобы велеть воде течь не так, как ей течётся в данном русле, а как-то иначе. Или огнём – разве им возможно управлять? Не в смысле – подбросить в костёр топлива или нет, а уже горящим пламенем – как управлять?
– Имей в виду: ты не вправе разглашать ни единой детали из того, что узнаешь в процессе обучения.
– А если я случайно проговорюсь?
– Не проговоришься. Шлём будет оставаться на тебе теперь всегда. Он не будет мешать твоим мыслям, процессу обучения, но будет блокировать любые попытки всё это озвучить своим согражданам.
– Каким образом?
– Это ты тоже узнаешь в ходе учёбы. Ведь тебе нельзя даже сообщить никому, что ты зачислена в ученики.
Дорми удивилась: а что в этом секретного?
– Если силы зла узнают об этом, нападения на тебя будут совершаться постоянно. Ты уверена, что в состоянии отбить эти атаки? А если даже была бы в состоянии – учёбе и, тем более, работе в качестве моего помощника, они будут очень мешать. Иными словами – придётся тебя отчислить из-за плохого качества твоей деятельности. А мне бы этого не хотелось.
Вот это да: её могут отчислить в самом начале пути!
Нет, на это она не согласна. Поэтому шлем будет оставаться до тех пор, пока Хранитель не сочтёт возможным его снять.
– Это случится очень нескоро.
– А он не будет мешать мне спать? Или заниматься привычными земными делами?
– Ничему он мешать не будет: он, вообще-то, в другом измерении будет находиться, но воздействовать на физическое тело при этом сможет.
– А когда обучение начнётся?
– Оно уже началось!
– То есть как?!!
– А ты ожидала оказаться в привычной аудитории? С лектором на кафедре и сокурсниками рядом? Нет, здесь у нас всё иначе. Поскольку нет двух одинаковых людей, обучение тоже индивидуальное.
– И кто учитель?
– Я. И мои опытные помощники.
– Но само обучение похоже на привычное мне?
– И да, и нет. Если тебя пугают предстоящие экзамены – не волнуйся, у нас оценок не ставят и дают возможность пересдавать сколько угодно. Но если наука усвоена – проблем не будет.
Ну, конечно – это же везде так: если предмет не выучен, сдать экзамен по теме – большая проблема. Дорми даже полегчало: неизвестно, что она будет изучать, но принцип стал понятен. Вот только представить себя, умеющей управлять стихией – это нечто запредельное.
Никогда она не думала о Времени, как о Стихии. И о том, что этой Стихией можно управлять. И что с помощью этого управления можно изменять жизнь конкретных людей и даже народов, стран и планет. Ну, до этого ещё очень далеко, но если бы она смогла…
Дорми внезапно обнаружила, что всё ещё находится в том же зале и беседует с Хранителем так запросто, будто это сосед по двору или попутчик в метро. А ведь буквально пару дней назад она видела себя песчинкой у его подошвы. Что изменилось, а?
Её согласие всё изменило. Её готовность учиться и помогать.
– Для начала, – сказал Хранитель, – ты просто будешь наблюдать за стихией Времени. Чтобы понять систему его течения, движения, вращения и влияния на каждую конкретную жизнь. Но до получения моего разрешения не пробуй вмешиваться в него!
– А там есть система? То, что я пока видела, кажется именно Стихией, причём совершенно неуправляемой!
– Она управляема: чем, по-твоему, я постоянно занят? Именно управлением этой Стихией. А что тебе пока этого управления не видно – не страшно. Постепенно ты поймёшь, что кажущиеся случайными и произвольными завихрения, остановки и изгибы Времени вызваны именно управлением! Потому что оставить Время без внимания невозможно – оно, действительно, Стихия и не управлять им – значит, обречь всё живое на непредсказуемые последствия!
– И долго мне наблюдать?
– Пока не разберёшься. А для этого ты можешь задавать мне любые вопросы, причём круглосуточно!
– А ты никогда не спишь?
– Нет. Мне незачем. Я вечен.
– А как ты отдыхаешь?
– Об этом я расскажу тебе позже. Мы же только недавно познакомились, поэтому я кажусь тебе похожим на человека, только очень большого. Я не совсем человек. А если точнее – совсем не человек.
– А кто?
– Пока скажу так: обитатель параллельной Вселенной. А в ней обитают те, кто управляет стихиями. Я, в том числе.
– Ты обещал рассказать, какие ещё есть стихии.
– Непременно расскажу, но тогда, когда ты сможешь понять их суть и методы управления ими.
– Ну, пожалуйста, хотя бы одну!
– Космос. Это не пространство, в котором болтаются небесные тела, а тоже Стихия. О космических ветрах слышала?
Дорми кивнула – кто же не слышал?
– Ну, вот. Вторая, в том числе внутри Стихии Космоса Стихия – Температура. Ещё Холод. Он сам по себе, вне Стихии Температуры. Им тоже нужно управлять. Тяготение – третья. Но об этом потом. Когда ты выполнишь первую учебную задачу и когда тебе потребуются эти знания для освоения твоей, так сказать, новой профессии.
Она не предполагала, что управление Временем так сложно. Впрочем, она прежде не предполагала и того, что им в принципе управляют. Течёт оно себе, течёт – неизвестно откуда и куда – отмеривает жизни и отсчитывает разные события… Оказывается, не всё так просто!
И всю эту технику и технологию процессов управления и хранения ей предстоит не просто узнать, но усвоить крепко-накрепко: от Времени зависит практически всё и вся. А если так – придётся быть очень внимательной и правильно оценивать происходящее.
Как жаль, что никому нельзя будет рассказать обо всём, что она узнает! Зато об этом можно говорить сколько угодно с самим Хранителем и – если она с ними познакомится ближе – с другими его помощницами.
– А ты хотела бы с ними познакомиться?
– Конечно! Это же хорошо – знать одноклассников!
– Теоретически я с тобой согласен, – Хранитель, похоже, улыбался, – но в реальности нет двух одинаково успевающих учеников. Кто-то быстрее усваивает одно, кто-то другое. И если ученики будут сравнивать свои успехи с успехами других, могут возникнуть разные неудобства: сомнение в собственных силах, например.
– Не обязательно!
– Конечно. Но именно индивидуальное обучение показывает, чем именно предстоит заниматься нынешнему ученику в будущем. Поскольку управлять Стихией Времени в полном объёме могу только я, то мои помощники обычно сосредотачиваются на каких-то отдельных участках. На тех, где они могут работать без посторонней помощи и моего вмешательства. Но всю стихию подчинить человеку не под силу.
– А как долго надо учиться?
– Хороший вопрос! Очень хороший! Время учёбы каждого определяется необходимостью максимально полного обучения конкретной дисциплине. Все учатся столько, сколько нужно, чтобы полностью раскрыть свои способности по управлению Стихиями. Я тебе больше скажу – некоторые впоследствии стали помощниками по управлению совершенно другими Стихиями!
Дорми, словно во сне, наблюдала за рекой Времени. Она не понимала, где находится, но впечатление было таким, словно она лежит на далеко выдавшемся языке скалы и сверху смотрит на реку. Хотя, в то же время, она совершенно точно знала, что нет никакой скалы и что она не спит.
Река была удивительной: безбрежной, текущей, в разных местах, то плавно, то с завихрениями, то с омутами, то со стоящими на месте волнами, то мчащимися, словно под дуновением сильного ветра, то вздымающимися так высоко, что было просто непонятно – как? Но при этом река была цельным, единым течением.
– А теперь смотри сюда.
Дорми увидела ресторан. Точнее – пару: красивые женщина и мужчина. Они очень гармонично смотрелись рядом и Дорми подумала, что это влюблённые, которые скоро поженятся.
– Нет, их объединяет другое.
– Что именно?
– Посмотри внимательно на каждого. На Линию Времени каждого – посмотри в их прошлое.
Понятно, что Дорми этого не умела, но, с помощью Хранителя, вдруг увидела, как медленно откручивается время жизни сначала женщины (назовём её условно Марией), потом мужчины (условного Ивана). И обнаружила, что в этих жизнях был третий – один и тот же человек в обоих случаях. И там, где он был, отрезок времени был чёрным.
– А теперь посмотри на него.
Мужчина (вместо имени – Икс) оказался отвратительным. Нет, физически он выглядел симпатично, но внутри это было исчадие ада.
С Марией у него было нечто вроде любовной интрижки, вот только она этой интрижке сопротивлялась всеми способами. Тем не менее, пострадала (до невозможности восстановления) её репутация: ей пришлось сменить несколько работ, потерять дом, из которого её, как запятнавшую имя семьи, грубо выставили, прервав всякие отношения, переехать в другой город, где она не нашла работы по специальности (кто примет на работу учительницу с такой биографией?) и теперь она работала на складе. И никого не интересовало, что добиться своего негодяю не удалось.
С Иваном история была ещё хуже. Когда-то они с Иксом были сокурсниками и соседями. И почти друзьями, если могут дружить столь разные люди. Но общались часто, поскольку жили рядом.
До того, как их пути успели разойтись, Икс успел сплести пару-тройку интриг, посредством которых попытался отнять всякую возможность успехов Ивана как в учёбе, так и в последующем трудоустройстве. Этого Иксу оказалось мало и он, зайдя в гости к матери Ивана (когда сам Иван был в отъезде по служебным делам), в итоге мать убил. Она была жива ещё целые сутки, но не смогла добраться до телефона и вызвать помощь. И когда через два дня Иван вернулся, то застал уже остывший труп матери.