Шторм

Нечёсаная морская братия смотрела на неё растеряно.

– Хотелось бы, конечно, тёплой воды, – заметила Зося обречённо, и поднялась.

Машина не пришла. Никто и не думал возвращаться к реальности. Зато теперь женщина увидела, что берег был совершенно пуст, куда ни брось взгляд. Никаких построек, электрических столбов, дорог. Никаких вообще признаков жизни. Зосе стало страшно.

Однако над землёй распахнулось сливочное небо ленивой теплой осени. Когда солнце вдруг вспоминает о жизни, и всё подчиняется его власти: пашни, сухие леса, луговина и беспокойное море. Обманутое естество верит солнышку и вдохновляется этим нестойким обогревом; вдруг оживают крикливые вороньи стаи над черной пустотой отпаханной земли, померкшие дубравники вдруг вспоминают июньскую свежесть, но море… Море обмануть нельзя, оно уже дышит обжигающим холодом. Резко и беспощадно.

– Кошмарики мои! Кошмарики мои! Это – явь, – запричитала Зося, окончательно подчинившись сознанию того, что она видит «другую реальность». – А какой сейчас год?

Викинги переглянулись.

– Пятый год власти Рёрика Скёльда.

– Что это значит?

– Я по-другому не знаю, как сказать, – ответил ей Хольдер, – мы время считаем не годами, а месяцами. Зачем нам знать про годы? Пусть этим занимаются вельвы вроде тебя.

Зося закрыла глаза и тихо заплакала.

– Иди, поешь… – позвал её предводитель морской братии, – Ты останешься здесь или поплывёшь с нами?

Голос Хольдера явно не выказывал интонаций задора и уверенности.

– Здесь? – переспросила Зося. – Нет, здесь я не останусь.

Викинги воодушевились её ответом.

– Тогда тем более поешь, а то требушить нам придётся теперь только вечером, – сказал Хольдер, раскладывая на земле шкуры для удобства вельвы.

Их корабль назывался «Ворон». Голова ворона была вырезана на штевне этой большой и широкой лодки с короткими по морским представлениям бортами.

Трогги, самый старый из них, рассказывал Зосе, что ворон, который живёт на корабле, – всего лишь душа какого-то человека, которому раньше принадлежало это судно.

– Это – вещая птица, – говорил Трогги, осторожно поглядывая на Горо. Он признаёт только Хольдера, и тот научился понимать его язык. Конечно, не сразу. Несколько раз ворон спасал нас от беды.

– А кто такой этот Йорк Рваное ухо? – спросила женщина.

– Хельго, который платит нам за службу, в прошлом году потопил его корабль недалеко от Хедин-острова, и с тех пор Йорк нападает на все ранские лодки без разбору.

– На какие лодки? – не поняла Зося.

– Лодки острова Рана.

– Никогда не слышала о таком острове.

– Он самый большой от Хедебю до земли эстов.

– Рюген, что ли? – спросила Зося.

– Да, саксы его примерно так и называют. Потому что там живут ругины, которых мы зовём русинами.

– Как всё путано.

– Вон Йорк! – вмешался в их разговор Одриг, услышавший про потопленный корабль. Молодой викинг забежал на небольшой холм, прикрывавший их ночное лежбище от сырого ветра, и указывал рукой куда-то в море.

Зося решила тоже посмотреть, как выглядит грозный морской разбойник. К тому же связанный в её воображении с Якубом Троттом.

Море, обычно тяжёлое, смальтово-серое и неприветливое, сейчас светилось редким для Балтики ультрамарином. Его синева была такой силы, что невольно зачаровывала и взгляд, и душу.

Милях в двух от берега застыл корабль викингов, нарушавший своей неподвижностью реальность бесконечно живого и трепещущего моря. Размеры этого корабля значительно превосходили габариты «Ворона». Зося подумала, что Хольдер всё хорошо рассчитал, а этот Йорк понадеялся, что он тоже проскочит за ними. «За ними…» – открылось сознанию Зоси. Она уже отождествляет их всех с частью своего пространства. И этого обычно угрюмого Хольдера и мальчишку Одрига и старого Трогги. Имена других она не могла вспомнить.

Неожиданно где-то рядом шумно ударили крылья. Зося вздрогнула и зажмурилась, и тут ей на плечо сел Горо.

Примечания