В поисках рая

Глава 4: Буря свободы

Чёрт, до чего противно всё знать. Особенно про то, что знать совершенно не хочется. Про предвзятость мнений окружающих, которые зачастую судят по тебе о том, что из одежды сейчас на тебе, про «офисных крыс» которые медленно сходят с ума сидя у себя в офисах, и про ужасную возможность, что и я когда-нибудь вопреки своей воли стану таким же, про наших чиновников и бюрократов, от решений которых зачастую зависит твоя дальнейшая жизнь, про художников и поэтов которые работают на заказ, тем самым губя своё истинно творческое начало, про свободомыслие которого никогда не будет в людях и про свободу которой никогда у меня не было и, наверное, уже никогда не будет.

Почему? Почему? Спрашивал я себя, в то время пока стоял на остановке и злился исключительно на себя. Ведь мы дети своих дел, и порой мы не в силах осознать последствия своих действий в отдаленной проекции. Пройдя, через испытания сна, усталости и отчаяния я столкнулся с тем, что мне не было подвластно. Бюрократия. Перед её лицом ощущаешь себя столь незначительным и жалким, что это невозможно описать. Я вошёл в маршрутку. Было очень жарко и душно. Было настолько жарко и душно, что в тот момент, когда я сел на место, которое весь день было под солнцем, у меня сразу поднялась температура, а из каждой поры брызнули струйки пота. Во всей этой пыли, коктейля запахов из пота, дешёвого одеколона запаха перегара и женского мускуса не хватало лишь одного. Дождя. Бури, грозы. Чего-то сильного, мощного, что смоет все эти запахи, запахи перегара, запахи ложных страхов, разбитых сердец, задушенных амбиций и всего прочего, что ненавистно моему разуму. Но самым ненавистным в этой духоте был запах пота, который, кажется, преследует тебя повсюду. И от него никак нельзя избавиться. Даже душ с этой задачей уже не справляется. Принимая его по три раза, запах пота преследует тебя повсюду. Стоит провести на улице пять минут и можно возвращаться в душевую. Я ждал лишь дождь. Его ждали и люди, и земля. Я жаждал увидеть силу, которая сметает целые города и сёла, ту силу, перед которой трепетали наши далёкие предки, ту силу, которую боятся и поныне. Выйдя на улицу, предусмотрительно захватив зонт, я не был готов, к тому, что случилось. Пройдя порядка четырёхсот метров, я ощутил дуновение ветра. Чистого, свежего. А далее небеса зарыдали… Их плач, был неописуем в своей естественности, силе и красоте. Гром и молния, сплелись воедино словно страстные любовники, ослепляя тех несчастных и уже насквозь промокших людей, что не успели спрятаться от дождя. Эта сила, эта свобода, эта мощь… это невероятно. Испытывая райское наслаждение от ветра и дождя, я лишь хотел, чтобы это длилось вечно. Небеса заливались в истошном вопле, который гласил: “ вы жалкие никчёмные черви, убирайтесь прочь». В тот момент мне хотелось быть там и повторять эту фразу вместе с небом в унисон. Это был рай. Эта сила, это могущество. Мысли беспорядочно метались, представляя себя обладающего подобным могуществом. Но чуть позже небеса решили-таки наказать меня за мою дерзость. Начался град. Он бил меня по лицу, по спине, по голове. Небеса будто хотели, чтобы я склонился перед их могуществом и всесилием. Мне не оставалась ничего другого как скрыться под балкон первого этажа и с неописуемым ужасом и восторгом наблюдать за происходящим.

И вновь я ощутил себя таким маленьким, таким слабым… но когда дождь начал стихать, мне захотелось лишь одного – взмыть в небеса, догнать эту бурю, соединиться с ней в страстном танце и вернуться на землю дождём, даруя миру очищение и возрождение. Очищение и возрождение. Лишь сейчас спустя годы я хорошо понимаю, что всё это было бы бессмысленно. Я смешался бы со сточными водами, ушёл в почву. И лишь малая моя часть обрела бы бессмертие и продолжение в растениях и людях. Это единственное возможное бессмертие. Мы всегда стараемся привнести часть себя этому миру, людям, искусству. Так не лучше было делать это на протяжении десятилетий, а не десяти минут? Вот, и я не знаю.

Проснулся я уже глубокой ночью. Моё тело лежало у друга на даче, в то время как мысли отчаянно цеплялись за ускользающий сон только что мною увиденный. Но, всё же собравшись, я вышел на балкон. Закурил.

Как утверждает общечеловеческий опыт, «свобода» бывает «для» и "свобода" бывает «от». От чего я хочу быть свободным, и для чего? Я желаю быть свободным в выборе кем мне быть и когда. Я желаю свободы для выбора. Я желаю свободы от гнёта моего собственного опыта. Да, я знаю, что вы скажите. «Это невозможно», но даже вам осознание этой истины, не мешает мечтать о подобном.

Проснулся я от звуков грома, кстати. И проснулся вовремя. Там за окном начинался дождь. Он начал идти медленно, неспешно перешёптываясь с ветром. Я вновь впал в раздумья о рае, медленно растворяясь в зелёном сумраке прохладной летней ночи…

Взгляд со стороны

И вновь он воспылал, воодушевлённый новой идеей и новой надеждой. Новой для него. Уроки он извлёк, неожиданные.

Глава 5: Выбор

Она была… Трудно охарактеризовать, вписать в рамки, подогнать под стандарты или мерки, то что ты не понимаешь. Она была «Рыжей». Это, пожалуй, самая точная характеристика. Весь её характер, внешность, слова и созидаемые ею картины мира помещаются в этом слове. Дрожащий взгляд, сильные скулы, античный профиль. То, что вспоминается вдобавок. Наша первая встреча была подобна искре в ночи. Столь малозначительную роль, эта встреча сыграла в мировой истории и в тоже время, настолько яркой она была. Словно в океане порока, эгоизма и лжи возникло нечто новое, нечто чуждое всего этого. Творец встретил творца. Её звали Анна.

Именно тогда я задумался над смыслом этого пафосного и популярного слова «Любовь». Что означает любить? Какие действия подразумевает этот глагол? А какие методы используются при совершении этих действий? Грубо говоря, как мы любим? Говорят – «Просто люблю». Не могу понять. Я пытался до зубовного скрежета, до боли в висках. Не мог. Я чувствовал, но не понимал. Что из этого важнее? Я так и не понял тогда.

Но эта эмоция, это ощущение… Подобно крыльям, выросшим за спиной, буду длани, которая держит тебя. Всё что считал раньше верным, всё к чему стремился, стало абсолютно неважным. Стояла отныне только одна задача. Сделать так чтобы она была счастлива. Но как я не знал. Не догадывался. Настолько непостижимыми она, и её стремления были для меня тогда. Я не видел в ней недостатков, а на любые реплики своих товарищей об особенностях её характера, скрытых от меня, но открытых для них, я реагировал как на ложь и провокацию.

Я хотел дать ей сказку. Всё что мне требовалось это время. Я устроился на работу. Начал внимательно изучать то, чем занимается. Её образы, её музыка, её картины. Я стал жить её жизнью и стал дышать её воздухом. А в одно жуткое утро, когда я был рад проснуться в созданной мною утопии, созданной лишь у меня в разуме, всё закончилось. Просто и без изысков. Одним сообщением.

Я не мог ей дать того, что ей было нужно. И она поняла это быстрее меня, и решила пересесть за другой стол, ради более выгодной партии. Как я был зол. На себя, на неё, на весь окружающий мир. Тот мир, который разрастил амбиции одного человека до пределов одной вселенной. А та эйфория исчезла. Осталась страшная боль, неунывающая и ощущение ломки как после самого жуткого наркотика. Чувство влюбленности за всеми теми положительными моментами, которые ей присущи, имеет и обратную сторону. Привыкание. Не столь к человеку, сколько к этому ощущению. Также ощущают себя и птицы, которым подрезали крылья, и которым вместо полёта, теперь представлена лишь одна возможность для существования – возможность ползать по земле, подобно гадам.

Действительно сильные эмоции затмевают разум. Ты не способен анализировать ситуацию и делать логические выводы. Но был и положительный опыт – после всё прояснилось. И окружая меня действительность, стала прозрачна, как раньше. Дымка утопии и наивной мечты рассеялась. Невольный выбор в пользу эмоционального безумия, был сделан по недосмотру. Уплаченная цена, весьма велика для повторения подобного. Мне оставалось только одно решение. Научиться понимать и перестать чувствовать. Ведь лишь в понимании механизмов, заставляющих людей делать тот или иной выбор, лежит понимание того выбора, которой мне приходилось делать и того выбора, которому суждено свершится. Выбору между трусостью и доблестью, ложью и истиной.

В буклете, значилось много граф, оставленных для заполнения. Отрывки воспоминаний прошлого года, упорно лезли в мозг. Решая, что нам нужнее для дома из бытовой техники, приходилось следовать выбору без выбора. Опять.

Взгляд со стороны

Его, как и одного из великих древности всегда интересовали следующие гносеологические вопросы: «Что может дать познанию чистое мышление? Возможно ли познание, независимое от чувственного восприятия? Если же нет, то, каково соотношение между познанием и тем сырым материалом, которым являются наши ощущения?» И для начала он решил отринуть одно из самых сильных человеческих ощущений, ощущения любви. Точнее нет, он решил поменять способность любить на свободу. Свободу своего разума. Но спустя уже каких-то три года, он начал пересматривать целесообразность этой сделки…

Глава 6: Пересмотр сделки

В очередной раз, Фокси раздавала пинки дежурным, за то, что не справляются должным образом с возложенными на них обязанностями. Она из тех людей, которым проще сделать что-то самим, нежели объяснять, как и к чему что. Её ненапыщенная деловитость и самостоятельность – вот, пожалуй, те её внутренние черты, которые мне понравились с первого дня пребывания в археологической экспедиции. Но любить и пытаться любить это вещи абсолютно разные.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.