Обречённые полюбить жизнь
Мне приходится притворяться, что у меня голова болит, и я сплю. Мама пыталась пойти со мной на контакт, но я делала вид, что устала. Целыми днями я не выходила из-под одеяла.
А в субботу 26 июля в полночь я снова пыталась себя убить. Я запихнула в себе в рот медикаменты. Когда я легла, у меня началось помутнение глаз, боль по всему телу убивала меня, подошла мама. Он всегда приходит ко мне ночью, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Я думала, что она заснула и не придёт ко мне. Но как всегда мои планы не осуществились. Минут через пятнадцать меня забрала скорая помощь. Меня откачали без осложнений. Врач сказал, что в организме не осталось ничего. Они успели, всё прошло успешно. Когда мне стало лучше, ко мне пришла мама. На её лице прямо было написано, ты жестокая дочь, за что ты так со мной. Без слов я поняла её. И ответила ей.
– Я больше не могу жить в этом мире. Просто не выдержу. Прости меня.
У мамы текли слёзы. И от этого мне стало ещё тяжелее. Я просто ужасная дочь. Если моя жизнь ничтожная, то я должна жить, хотя бы ради мамы. Поверьте, я жила ради неё. А так бы давно умерла бы. Первые мысли о самоубийстве пришли ко мне в одиннадцать лет. Тогда я бы умерла, если не мама. Я прекрасно осознавала, что моя мама будет страдать, я не имею никакого права так поступать с ней. Все эти восемь лет я жила ради неё. Но быть бесполезной дочерью, которая всё равно ничего не добьётся в жизни, это являлось бы просто помехой для неё. Я не умею общаться с людьми, и вряд ли буду зарабатывать много денег. Я всего-навсего буду обузой для мамы, бабушки и тёти, которые делают всё ради меня. И не оправдать их надежды, а потом видеть их грустные глаза, которые разочаровались во мне. Я этого не вынесла бы.
Моя мама твёрдо приняла решение отправить меня на лечение. Она поняла, что не сможет сама справиться со мной, я буду ещё раз пытаться покончить себя. Придя ко мне в палату, мама сообщила мне об этом и сказала.
– Лекси. Пойми, у меня нет другого выбора. Только так я смогу помочь тебе.
Я просто молчала, опустив голову вниз.
– Лекси, я могу передумать, если ты пообещаешь, что попытаешься сама выбраться из депрессии и не станешь поступать таким образом. Я не хочу туда отправлять тебя, как я вообще могу, но ты сама вынуждаешь меня пойти на такие меры.
– Мам, как овощ может что-то сам делать? Я на самом дне, понимаешь. Я даже не хочу думать об этом. Я устала бороться за что-то, потому что это всё равно ни к чему не приведёт.
– Значит, хочешь попасть в психушку?! Этого ты хочешь? Ты хоть знаешь, как там устроена система, какие люди там? – Мама начала кричать на меня, из её глаз вытекали слёзы. – Думаешь, я хочу туда тебя отправить? Собственноручно отправить свою дочь в дом психов? Я бы и не посмела, но у меня не остаётся другого выбора. Ты не даёшь мне выбора. Ты монстр, Лекси!
– Прости меня… Ты права, мам. Я безнадёжна. Делай, как считаешь нужным. Я приму любоё твоё решение. – С трудом смотря в её глаза, я шёпотом попросила прощения.
– Неужели это ты, Лекси? Я никогда и подумать не могла, что моя дочь станет такой. Мне так больно от всего этого. – Она выбежала из палаты.
– Мама…
Я её довела до слёз своим безразличием. До чего же мне мерзко на душе.
После того, как меня выписали из больницы, я пробыла дома два дня. Там я собрала свои вещи. Потом мы с мамой поехали в психиатрическую больницу. По дороге я смотрела в окно, видела, как компания друзей веселились от общения друг с другом. Как же я хотела бы тоже так проводить время. Очень хотела. Проезжая мимо парка, две девочки катались на роликах и выглядели очень счастливыми. Жалкое зрелище, за нами наблюдают люди, которые желают иметь то, что для нас это естественно. Для кого-то естественно вот так каждый день встречаться с друзьями, шутить и веселиться с ними, но кто-то смотрит на тебя, и может только мечтать о твоей жизни. И это я. Я могу только мечтать о друзьях. В реальности мне одиноко.
Мы подъехали к больнице. Номер был 777. Я вышла из машины, мама взяла меня за руки, как маленькую девочку. Я была одета в синий плащ и чёрную шапку. Здание было огромным, серого цвета. Было чувство, что я оттуда никогда не выберусь, останусь прикованной к кандалам этого дурдома. Когда я зашла туда, то почувствовала себя героиней из фильма «Прерванная жизнь». История о том, как суицидница попадает в психушку. Прямо про меня. Но я очень надеюсь, что не встречу чокнутую девушку-социопатку. Мы подошли к регистратору, чтобы оформить мои документы и данные.
– Алекса Шерон Тейт, значит. Да-да, мне поступала информация о вас. Подождите минутку, к вам подойдёт старшая медсестра. – Ответила женщина среднего возраста. На ней были круглые большие очки и серое длинное платье, а поверх её зелёный халат.
– Хорошо. – Ответила мама. – Ещё хотела спросить, я договаривалась об отдельной комнате для моей дочери.
– Да, комната уже готова.
– Отлично.
Мама заплатила главврачу за отдельную комнату, чтобы никто не беспокоил меня, и лечилась в комфорте. Минуту спустя к нам подошла высокая женщина со светлыми волосами, ноги, как спички, на лице видны маленькие морщинки, зато руки были мощными и крепкими, сразу понятно, что не стоит иметь с ней дела, её взгляд так и охлаждал всё твоё тело. Она напоминала мне медсестру Рэтчед, такая же властная и жёсткая женщина. Поздоровавшись с моей мамой, она протянула мне свою бледную и твёрдую руку.
– Тебя зовут Алекса. А меня Миневра.
– Приятно познакомиться. – Пожала я ей руку в ответ. На самом деле мне было не по себе.
– Твоя комната уже готова, так что осталось только перевезти туда вещи.
Мы поднялись на третий этаж. Я чуть не упала, поднимаясь на лестнице, они были такими скользкими. Затем дошли до конца коридора, проходя мимо других палат, видела людей через клетки в дверях. Одна пожилая женщина пристально смотрела на меня своими безумными глазками, а через одну дверь парень шептал про меня.
– Какая аппетитная штучка! Я не прочь с тобой пошалить конфетка.
Я показала ему средний палец. В ответ он рассмеялся, как псих. Хотя он и есть псих.
– Не обращайте на него внимания. Он сексуально озабоченный малолетний маньяк. Его всегда сопровождают наши медперсоналы. – Сообщила нам с мамой об этом парне медсестра Миневра.
– Это хорошо. Но всё равно я буду волноваться, если он будет находиться рядом с комнатой моей дочери. И почему парень в женском отделении?
– Не волнуйтесь. Его скоро отправят в другую комнату. Мест не хватило. До него здесь была девушка. К несчастью она умерла. Пришлось его сюда отправить временно.
– А что он сделал? – С любопытством спросила я.
– Он изнасиловал своего одноклассника и ножом изуродовал его тело. Его одноклассник издевался над ним. По этой причине он затащил его в заброшенный дом и надругался над ним. Тогда ему было четырнадцать лет. А сейчас ему двадцать. У него тяжёлые проблемы с головой.
– М-даа, какие же люди живут с нами. Просто с ума сойти можно. – Тяжело вздохнула мама.
– Я согласна с вами. Поэтому нам стоит быть очень осторожными, и не доверять людям. Потому что не знаешь, кто тут монстр, а кто человек. – С уверенностью твердила медсестра.
Мы подошли в комнату. Номер 27. Эта была не палата, не комната, а тюремная белоснежная камера. Четыре белые стены, пол и потолок. Узкая кровать. На потолке установлены две лампочки. И всё больше ничего. Ни окна, и никакой мебели, кроме кровати. Хорошо, что я взяла с собой книги, иначе я бы с ума сошла бы. А хотя я и так обезумела. Но здесь моё сумасшествие обострилось бы без какого-либо занятия. Я зашла. Положила свои книжки, тетрадку. А затем медсестра проинструктировала меня и маму.
– Все вещи, телефон Алексы будут находиться у младшей медсестры Милли. Телефон она будет давать ей в семь часов вечера каждый день. Все продукты, одежда, переданная вами, тоже будут передаваться через неё. Я всё проконтролирую, так что можете не переживать. Ничто ей угрожать не будет.
– Спасибо миссис Голд. Я буду приходить по выходным к дочери.
– Разумеется, от трёх и до семи часов включительно.
– Хорошо.
– А теперь Алексе стоит пройти процедуру. Через пятнадцать минут я буду её ждать на пятом этаже.
– Мы с ней попрощаемся. И я уйду.
– Хорошо, я буду вас ждать мисс Тейт.
– Да. – Ответила я.
Мы с мамой обнялись.
– Лекси, пожалуйста, питайся хорошо. Я регулярно буду отправлять тебе продукты. А ты не смей, не принимать их. И ничего от меня не скрывай. Если будут плохо с тобой обращаться, то сразу говори мне. И ещё береги себя. Постарайся выздороветь. Хотя бы ради меня.
– Да мам. Я всё сделаю. Не волнуйся за меня. Ты лучше выспись, сама питайся хорошо. У тебя лица нет. Я понимаю, что это всё из-за меня, но прошу, не изводи себя так, мне от этого ещё хуже.
– Не буду. Только пообещай, что будешь беречь себя. И вернись в нормальное состояние.
– Хорошо, я постараюсь.
– Я очень люблю тебя, доченька. – Мама поцеловала меня в лоб, и крепко обняла меня.
– И я люблю тебя, мам.
Потом я осталась одна в комнате. Мама ушла, закрыв дверь. Две минуты спустя мне выдали одежду. Это была синяя рубашка и брюки. Я его надела, и почувствовала себя настоящей психопаткой. Реально, когда входишь в эту атмосферу, то сама начинаешь становиться частью этого мира маньяков-психопатов и беспощадных медиков-убийц с ножами.
Я всегда с детства мечтала, чтобы моя жизнь была интересной и насыщенной событиями. Жизнь, наполненная приключениями и самыми лучшими моментами. Я представляла свою жизнь, как фейерверк. А что в реальности? Переход от серой скучной жизни к жалкому существованию, наполненной сумасшествием и муками. Не думала, что всё так будет в действительности. До чего же я докатилась. Впрочем, ничего удивительного. Знаете, что самое грустное, это то, что я никак не могла поверить в светлое будущее. Я никак не могла себя представить успешной женщиной, у которой куча связей, друзей. Я об этом могла только мечтать. Чувство было такое, что я никогда не смогу стать тем, кем хочу быть. Именно это чувство было моей интуицией, которая предвещала мне вот такой конец моей короткой жизни. Я всё равно здесь подохну рано или поздно. Моя жизнь прервётся именно здесь. Как же всё-таки жалко.
После лечебных процедур я отправилась в свою комнатку и легла под одеяло. Наступила самая длинная ночь в моей жизни. Я не могла заснуть, были слышны крики пациентов. Женщина с хриплым голосом кричала.
– Верните мою дочь! Верните её мне. Она без меня не сможет же заснуть. Моя дочь! Я хочу увидеть дочь! Пустите меня!
Медсестра Голд рассказывала мне о той женщине. Две мужчины прямо на её глазах отдали на съедение голодной немецкой овчарке. Те мужчины держали её, а она смотрела, как псина пожирает её дочку. А потом тело девочки сожгли. Преступникам удалось сбежать. Но эта женщина сошла с ума. Она считает, что её дочь жива и её держат одну в подвале этой больницы. Тех мужчин удалось вычислить и поймать, но они погибли на месте, попав в автокатастрофу. Психика этой женщины не выдержала. И с тех пор она стала невменяемой, к ней и близко не подойдёшь, она нападает на людей и кусает тело. Поэтому её и держат в той комнате напролёт. Я говорю про ту женщину с безумными глазками. Она всю ночь мне мерещилась, было страшно. Но потом я начала жалеть её. Эта женщина потеряла свою дочь, она стала жертвой жутких мразей, у неё не осталось выбора, ей пришлось отключить свой разум, чтобы хоть как-то прожить свою жизнь. Честно, она очень сильная женщина. Даже потеряв всё на свете, человек стремится выбраться из глубокой грязной ямы, при этом понимая, что он никогда не выберется. А я давно перестала карабкаться. Я лежу на самом дне ямы и смотрю в лицо тьмы. Она шепчет мне, что я полностью принадлежу ей. А я в ответ говорю: Я вся твоя, но прошу сделать меня частью себя, то есть тьмой. Так проходила ночь. Я думала о маме, о том, как ей больно. Своей смертью я убью её душу, но свое жизнью погублю её сердце. И это просто ужасно. Я хотела исчезнуть. Просто взять и исчезнуть из жизни. И больше никогда не появляться в этом мире. Прожить жизнь – значит, пройти путь босиком на острых разбитых стёклах. А мои ноги давно онемели от боли. Я больше не могу ходить, даже двигаться. Я беззвучно кричала и проклинала эту жизнь. Как будто в моё сердце проткнули нож, но я всё равно дышу. Дышу и живу. Почему же так? Я как игрушка, со мной делают, что хотят.
Наступило пасмурное утро. Было примерно семь часов утра. Моя первая ночь прошла очень бурно и напряжённо. Через час я должна идти в столовую. Не хочется есть, да вообще я собиралась не есть, а лежать в комнате днями и ночами. Но меня контролируют медсёстры, так что выбора у меня нет.
Встав с кровати, я пошла уборную. Достав из сумочки зубную щётку и пасту, я тщательно почистила зубы, помыла водой своё бледное лицо. Потом я долго смотрела на себя в зеркале. Такая уставшая бледная Лекси. Под моими тёмно-карими глазами висели набитые мешки, прямой нос покраснел от зуда, высохшие широкие губы, а чёрные короткие волосы с чёлкой просто намазаны жиром. Я просто ужасно выглядела. Да мне как-то было похрен. Закончив с мытьём, я спустилась по лестнице на второй этаж. Я думала, может упасть с лестницы и моим бедам конец. Но не сейчас. Нет. Мама. Я так не могу с ней поступить. Нужно продержаться. Сколько смогу. Но что изменится от этого?
Глава 4. Родинка над губой
Я спускаюсь по лестнице, чёрт она такая скользкая, что вот-вот грохнешься. Держась за металлические перила, я смогла спуститься без происшествий. Но как всегда по природной неуклюжести я упала на скользком полу, его недавно помыли. Я приземлилась неудачно. Точнее, хуже и быть не может. Больше всего ныла моя правая нога, чувствую, там скоро такое иссиня-чёрное пятно зародится. Когда я пыталась встать, ко мне подошёл незнакомый мне врач.
– Ты в порядке? Давай помогу. – Он протянул мне руку.
– А, да. Спасибо.
Я встала, и первым делом заметила его родинку над губой. Не знаю почему, но мне нравится родинки над губами. А потом я посмотрела на его большие выразительные глаза, под цвет тёмного какао. Большой, но прямой нос и широкие нежные губы. Его кожа прямо сияла, как чистый и блестящий снег. А причёска его была по последней моде. Его каштановые короткие волосы, разделённые пробором на левой части головы, были причёсаны вниз. Он был выше меня на двадцать сантиметров, мой рост 162. Его тело было стройным. Просто не парень, а греческий бог. Очень милый, но при этом красивый парень. Когда он помог мне встать, то задал мне вопрос.
– Я тебя не видел. Ты новенькая?
– Да. Я ещё одна новенькая психопатка, которая не оставит вам кислорода и покоя.
– Аххахах. Ну почему психопатка? Я вижу совершенно нормальную и милую девушку. И не думай, что я считаю тебя обузой. Я своих пациентов люблю. Кстати, как тебя зовут?
– Лекси… То есть Алекса. Алекса Тейт.
– Значит, Лекси?
– Меня так называют родные.
– Ты не против, чтобы я тоже так называл тебя?
– Валяйте, мне всё равно.
– Ладно, Лекси. А меня зовут Дэниэл Роуз. Но можешь меня звать Дэни.
– Рада познакомиться с вами. – Ответила я.
– И я. Ты собираешься на завтрак? – С милой улыбочкой спросил меня.
– Да.
– Я тоже. Пойдём вместе. Как твоя нога? Тебе не больно?
– Всё в порядке. Но нога ноет всё ещё.
– У меня в кабинете есть мазь. Я тебе дам его после завтрака. Кстати, ты в какой комнате?
– Третий этаж, комната № 27.
– Я передам лекарство медсестре. Ногу нужно вылечить.
– Я вам благодарна. Но правда не стоит.
– Лекси, пожалуйста, позволь помочь тебе. К тому же ты моя пациентка. Я обязан заботиться о тебе.
– Вы мой врач-психиатр? – Спрашиваю я.
– Да. Мне передали твои документы и заключение вчера. Алекса Шерон Тейт. Ты случайно не на актрису учишься? Судя по твоей второй имени и фамилии Шерон Тейт.
– Нет. Это просто совпадение и только. Я учусь на юриста.
– Это здорово. И какую профессию ты бы выбрала?
– Следователь.
– Звучит круто. Уверен, что из тебя выйдет отличный следователь.
– Ааа…Спасибо. Извините, но мне пора.
– О да, прости, я задержал тебя. Увидимся потом.
Чёрт, какой же он разговорчивый. Он забрал всю мою энергию. Я ещё так долго за месяц так ни с кем не общалась из незнакомых людей. И почему именно он мой психиатр. По нему сразу видно, что он оптимист и любит жизнь. Весь светится, аж бесит. С его жаждой жизни я скорее всего помру быстрее, чем предполагала.
Но меня почему-то притягивает этот парень. Не знаю, я с ним знакома буквально минут пять. Но такое чувство, что я его знаю сто лет. А его теплые руки говорят мне, что он является моим родным человеком. Странное ощущение. Но я не буду придавать этому значение. Кто знает, вдруг он действительно маньяк и извращенец. Не стоит верить в людей. Они оказываются очень жестокими. Но это чувство не покидает меня.
Глава 5. Его холодные руки согрели мое ледяное тело
Столовая была переполнена людьми. Вокруг меня столько людей, что меня начинает всё это пугать. На втором ряду в первом столике сидели две женщины, они играли в карты, жалуясь на безденежную жизнь, а через стол сидел мужчина, который не ел свой завтрак, он просто уставился на окно. Он был, как овощ. Никому не нужный овощ. В очереди впереди меня стояла высокая девушка лет двадцати пяти. У неё на затылке был огромный шрам в виде креста. А левое ухо был повреждён острым предметом. Сзади меня стояла пожилая женщина, она бормотала о чём-то на арабском, и тихо плакала. Когда дошла моя очередь, то мне пришлось увидеть столь неприятную сцену. Старикашка обоссался перед здоровым чёрным санитаром. Его быстро забрал медперсонал. А этому санитару пришлось убирать эту гадость. Здесь с ума сойдёшь. Мне дали овсянку, кусок хлеба, масло и чёрный чай. Я села одна на последний стол третьего ряда.
И Вдруг ко мне подсел темноволосый парень. Он обратился ко мне.
– Ты не против? Просто я здесь сижу всегда.
– Я могу пересесть.
– Нет, не надо. Я просто сяду с тобой. Не буду мешать.
– Как хочешь.
Это был высокий парень с крепким телосложением и стройным телом. Его тёмные короткие волосы были неопрятно разбросаны по всей голове. А серые глаза прямо говорили о его скрытом характере. Курносый нос, тонкие и симметричные губы. Немного загорелая кожа. А руки его были большими и мощными. На его правой руке был криво нарисованный шрам. Пять минут спустя, он заговорил со мной.
– Ты новенькая?
– Да.
– Я тоже новенький. Я торчу здесь одну неделю.
– И как, терпимо?
– Ну как сказать. Вполне ничего. Мне попался довольно спокойный сосед. Он целыми часами лежит на своей кровати. Кормят так себе, но моя сестра отправляет мне продукты регулярно. С медработниками ни разу не конфликтовал, и они не трогают меня. Та старшая медсестра Голд вполне адекватная. И всё контролирует здесь. Это конечно не курорт тебе, но спокойно, жить можно.
– Ну если жить можно, то и волноваться не стоит. – Рассмеялась я.
– Ты тоже того? Пыталась убить себя? Твой шрам…
– Ага. Целых два раза.
– А я три раза. А после ощутил себя последним неудачником. Даже смерть издевается надо мной.
– Ахаха. Такая же фигня. И как твои родные восприняли?
– У меня отец наркоман и младшая сестра, которая живёт в интернате. Она с упорным трудом поступила в элитную школу. Её обеспечивает государство. Ей ничего не угрожает. Только и она плакала по мне.
– А ты не думал о ней, когда..?
– Понимаешь, когда твои чувства берут над твоим разумом вверх, то ты уже не можешь контролировать себя, потому что та боль, которая живёт у тебя внутри…
– …Сама принимает за тебя решение. Она уничтожает всё живое в тебе, что ты больше не можешь бороться с этим. – Продолжила я.
– Именно это я и хотел сказать. – Он посмотрел на меня, а я на него. Мы с грустью улыбнулись друг другу. Он чертовски милый, когда улыбается.
– Меня, кстати, зовут Тайлер. Тайлер Уильям Сандерс. А тебя?
– Алекса Тейт. Но мои родные зовут меня Лекси.
– Лекси. Приятно познакомиться. Меня можешь звать Таем.
– И сколько тебе лет Тай?
– Мне девятнадцать.
– Выходит мы с тобой одногодки.
– Ты в каком месяце родилась?
– Второго апреля. А ты?
– Я в марте. Девятого марта.
– Ты старше меня, значит. И где ты учишься?
– В Вашингтонском.
– Ты тоже там? Ничего себе.
– Стой, так ты? Офигеть. Я очень надеюсь, что нас не покажут в новостях.
– О да. Два студента Вашингтонского университета угодили в психушку. – С усмешкой подметила я.
– … И жили они там долго и счастливо. Потом умерли в один психованный день.
Мы оба смеялись.
– Тайлер Сандэрс. Вам пора на приём. – Медсестра вызвала Тая.
– Иду. – Тай встал и отнёс поднос. – Лекси знаешь, я ещё так не смеялся пять месяцев ни с кем. Было приятно пообщаться с тобой.
– И мне тоже.
– Ещё увидимся. – Он протянул мне свою руку.
Я пожала ему в ответ.
Его рука была такой холодной, словно рука смерти. Но коснувшись их, мне стало тепло на душе, всё моё тело согрелось. В первый раз я встречаю такого же человека, как и я. Опять это странное чувство. Да что со мной происходит? Такое чувство, что он всегда был мне родным и близким человеком. Я просто в смятении. Я не хочу больше надеяться на то, что моя жизнь изменится, и что это именно тот человек, о котором я мечтала. Я так устала надеяться и разочаровываться, я не хочу больше беззвучно кричать от боли. Не хочу верить во что-то. Но всё равно хочу верить в лучшее. Это чувство до сих пор живёт во мне.
Глава 6. Ангел с небес
После завтрака мне выдали лекарство. Я приняла его и пошла к тому психиатру, которого встретила утром. Я постучала дверь, он сразу откликнулся.
– Заходи Лекси.
– Здравствуйте. – Поздоровалась я.
– Привет. Присаживайся.
Я села на шоколадное кожаное кресло. У него тут уютненько было. Большое окно с блестящими стёклами. Белый прямоугольный стол и синее кресло. Стены были тоже белыми. На потолке висела среднего размера люстра, похожая на тюльпан. В углу стоял умывальник и овальное зеркало. А на правой части кабинета была довольно дорогая книжная полка. Там было много книг по психологии. На подоконнике от солнечного света получала тепло растение алоэ. И всё у него тут до безумия чисто. Даже ни одной пылинки. Всё до тошноты убрано.
– Может чаю? – Предложил мне.
– А, нет. Я уже позавтракала.
– У меня куча шоколада осталось. Вот возьми. Угощаю.
Это была коробка с шоколадом.
– Спасибо. – Я взяла одну и попробовала. Как вкусно, шоколад с клубничной начинкой.
– Если захочешь ещё, то говори мне. Мне не жалко для своих пациентов. Нога не ноет?
– Нет. Всё прошло, спасибо.
– Медсестра уже доставила в твою комнату. Придёшь и намажешь.
– Спасибо, мистер Роуз.
– Слишком официально. Обращайся со мной на ты, пожалуйста.
– Но…
– Прошу, мне так лучше. К тому же я не такой старый. – Улыбнулся он.
– Ну ладно. Дэниэл.
– Лучше Дэни.
– Дэни.
– Отлично. А теперь к делу. Лекси, я не стану проводить диагностическую беседу с тобой. Это всё равно ничем не поможет тебе. Я сам не люблю эту банальщину. От неё никакого толку.
– Это радует. А я думала, что застрелюсь прямо перед вами. Но планы отменяются.
– Ахаха. Это тебе не грозит. Со мной ты будешь в полной безопасности.
Я просто счастлива. Очень нужна мне его защита. Поскорей бы уйти.
– Ладно, расскажи о себе, Лекси.
– Это обязательно? – И зачем ему это. Смахивает на маньяка-извращенца.
– Я же должен знать свою пациентку, если хочу помочь ей. Не подумай, что я извращенец какой-то. Я тебя прекрасно понимаю, тебе страшно, но мне просто так лучше и эффективней вылечить тебя.
Он как будто прочёл мои мысли. Блин, он начинает меня пугать ещё сильнее.
– И что же вы хотите обо мне знать?
– Ну, например, какое твоё любимое хобби.
– Я люблю читать.
– Я тоже. И какая твоя любимая книга?
– Отверженные.
– Это же круто. Я тоже люблю эту книгу. Нам надо с тобой потом обсудить её. Я ни с кем не обсуждал её из своих знакомых и друзей, так как мало кто читал её.
– Та же фигня. Мой круг общения вообще ни разу не брал в руку книги, а если брали, то никогда не читали Отверженных.
Так прошла наша диагностическая беседа. Мы обсуждали про книгу. Оказывается у нас схожие вкусы на книги. И это было очень здорово найти себе единомышленника и делиться с ним историями, впечатлениями. Чёрт, мне так понравилось общаться. Такое чувство во мне всё мёртвое вновь начинает оживать. Затем я приняла лекарства, пообщалась с мамой по телефону. Потом я вышла на улицу погулять в сопровождении медперсонала. На улице было прохладно. Я надела своё плащ и шапку. Я была окружена высоченным металлическим забором с острым концом. Ощущая вкус холодного летнего ветерка, я наблюдала за одной девушкой. Она была моего возраста. Она сидела на скамейке и смотрела в одну точку. Её сопровождала молоденькая медсестра. Увидев меня, медсестра подошла ко мне.