История под Канте Хондо

I

Наша жизнь постоянно ограничена какими-то запретами – кто-то руководствуется религиозными заповедями и сказаниями о семи грехах, кто-то законом, который написан государством, кто-то ставит себе личные рамки дозволенного. А кто-то из нас делает вид будто и нет никаких рамок, тем самым глубоко заблуждается, ведь несоблюдение каких-либо правил это тоже своего рода преграда, например, для норм морали. Но для человека соблюдение правил жизни очень важно, ведь никто не любит чтобы их игнорировали. Жизнь, в том числе.

Перейду к сути. Есть такое поверье, в котором говорится, что выходить замуж или жениться нужно на друзьях. Мол, брак будет долгий, да и человек уже проверенный, к нему уже даже есть какие-то теплые чувства. Согласна. Только это не должно распространяться на лучших друзей. Здесь стоит запрет, который нельзя переступать, так как лучший друг – это человек ставший родным для тебя, и брак с ним сравним с инцестом. Кровосмешение, кровосмесительство, оно порождает уродства, мутации, как физические так и моральные. Я говорю это так уверенно, ибо я есть плод того самого нарушения.

Те самые мать и отец дружили с детских, сопливых времен, так как мои бабушки были лучшими подругами. Их крепкой дружбе, хоть она была женской, удивлялись многие. Они всё делали вместе и многим жертвовали ради друг друга. К примеру – моя бабушка Ира только свадьбу переносила четыре раза, так как её подруга всё никак не могла найти того самого и она будет чувствовать себя одиноко. Другая, бабушка Наташа, навсегда отказалась строить свою многообещающую, хвалебную карьеру за границей ради того, чтобы пережить всего один, но горестный период со своей подругой.

Родили они по очереди – сначала одна сына, потом вторая дочь, и обе только по одному ребенку. Логика была следующая: зачем иметь второго, если есть такой же ребёнок, пусть и у подруги, но с которым надо тоже посидеть, покормить и так далее? «Жили душа в душу» – это про них. Они никогда не ссорились, и основополагающим этого является тот факт, что они очень хорошо чувствовали друг друга. Даже когда в разговоре доходило уже вроде как до ссоры или каких-то мелких выяснений отношений, они отступали и переводили тему разговора на всякую чушь, а потом старались мягко и деликатно, сто раз извинившись друг перед другом, разрешить то, что стало непонятным. Мои золотые бабушки имели под стать им дедушек, зато которым доставалось по полной. Именно они выслушивали весь гнев, который подружки не могли передать друг другу.

И если о своих бабушках и дедушках я могу рассказывать вечно… то воспоминания о родителях мне никакого удовольствия не доставляет. Мне даже противно, слова еле пишутся.

Всё случилось тогда, когда сына моей милой бабушки бросила любимая девушка. Он очень страдал, поэтому единственным выходом из ситуации были бесконечные гулянки и плотное заполнение себя алкоголем. Естественно всегда при нем была и дочь моей золотой бабушки. Тогда она не обременяла себя никакими отношениями, ухаживала за собой и привлекала всех друзей папаши. Про козла провокатора помните? Эти рогатые существуют не только в сарайках, но и в каждом из нас. И вот на очередной вечеринке одна особа поинтересовалась у моих пьяных вдребезги родителей – почему они столько лет вместе и ни разу не переспали? Это прозвучало для них как вызов и, на моё несчастье, он был принят.

Опять вернусь к моим задорным бабушкам – мало что передадут слова «были в шоке». Они буквально разнесли в клочья своих детей, затем другого ребёнка, поругали о недостатке воспитания двух отцов, а потом успокоившись спокойно поговорили друг с другом. Было принято однозначное решение – «рожать, а там уж воспитаем». Но! О свадьбе никто никогда не заикался. В свою очередь меня всегда это поражало, так как обычно родители всегда причитают именно о ней, ибо «что скажут люди» и «семья должна быть полная». На мои вопросы о том почему всё же не случилось бракосочетания одна бабушка говорила мне: «Ещё чего! Танька ни готовить, ни убирать не умеет! Голодной и вонючей я в старости и без неё буду» Вторая говорила: «Начисто надо! Твоя мать красавица! Зачем ей наш обормот?!»

Спустя пару лет сын моей очаровательной бабушки всё-таки женился на той самой девушке, которую так сильно любил. А через десять лет и дочь моей прекрасной бабушки вышла замуж за богатого предпринимателя, который в дальнейшем стал депутатом нашей думы. Все были счастливы, кроме маленькой девочки, которая всегда хотела просто пройти по парку под руку с мамой и папой, весело смеясь и качаясь, когда её приподнимали.

Но так как желание было большое, использовала я подручные средства, и поэтому ходила так со своими двумя парами бабушек и дедушек. Я решила, что количество выигрывает качество, пусть у меня не было той пары идеальных родителей, зато у меня были две пары самых идеальных бабушек и дедушек.

Эта четверка посвятила мне все свои оставшиеся годы. Каждый из них занимался мной, учил, наставлял, баловал, развлекал, утешал и бесконечно любил. И это было взаимно – моё маленькое сердце одинаково любило всех четверых. Когда четверка начала редеть, я роптала на судьбу, что меня итак обделили нормальными родителями, а тут ещё и любимых забрали. Нечестно, несправедливо. Но от моих воплей почему-то ничего не изменилось, хотя казалось вот потребуешь от судьбы, пригрозишь ей всякими угрозами, на что она испугается и всё-всё-всё сделает, как ты захочешь. Ведь это ты сильный и смелый человек, царь всего на земле! В тот момент судьба мне показала самый большой в мире кукиш. Но и помереть от своей злобы она тоже не дала – отняв четверых, она подарила мне одну.

Мы со Светой познакомились в школе, на празднике осени, а точнее на его репетиции. Я очень любила читать стихи, мои настоящие четыре родителя постоянно меня учили какому-то произведению, и затем с радостью слушали все вместе заученное. Так и зародилась моя любовь к прочтению стихов и различных отрывков из произведений. В этот раз я читала стихи Блока, но после прочтения меня освистали и за кулисами я, восьмиклассница, встретила второклассницу Свету. Мы встретились глазами и она быстро перевела свой взгляд. Тогда я оперлась на стену и зло возмущалась на мнение учителей и активистов.

– Блока ещё никто так не читал. – боязно сказала Света, смотря на меня своими большими темными глазками. – Так обычно читают Маяковского. Сухо, резко, громко.

– И чего? Как хочу так и читаю! И вообще, тебе-то откуда знать про Блока и Маяковского?! Твой предел сказки Пушкина и «Травка зеленеет, солнышко блестит»!

По выражению лица было понятно, что Света закрылась в себе и не хочет отвечать. Испугалась, проще говоря. Она уже не смотрела на меня, а медленно переводила свои глазки с предмета на предмет, быстро хлопая длинными густыми ресничками.

– Ну? – сказала я, пытаясь добиться ответа. – Что замолчала?

– Мама обожает стихи. – тихо и быстро ответила Света и, немного помолчав, добавила. —А я обожаю, когда она читает их мне. Все детские уже неинтересны.

Добившись ответа, я не стала продолжать беседу, а начала пристально разглядывать ту малолетку, которая поимела наглость и высказала своё недовольство мне в лицо. Но Света не смотрела на меня, её внимание захватил выступающий, поющий мальчик. Обычно люди впиваются в мои глаза и смотрят разинув рот, но Света как раз избегала контакта с ними.

– Правда твой Блок всё-таки не так нелеп, как я в этом костюме. – неожиданно сказала Света и потормошила свою пёструю, волнистую и пышную юбочку.

– Мда, это уж точно! – раззадорилась я, чтобы поиздеваться. – Армянка в русско-народном костюме танцующая русский народный танец это нечто! Прям как соленый огурец в торте Наполеон! У вас наверное слепой руководитель, не понимает, что это просто аж глаза режет!

Мои колкости Свету никак не задевали. Выслушав их, она улыбнулась и сказала:

– Наверное. Но зато меня Света зовут! Хоть имя подходит!

– Света?! – удивилась я. – Ха! Действительно, хоть что-то русское.

– А тебя ведь зовут Наира.

– И чего с того? – вновь ощетинилась я.

– Ничего. У тебя в семье есть армяне?

– Почему ты так решила?! Никого у меня нет, у меня были две выдумщицы бабушки, Наташа и Ира.

– Прикольно получилось! А ты знаешь, что Наира это армянское имя? Меня хотели так назвать, потом папа передумал.

Далее была следующая ситуация: она Светлана Сантурян, а я Наира Иванова.

Моё неловкое молчание разбила фраза одного активиста, которого назначили на роль ведущего:

– Так, На…Нарима где?

– Наира! – громко одёрнула его Света.

– Наира. – тихо повторил активист и сделал вид, что что-то исправил у себя на листах, с которых он читал. – Ага, всё. Ты не забудь, что ты пойдёшь после скрипки!

– Я не буду читать, раз всем это не в нос! Я вообще не хотела читать эти стихи! Я сказала всем – у меня траур! У меня бабушка два месяца назад…

Но активист из 11 «Б» почему-то не заинтересовался моим объяснением и удалился прочь, не дослушав причину моего плохого прочтения. Зато меня была готова выслушать другая маленькая, кудрявая головка.

– Тебя что, правда заставили? – печально спросила Света.

– Да. Сказали, что я отлично читаю стихи и будет какая-то шишка из министерства, которая должна пустить слезу от «прекрасного».

– Ты правда хорошо читаешь, и почти каждый праздник не обходится без твоего выступления. Не грусти, пожалуйста. Знаешь, ты запомнилась мне на…

Когда именно запомнилась я узнаю только лишь лет через четырнадцать, а тогда в этот момент мою Свету перебила та самая «слепая» руководительница коллектива «Лапушки».

– Так, Света, что ты тут греешься ?! Иди ко всем девочкам! Сейчас уже выступать, а я вас собрать не могу! Быстрее давай!

И под громкие высказывания о тяжкой участи руководителей танцевальных коллективов и увели мою Свету, в подсобку, где изнемогали школьники, которые ещё не отдали «своё» сцене.

Мы встретились вновь спустя почти две недели, так получилось, что мы вместе выходили из школы. Но, вместо того чтобы начать банальный, скучный диалог, который начинают все едва знакомые люди, я принялась успокаивать Свету. Из детских, темных глаз-смородинок сплошным потоком текли слезы. Как оказалось, мою Свету всё-таки попросили уйти из танцевального коллектива, так сказать, не портить русскую картинку, ведь у руководителя «Лапушек» случилось прозрение.

– Ладно, не грусти. – успокаивала я. – Что вокруг нет больше что ли танцев?!

– Есть. – всхлипывала Света,

– Ну вот! Пойдёшь другие танцевать, где нет клина в голове насчёт национальности. Вон, латиноамериканские иди танцуй!

– Ты что?! Там мальчики партнёры, все костюмы открытые, движения какие! Я не пойду, да и папа не пустит!

– А бальные? Благородные! Раз-два-три, раз-два-три!

– Там тоже мальчики! За талию берут!

– Беда. А национальные свои не хочешь?

– Я их каждый день танцую, и смотрю. Нет! Только не национальные!

– Поищем не переживай.

Не знаю почему, но такое маленькое страдание не выходило у меня из головы. Я решила, что надо обязательно помочь этой армянской милоте. На следующий день я посмотрела расписание уроков начальных классов и тут над моей головой образовались четыре вопросительных знака. Из какого Света класса?! А? Б? В? Г? Я немного позлилась на ситуацию, а потом мне стало лень разбираться и в итоге пришла к выводу, что не судьба. Но не тут то было. На встречу мне шла моя бывшая классная руководительница начальных классов и мы с ней разговорились. В итоге оказалось, что моя Нина Николаевна знает Свету и поведала мне в каком она сейчас кабинете. Тридцать минут ещё надо было ждать, в школе это ж вечность… Ладно. Дождавшись окончания урока, я встретила Свету и мы переговорили. Спорили мы долго и безрезультатно. И вот было решено – завтра я прихожу к Свете домой, чтобы мы посидели в интернете и поглядели какие могут быть танцы.

Я была первый раз у Светы дома и поэтому чувствовала себя волнительно. Сначала я как-то не очень отнеслась к тому, что они живут в частном доме. В то время было принято жить в многоэтажках, а частные дома это было уже старомодно и для малоимущих, которые не могут позволить себе квартиру. Но, увидев их дом, я поняла, что очень хочу себе такой дом! Большой, темно красного цвета, весь украшенный коваными изделиями и серым камнем, настоящая красота! Внутри оказалось ещё лучше и мне даже стало не по себе… Завидно, короче говоря! Хоть я и не имела ограничений в деньгах и подарках от детей моих бабушек, я же прежде всего жила со старшим поколением и они по-советски старались меня ограничивать, учили ценности вещей.

Везде были картины, ковры, большие комнаты со стенами одного цвета, и естественно много фотографий то на стене, то на полочках или где придется. Добила меня широкая, красивая, винтовая лестница с коваными цветами по перилам…Нас встретил папа Светы – дядя Гаспар. На тот момент мне казалось, что он очень строгий и даже злой, и несколько лет я его, честно признаться, боялась. Он отдал Свете недавно купленную карточку для подключения к интернету, и затем мы отправились к ней в комнату.

– Эта комната моего старшего брата Маркара, – радостно рассказывала Света, – а это братьев Саро и Баграма. Родители специально их не разлучают, Баграм старше меня всего на год с небольшим, и Саро приглядывает за ним. Потом папа планирует их расселить.

Дальше она мне ещё о чем-то рассказывала, но я уже была в своих мыслях. Я гадала кем же работает дядя Гаспар, что у него столько денег?! Торгует фруктами или цветами – это было первое, что пришло в голову и сами знаете почему. Потом я подумала, что этого мало и пришла к выводу, что однозначно наркотиками. Или оружием. Или тем и другим. В силу бестактности того возраста, я прямолинейно спросила у Светы, кем работает её папа – оказалось, что у него своя ферма и молочный завод. Дальше было уже неинтересно слушать, не было же никакой чернухи, которая так привлекает подростков.

Мы просмотрели виды танцев и остановились на ярком, красивом и волнующем танце фламенко. Родители одобрили наш выбор и оставалось дело за малым, записаться в школу танцев и купить всё, что надо для исполнения.

Со временем наша дружба только крепла, но мы не сразу стали лучшими друзьями.

У меня начался переходный возраст и мне было интереснее общаться с ребятами постарше, правда со Светой мы тоже достаточно часто виделись. Когда же Света была уже постарше, то с ней становилось интереснее. Мы обсуждали разные темы: в каком классе и что она будет проходить, какие учителя у нее будут вести и их особенности, мои планы на взрослую жизнь и порой всякую чушь.

Я рассказывала ей о том, что такое становиться взрослой, а она не давала мне быстро покидать детство. Но однажды случилось всё наоборот.

Свете уже было двенадцать, а меня настигло совершеннолетие. Родители Светы опасались нашей дружбы, ведь я вступила в возраст, когда пробуют всё самое гадкое и их дочь прицепом могла пробовать всё вместе со мной. Но почему-то именно со Светой мне как раз ничего этого не хотелось, с ней были другие интересы.

Как мне тогда казалось, это было последнее лето в нашем городе, ведь дочь моей замечательной бабушки отправляла меня учиться в столицу, вместе с сыном одних хороших, состоятельных друзей.

Мы просто гуляли и ели мороженное, как вдруг Света спросила меня:

– А когда ты уезжаешь?

– Я – хоть завтра. Но Таня говорит, что я пробуду здесь до августа, чтобы ещё лишний месяц не платить за квартиру. Хотя, вот что к чему?! Я бы обжилась, город посмотрела! – сказала я и громко цокнула языком.

– Я рада, что ты ещё здесь будешь! Приходи ко мне на праздник в субботу на следующей неделе?

– А что за праздник? Какой-нибудь опять важный, шашлычный день?

– Ко мне придут свататься.

– Чего?! Тебе ж двенадцать всего!

– У папиной сестренки есть лучшая подруга. Я ей очень понравилась и она считает, что я буду хорошей невестой для её сына.

– Фигня какая-то! В двенадцать! Какие вы супруги?!

– Ему не двенадцать. Ему двадцать восемь.

– Сколько?! – поперхнулась я. – А чего не сорок?! Он для меня то старый!

– Наирушка…

– Красивый хоть?

– Не знаю.

– Ты его даже не видела, а собралась замуж?!

– Нет конечно! Если мне что-то не понравится, я не пойду!

– Зачем тебе вообще это?! В двенадцать! Мне в восемнадцать не хочется!

– Папа говорит, что просто не будем отказывать в смотринах, а насчёт замужества подумаем.

– А фамилия то как?

– Мейроян.

– То есть ты будешь Светлана Мейроян?

– Почему?! Нет! Мы не берём фамилию мужа, я останусь со своей.

После нашей прогулки я обмусолила Светины смотрины со всеми своими подружками, друзьями, наговорила чуши про старые армянские обычаи и была уверена, что моё мнение, о том, что выходить замуж маленькой девочке в двенадцать лет – это полный дебилизм.

На смотрины я не пошла, меня позвали мои друзья в клуб на прикольную вечеринку. Потом ещё были встречи и гулянки, потом мы с Таней поехали отдыхать на Кипр, потом начались уже сборы и в итоге со Светой мы встретились только уже перед самым моим отъездом у неё дома.

Я была в шоке – Света согласилась выйти замуж. Жениха зовут Самвел, фотки показала – обычный армянин, как и любой из них, не в моем вкусе. Но самое удивительное было для меня это то, что Света была с горящими глазами и прямо вся воодушевленная этой свадьбой! В двенадцать! Мне тогда казалось, что уровень бреда зашкаливал… В голове были только осуждение армянских традиций и сравнение их со средневековьем, с паутиной нетерпимости к свободе выбора и тем более женского желания. Но все мои осуждения армянского народа были разом разбиты, когда за обедом все члены семьи эмоционально расспрашивали Свету зачем ей замуж? Как оказалось в дальнейшем, родители Светы дружили с порядками нынешнего времени и сделали следующее: свадьбу сыграют, но жить Света до своего совершеннолетия будет с родителями. Но вот насчёт брачной ночи там оказалось сложнее… Почему-то в голове будущей свекрови вспыхнула горячая мысль о том, что её сыном, кавказским Аполлоном, пренебрегают и если уж девочка становится их, то пусть уж они решают быть ночи любви или нет. Я была уже наполнена всякими аморальными вещами и лишение девственности в двенадцать лет это вообще для меня была не новость. Моя подружка Даша лишилась её в десять, после этого я не удивлялась ничему. Но тут то! Моя Света, такой ребёнок чистый и этот старикан! Дашка хоть спала с четырнадцатилетним, а тут то просто педофилией пропечатано!

В итоге на свадьбу я тоже не поехала, у меня началась новая жизнь и «прошлый» город меня не интересовал. Я жила в столице! Но о своей Свете я не забывала и мы переписывались с ней очень часто. Странно, но именно расстояние и начало нас так сильно сближать. В электронных письмах, мы были более открыты друг с другом, чем в разговорах. Однажды меня захлебнуло любопытство в край и я решилась узнать, как прошла первая брачная ночь. Ответ меня успокоил – её не было. Самвел оказался адекватным человеком в этом вопросе и не захотел портить ещё ребёнка, тем самым стал для Светика совсем выглядеть как рыцарь.

Шло время, я не приезжала в свой город, но очень скучала по нему, как и тот парень, с которым я уехала учиться. И как-то так мы сблизились на этой теме, что потом нам стало интересно быть вместе и, как итогом, стали наши отношения. Как только об этом узнала Таня, она решила, что было бы отлично нас поженить и её друзья согласились. К слову, повстречались мы всего три месяца на тот момент, это был пик влюбленности и мысли о свадьбе дарили только счастье. На мою свадьбу Светик приехала, не стала око за око выкалывать, и была подружкой невесты, несмотря на свой юный возраст, правда она была тогда с дядей Гаспаром и пробыла на празднике совсем недолго.

Всё было очень хорошо: замужем, большой бриллиант на пальце, своя квартира, машина, учусь на желаемой специальности, живу в столице! Прожили мы так целых три года. Потом начались трудности, родители наседали на моего мужа, что он должен сам зарабатывать и обеспечивать свою семью, чего он в свою очередь совсем не хотел делать. Обучение заканчивалось и надо было искать работу. К тому же, та самая страсть и влюбленность прошли, а наращивать любовь никто не хотел. Мы просто устали друг от друга. Оказалось, что выйти замуж просто потому, что это новый статус, шикарный праздник с тобой во главе, иметь того самого мужа и всем об этом говорить, свою квартиру и машину – это просто пыль. Даже всё это не удерживало меня от развода, всё разом стало противно. Не хочу больше сама всё решать. Не хочу больше скандалить с родителями мужа из-за того, что их сын косячит, а я должна его, видите ли, направлять в нужное русло. Не хочу вечно искать своего мужа по клубам и кальянным. Не хочу сдавать по две сессии за себя и за него. Не хочу жить с тем, кого не люблю. Я замечала недостатки своего жениха до свадьбы, но считала, что некоторые исправлю, а некоторые просто «ну ничего такого». Но это так думалось мне в двадцать три. Спустя годы я конечно поняла, что именно в семье абсолютно все вышеперечисленные проблемы легко устранимы, если ты, конечно, дорожишь семьей и относишься к этому основательно. В загсе не зря всё равно спрашивают согласны ли люди стать семьей. Это действительно серьезно, а не просто развлечение, от которого потом можно избавиться, если надоест.

II

В год когда моей любимой крохе, а она у меня будет всю жизнь такой, исполнилось восемнадцать, я ещё жила в столице, вела бракоразводный процесс и начинала свою карьеру журналиста. Я старалась набраться опыта везде и всюду, бесплатно, за копейки, лишь бы дали возможность попробовать себя в любимой профессии и собрать портфолио. Моя жизнь проходила вся в работе, но местечко для моей Светочки я находила всегда.

Наконец настал тот день, когда я услышала от неё:

– Наирушка, я переехала к Самвелу!

– Да? Поздравляю! А я думаю почему у тебя такой голосок звонкий?! Вот оно что!

– Да! Вот, навожу порядок.

– Как тебе семейная жизнь?

– Чудесно! Наирушка, я так счастлива! Самвел просто золотой муж! Господи, спасибо!

– А студенческая?

– Тоже неплохо. Сдаю сессию, остался последний экзамен. Все пока четверки так и идут, не могу дотянуть и всё тут!

– Ну, это не беда. Стипендия всё равно будет.

– Дай Бог! Самвел тоже очень мной гордится! Сказал, что хорошо всё сдам – полетим отдыхать!

– Ради этого старайся моя ласточка! Ради тысячи рублей выходи из кожи вон!

– Не издевайся. Только математика эта конечно… как же не хочется сдавать её! Не хочу я её ещё и в институте! Зачем она там?!

– Чтобы хорошо и правильно кормить людей. Ладно, мой котёнок, я побежала.

– Я тебя целую и очень скучаю!

– Я тоже.

Закончив разговор, я открыла свою почту, чтобы посмотреть моё задание на завтра от редактора. Сейчас ноябрь, но всей редакции как-то всё равно и меня, начинающего журналиста, отправили делать опрос на улице. В Москве осенью жуткий, пронзающий ветер, но хуже него на тот момент были люди, которые спешили домой и не хотели отвечать на мои вопросы. По-другому я представляла себе свою профессию… В мечтах, я сидела за печатной машинкой (чтоб совсем романтично, а ноутбук не винтажная вещь), с чашкой кофе, в очках, шелковой блузе, и писала волнующие народ тексты, после которых ко мне бы пришла слава и у меня бы появилось своё вечернее шоу с разными гостями, шоуменами, артистами… Но чего-то низы славы оказались слишком тягостны! Ладно меня заставляют брать интервью у кого придется, ладно меня отправляют на странные мероприятия, с которых я должна склепать репортаж на три листа… Но опрос-то за что?!

Холодно, все злые, все толкают, диктофон выбивают из рук, посылают кто куда хочет. Опрос получился из трёх ответов. Мне хана. Меня точно уволят. Я не справилась. Что делать? Наврать! Придумаю ответы, придумаю людей! Не терять же работу из-за погоды и чужого плохого настроения! Когда работа была окончена, внутри я была ещё невозможно возбуждена и довольна собой. Энергию надо было куда-то направить, поэтому я и позвонила Светику.

– Привет, Светочек. Как дела?

– Привет! Дела…да…грустно…дела. Не хочу о них говорить. – сказала Света и глубоко вздохнув, продолжила. – Но чувствую если не скажу, то меня эта горечь захлестнет. Прости, пожалуйста, не могу молчать.

– Говори конечно! Быстро причём!

– Знаешь, оказывается всем изменяют. Абсолютно всем.

– С чего такой разговор?

– Ты не занята?

– Выкладывай, мой буквенный компот подождёт.

– Абсолютно любой могут изменить: молодой, старой, умной и глупой, супермодели и простой…

– Конечно! – перебила я. – Самой Мерлин Монро изменял муж! Света, рассказывай – ты опять из-за кого-то расстроилась? Какая девчонка опять нашла в тебе жилетку и загадила голову, мм?