Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая

– Девять. – Даёт ответ господин С. И на него тут же следует вопрос со стороны человека без имени. – А это что значит? – И вновь господин С вынужден сказать ненавидимое им всем сердцем слово «нет». На что человек без имени на этот раз не откусывает свой бутерброд, а к изумлению господина С вдруг начинает смеяться, и со словами: «А это значит, что в соседний рот неприлично заглядывать!», – указующим кивком руки, весело садит его на стул. После чего человек без имени заканчивает все свои дела с бутербродом, а господин С ждёт, когда он освободится и обратит своё внимание на него – конечно не с той же плотоядной целью, что к бутерброду, хотя среди хищников не без этого.

Человек без имени тем временем видимо вошёл во вкус и, взяв с хлебницы ещё один кусочек хлеба, приготовился проделать с ним те же действия, что и с первым куском хлеба. Правда сейчас человек без имени не так одинок за своим столом и он уже не так голоден, как был до первого бутерброда, а это всё вместе даёт свой повод для мысленной деятельности, которая придаёт особую остроту приготовляемым бутербродам.

Ну а так как человек без имени собирался строить, а не разрушать, то и течение его мыслей обратилось к самому первому строителю мира, творцу всего и вся.

– На самом деле, – сняв с лежащего в тарелочке куска масла тонкий слой масла, заговорил человек без имени, – творец не создал человека, как все ошибочно думают, в доказательстве своего утверждения ссылаясь на домысливания друг друга и авторитетные ветхозаветные издания. А творец всего лишь выделил его сущность из уже существующего бытия, единой частью которого он тоже был, и придал ему форму согласно своему подобию и видению. – Человек без имени положил нож с маслом на кусок хлеба и принялся намазывать масло. После же того как первый слой масла был уложен, он посмотрел на господина С и, заговорив, в такт своих слов начал водить из стороны в сторону нож.

– А форма это образ… – тут человек без имени специально сделал паузу, чтобы зафиксировать внимание на сказанном и на том, что будет дальше. И уже после этого продолжил, – тут творец специально умолчал, что мышления. О чём он уже ранее намекал, говоря, что создал человека по своему образу… (уже догадались) да, мышления. Где образ есть форма (вот оно как всё взаимосвязано – одно из другого вытекает и обратно втекает) самовыражения человеческой сущности. А вот что из себя представляет эта сущность, то на этот вопрос вот так просто не дашь ответа, а можно только строить косвенные догадки. Хотя подсказки для этого очевидны – та форма, в которой выведена в мир… – человек без имени сделал задумчивую паузу, во время которой он окинул взглядом господина С, и только после этого продолжил говорить, – скажем так, жизненная единица. Создатель или вездесущий, играет с нами, как дети в песочнице с её содержимым, строя из своих форм различные фигурки. Ну а крепость этих фигурок, слепленных кто на скорую руку, а кто самым тщательным образом, зависит не только он приложенного к ним усердия, но и от самого использованного для их создания материала – в песочнице ведь кроме песка и глины, может попасться и другой минеральный элемент. Не зря же говорят, что человек вылеплен из глины. – Человек без имени подытожил свой рассказа тем, что завершил строительство своего бутерброда, насыпав ложкой на хлеб икры. После чего он бросил испытывающий на крепость бутерброд взгляд и, не желая вдаваться в детали, то есть не интересуясь у господина С о количестве икринок, откусил его и принялся методично разжёвывать откусанный кусок.

И на этот раз человек без имени всё это проделывает не молча, а продолжая вести беседу с господином С, а точнее, свой монолог.

– И теперь каждая из созданных форм жизни борется за собственную форму существования. Так звери готовы загрызть любого во имя выживаемости своего вида, а люди изо всех сил стараются выжить, ради продолжения своего рода. А ведь между формой бытия в виде человека и зверя, есть одна знаковая общность – каждый из них пропускает момент своего становления человеком или же зверем, а затем так и живёт с этим непониманием практически до конца своей жизни. Если, конечно, в его жизни не случится что-нибудь такое из ряда вон выходящее и ему не укажут на его звериную сущность.– Здесь, на этом моменте, господин С напрягся от этих прозвучавших слов, а человек без имени застекленев в своём взгляде и, смотря сквозь господина С в неизведанную даль, вновь сделал паузу, чтобы остыть от внутреннего перегрева и запить возникшую сухость во рту минеральной водой из бокала.

Ну а как только человек без имени нормализовал внутреннее состояние и бокал был отставлен обратно, то он продолжает свои размышления вслух. – А ведь существование бытия в таком своём бесконечном разнообразии форм, косвенно указывает на свою вечность, где лишь только сами формы бытия имеют свою временность существования.

– Ну а то, что нам так бесконечно, – а как иначе, – хочется сохранить своё Я, эту свою временную форму своего бытия на данном временном отрезке бесконечности (целесообразность его существования я не буду сейчас рассматривать), то этому есть простое объяснение – в этом заложен основной принцип самосохранения человека, который таким образом выполняет функцию защиты этой формы своего бытия. Ведь перестань человек себя любить и ценить, то он вскоре погибнет, а так любовь к себе сохраняет и поддерживает в нём жизнь. И, наверное, то, что со временем человеческая оболочка саморазрушается, есть свой смысл – человек постепенно отходит от любви к себе и к дальнейшему самосохранению в этой своей форме для того чтобы более спокойно принять неизбежное, со своим переходом в иные формы бытия. – Человек без имени мельком бросил свой взгляд на внимающего ему господина С и, заглотив последнее, что осталось от бутерброда, начал его прожёвывать. После чего быстро справился с ним и, положив свои руки перед собой на стол, с некоторой резкостью в голосе сказал:

– А кто решит проявить самоуправство, предав большее значение форме своего выражения, чем своей сущности, то тот непременно поплатится за своё пренебрежение законами бытия и выживаемости (а некоторых так и распирает в форменное безобразие – оттого, наверное, так плачевно выглядят те формы личности, кто всё поставил на внешнюю изнанку; а так только и бывает). – А вот эта последняя часть монолога-размышления человека без имени, навела господина С на единственную, как ему кажется, верную мысль – человек без имени таким образом намекает, что нет смысла себя беречь, если эта его оболочка временна и дана человеку лишь как инструмент для решения поставленных перед ним задач.

Между тем человек без имени заметил некоторую возникшую в господине С отстранённость от внимания к нему, что было им воспринято по своему не однозначно и он поспешил развеять у господина С возникшие вопросы, которые мешали ему беспрекословно принять то, что он ему сейчас рассказал – но это только человек без имени так думал.

– Но если форма прекращает своё существование, то у кого-то может возникнуть вопрос, то как быть с осознанием человеком самим себя и куда девается его разум? – человек без имени пристально посмотрел на господина С, как бы спрашивая его – а не ты ли тот самый неблагоразумный человек, который суёт свой длинный нос куда не следует. Ну а господин С, конечно, не такой неблагоразумный человек, и даже если бы он им был, то никогда бы не признался в этом, и поэтому он не сдвигаемо молчит.

Что ж, господин С умеет быть убедительным (даже молча), и человек без имени возвращается к своему монологу. – Но для того чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно вспомнить то, что мы часто забываем. А забываем мы, и часто просто не придаём своё истинное значение тесной связи между мысленным и реальным миром. А она, несомненно, существует. Да и в таких количествах, что мы подчас не можем отличить материальную реальность от её мысленного представления. Из чего я смею предположить, что послужившая источником для формирования нашего самосознания субстанция, родом всё оттуда же, из нашего сущего. Где она всего-то имеет несколько отличные качественные характеристики, определяемые своими границами возможностей и способностей. Но всё это всего лишь свои субъективные, зрительного характера представления окружающего нас мира, где его мыслимость служит лишь для того, чтобы на предварительном этапе, в своих будущих взаимоотношениях с окружающей средой под названием миром, в проекте рассматривать свои замыслы, а вот реальность уже служит для того, чтобы в действительности материализовать все эти задумки. Как, например, я сейчас. – Сказав это, человек без имени отнимает свою руку от стола, не спешно просовывает её во внутрь своего пиджака, немного, самую малость там задерживается, и вскоре оттуда вместе с рукой на свет появляется револьвер. Чей вид почему-то сильно удивляет человека без имени и он, покачав головой, возвращает руку с револьвером обратно, откуда на этот раз им вынимается совсем маленькая, но зато живая птичка.

Что несомненно необыкновенно и очень удивительно, и не может не вызвать вопросов у господина С, безотлагательно желающего знать, как такое вообще возможно. – И как она там смогла поместиться? – глядя на этого воробышка на руках человека без имени, про себя задался вопросом господин С. Ну а человек без имени в свою очередь кладёт свою руку с воробышком ладонью вверх на стол и вместе с господином С принимается наблюдать за тем, что себе позволит сделать эта птица.

Воробышек же хоть всего и боится, но в тоже время любопытство берёт своё, и он начинает потихоньку пододвигаться к выходу с ладони руки на стол, где, несомненно, интересней. И так пока он не оказывается на более твёрдой поверхности стола, после чего он уже начинает более осмысленные движения в сторону хлебницы. Что со стороны человека без имени вызывает замечание.

– Вот я смотрю на это божье творение и сам того не желая, спонтанно начинаю насчёт него и себя мыслить. – Тут человек без имени вдруг замолчал, и господин С подумал, что его слова неожиданно материализовались – он сам того не желая, спонтанно начинает насчёт него и себя мыслить. – Но только господин С так подумал, как человек без имени как будто очухивается из глубин свой мысленной сути и обращается к нему. – Ты уловил самую суть.

И хотя господин С уже не раз был свидетелем проявления человеком без имении такого рода экстрасенсорных способностей, всё же к этому трудно привыкнуть, а чтобы поставить барьер перед этим проникновением в глубины своих мыслей и речи быть не может – человек без имени в раз об этом узнает и потом даже не думай, что тебя может ждать – мысленная закупорка, как минимум. И господина С в очередной раз опять внутренне покоробило.

– Но я тебе не это хотел продемонстрировать. – Сказал человек без имени и, взяв со стола пустой бокал, в один момент прикрывает им воробышка. После чего он берёт со стола тряпичную салфетку, накрывает ею бокал, затем смотрит на господина С и задаёт ему вопрос. – Ну а теперь осталась самая малость. Ответить мне, где птичка?

И, конечно, господин С не спешит идти самым простым путём, на который указывает очевидность. – И если бы тут не было никакого подвоха, то зачем бы человек без имени задавался этим вопросом? Но тогда какой смысл? – задаётся про себя вопросами господин С и не может на них ответить. И не потому, что не знает ответа, а хотя бы потому, что человеку без имени спокойно не сидится и он специально накаляет обстановку, сбивая господина Сс мысли. – А может и нет тут никакого фокуса. – Вставляет свои замечания вход размышления господина С человек без имени.

– Тогда в чём секрет? – почему-то так спрашивает человека без имени господин С, в первые за время своего нахождения за столом решившись на открытый вопрос.

– Секрета никакого нет. А всё это было продемонстрировано лишь для того, чтобы показать тебе на собственном примере, как зыбки наши представления о реальности, где тебе лишь одной, не понятно на чём основанной (на каких-то смутных предположениях, построенных на логических умозаключениях) неуверенности, уже хватило для того чтобы отвергнуть, казалось бы, вот она, несомненную очевидность. – Человек без имени досадливо покачал головой и, отодвинув стоящий перед собой бокал, которым был прикрыт воробей, в сторону, на край стола, заговорил. – А ведь реальность воробья, по мне так, совершенно не очевидна. Откуда ему спрашивается, здесь взяться? Ещё скажи мне, что ты сам видел, как он появился из моего внутреннего кармана. На что я скажу, что этого никак не может быть, потому что не может быть никак. И получается, что некая неочевидная реальность, чуть ли не выдуманность твоего воображения, взяла и запросто сумела разубедить тебя в реальности происходящего и вместе с этим окружающего мира. А что будет тогда, если сама действительность возьмётся за то, чтобы разубеждать тебя в реальности происходящего? – человек без имени своим вопросом чуть ли не вдавил господина С в свой стул.

Но тут господин С видимо уже весь изошёлся от этого всего нагромождения на себя мыслей, которые на него навалил человек без имени, и он, не сдержавшись, своим вопросом перебивает человека без мыслей. – Так птичка там или её там нет? – На что немедленно следует жёсткий ответ его оппонента:

– В таких случаях, всегда надо иметь в виду третий вариант. И спрашивать. А она там изначально была? – И теперь господин С оказывается окончательно придавлен человеком без имени, который вдруг резко переменяется и со странной доброжелательностью делает дополнение. – Давай оставим ответ на этот вопрос до лучших для птички времён. Тем более у нас есть масса других нерешённых дел. – И первое, требующее для себя незамедлительного решения дело, видимо находилось как раз очень близко, на впереди стоящей тарелке, прикрытой крышкой из серебра, к которой и потянулась рука человека без имени, чтобы освободить то, что там под крышкой заждалось его.

Ну а что там так сильно ждало человека без имени, то это для господина С сквозь вырвавшийся из под крышки пар так и не прояснилось, а всё потому что господин С был далёк от знаний таких кулинарных изысков, которыми балуют себя и посетителей ресторанов шеф-повара этих ресторанов. Да это и не было столь важно, когда он сюда не есть пришёл, а слушать то, что ему скажет человек без имени, который в отличие от него был не прочь соединить два в одном, полезное с приятным.

И если за приятное отвечал обед в ресторане и сопутствующий ему разговор, то за полезное уже отвечал последовавший за предварительным разглагольствованием человека без имени, его более обстоятельный разговор.

– И вот тут я подхожу к самому главному. – Стянув с вилки кусочек мяса, проговорил человек без имени. – Целесообразности существования этой жизненной формы под названием человек. – Человек без имени, прожевав, проглотил положенный в рот кусочек мяса и, нацелившись на что-то на своей тарелке, начал блоками выдавать мысли.

– Так одна часть человечества обосновывает своё существование тем, что именно оно придаёт смысл своему существованию (по мне так, тавтология сплошная). Другая же часть человечества считает несколько шире – мол его существование придаёт смысл этому миру. Ну а третьи пошли дальше, и решили, переосмыслив реалии мира, переделать его под новые реалии жизни. И мне кажется, что я отчётливо вижу, к какой из этих категорий людей ты себя причисляешь, мой друг. – Обратился к господину С человек без имени. И человек без имени не ошибся в своём проницательном предположении – господин С причислял себя к тем, к кому следует причислять себя. А раз так, то человек без имени может довериться ему и он, отодвинув тарелку, теперь может поделиться с ним некоторыми соображениями насчёт переустройства этого мира.

– Человечество на своём пути эволюционного развития, а оно развивалось линейно, не раз вставало перед дилеммой выбора своего дальнейшего пути развития. И в этот поворотный момент истории ему стоило как следует подумать над тем, как дальше быть, – ведь сделанный им выбор дальнейшего пути, кардинально менял всё его будущее, – и чего вероятно, совершенно не удосуживались делать современники того времени. Но как часто… да практически всегда бывает, не разум движет человечеством, а совокупность непреодолимой силы случайных стечений обстоятельств. И человек в итоге пришёл к тому, к чему он …Наверное будет не правильно говорить, стремился – человек никогда не знает, чего хочет – а скажем так, к тому к чему пришёл. – Человек без имени сделал глубокий выдох и, немигающим взглядом уставившись на господина С, начал его изучать, как будто в первый раз видел. В результате чего заставив господина С делать то, чего он не привык делать – начать о себе думать и искать в себе то, что так заинтересовало человека без имени, мимо которого ничего мимо не пройдёт и он любого даже самого мутного типа на чистую воду выведет.

Что видимо и собирался сейчас сделать человек без имени, взяв в руки бутылку с минеральной водой, которая после того как она была им открыта, выливается в один из пустых бокалов, а уж затем человеком без имени пододвигается в сторону господина С. Господин С в свою очередь выжидающе смотрит на человека без имени и ждёт от него предложения. И оно тотчас поступило.

– Что смотришь. – Обратился к господину С человек без имени. – Давай пей. – И хотя господин С никоем образом не выказывал желание утолить жажду, он не стал интересоваться и спрашивать у человека без имени, с чего он взял, что он хочет пить, и, вообще, что всё это значит. А зная, что это обязательно что-то значит и необходимо сделать, взял бокал и, не сводя своего взгляда с человека без имени, залпом осушил бокал странного качества воды – она на вкус ничем не отличалась от простой воды, но её вязкость заставляла господина С предпринимать усилия, чтобы проглотить её.

И только успел господин С поставить пустой бокал на стол, как выпитая вода тут же дала о себе знать – господин С почувствовал головокружение, с частичной разориентацией в пространстве, и потерей фокусировки зрения – у него перед глазами всё поплыло и он был вынужден ухватиться за подлокотники стула, чтобы не упасть. Человек без имени тем временем внимательно наблюдает за всем, что с ним происходит. Ну а как только господин С ухватился руками за подлокотники стула, то он обращается к нему. – Не беспокойтесь, это пройдёт, как только жидкостный элемент займёт свои памятливые ячейки.

– Что это ещё за элемент такой? – смотря сквозь обволокшую глаза плёнку, с трудом выговорив вяжущим языком слова, спросил его господин С.

– Это жидкостный носитель памяти. Он лёгкой плёнкой обволакивает отвечающие за память нейронные сети человека и тем самым односторонне блокирует её. После чего вся запись вашей жизнедеятельности будет вестись на этот внешний носитель, а не на твою внутреннюю нейронную память. А это всё позволит мне в дальнейшем быть уверенным в том, что полученная тобой информация дальше никуда не разойдётся и не будет так портящих отношения, информационных утечек. И ещё для информации. На этом носителе содержится вся необходимая информация, которая тебе понадобится для нашего будущего дела. При этом ты сможешь спокойно пользоваться и своей внутренней памятью. Ну а как только всё как надо будет сделано, то я избавлю тебя от этого лишнего груза памяти и значит, ответственности со своими угрызениями совести. – Человек без имени замолчал, вглядываясь в господина С, который видимо уже начал осваиваться в своём новом состоянии и обратно выпрямился на стуле. Что убедило человека без имени в том, что теперь можно перейти к основной части разговора, и он, понизив звук голоса до самого низкого, заговорил:

– Ну, так вот. Зная поворотные моменты истории и, имея поворотные ключи момента, а они несомненно существуют, можно с помощью этого ключа момента изменить направление его взгляда и тем самым перенаправить человечество по другому пути своего развития. – И видимо сказать всё то, что было сказано только что, было не так легко сделать человеку без имени, раз он потемнел во взгляде и как показалось господину С, похолодел лицом – а как ещё объяснить обелившиеся морозом ресницы. Но господину С сейчас не до всех этих размышлений и выяснений, – с этим человеком без имени, всё не так очевидно, да и никогда не прояснишь, что к чему – когда тот начинает его подводить к самому вопросу, о сути которого господин С уже догадался.

– А теперь к сути дела. Я связан словом и поэтому не могу принять прямого участия в этом деле. Так что всеми активными действиями придётся заняться тебе. – Сказав это, человек без имени пододвигает в сторону господина С вдруг оказавшийся на столе смартфон. После же того как смартфон оказался в пределах досягаемости активного зрительного взгляда господина С и он мог на нём различить символы и изображение, человек без имени разворачивает смартфон к господину С с удобной для чтения стороны (и хотя эта информация уже содержится во внешней памяти господина С, всё же там находится чистая информация, а она без акцентирования внимания на детали не будет полной), и говорит:

– В этом месте и в указанное время, будет тот, кто назовёт вам или точнее сказать, тому, с кем он будет вести там свой разговор, эту временную точку. Ваша задача состоит лишь в том, чтобы незаметно подобраться к нему и получить эту информацию. – И господину С вроде бы всё понятно и в тоже время ему не совсем всё понятно, а всё потому, что его чрезвычайно заинтересовало и вслед взволновало странное отступление человека без имени, когда он озвучил некие свои нерушимые обязательства перед кем-то. – Я связан словом.

И как только он это сказал, то господин С уже ни о чём здраво не мог думать, как только над разрешением этой загадочной фразы. Правда когда человек без имени пододвинул к нему смартфон, ответственность за себя вновь взяла вверх в нём и он принялся впитывать в себя сказанное человеком без имени.

– С этим проблем не будет. – Глядя в телефоне на фотографию объекта слежения, дал ответ господин С.

– Я не сомневался в этом. – Сказал человек без имени, забирая назад свой телефон, чтобы так же незаметно, как и появился, спрятать его в карман пиджака. После чего он откидываться на спинку стула и, сложив перед собой свои руки в домик, начинает рассуждать. – Что же касается самого ключа момента, то с ним дело обстоит куда более сложнее. Получить действующий ключ из рук его носителя будет не реально, а вот насчёт того, чтобы подобрать его, то этого вполне возможно и нам по силам – история человечества развивается циклично и значит, некоторые ключи момента идентичны между собой. Правда есть ещё один вариант, попробовать воссоздать ключ, но это чрезвычайно сложно, даже если известно его кодовое число.

– Так ключ с кодовым замком? – вдруг спросил господин С, чем вызвал у человека без имени глубокую заинтересованность в нём, с последующим обращением к нему. – А вы, мой друг, проницательны. И, наверное, уже сами догадались о существующей особенности работы этих ключей. – И человек без имени как всегда угадал – господин С действительно сумел понять устройство работы этих ключей момента. – Он открывает свой путевой замок строго в одно и тоже время, в намеченном этим моментом времени месте. – Дал ответ господин С.

Но не только в этом проявил проницательность господин С, его догадливость простерлась в такие глубины понимания, что узнай об этом человек без имени, то ему эта его догадливость уж точно не понравилась бы. Так господин С знающи предположил, что установленная в нём внешняя память, окромя своих прямых записывающих функций, может включать в себя ряд скрытых от него возможностей, как, например, контроль за его перемещением (там может быть маяк) и ведением наблюдения за его жизнедеятельностью. А такой полный контроль над тобой, мало кому сможет понравиться. Но сейчас господин С ничего не мог поделать и вынужден был сдерживать себя от таких мыслей, которые кто знает кроме человека без имени, не будут ли им прочитаны вскоре.

И тут господин С скорей всего занервничал и оттого неожиданно для всех, для них двоих за столом, задался вопросом. – Но зачем? – Что вызвало неожиданную реакцию со стороны человека без имени, который вдруг выронил из рук взятую было вилку. Что для человека без имени, не привыкшего разбрасываться неосознанными поступками, – а эта нелепость с вилкой, как раз относился к ним, – было чрезвычайного характера происшествие. Но чего человек без имени точно никогда себе не позволяет делать, так это два раза подряд неосознанных поступка. И он не из тех людей, кто в безумии в тот же момент хватает упавшую вилку со стола и вонзает её в горло спровоцировавшего его на такие действия провокатора, а он хладнокровно смотря на господина С, пододвигает свою руку к стоящему на краю стола накрытому тканевой салфеткой бокалу. Что не проходит мимо взгляда господина С, который не выдержав прямого взгляда человека без имени, теперь наблюдал за действиями его руки.

Ну а рука человека без имени, добравшись до ножки бокала, на один миг замерла в одном положении, и вслед за этим собою сдвигает бокал со стола. После чего следует короткая пауза, выжидающая звука соударения бокала с полом. И как только звук разбившегося бокала доносится до них, то человек без имени, как это видится господину С, выдвигает из-за стола одну ногу, и до господина С доносится, заставивший его поёжиться от пробившего озноба, смачный звук переломленных косточек. Вслед за которым до господина С доносится уже звук голоса человека без имени. – Затем, что такова моя реальность. И каковы шансы на то, что это не так (!), ты уже сосчитал.