Вечная история

© С. Г. Малиновски, 2018

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2018

Блинчик Евгения

«Вечная история», или Я не боюсь вампиров. Или боюсь?…

Вампир – это тот, кто манипулирует вами…

Я знаю эту книгу ещё до её рождения. Я читала её, лежа на диване, в два часа ночи, что удивительно, потому что вампирская тема меня не привлекает и даже раздражает. Боюсь я монстров с повышенным аппетитом и болезненными пищевыми предпочтениями. К тому же, за исключением пары-тройки образцов, подача вампирского направления в современной литературе достаточно слаба. Это или подражательский перепев готического романа, или смакование самой идеи покойников в гробах, которые тратят полночи на самооткапывание, вторые полночи – на поиск закуски (кладбищенского сторожа почему-то никто не трогает) и спринтерское возвращение в могилу, с моментальным самовосстановлением разрушенного гроба.

Кто при этом приводит могилу с надгробием в порядок, причем за считанные секунды, умалчивается. Изобилие же вампиров с выраженными эстетскими наклонностями и наличием дружеских связей с человечеством в целом вызывает некоторое сомнение: судя по первоначальным источникам, это злобные, вечноголодные твари…

…Они оказались разными, эти существа, которые, за неимением самоназвания, приняли имя вампиров. Объединенные общим происхождением, они выбрали два разных пути приобщения к вечности.

И превратились в Ложу и… не-Ложу (об истинном названии вторых пока умолчим). Вампиры Ложи использовали первоначальный материал, напичканный нанороботами и созданный на заре времён могущественной инопланетной цивилизацией, вампиры не-Ложи оперлись на собственную кровь, носительницу этих нанов. Принципиальная разница в подходах привела к принципиально разному отношению к миру.

Казалось бы, что может быть лучше, чем изначальное? Однако опора на сконструированную сущность, на некий материал, изначально чуждый окружающей его действительности, привела к отчуждённости от этого мира, от того, что его насыщает; более того, произошло выхолащивание уже имевшихся привязанностей, появилось холодное и беспринципное отношение к окружающему.

Да и сами взаимоотношения внутри круга владеющих этим материалом ограничены принципом прямой биологической иерархии. А сам факт владения изначальной приобщающей сущностью добавил весьма неприятной заносчивости и экстремистского презрения ко всем остальным.

В противовес вечноголодной и озлобленной Ложе, вампиры не-Ложи (простите тавтологию) полагают самым надёжным материалом свою собственную кровь, когда-то так же измененную чуждыми технологиями. Казалось бы, да есть ли тут разница?

Однако опора на своё, присущее всё же живым, не потерявшее всё предшествующее содержание, сформировала более теплое отношение к миру, без явного агрессивного потребительства, позволила мягче принимать существующий порядок вещей.

Да и внутренние взаимоотношения – это отношения в прямом смысле кровных родственников, со всем спектром сложных чувств, наполняющих близкое родство, и с серьёзным оттенком патриархально-родовых отношений. Не-Ложа, по крайней мере, обладает некоторым тактом по отношению к окружающему миру, что в условиях вечной жизни фактически равно морали…

…Они всё время вторгаются в человеческую жизнь. Они, эти люди, переделанные когда-то для неясных надобностей в новый вид существ, остались без хозяев и сами ощутили в себе стремление править этим миром. Многие возможности, бесконечная продолжительность жизни, безграничное познание и вследствие этого рано или поздно наступающая отстранённость от привязанностей, от чувства долга, от исторической приобщенности. И в смене образов – древних воинов, средневековых врачей, инквизиторов, царской гвардии, спецназа, в этой череде декораций, остаётся одно желание и одна возможность – управлять. И они блестяще справляются с этой задачей.

Они блестяще манипулируют историческим процессом, сопровождая свои действия философскими рассуждениями на темы периодического совпадения или несовпадения своих интересов с интересами людей. Это делает и неприятная лично мне Ложа, это делают и обаятельные главные герои. Следует понимать, что информированность человечества в этом вопросе весьма и весьма относительна…

…Конечно, можно порассуждать о соответствиях двух разных традиций приобщения к вечности, католицизму и православию; о таких прозрачных параллелях, как Ложа – масоны и не-Ложа – контрразведка или другие спецслужбы; о вампирах как о мировой тайной организации с террористическим уклоном или о вампирах с их неограниченными материальными средствами, специфическими социально-общественными связями и невозможностью воспроизводить потомство как о варианте гей-сообщества…

…Много, много пришло мне в голову, когда читала я эту книгу. Приходилось быть внимательной – роман густо насыщен историческими тонкостями и психологическими переплетениями, отсылками к мифологии и личному опыту авторов.

К утру я сделала вывод, что все эти детали являются лишь фоном для основной идеи – не следует бояться мифических кровопийц или непонятных современных энергопийц, следует бояться тех, кто вами манипулирует. Как бы они ни назывались…

…Если читаешь книгу за полночь, если благодаря прочтению теряешь хоть немного старых предубеждений к теме и получаешь пищу для новых размышлений, если её герои вызывают не скуку, а чётко очерченное чувство приязни, нелюбви или сожаления и сочувствия, то книга удалась. Читайте и наслаждайтесь…

…И не бойтесь вампиров, как я.

А то будете плохо спать…

Волынская Илона и Кащеев Кирилл

Может, и люди когда-нибудь поумнеют?

история постсоветского вампира

Он образован и силён, он может сводить девушку в дорогой ресторан и обезвредить уличного хулигана, он разбирается в искусстве и оружии, а ещё у него очень-очень белая кожа и красные глаза, и работать он предпочитает по ночам.

Юные впечатлительные барышни с кокетливым ужасом называют его вампиром, люди постарше и посолиднее объясняют дурочкам, что он всего лишь альбинос, ничего особенного, никаких тайн и загадок. Но тайна есть: он и впрямь вампир.

«Опять вампиры, сколько можно!» – скривится искушенный читатель. Вампирская тема на сегодняшний день настолько избита, что само обращение автора к ней уже настораживает, но книга С. Г. Малиновски «Вечная история» показывает, что даже самую «заезженную» тему можно повернуть такой непривычной стороной.

Как воображает себе вампира автор очередной «вампирской саги»? Безусловно, стандартный набор – шастает ночью по улицам, пьёт кровь невинных жертв, за счёт чего живёт вечно, если, конечно, осиновым колом не проткнут или на солнце не выставят. Да, ещё у него клыки торчат.

В последнее время вампирская литература, особенно повествующая о вампирах в современном обществе, обогатилась образом позитивного непьющего (или очень умеренно пьющего) вампира со втягивающимися клыками – авторы стали немножко задумываться о логике событий. Если бы каждую ночь полиция и впрямь находила обескровленные тела, даже в фантастическом романе это привело бы к выявлению и тотальному уничтожению вампиров.

А если бы недогрызенные вампирами жертвы и впрямь сами становились вампирами, то за века человеческой истории мы стали бы вампирами все (чисто статистически). Поэтому нынешний литературный вампир скромен и тих, преисполнен раскаяния за тех, кого загрыз в давние лихие времена, ужасно боится разоблачения, а потому живёт в маленьком городке (где все на виду), старательно избегает своих «кровных братьев» (которые все плохие), ну, ещё влюблён в хорошую девушку лет пятнадцати и мучается уже по другому поводу – как бы её от большой симпатии ненароком не схарчить. Короче, так же противоречит обычной логике, как и его кровожадный предшественник.

В «Вечной истории» к вампирам подошли нетривиально – а именно, попытались рассказать историю вампиров с точки зрения… реальности. Каким должно быть это существо – вампир – чтобы и впрямь существовать в реальном мире среди реальных людей?

В «Вечной истории» мы впервые за всю историю (простите за тавтологию) вампирской литературы узнаём, откуда вампиры вообще взялись. Они предстают перед нами не в обычном облике одуревших от чувства собственного превосходства индивидуалистов, наоборот, они оказываются связанными жёсткими узами правил, законов и общевампирской организации. Но ведь и в самом деле, не будь такой организации – они бы не могли выжить.

А наличие такой организации просто не могло остаться секретом от правительств, и потому вампирское сообщество неизбежно должно жить в союзе с человеческой властью: не подчиняться ей полностью (слишком уж вампиры сильны), но и не отказывать в сотрудничестве (недостаточно сильны, чтоб конфликтовать).

А ещё вампиры должны непрерывно учиться – общество коротко живущих людей развивается, и вечному существу постоянно приходится его нагонять: не успеешь побыть учеником Аристотеля, как уже надо изучать римское право, потом приходит черёд средневековой софистики и почти сразу – гуманизма Возрождения, и прогрессивной инженерии конца 19 в… Хоп! Уже и до ядерной физики дошло! И само сообщество вампиров изменяется вместе с людьми – культивирует красоту и разум с древними греками и теряет знания и впадает в убожество в тёмное Средневековье… И безусловно, оказывается захваченым всеми прогрессивными идеями по очереди: идеями Платона, идеями Руссо, идеями Маркса…

В «Вечной истории» даже рассмотрен столь популярный после творений Стефани Майерс вопрос «вампиры и девушки». Рассмотрен реально! Ну, сами задумайтесь, если даже для обыкновенного взрослого мужчины 40–50 лет шестнадцатилетняя девчонка не больше, чем сексуальная игрушка, а никак не равноправный друг и парт-нёр, то как на наивных дурочек-школьниц должно смотреть существо, чей возраст исчисляется сотнями лет?

Возможность вместе с главным героем, молодым вампиром Иваном Горловым, изучить это «приближенное к реальности» вампирское сообщество, со всеми его сложностями, взаимоотношениями и секретами, взрослому читателю так же интересно… как детям изучать скрытый мир магов и волшебников вместе с Гарри Поттером.

Но главным героем «Вечной истории» становится все же не вампир Иван, а именно она – история! История болезни и смерти великой страны… Вампиры – ребята шустрые, так что вместе с героем мы успеем побывать везде. Армия, наука, искусство, бизнес, власть, криминал… Драться в Афгане. Участвовать в бандитских разборках. Тусоваться с толкинистами. Учиться в университете.

Нам предстоит увидеть, как криминал бандитский перерастёт в криминал государственный. Попасть в дешевые разборки в ресторанах – и участвовать в великих схватках, решающих судьбы государств. Узнать случайный секс и любовь, такую же вечную, как история. Жить в Крыму и Харькове, в Париже и Берлине, на Гавайях… Увидеть жизнь во всей её мерзости… и прелести. Бесконечное разнообразие мира.

И надежда. Вампиры живут долго и легко залечивают раны. Может, и страна всё-таки залечит раны и будет жить? Вампиры живут долго и со временем начинают понимать, что деньги, сила, власть – всё это не имеет значения. А хочется другого – создавать и защищать. Оставить свой след на Земле.

Может, и люди когда-нибудь поумнеют?

И вечный бой! Покой нам только снится…

Новелла I

Всё началось в тот день, когда я открыл почтовый ящик и получил повестку. Вы будете смеяться, но в армию я хотел, поэтому даже не пытался «откосить», а просто в назначенный час пошёл в военкомат. А «откосить» мог, что правда, то правда. Говорят, что альбиносов в армию вообще не берут – со зрением проблемы и на солнце долго нельзя… Но что делать, если душа жаждет приключений и рвётся в бой?

По врачам меня гоняли долго. Почти везде отметили отличное здоровье, засомневались только хирург и окулист.

Заглянув в мою карту, призывники весело ржали и, потирая руки, припоминали старую шутку о том, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор, ну а я так здоров, что и в одиночку смогу его заменить. В общем, к концу комиссии настроение у меня изрядно испортилось. Перед заветной дверью с надписью ВВК с грустью в глазах перетаптывались с десяток парней в одних трусах. Все были как на подбор – просто паноптикум какой-то! Один вообще больше напоминал узника Бухенвальда – рёбра торчали в разные стороны, а об колени можно было порезаться; оставалось загадкой, как он смог самостоятельно сюда добраться. Другой больше напоминал колобка с выросшими псевдоподиями. В общем, сплошные крайности. И я не лучше. Волосы белые, глаза красные, на фоне белёной стены маскироваться удобно, только трусы снять и глаза закрыть.

Дверь открылась. Из неё выпорхнула девушка в белом халате и мило прощебетала:

– Горлов Иван Николаевич!

Я решительно шагнул вперёд. В кабинет зашёл печатным шагом, насколько позволяли босые пятки, и, как учили, остановился за два метра до стола.

– Призывник Горлов по вашему приказанию прибыл!

Дородный военврач осмотрел меня со смесью удовольствия и разочарования, потом взял личное дело, зачитал записи всех врачей и с сожалением констатировал:

– По всем параметрам – хоть в кремлёвскую роту, но против природы не попрёшь, остается только стройбат.

От обиды на глаза навернулись слёзы. Я опустил голову и надрывно вздохнул. Лучше бы я «откосил».

И тут от дальнего конца стола раздался резкий голос:

– Призывник, в ВДВ хочешь?

– Так точно! – неуверенно выдавил я, с надеждой поворачиваясь к говорившему. Врачи тревожно зашептались.

– Вы уверены? – поинтересовался председатель комиссии.

– Беру под свою ответственность, – ответил тот же голос.

– Ну, как знаете, – пожал плечами врач и протянул вставшему со своего места заступнику моё дело.

Тот взял папку и повернулся ко мне. Передо мной стоял высокий худощавый брюнет с очень белой кожей и невероятно светлыми глазами. Звания его я определить не смог, так как халат скрывал погоны.

– Молодой человек, вам надлежит явиться на вокзал с вещами к воинской кассе номер два двадцать второго мая в четырнадцать ноль-ноль.

– То есть послезавтра? – не веря своему счастью, уточнил я.

– Товарищ призывник, приказы не обсуждают, а выполняют. А сейчас сдайте свой паспорт, займитесь оформлением воинского билета и озаботьтесь получением денежного довольствия. Кругом, марш! Выполнять приказ!

– Есть! – радостно рявкнул я и бодро замаршировал из кабинета.

Следующий день тянулся невыносимо долго. Сдавать паспорта пришло гораздо меньше народа, чем было на комиссии. Мне пришлось особенно тяжело, так как от нетерпения я явился на два часа раньше, чем открывалось окошко, – зато я был первым.

Пока ждал, подтянулись остальные. За нами присматривали капитан и два прапорщика, которые с безучастным видом прогуливались вокруг плаца. Деваться из этой толпы было некуда, поэтому я принял участие в общей беседе.

Ребята в основном травили байки, кто и как «отмазывался» от армии. Судя по всему, байки были абсолютной брехнёй. Но одна из них, про психиатра, мне очень понравилась.

… Некий призывник, скажем, Иванов, обладал недюжинным здоровьем, так что «корячился» ему, как минимум, Афганистан. Естественно, ни богатого папочку, ни тем более сына это не устраивало. К кому только ни обращался несчастный отец, но все врачи, как сговорившись, утверждали, что здесь ничего нельзя сделать. Помочь согласился только психиатр.

От суммы, которую назвал врач, у отца глаза вылезли на лоб, но он, ни на секунду не задумавшись, полез в карман за деньгами.

– Ни в коем случае! – величественно заявил психиатр. – Служить сыну, а не вам, вот пусть он и приносит деньги, но не сюда. Сегодня вечером на кладбище, пятнадцатый сектор, могила Розы Абрамовны Иффенбах, прийти он должен один, ровно в тот час, когда солнце коснётся горизонта.

Озадаченный отец, готовый на всё, согласился.

Надо ли говорить, что в точно назначенное время молодой человек с деньгами был у вышеназванной могилы. Багровое солнце садилось за горизонт, по небу неслись тёмные тучи, ветер гнул кроны деревьев и свистел между оградками… И тут откуда-то сверху послышался вкрадчивый голос:

– Деньги принёс?

Парень поднял голову и опешил. Примерно в двух метрах от земли на ветке старой ивы сидел доктор в костюме-двойке – трусах и лифчике.

– Принёс, – растерянно выдавил призывник.

– Давай, – таинственно прошептал доктор. Взяв пакет с деньгами, он коротко скомандовал: – Пошёл вон!

Оторопевший Иванов выполнил команду.

На следующее утро, придя в военкомат и пройдя всех врачей, он совершенно спокойно вошёл в кабинет медкомиссии. И для него как гром среди ясного неба прозвучало роковое слово председателя: «Годен!»

– Как годен?! – возопил Иванов, пылая праведным гневом и поворачиваясь к психиатру. – За что же вы тогда деньги брали?!

Комиссия вздрогнула и с подозрением повернулась к врачу.

– Когда и где? – с усталой ленцой поинтересовался психиатр, всем своим видом выражая оскорблённую неподкупность.

– Вчера! На кладбище! Вечером! – задохнулся от возмущения призывник. Врачи задумались и на всякий случай отодвинулись подальше. Психиатр, напротив, подался вперёд и, внимательно глядя на него, попросил:

– Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее.

– Да вечером, я же говорю! – Иванов уже захлебывался словами. – Солнце почти село! По небу тучи! Везде ветер! И вы на дереве! В трусах и лифчике!

– Стоп! – скомандовал психиатр и, повернувшись к комиссии, покачал головой. – Ну надо же, коллеги, чуть не пропустили. Сумеречное состояние. Представляете, что он в армии бы натворил?…

Вдоволь насмеявшись, я дождался-таки открытия благословенного окошка и двинулся к нему.

Тут же оба прапорщика выскочили мне наперерез. Один из них, потирая руки, спросил:

– Куда это вы собрались, молодой человек? Домой к мамочке? А в армии кто служить будет?

Я молча достал из кармана военкомовское предписание. Прапор развернул бумажку, прочитал, многозначительно хмыкнул и, окинув меня подобревшим взглядом, буркнул:

– Так бы сразу и сказал, – и отступил в сторону.

Задумываться над этим я особенно не стал, а просто поспешил к окошку. Миловидная девушка, мельком глянув в предписание, забрала мой паспорт и выдала заранее подготовленные документы.

С трудом дождавшись следующего дня, я к двум часам, как и было приказано, прибыл к назначенной кассе.

Был я один, так как отца своего не помню по причине раннего развода и его отъезда в другой город; мать умерла полгода назад; девушкой, благодаря своей внешности, так и не обзавёлся, посему провожать меня было некому. Только соседка, тётя Шура, всплакнула и всунула пакет ватрушек на дорожку. Ну и ладно, долгие проводы – лишние слёзы.

У кассы стоял майор с голубыми просветами на погонах. Когда он повернулся, я увидел на груди обычного зелёного кителя «иконостас», состоящий из наградных колодок, завершали всё это великолепие две Звезды Героя Советского Союза. С трудом оторвавшись от созерцания наград, я поднял глаза и узнал позавчерашнего заступника. Я подошёл к нему, печатая шаг, и, как мне показалось, лихо гаркнул:

– Призывник Горлов прибыл по вашему приказанию!

– Чего орёшь? – поинтересовался майор. – Кошек распугаешь.

– Каких кошек? – ошалел я.

– А какой призывник? Ты уже солдат! Ладно, ждём остальных и отбываем! Можешь покурить.

– Не курю.

– Вот это правильно, – одобрительно кивнул майор, – вот это молодец.

Остальные не заставили себя долго ждать. Двое высоких, крепких, подтянутых парней с очень светлой кожей. Альбиносами они, правда, не были.

Но я всё равно немного успокоился. В обществе трёх бледных и незагорелых мужчин я чувствовал себя вполне комфортно. От размышлений меня оторвал майор, коротко скомандовав:

– Поезд через двадцать пять минут! Путь – четвёртый, платформу найдёте сами. Билеты у меня на руках, так что не отставать!

И мы радостно затопали за ним, даже не зная, куда идём. На вагоне, к которому мы подошли, было написано: «Симферополь – Алма-Ата».

Майор поинтересовался:

– По сколько вам дали довольствия?

Мы дружно отозвались:

– По семь рублей!

– Негусто, за четверо суток проедите всё. Ну да ладно, резерв у меня есть. Только не вздумайте лазить по вагонам-ресторанам. Вы мне нужны без всяких желудочных расстройств.

Затем, вытащив из кармана «четвертной», приказал одному из парней:

– У тебя пятнадцать минут! Живо сгоняй в аптеку и возьми сорок штук гематогена.

Тот понимающе кивнул и испарился, а я озадаченно глянул на майора.

– Что смотришь? Вот вам второй «четвертной»! Дуйте за минералкой. Берите ящик.

– А где? – растерялся я.

– Он знает.

И мы побежали…

Бегаю я хорошо, но парень сразу ушёл в отрыв. Слава богу, бежать пришлось только до ресторана. Обратно мы мчались с ящиком наперевес. Мой сослуживец летел впереди, как «Катти Сарк» на всех парусах. Я с трудом поспевал за ним, то и дело стукаясь коленками о ящик, и с замиранием сердца прислушивался к мелодичному звяканью бутылок.

Как ни странно, к отправлению мы успели.

Когда мы затащили ящик в купе, майор за руку вывел меня в коридор и недовольно сказал:

– Плохо, товарищ солдат! Вам всему надо учиться.

– А почему только мне? – обиделся я, забыв, что старшему по званию не возражают.

– Они лучше бегают, – отрезал майор, словно так и надо.

Я оскорбился:

– Но у меня золотой значок ГТО!

– Особые войска, особые требования. У нас вы должны быть, как минимум, кандидатом в мастера спорта. Ещё немного, и вы меня разочаруете.

Он посмотрел на меня, и я впервые увидел, что глаза у него не просто светлые. Радужки были настолько бледными, что почти сливались с белками. Я поперхнулся. Майор явно хотел что-то сказать, но промолчал. Мы вернулись в купе, и тут поезд тронулся.

– Ну что, вздрогнули! – провозгласил майор и раздал всем по плитке гематогена. Ребята оживились и зашелестели обёртками…

Жрать эту дрянь четыре дня невозможно. И если мои соседи по купе после каждой плитки розовели, то я просто зеленел. С детства не терплю эту приторную гадость, а ватрушки подозрительно быстро закончились. К концу пути один только вид гематогена вызывал тошноту, а майор становился всё более и более мрачным. Наконец он вывел меня в коридор, сунул в руку «червонец» и сухо обронил:

– Ну, если ты такой отважный, пойди поешь в ресторане.

Даже пересоленная солянка и курица-«марафонец», плавающая в жидком пюре, показались мне райским наслаждением.

Так что из ресторана, к удивлению майора, я вернулся полный сил и бодрости.

Наконец путешествие закончилось. Глянув на залитую солнцем степь, я с ужасом подумал о строевых занятиях и неизбежных ожогах на лице. На убогой саманной халупе красовалась гордая надпись: «Коктас». А на том, что с трудом можно было назвать перроном, нас ждал уазик с затемнёнными стёклами. Майор ткнул в него пальцем и скомандовал:

– Залезай!

Населённого пункта около станции не было. Зачем она стоит посреди степи, я так и не понял. Мы погрузились, и машина сорвалась с места. Водитель мне показался слегка чокнутым. По мерзкой грунтовке он гнал со скоростью сто километров в час. Трясло так, что зубы с трудом удерживались в челюстях. На особо коварной колдобине нас подбросило с такой силой, что ребята охнули, а я прикусил язык. Невозмутимым оставался только майор. Если бы я только мог предполагать, что эта гонка продлится более четырёх часов!.. Лучше бы я пошел в стройбат.

Откуда взялись строения посреди степи, мы не поняли, но машина лихо затормозила уже в гараже. Без церемоний вытряхнув всех из салона, майор через внутреннюю дверь провёл нас в какую-то комнату, где нам велели раздеться и отправили в душ со строгим приказом экономить воду и не сильно размываться.

Из душа мы вышли в предбанник, в котором бравый прапорщик выдал нам новую форму. В неё, кроме белья, входили: песочного цвета х/б, достаточно удобные ботинки на высокой шнуровке, широкополая армейская панама, тонкие белые перчатки и огромные тёмные очки. Завершал комплект крем для защиты от ультрафиолетового излучения. После чего мы переоделись и отправились в казарму.

К моему изумлению, казарма состояла из комнат на пять человек. В нашей комнате уже располагались двое ребят, которые радостно нас приветствовали.

Первые два дня мы ничего не делали. Только отдыхали и ходили в столовую. Кормили хорошо, но этот гематоген… Его давали трижды в день, есть я это не мог, выкидывать было жалко, поэтому пока складывал в тумбочку.