Тайна 14 писем
Мы с Верой вошли во двор через железные ворота и с интересом огляделись вокруг. Перед нами стояли лишь кирпичные стены, да валялись почерневшие от огня балки домов – когда-то жилых, но разрушенных во время войны в результате бомбежки. Окна уцелевших зданий были забиты досками. Таких развалин в городе было много. Немцы усердно бомбили город, и вся его центральная часть представляла собой сплошные руины. Правда, кое-где руины были уже расчищены и на их месте возводили новые жилые дома.
– Это здесь, – сказала Вера и с таинственным видом посмотрела на меня.
– Ну и что дальше? – спросила я, невольно чувствуя, что начинаю раздражаться.
– Сейчас посмотрим.
Вера смело направилась в сторону одного из разрушенных домов. Я с неохотой поплелась за ней. Мы с трудом пробирались через земляные насыпи, груды битого кирпича и стекла. На первый взгляд казалось, что человеческая нога здесь давно не ступала. Однако нет, на нашем пути то там, то тут попадались человеческие и собачьи испражнения. Обследовав развалины нескольких домов, мы не обнаружили ни одного проема или входа в дом.
– Но ведь где-то они прячутся, где-то у них есть лежбище. Скорее всего, это подвальное помещение. Но как они туда попадают? – Вера наморщила лоб.
– Тихо. Сюда кто-то идет. Слышишь голоса? – испуганно сказала я и с силой потянула подругу за руку.
Мы, не сговариваясь, опустились на корточки и спрятались за железобетонную плиту, которая торчала из-под земли прямо перед нами. Я от страха прижалась щекой к холодной плите, точно хотела слиться с ней в единое целое. Казалось, ничто не могло заставить меня поднять голову и посмотреть, что творится вокруг. Страх быть обнаруженной побудил меня упасть на землю. Вдали слышны были мужские голоса, которые все приближались и приближались. Я подняла голову и увидела двух мужчин, которые шли в нашу сторону. Один высокий, худощавый, черные сальные волосы свисали до плеч. Его облик показался мне знакомым. Второй – полная противоположность первому. Маленький, круглый как мячик, он проворно перепрыгивал через земляные валуны и при этом без умолку болтал.
– Мыза, а ты уверен, что Конопатый скурвился?
– Несомненно. Он недавно примкнул к нам. Скользкий тип, так и норовит везде свой нос засунуть. С его появлением нас постоянно преследуют неудачи. Вспомни провал на Красной. Нас там ждали. Его работа, нутром чувствую, – Мыза со злостью сплюнул на землю.
– Твое чутье еще не доказательство. Сергей Марков, то бишь Туз, тоже недавно у нас появился. Что о нем скажешь?
– Серьезный мужик.
– Ой-ой-ой… Я лично ему не верю.
– А себе-то, Стерлик, ты веришь? – Мыза остановился и достал из кармана брюк серебряный портсигар.
Стерлик тоже остановился и посмотрел на Мызу, который, чиркнув спичкой, театральным жестом зажег сигару. Бандиты находились всего в нескольких шагах от нас с подругой. Мы затаили дыхание. Начало смеркаться. Силуэты бандитов постепенно становились нечеткими на фоне мрачных темных руин. В разговоре они упомянули Сергея Маркова, моего спасителя. Так значит, Сергей такой же бандит, как и те двое. Мне стало не по себе. Где-то в глубине души я надеялась, что Вера ошиблась, приняв за Сергея похожего на него парня.
– Это они, ребята с танцплощадки, – Вера тронула меня за руку.
– Да, это они, – подтвердила я.
В это время послышался негромкий свист со стороны входа во двор. Мыза в ответ тоже свистнул.
– О нашем разговоре хлопцам ни слова. Я сам с Конопатым разберусь. Понял? – грозным голосом сказал Мыза.
– Как скажешь, – Стерлик надвинул на брови кепку и, пройдя мимо плиты, за которой мы с Верой спрятались, скрылся в развалинах стоявшего впереди здания.
К Мызе подошли трое ребят. Сергея среди них не было. Они приветствовали друг друга хлопками рук. При виде ребят Вера испуганно ахнула и судорожно схватила меня за руку.
– Что с тобой? – я вздрогнула от неожиданного возгласа подруги.
– Нет, нет, ничего, – пробормотала Вера и убрала свою руку.
Но я видела, как она была напугана. Сжавшись вся в комок, Вера пыталась совладать с нервной дрожью, внезапно охватившей ее. Ребята перекинулись парой незначительных фраз, после чего скрылись в тех же развалинах, куда несколько минут назад направился Стерлик. Над нами нависла гнетущая тишина. Я поднялась с земли и огляделась – кругом не было ни души.
– Все, надо уходить отсюда, пока бандиты нас не заметили, – решительно сказала я.
– Нет, я никуда не пойду, пока не выясню, кто эти ребята и что они задумали.
– Вера, ты в своем уме? Этим должна заниматься милиция. Нам здесь делать нечего. Игра в сыщиков слишком опасна. Пойдем отсюда.
– Я сказала «нет»! Ты если хочешь, можешь уходить, я тебя не держу, – Вера в своем решении была непреклонна.
В очередной раз я подивилась на поведение подруги. Ее точно подменили. Она была полна решимости, глаза сверкали безумным огнем. Осторожно ступая, Вера пошла следом за бандитами. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. На двор опустились осенние сумерки. Стало темно, неуютно и страшно. Вера без труда нашла расщелину в стене. Это и был вход в подвал, в котором бандиты устроили свой притон. Сквозь расщелину пробивался тусклый свет и слышны были негромкие голоса.
– Вера, не ходи туда, – я перехватила руку подруги, пытаясь удержать ее.
Но она словно не слышала меня. Пригнувшись, Вера нырнула в расщелину и через секунду вечерняя тьма поглотила ее. Я осталась одна. Полная противоречивых мыслей, я не знала, как поступить. Вдруг я услышала шаги и негромкий свист. К расщелине приближался мужчина. Страх парализовал меня, и я секунду-другую стояла, не в силах шелохнуться.
– Ве-ра, – заикаясь, тихо позвала я подругу.
Дальше все произошло в одно мгновение. Кто-то схватил меня за плечо и с силой втянул в проем в стене. Я не успела даже вскрикнуть, рот зажали мне рукой.
– Тихо, молчи, – чуть слышно прошептала Вера. Мы находились в маленьком темном закутке. Справа от нас – лестничная площадка и несколько ступеней, ведущих вниз в подвал. Внизу над последней ступенькой высоко на крючке висел фонарь, который освещал небольшое подвальное помещение и лестницу. Вскоре на лестничной площадке показался мужчина, который проник сюда так же, как и мы с Верой, и стал спускаться в подвал. Сердце у меня внезапно судорожно сжалось. Это был Сергей. На нем было длинное черное кожаное пальто, черная кепка и серый вязаный шарф, замотанный вокруг шеи. Одним словом – фартовый вид.
– Туз, привет, – послышались возгласы бандитов при виде Сергея.
– Привет, – ответил тот.
– Что-то, Туз, тебя давно не было видно. Хлопцы калякали, будто не было тебя в городе. Разреши полюбопытствовать, куда тебя носило?
– Ничего от тебя, Мыза, не скрыть. В ментовке бы тебе работать, а не на свободных хлебах промышлять.
– Не увиливай от ответа. Вопрос серьезный. Понять хочу. Появилась среди нас паскуда, которая сдает нас ментам. А ты знаешь наш закон. Таким среди нас не место. Не будь я Мызой, если не вычислю эту тварь. Так что скажешь?
Перебранка между Сергеем и Мызой шла на повышенных тонах, и нам с Верой все хорошо было слышно, хотя из своего укрытия видеть мы ничего не могли.
– А то и скажу – не я это! К тетке ездил в деревню. Больна она, хотел проведать.
– И где же твоя тетка живет? – сердитым голосом спросил Мыза.
– Сказал же – в деревне. Сто километров отсюда, село Петриковка.
– Врешь! Нет у тебя никакой тетки. Так где же ты был, Туз?
– На понт берешь, Мыза! Тетку мою в деревне каждый знает, можешь проверить. Давай лучше поговорим о тебе. С кем это ты вчера вечером встречался? Мужик явно чужак, не нашего круга.
– А вот это не твоего ума дело.
– Предположим. Я среди вас новичок. Но, думаю, хлопцев, которые сделали с тобой не одну ходку, этот вопрос может заинтересовать. Я правильно говорю, хлопцы?
– Правильно, правильно, – поддержал Сергея писклявый голос одного из бандитов.
– Ничего я вам не скажу, и баста!
Вдруг послышалось громкая возня, шарканье ног и дикие возгласы.
– Да куда ты денешься! Все сейчас выложишь как миленький, – прерывисто дыша, произнес Сергей.
– Туз, отпусти, хватит. Задушишь, дурак. Отпусти. Хорошо… скажу, только отпусти.
– Так-то лучше. Говори.
– Ну, в общем, есть у меня один человечек. Высоко сидит, пост хороший занимает. Время от времени он делится со мной информацией, где можно свободно и без риска взять золотишко, камешки, денежки или продуктовые карточки. За это я отваливаю ему солидный куш. Мужик он тертый, осторожный, лишний раз светиться не желает. Поэтому мы почти никогда не встречаемся с ним лично, в основном он действует через своего доверенного человека.
– И где же этот мужичок сидит? – Сергей ехидно шмыгнул носом.
– Да там, где ты бы никогда не догадался его искать.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он работник «Мелодии»? – Так называли городской отдел внутренних дел.
– Я и так, Туз, много лишнего сказал. В наших общих интересах, чтобы каждый из вас как можно меньше знал о нем.
– Хорошо. Тогда, что на этот раз он предложил?
– Квартиру зубного техника. В квартире той есть тайничок, в котором хранится золото самой высокой пробы.
– Ну что ж, обсудим, – голос был опять Сергея.
На какое-то время наступила тишина. Потом послышались отдельные слова и фразы. Бандиты вполголоса стали обсуждать предстоящий план налета на квартиру зубного техника. Как мы с Верой не напрягали слух, нам не удалось услышать не единого слова.
Наконец я не выдержала и шепотом предложила:
– Вера, пошли отсюда.
– Нет, погоди. Вдруг удастся еще что-нибудь услышать.
– Нет уж! С меня хватит, похоже, бандиты намерены сидеть тут всю ночь. И ты хочешь здесь ночь провести?
– Я тихо на цыпочках стала пробираться к выходу. Оказавшись на улице, я глубоко вдохнула и от нервного напряжения передернула плечами. Через минуту показалась Вера. Мы взялись за руки и быстро, насколько это было возможно, покинули двор. Наступила ночь, кругом не было ни души.
– Вера, пойдем в милицию и обо всем расскажем, – решительно сказала я.
– О чем расскажем? Мы ничего не знаем наверняка, – возразила подруга.
– Мы знаем, где прячутся бандиты, и знаем, что они задумали ограбить какого-то зубного техника. И в наших силах предотвратить это.
– А как же Сергей? Его тоже заберут в милицию. Ты этого хочешь? – не унималась Вера.
– Мне будет жаль его. Но он – бандит, такой же, как и его дружки.
– Ты в этом уверена? А вдруг он не бандит?
– Ну, я не знаю…
– Оля, прошу тебя, давай подождем с милицией, – с мольбой в голосе произнесла Вера.
– Подождем? Зачем, почему… я не понимаю тебя. Ты что-то скрываешь от меня. Тебе что-то известно о Сергее? Говори, не молчи.
– При чем тут Сергей! – в сердцах вспылила Вера, но тут же прикусила язык.
– Если ни при чем, тогда завтра пойдем в милицию.
– Нет, нет, Оля прошу тебя… Я не могу тебе сейчас всего рассказать, мне нужно время, чтобы кое-что выяснить. Но я обещаю тебе – как только во всем разберусь, мы пойдем в милицию. Хорошо?
– Вера, твои слова пугают меня. Что ты задумала?
– Не волнуйся, все будет нормально, – произнесла Вера и выдавила из себя улыбку.
Вид у нее был растерянный и напуганный одновременно. Мне стало жаль подругу. Какую тайну скрывала она от меня? Я несколько раз попыталась вызвать Веру на откровенный разговор, но натыкалась лишь на железную броню упорного молчания. А время шло. Приближалась сессия. Мы, готовясь к зачетам, засели за учебники. Как всегда, катастрофически не хватало времени. Переписывали друг у друга лекции, а потом по ночам зубрили их. Вера несколько раз не ночевала в общежитии. При этом она не считала нужным объяснять мне причину своего отсутствия. Я же от страха не находила себе места, когда она исчезала. Страх мой еще больше усилился, когда однажды я увидела в киоске, который находился рядом с нашим общежитием, газету с крупным заголовком на первой странице – «Кровавая драма в доме на Лесной улице». Я купила газету и лихорадочно стала читать статью.
В статье говорилось, что по некоторым данным, в прошлом, 1946 году, в Днепропетровске начала действовать опасная вооруженная группа. Первым их преступлением было ограбление продуктового магазина возле железнодорожного вокзала. Четверо преступников с оружием ворвались в магазин, забрали в двух кассах дневную выручку, около пяти тысяч, и скрылись. Несмотря на то что покупателей и продавцов было двадцать человек, никто из них не смог описать приметы грабителей, так как те заставили всех лечь на пол вниз лицом. Кассиры показали, что деньги забирал человек среднего роста, плотного телосложения, с черными, свисающими до плеч волосами. На лице у всех грабителей были черные матерчатые маски. Куда скрылись преступники, никто не заметил. Следующее преступление было совершено уже в апреле 1947 года. Тот же дерзкий почерк ограбления продуктовой базы. Но на этот раз бандитов было уже пятеро.
И вот новое преступление, которое ужаснуло весь город. Был ограблен дом зубного техника Самуила Бернштейна, который жил в частном доме на Лесной улице. Как считала милиция, грабители действовали по наводке. 12 ноября 1947 года в дом Бернштейна постучали. Хозяйка дома впустила грабителей, так как те сказали, что принесли телеграмму. Войдя в дом, они оглушили хозяйку рукояткой нагана и стали шарить по всему дому. Старшая дочь Бернштейна попыталась убежать из дома, но бандиты настигли ее и, не желая оставлять свидетелей, хладнокровно застрелили. Услышав выстрелы, кто-то из соседних домов вызвал милицию. Бандиты забрали золотые украшения, старинную посуду, вскрыли сейф, в котором хранились деньги, и собирались уже уходить. Но в этот момент вернулся домой Самуил Бернштейн. При виде грабителей он стал звать на помощь. Бандиты двумя выстрелами из нагана убили его. Приехала милиция. Завязалась перестрелка, в результате которой был убит один из членов банды. По данным уголовного розыска, кличка убитого бандита – Конопатый. Остальным преступникам удалось скрыться. Жена Бернштейна по пути в больницу скончалась от сильного кровотечения. Из всей семьи остался только младший сын, который на момент разыгравшейся трагедии был на занятиях в школе.
«Они все-таки совершили это, – с ужасом подумала я. – Их надо остановить».
Я решила незамедлительно поговорить с подругой. И если она и на этот раз откажется пойти в милицию, я отправлюсь туда сама.
Наступает утро. На этом я заканчиваю свое второе письмо.
Письмо третье
– Вера, что ты теперь скажешь? – набросилась я на подругу, после того как она прочитала статью.
Вера поджала губы и вдруг громко разрыдалась. Я от неожиданности замерла, не в силах произнести ни слова.
Размазывая слезы по лицу, она произнесло:
– Прости, но я еще не готова с тобой говорить.
– Хорошо. Это твое дело. Но я больше молчать не могу. Я пойду в милицию и расскажу все, что знаю. Бандиты сами не прекратят, их нужно остановить, пока не разыгралась очередная трагедия.
– Нет, нет… – Вера упала передо мной на колени. – Умоляю тебя, не делай этого. Дай мне еще два дня. А потом… потом можешь идти в милицию.
Я скрепя сердце согласилась на просьбу подруги, хотя все мое существо было против. Вечером Вера ушла из общежития и не вернулась ни утром, ни вечером следующего дня. Так надолго она еще никогда не исчезала. Я не знала, что и думать. Через два дня после исчезновения Веры меня вызвал к себе директор техникума. Я вошла в кабинет и увидела сотрудника милиции, который разговаривал с нашим директором. У меня непроизвольно сжалось сердце от страшного предчувствия.
– А, Северина, проходи. Знакомьтесь, товарищ капитан. Студентка первого курса, Ольга Северина, – представил меня Николай Николаевич следователю.
Следователь – молодой курносый капитан в начищенных до блеска сапогах – подошел ко мне и скользнул оценивающим взглядом по моей фигуре.
– Вера Глушко – твоя близкая подруга? – спросил он.
– Да. А что случилось? – дрожащим голосом спросила я.
– Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Прошу тебя поехать со мной.
– Хорошо. Но что случилось?
– Иди, иди, Северина. Товарищ капитан все тебе объяснит, – пришел на помощь следователю директор и проводил нас до двери.
Во дворе техникума у входа стояла милицейская машина. Капитан открыл дверцу, и я скользнула на заднее сидение.
– Поехали во вторую городскую больницу, – сказал капитан, садясь рядом с шофером.
– В больницу? – воскликнула я.
– Да, Оля. Твоя подруга сейчас находится в больнице. Вчера вечером случайные прохожие обнаружили ее около одного из домов на улице Серпенко. Она была тяжело ранена в грудь двумя выстрелами из пистолета. На скорой ее доставили в больницу, где сделали операцию.
Я невольно вспомнила статью, прочитанную накануне. Зубного техника убили тоже выстрелами в грудь. Неужели Веру пытались убить те же бандиты? Меня мгновенно охватил холод от страха.
– Она будет жить? – пересиливая тебя, спросила я.
– Прогноз врачей малоутешительный. Ну, ты понимаешь меня… Оля, мне нужна твоя помощь. Твоя подруга несколько часов назад пришла в сознание. Я пытался выяснить у нее, видела ли она стрелявшего в нее человека. Но она молчит. А мне почему-то кажется, что она не только видела, но и знает того, кто пытался ее убить. Вера попросила позвать тебя. Может быть, она тебе расскажет, что с ней случилось. Для нас важна любая мелочь.
Я кивнула головой почти бессознательно, так как мысли мои в беспорядке роились в голове. Вскоре мы подъехали к больнице и поднялись на второй этаж. По длинному коридору ходили больные в серых застиранных халатах. Я подумала, что до чего же эти больничные халаты имеют удручающе унылый цвет. И мне самой стало уныло.
У входа в палату капитан взял меня за руку и тихим настойчивым голосом произнес:
– Попытайся выяснить у подруги, что она делала в момент покушения, с кем встречалась, и кто, по ее мнению, хотел ее убить? Запомни: от тебя зависит, как скоро мы найдем преступников, покушавшихся на жизнь твоей подруги.
Я опять кивнула и, тяжело вздохнув, вошла в палату, стены которой были покрашены серой краской, местами облупившейся от времени. Судя по количеству коек, палата предназначалась для трех человек, но Вера находилась в ней одна. Она лежала на койке возле окна, задернутого занавесками грязно-серого цвета. Из-за этих занавесок палата показалась мне мрачной и душной. При виде подруги с забинтованной грудью и бледным безжизненным лицом у меня на глаза навернулись слезы. В палате кроме Веры находился ее лечащий врач. Я остановилась, ноги подкашивались и не было сил идти.
– Вас, кажется, зовут Ольга, – сказал врач. – Проходите. Учитывая особые обстоятельства, в виде исключения я разрешил вашей подруге поговорить с вами. Ей тяжело говорить, поэтому в вашем распоряжении не больше трех минут.
Врач вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Вера облизнула пересохшие губы и хриплым голосом произнесла:
– Оля, подойди ближе, мне трудно говорить. А я должна обязательно тебе кое-что рассказать, иначе не будет мне покоя на том свете.
Я бросилась к Вере и упала на колени перед ее кроватью. Слезы душили меня.
– Видишь, как все печально получилось. Умираю я, подружка. Не надо, не плачь. Хочу попросить тебя. Обещай выполнить мою последнюю просьбу.
– Обещаю…
– Тогда слушай… Я родом из деревни Кольчугино, которая находится в семидесяти километрах от Днепропетровска.
– Вера…
– У меня мало времени, не перебивай меня, – подруга судорожно вздохнула и поднесла руку ко рту. – Я родилась в многодетной семье. У меня есть старший брат Петр и три младшие сестры. Когда началась война, Петр ушел на фронт. Ему было в ту пору всего восемнадцать лет. Через полгода мы получили извещение, что Петр пропал без вести. После войны он не вернулся домой. Все эти годы мы оплакивали его. И вот совсем недавно я встретила его.
– О, нет…
– Да, Оля. Он был в компании тех бандитов, которых я встретила на улице Фучика. Я не поверила своим глазам. Вот почему я попросила тебя помочь мне найти место, где эти бандиты прятались. Подсознательно у меня теплилась надежда, что я ошиблась. Но нет, глаза меня не обманули. Мой брат… один из членов банды. В детстве Петр был добрым и хорошим мальчиком. Не мог он добровольно пойти в банду. Я решила встретиться с братом и поговорить. Я стала следить за бандитами. Мне удалось узнать, где живет брат, – Вера вдруг замолчала и, закрыв глаза, громко застонала от боли.
– Вера, я позову врача, – я бросилась к двери, но подруга остановила меня.
– Не надо… я еще не все тебе рассказала. Похоже, кто-то из банды следил за мной. Когда я пришла к дому, в котором жил Петр, в меня выстрелили из-за угла.
– Кто в тебя стрелял? Ты видела его?
– Я не смогла поговорить с братом. Оля, прошу тебя… сделай это за меня. Заставь его пойти в милицию с повинной. Может быть, ему это зачтется. А если ты пойдешь в милицию и расскажешь о банде, их арестуют. Тогда брата расстреляют вместе со всеми бандитами. Обещай мне… поговорить с братом.
– Да, да я обещаю. Вера, скажи, кто в тебя стрелял?
– Когда в меня выстрелили, я, падая, повернула голову в сторону стрелявшего… – Вера понизила голос до шепота. – Сергей… я видела его.
– Нет, я не верю. Сергей не мог в тебя стрелять. Верочка, умоляю тебя, этого не может быть… – я взяла подругу за руку, она была холодная, точно тающая льдинка.
– Сергей… Сер… – Вера повернула голову на бок и застыла. Глаза ее были открыты, а лицо безжизненно.
Меня охватил панический страх, и я бросилась из палаты.
– Помогите, доктор, помогите, – закричала я не своим голосом.
Из ординаторской выбежали врач и медсестра. Они направились в палату, в которой лежала Вера, дверь за ними тут же закрылась. Ко мне подошел следователь.
Изобразив на лице гримасу сочувствия, он спросил:
– Что сказала тебе подруга? Она видела убийцу?
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Мне не хотелось никого видеть, а тем более говорить. Голос следователя с трудом доходил до моего сознания. Я молчала.
Тогда капитан взял меня за плечи и стал трясти.
– Ты слышишь меня? Очнись. Что сказала тебе подруга?
Я открыла глаза.
– Оставьте меня в покое, – выкрикнула я и бросилась в палату Веры.
В это время из палаты вышел врач. Стараясь не смотреть мне в глаза, он произнес:
– Ваша подруга умерла. Примите мои соболезнования. Мы были бессильны что-либо сделать. Мужайтесь.
– Нет, нет… Верочка, подружка моя, – я зарыдала, потом вдруг пошатнулась и, потеряв сознание, упала на пол.
Меня долго не могли привести в чувство. Плохо помню, что было дальше. Кто-то меня обнимал, гладил по голове и говорил ласковые утешительные слова. Все было словно в тумане. Окончательно я пришла в себя только в общежитии. Я лежала на кровати, около меня сидела Олеся, девушка, которая жила со мной в одной комнате.
– Как я здесь оказалась? – спросила я Олесю.
– Ты действительно ничего не помнишь?
Я покачала головой.
– Тебя привез капитан милиции. Это ужасно. Он сказал, что Вера умерла. Когда тебе об этом сообщил врач, ты потеряла сознание. Тебе сделали успокоительный укол, и ты проспала несколько часов. Олечка, что же теперь будет? В техникуме все только и говорят о Вере. Все очень жалеют ее.
И тут я все вспомнила, сердце болезненно сжалось и стало невыносимо тяжело. Бог знает, что бы я отдала, лишь бы не было этого несчастного вчерашнего дня.
– Я не могу поверить, что Веры больше нет. Это не укладывается в моей голове. Боже… за что? – я прижала руки к вискам и заплакала.
На следующий день я пошла на занятия в техникум. В вестибюле я увидела на стене большой портрет Веры в траурной рамке, рядом на тумбочке стояли цветы. Я остановилась около портрета и несколько минут смотрела на него. Вера на портрете была точно живая. Недалеко от меня стояли две старшекурсницы и тихо между собой шептались.
– Ее убили, убили, – слышалось мне в их шепоте, а может быть, мне это только показалось.
На занятия в этот день я так и не попала. Меня опять вызвали к директору, где следователь милиции, которой накануне возил меня в больницу к Вере, больше двух часов вел со мной беседу. Очень дотошным оказался этот капитан. Он давил на меня с такой силой, взывал к моей совести и патриотизму, что мне казалось – еще немного, и я все ему расскажу. И он это чувствовал.
– Оля, ты что-то знаешь, но не хочешь мне рассказать. Почему? Ты кого-то боишься?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Все ты понимаешь. Зачем твоя подруга перед смертью хотела тебя видеть? Что она тебе сказала?
– Она беспокоилась о своих родных, просила меня навестить их и по возможности помочь им справиться с горем. Вера чувствовала, что умирает.