Лабиринты

ГЛАВА 5.

Душераздирающий трезвон заставил Микки подскочить в кровати и в срочном порядке отпустить в небытие голую сексапильную брюнетку, которой он только что настойчиво объяснял, почему сексапильные брюнетки не должны носить одежду. Чертыхнувшись, он нащупал на тумбочке будильник и с размаху швырнул его об пол. Но нестерпимое дребезжание продолжилось. Сообразив, наконец, что с брюнеткой его разлучил вовсе не будильник, Микки нажал кнопку «ответить» на дисплее мобильного телефона.

– Эй, Мик! – Микки узнал радостный голос Тео, гитариста из группы. – Через двадцать две минуты репетиция нашей старой доброй «Бэнд ов лайверс», а от барабанщика и его волшебных палочек ни следа.

Микки уткнулся лбом в подушку и что-то промычал. Голос из трубки озабоченно поинтересовался, в чем дело, после чего Тео удосужился внятного ответа:

– Прости, дружище, буду через пятнадцать минут.

За обозначенные пятнадцать минут барабанщик успел немало: пропрыгал на одной ноге, натягивая на другую джинсы, из спальни в ванную, затем важно прошагал с зубной щеткой во рту к холодильнику, и через десять минут с бутербродом в зубах и нотной тетрадью и палочками под мышкой садился в такси. Репетиции часто включали в себя пару алкогольных коктейлей, чтобы пробудить в музыкантах чувство ритма, поэтому на своей машине Микки туда не ездил. Устроившись на заднем сиденье такси и назвав адрес, он с аппетитом откусил от бутерброда внушительный кусок.

– Простите, – нарушил его блаженство таксист, – но это нельзя.

– Фто? – с набитым ртом неудобно разговаривать.

– Вы накрошите в салоне. – Водитель – педантичного вида индус – с тревогой смотрел на Микки через зеркало заднего вида.

Пришлось проглотить то, что он успел уже откусить. Секунду он колебался, куда деть остальную булку, чтобы водитель не высадил его на полпути, и не придумал ничего лучше, чем запихнуть в рот все, что осталось от бутерброда. Эта находчивость чуть не стоила Микки жизни: коварный кусок не желал проваливаться в желудок и стоял комом где-то в пищеводе. Наконец, он добрался до студии и выпил залпом пол литра воды. Завтрак, хоть и не без приключений, но был засчитан.

Ребята уже все были в сборе. Помимо Микки в «Бэнд ов лайверс» входило еще четыре музыканта: вокалистка Кейт – двадцативосьмилетняя анарексичная блондинка с розовыми прядями в пушистом хвосте, пирсингом в носу и правой брови и многочисленными татуировками, постоянно одетая в причудливые гольфы, перчатки, растянутые майки с черепами и драные джинсовые шорты или мини юбки; гитарист Тео – двадцать шесть лет, худощавый блондин, вертлявый и суетливый в движениях, но мастер гитарного соло. Его подростковая фигурка смотрелась порой нелепо, когда он держал в руках гитару – внушительных размеров электрический инструмент, но стоило ему настроиться на нужный лад, как его мастерская игра покоряла фанатов с первых аккордов – то, что он выделывал с гитарой на сцене напоминало больше бурную ночь с любимой женщиной. Джонни, бас-гитарист, был в команде самым взрослым – ему было тридцать пять. Высокий, суровый, с аккуратно выбритой испаньолкой, которая делала его подбородок еще более квадратным и внушительным, он был настоящим гигантом. Шутливая ласковая кличка «Джонни» закрепилась за ним, когда он стал носить исключительно кожаные косухи и жилетки, дополненные тремя килограммами металлических клепок. Рамос – клавишник, двадцать восемь лет. Привлекательный, но, несмотря на это, романтик и однолюб. Светлые волосы, собранные в хвостик, орлиный гордый профиль, мрачные татуировки, нарочитая свобода стиля, небрежная сексуальность его образа, созданная пиджаками на голое тело, сделала его лицом группы для женской половины фанатов. Также Рамос писал стихи, в чем ему помогала Кейт. Между ними сложились прочные приятельские отношения, но если им случалось работать над текстами вместе, то волей-неволей закрадывались подозрения на счет их чисто приятельских отношений.

Микки пожал ребятам руки в два касания – ладони и локтя, нежно, по-братски стиснул Кейт и разразился соло на своей барабанной установке, под конец выступления сильно двинув по «бочке» и пошипев крэшем. Драмкит был хороший – акустическая установка с электронными компонентами, с которой можно было и репетировать, и записывать музыку, и выступать на концертах.

– Начало слащавенькое, а так – очень даже неплохо! – Похвалил импровизацию Тео и протянул Микки нотный лист. – Давай с ритмом определимся.

Лист был исписан нотными значками и кое-где словами. Микки попытался вчитаться в текст, но разобрать каракули Рамоса не смог.

– Озвучь, – он протянул листок Кейт.

Кейт взяла листок и начала тихо напевать, попутно комментируя написанное:

– Песня про бродягу, про то, что некоторые живут как беспризорники. Только это метафора, понимаешь? Я пришел в этот мир, вместе с круглой луной, – она задумалась и посмотрела на Рамоса, потом сказала ему:

– Мне не очень нравится следующая строчка, рифма хорошая, но смысл, может быть, не понятен?

– Читай как есть, Кейт, – попросил ее Микки.

– Хорошо. Я ведь шут, и весь пир хохотал надо мной. Тара-ра-ра, здесь небольшой музыкальный проигрыш, пожалуй, даже соло гитары. Мне достаточно крох, крох с чужого стола. Дальше громче, вступают барабаны. Я счастливым быть мог, да Судьба не дала. Следующая часть должна быть припевом, но мы с Рамосом еще подкорректируем. Руку я протянул, что подали, то взял: здесь немножко любви, там сочувственный взгляд. Громче: здесь немножко любви, там сочувственный взгляд. Я живу, ты смотри, как я пью этот яд. Опять соло, потом музыкальный проигрыш. Но мелодию можно поменять.

– Давайте попробуем, запишем несколько вариантов, потом определимся, – предложил Микки.

– Давайте, тональности разные. Только смысл песни поменяется от мелодии, – заметил Рамос.

– Кейт, микрофон настроил.

– Спасибо, Тео.

* * *

Репетиция затянулась. Несколько часов без перерыва они искали нужный ритм к словам, немного поспорили о манере исполнения, вступительной мелодии, разбивке на куплеты и подпевки. Обедали в студии – заказали китайскую лапшу из ближайшего ресторанчика. В результате более-менее определились, но отрепетировать хотя бы основную часть не получилось – у Кейт то и дело вырывались фальшивые ноты, гитары не понимали друг друга, а барабаны звучали то слишком слабо и неуверенно, то чересчур агрессивно.

Сейчас улицы Вены были относительно спокойны, и Микки сам не заметил, как начал думать о песне, проигрывать в голове эпизоды с репетиции. Философия бродячей жизни подходила ему как ничто другое: он мог с уверенностью сказать, что подписывается под каждым зарифмованным словом. Его жизнь наполнялась всегда именно мимолетными впечатлениями, обрывочными чувствами, и никогда ничто не становилось частью его жизни. Даже любви на его жизненном пути еще не было! И до недавнего времени он был только рад такому ходу событий, но эта песня вернула его к смутным уже приходившим ему в голову мыслям: ему не хватает этого обычного человеческого чувства. Ребячливо влюбляться в несерьезных красоток на ночь-другую – это приятно и хорошо, но от одиночества не спасает. Да, у него интересная необычная жизнь, мало какой мужчина может похвастаться такой жизнью, но где-то внутри остались пресловутые банальные человеческие потребности: не просто проживать жизнь как интересное приключение, а проживать ее не в одиночестве.

Добравшись до своей квартирки, Микки первым делом включил компьютер. Время от времени людям требовалась его помощь как детектива – последнее время он переориентировался на заочную работу: раздобыть нужную информацию через интернет, проследить работу банковских систем. К своей гордости, он никогда не опускался до банального взлома паролей или примитивных шпионских программ. Он не относил себя к хакерам, но, тем не менее, знакомства среди этих интересных людей у него были. Случалось, он обращался к ним за помощью, но никогда не нарушал границ дозволенного, не лез к ним, что называется, в логово, и за это имел право иногда потревожить их покой своими просьбами.

Среди этих мелких незначительных заказов случались и по-настоящему интересные: после того громкого дела, ставшего для него причиной новой жизни, ФСБ поддерживало с ним негласный контакт. Засекретить канал доступа не было проблемой, и теперь Микки общался с представителями охраны порядка своей родной страны через ящик несуществующей, то есть невидимой непосвященным электронной почты. Эту почту Микки приучил себя проверять первой.

Активировав нужный декодер, он вывел на экран недлинное послание от некоего Бага, за которым скрывался в действительности Андрей Сергеевич Завральский.

Послание даже в раскодированном виде изобиловало непонятными вставками (фрагменты специального кода) и ненужными, усложняющими текст сокращениями знаков препинания. Смысл его сводился к следующему: Микки просили отследить по зафиксированным выходам в сеть один компьютер и выйти на его владельца. Чтобы получить подробную информацию и обговорить детали, ему предлагалось связаться с Багом способом В, который по предварительной договоренности подразумевал разговор по бесхозному не зарегистрированному мобильнику с самим Андреем Сергеевичем.

Дело явно обещало быть интересным. Запросив предварительные координаты пострадавшего от вторжения компьютера (то есть адрес квартиры ученого), Микки вошел в другую почту и ввел в строку адреса длинную числовую комбинацию, после чего впечатал во всплывшее окно несколько слов на русском языке:

«Беркут, это Шакал. Охота на кита. Нужна помощь». Беркут отозвался почти сразу:

«Сколько?»

Микки помедлил с ответом: нужно было прикинуть примерную стоимость услуги.

«1500», – напечатал он в окошечке. Ответ был так же краток:

«1 день».

Это означало, что за полторы тысячи долларов тот, кто скрывался под псевдонимом Беркут, был готов задействовать свою аппаратуру, чтобы найти нужный Микки компьютер, и планировал потратить на это один единственный день.

Микки отправил Завральскому требование обеспечить компьютеру ученого доступ в интернет через тот же самый кабель на неопределенное время до его следующего выхода на связь, после чего закрыл окна на мониторе и сладко потянулся: когда ты играешь в такие игрушки, взрослеть и страдать от одиночества совсем не хочется.

ГЛАВА 6.

2014 год, Австрия.

В тот день Том рано лег спать. Работа риэлтором измотала его окончательно. Он лег, включил телевизор, взял в свою пустующую после развода кровать пиво и чипсы и уставился в экран. Бутылка опустела, и он не заметил, как заснул. Проснулся минут через тридцать оттого, что кто-то громко стучал в дверь кулаком или ладонью, несмотря на то, что звонок висит на видном месте, и не заметить его просто невозможно – предусмотрительный Том об этом специально позаботился. Он встал и, поправив футболку, пошел открывать, пока этот настойчивый и громкий визитер не перебудил и без того недолюбливающих его соседей.

На пороге стояла девушка. Невысокая, худенькая, в поношенных джинсах и никчемной бейсболке, жалкая и несчастная. Ее ребяческая фигурка ссутулилась под тяжестью огромного черного рюкзака. Ярко накрашенные голубые глаза смотрели на хозяина квартиры обреченно.

– Анжелика? – удивленно проговорил он.

– Можно войти? – спросила она вместо приветствия.

Том посторонился, пропуская ее в квартиру. Она неуверенно прошла в гостиную, опустила рюкзак на пол рядом с диваном, а сама села на диван и уставилась в одну точку.

– Что с тобой случилось? – Она как будто очнулась от вопроса, вздрогнула.

– Отец куда-то пропал. Мне кажется, он снова взялся за старое. Его нет четыре дня, в квартиру постоянно кто-то звонит и требует сказать, куда Фил дел деньги. И угрожает.

Девушка перевела на Тома испуганный взгляд.

Фил – это отец Анжелики и сводный брат Тома. Он всю жизнь, сколько его помнил брат, путался с подозрительными личностями, постоянно влипал в какие-то истории. Три года назад он схлопотал срок за пьяную драку и разгром в супермаркете. Он все время где-то пропадает, Анжелику воспитывала мать, если это можно назвать воспитанием: она тоже не очень-то заботилась о благополучии дочери. Когда Фила определили за решетку, она допилась до чертиков и угодила в сумасшедший дом.

– Мне страшно, – еле слышно проговорила Анжелика. – Можно я побуду у тебя?

– Д-да, не вопрос, мы что-нибудь придумаем.

Все еще не оправившийся от неожиданности мужчина ободряюще похлопал девушку по костлявому плечику.

– Давай я тебе постелю, сегодня отдохнешь, а завтра подумаем, как нам быть.

Она согласно кивнула. Том постелил ей на диване, выделил чистое полотенце и пошел спать.

* * *

Утром следующего дня, в субботу, он проснулся раньше обыкновенного. Анжелика уже встала, сходила в душ и теперь сидела перед телевизором на кухне в выцветшей растянутой майке и уплетала хлопья с молоком. Ее длинные русые волосы растрепались и мокрыми клиньями рассыпались по плечам, норовясь угодить в тарелку.

– У меня есть фен, – тихо заметил Том.

– Привет, будешь завтракать, – спросила она, проигнорировав его замечание. – Я подогрела молоко, – с гордостью в голосе добавила она.

– Ненавижу теплое молоко, – он капризно скривил губы. Она улыбнулась.

– Тогда я могу сделать тебе бутерброды, – последовало предложение.

– Нет, спасибо.

Том сел за стол и выплеснул в тарелку остатки холодного молока. После завтрака поставил чайник и перешел к обсуждению их с ней дальнейшей жизни.

– Сколько тебе лет? – спросил он для начала.

– Семнадцать.

– Ага, то есть ты заканчиваешь школу или уже закончила.

– Уже закончила, практически на днях.

– Подала документы в какие-нибудь вузы?

Она замялась.

– Нет. На отца нельзя рассчитывать, и платить за обучение некому, а бесплатных вузов мало, и попасть туда сложно.

– Что значит сложно? Ты вот так сразу отказываешься от такой возможности?

– Не знаю, я, если честно, об этом как-то не думала.

– Молодец, – Том явно начинал чувствовать себя полноправным родителем, – и не думай!

Анжелика нахмурилась, и он невольно почувствовал себя занудой.

– Ладно, извини, просто я считаю, тебе уже пора привыкать думать о серьезных вещах. Нельзя опускать руки и ничего не делать.

– Хорошо, я отправлю документы. Наверное, еще не поздно.

Том затарабанил пальцами по крышке стола.

– Давай так, – озвучил он через минуту свои мысли. – Идти тебе все равно некуда, дружки Фила если до тебя доберутся, то не пожалеют. Оставайся у меня. Но с условием: ты станешь готовиться и на следующий год подашь документы на поступление. Я тебе помогу, мы найдем курсы или преподавателей, выберем тебе место.

– Но я не могу сидеть у тебя на шее! – воскликнула девушка. – Я тебе даже не родная племянница.

– Не думаю, что ты за год наешь сухих завтраков на какую-то баснословную сумму, так что здесь совершенно не о чем переживать! – заверил ее дядя.

– А как же твоя личная жизнь? Женщины? – она с любопытством обвела взглядом кухню в поисках следов, оставленных представительницами человеческой элиты.

– О, это точно не проблема! После развода с женщинами я завязал, у меня в них нет ни моральных, ни физических потребностей – я на них не реагирую. Рано, конечно, ко мне пришла старость (все-таки сорок шесть еще не возраст), но, как говорится…

Анжелика улыбнулась, на этот раз сочувствующе.

– Спасибо, Том, – тихо проговорила она и по-детски ласково посмотрела на своего спасителя. – Но я найду работу и буду оплачивать свою долю сухих завтраков.

– Это невероятно щедро с твоей стороны, но уверяю тебя: моя добровольная интеллектуальная проституция достойно оплачивается сутенерами, на благо которых я корячусь.

Она прыснула. На этой веселой ноте они прекратили размышления о таком неестественном положении и приступили к обустройству комнаты для нее. От спальни она наотрез отказалась и предпочла кровати диван. Они съездили в магазин, заказали ей в мебельном шкаф и столик. Когда они проходили мимо зоомагазина, Анжелика замерла у витрины, потом потянула Тома внутрь и совсем по-детски выпросила у него кролика. Том, никогда не имевший детей, почувствовал себя настоящим отцом и не смог отказать.

Его холостяцкая берлога с появлением двух новых обитателей стала совсем человеческим жилищем. Поддавшись новому настроению, он даже вынес и без малейшего сожаления выкинул коллекцию пивных бутылок, которые в течение последних четырех лет бережно выстраивал симметричными рядами вдоль стены в спальне и под кроватью.

ГЛАВА 7.

Ночь была для Микки не спокойной: сначала он долго не мог уснуть, а когда, наконец, ему это удалось, то поспать он смог совсем немного. Он ворочался и сопел, надеясь снова провалиться в сон, но это только взбудоражило его еще больше. Раздосадованный, Микки фыркнул и встал с кровати. Босые ступни неприятно холодил кафель в ванной, поэтому он не стал умываться, а лишь плеснул себе в лицо теплой водой, прогоняя остатки сна.

Часы на кухне показывали без четверти четыре. Кофе с бутербродом немного поднял Микки настроение, и он включил ноутбук. Пока грузился компьютер, Микки почувствовал себя совсем хорошо, что и поспешил отметить сладким сандвичем из ломтя белого батона и варенья.

Беркут сработал на удивление быстро: всего за несколько часов он вышел на компьютер взломщика, запустившего вирус, и теперь Микки читал его отчет. Оказалось, что компьютер физика действительно «цапнул троянца», как выразился Беркут, но не поленился оснастить его дополнительной живучестью и прозрачностью: чтобы распознать его, нужна специальная программа, которая доступна только очень продвинутым пользователям интернета. Этот мутант технического мира, полученный посредством скрещивания трояна и навороченной шпионской программы, скопировал все содержимое жесткого диска и перенаправил на «мертвый» домен – своего рода сейф в виртуальной реальности, в который перекочевала запрашиваемая информация, а потом заинтересованный в ней скачал и стер записи. Но удалить что-то из глобальной сети бесследно совершенно невозможно, поэтому если знаешь, где что искать, найдешь сравнительно легко. Судя по данным, программа копировала информацию в течение восемнадцати часов. Поскольку вряд ли ученый просидел бы столько у компьютера, можно предположить, что прокачали вирус на славу: ему достаточно просто наличия подключения – кабеля или беспроводного, – чтобы активироваться. Очень, надо заметить, удобно!

Несмотря на то, что был IP- адрес отправителя вируса, это только начало работы. Микки влез через хорошо защищенный паролями сервер на один из своих банковских счетов и перевел обещанную сумму на счет-однодневку, откуда деньги должны были перекочевать по трем адресам к Беркуту. Потом он зашел в почту и снова отправил сообщение на русском языке: «2500, отследить выход в сеть, пара дней». Попросив, таким образом, следить за связью подозреваемого компьютера с миром, Микки мог попытаться поискать владельца своими способами. Он взломал системы нескольких компаний и крупных магазинов, торгующих компьютерами по всему миру, чтобы выяснить, в какой стране и, если повезет, в каком магазине был куплен данный экземпляр. Он провозился около двух часов, но все-таки нашел, что искал: компьютер был выставлен на продажу два месяца назад в Швеции, в Стокгольме. Теперь можно понадеяться, что продажи этого магазина фиксируются в компьютерной программе, и узнать дату покупки. Судя по товарной карточке, модель навороченная и дорогая, но это не означает, что у купившего спрашивали паспорт, если только он не решил оплачивать покупку именной картой или банковским чеком…

Микки как раз взламывал код доступа, когда его ноутбук слабо крякнул: это аська. Беркут иногда выходил с ним на связь через свой фейковый аккаунт в айсикью, если дело было срочное, и поэтому Микки тут же прочитал сообщение:

«Хай, это Лол», – условленный сигнал заглянуть в «конспиративную» почту.

Беркут сообщал, что наблюдение дало результаты: несколько минут назад подозреваемый подключился к интернету по вай-фай где-то в пригороде Стокгольма, что подтвердило для Микки правильность выбранного подозреваемого. Но для какой цели он вышел в сеть, было непонятно, хоть Беркут и проследил открытые сайты. Ничего криминального: окно сайта эротических фотографий и доставка пиццы. Однако продвинутое оборудование Беркута нащупало что-то еще – тщательно запороленное и скрытое специальным режимом. К сожалению, докопаться до истины в этот раз не удалось: он вышел из интернета, и охотники разочарованно отступили.

Микки не стал выключать компьютер, посвятив себя вновь брожению по просторам виртуальной реальности. Он проверил статистику посещаемости сайта «Бэнд ов ливерс», ответил нескольким фанатам, убил орду орков и добрался со своей армией до замка Чародея, когда динамики снова тихо крякнули.

Он опять вышел в интернет, но теперь из другого места.

– Надо найти карту и посмотреть местность, – сказал себе Микки и стал читать скудные детали наблюдения. На этот раз Беркут был хорошо вооружен и смог распознать замаскированный сайт – это сайт некрупного частного банка. Теперь у Микки были координаты банка, и когда через несколько минут он выяснил, что банк этот находится на Гавайях, он не очень удивился. Связь наблюдаемого компьютера с интернетом снова прервалась. Но эта виртуальная ниточка к чему-то уже вела.

Подозреваемый выходил в интернет еще два раза, с перерывом в полтора часа между каждым соединением. И каждый раз точка сигнала оказывалась примерно на двенадцать километров в стороне от предыдущей, что существенно затрудняло процесс поимки хозяина компьютера.

Получив подтверждение о третьем посещении банковского сайта, Микки отчитался о результатах Завральскому, со скрытым садистским удовольствием назвав ему стоимость проделанной операции. Завральсикй же больше думал о том, какие сложности остались еще впереди: теперь агентам придется весь Стокгольм и его окрестности обегать, чтобы поймать воришку, а это время, драгоценное время! Да и привлекать и без того перегруженных работой российских иностранных агентов ему не хотелось. Пришлось отделу еще раскошелиться, а Завральскому выступить в роли просящей стороны, что было противно всей его натуре, но в итоге Микки согласился, и через полчаса, одетый и с мокрыми еще после душа волосами, он запихивал в спортивную сумку смену белья, любимую футболку и ноутбук.

* * *

Рейс Вена-Стокгольм прибыл на десять минут раньше намеченного времени. Микки спустился по трапу и, радуясь, что ему не нужно ждать багаж, беспрепятственно покинул здание аэропорта.

Еда, которую подавали в самолете, оказалась до безобразия символической, поэтому первым делом Микки набрел на кафе, чтобы восстановить силы после перелета и попользоваться бесплатным вай фай.

Беркут доложил, что засек еще одно соединение с интернетом, и снова был банк. Координаты места без карты ни о чем не говорили. К счастью, кафетерий был рассчитан на туристов, и на стойке у двери были карты города и окрестностей. С картой все стало еще непонятнее: выходило, что подозреваемый ездил вокруг южного края города, каждый раз подключаясь к интернету в разных местах. К чему это? Может, он рассчитывает таким образом себя обезопасить? Но если он хакер, в хорошем смысле этого слова, то он должен понимать, что пока у него в руках его компьютер, его можно отследить. А его передвижения дадут ему всего лишь несколько часов форы… Микки задумался и не заметил, как жует пустую вилку. Принесли бифштекс, но сосредоточиться на еде было сложно. Он отставил тарелку с недоеденным мясом и нашел на карте все точки выхода в интернет с компьютера, за которым они вели охоту. Точки образовали более-менее правильную окружность. Микки нахмурился: здесь явно все было не так просто.