Представительный мужчина булькал в усы, очевидно, поддакивая. Милая девушка что-то шептала на ухо своему кавалеру, и вдвоём они кидали в мою сторону осуждающие взгляды. Хиппи деловито отодвинул меня от окна, открыл дверцу и под одобрительные возгласы соседей по экипажу и возницы выставил мою сумку наружу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Лошади фыркнули на прощание и бодро зацокали копытами по дороге, мощёной булыжником. В сторону от неё уходили в поле две заполненные водой колеи – судя по всему, это и была та самая дорога. Я прошептала в сторону плеча:
– Звёздочка, направь меня к Мёрзлым топям.
Татуировка пощекотала кожу и потянула меня в грязь, к туманным холмам.
Как я ни старалась сохранять бодрость духа, но ветер, несущий с собой взвесь дождевых капель, окончательно вывел меня из себя. Точнее даже не он, а то, что ученица колдуна забыла взять с собой записки от дождя. И Джей хорош – мог бы уделить мне побольше времени! Ведь это моё первое самостоятельное путешествие в чужом мире. Кто знает, с какими ещё неприятностями придётся столкнуться исключительно по незнанию!
Туман приблизился и поглотил меня, утопил в молочной непроглядности вершины холмов. Воздух стал плотным. Затихли мыши, шуршавшие в траве, скрылись редкие птицы. Даже стук капель звучал глуше, и я, подчиняясь ватной тишине окружения, мягче ступала по обочине и почти уже забыла, что у меня есть какая-то цель. Скользя по мокрой серой траве, я смотрела под ноги, и единственным, что занимало меня, был увиденный вдалеке силуэт цапли, которую я приняла за корягу. Или это всё же была сухая ветвь, похожая на птицу?..
Из мутного транса меня вывели детские голоса. Я встрепенулась, огляделась и заметила проступающие из поредевшего тумана дома и покосившуюся изгородь, серую и замшелую.
Сквозь прореху в ограждении между двух столбов, где, по всей видимости, когда-то были ворота, выбежала стайка детишек разного возраста и с гомоном промчалась мимо. Один мальчишка притормозил, присвистнул: «Городская!», но его тут же утащил за рукав приятель.
– Стойте! – крикнула я вдогонку, но им было явно не до меня.
От деревни, прихрамывая, спешила девочка в пальтишке с оборванными пуговицами. Я уцепилась за последнюю возможность и преградила ей путь:
– Эй, постой! Это Мёрзлые топи?
– А то ж, – буркнула девочка, сунула руки в карманы и попыталась обойти меня.
– А кто тут главный?
– Староста Нун, ясно дело! Уди с дороги! Не в лужу же мне скакать, ну!
– Подожди, у меня вопрос: у кого узнать про сказки?
– Какие такие сказки? – девочка недоверчиво подняла брови.
– Ну… Считалочки, стишки. Старые-старые истории о мире.
– Дык то к бабкам! Слышь, там дикий котяра кур задрал. Поглядеть охота!
Я отступила. Девочка бодро похромала мимо.
– Эй, а как старосту найти? – крикнула я ей вслед.
– У него дом красивущий!
Я запоздало сообразила, что надо было предложить ей монетку. Наверняка это заинтересовало бы её больше дохлых кур. Я подавила дрожь отвращения – и правда, городская.
Туман отползал, обозначились силуэты холмов, а на юго-востоке солнце, хоть и не могло пробиться сквозь облака, подсвечивало их изнутри. Я ступила на деревянный настил, чувствуя себя непрошенным гостем. Тут же из-за ближайшего дома показался кот, такой же серый и потрёпанный, как и всё вокруг. Остановился на секунду, недовольно повёл хвостом и убежал.
Я некоторое время поблуждала по улочкам – деревня оказалась больше, чем я думала. Или я просто ходила кругами. Было безлюдно, только раз колыхнулась занавеска, да дым из печных труб и запах еды давал понять, что в Топях есть кто-то живой. Раздавался вдалеке стук молотка. Прокукарекал петух. Но никаких голосов, уж тем более, никакого смеха. Не до того было местным. Наверное, собираются вечером, разгоняют туман огнём большого костра и поют старинные песни.
Мне нравилось представлять, как на какой-нибудь праздник всё украшают лентами и фонариками, готовят особые местные угощения и напитки, танцуют и веселятся всю ночь напролёт… Впрочем, это меня так подавило это место и путь к нему, что я пыталась развеять тяжёлые ощущения яркими фантазиями. Мне нужно было время, чтобы взять себя в руки и настроиться на разговор со старостой, а прогулки всегда помогали собраться с мыслями.
Дом старосты стоял на толстых сваях, как и остальные постройки. Отличался он лишь тем, что под крышей над окнами тянулась вырезанная в древесине надпись. Углубления были выкрашены в красный цвет. Видимо, в глазах хромой девочки это и считалось красотой. Я остановилась и попыталась прочитать надпись, но слова были выведены витиевато, да и древесина пострадала от времени и влажного климата. Я разобрала отдельные буквы, но дальше этого не продвинулась.
Скрипнула створка, и из окна высунулась морщинистая старушка в платочке. Мы некоторое время молчали, разглядывая друг друга. Я решила, что она может знать то, что мне нужно. Но как хоть что-то узнать, если я даже разговор начать не могу! Старушка оказалась смелее меня.
– Чего-й тебе, госпожа?
– Я ищу старосту Нуна, – сказала я и спохватилась: – Доброе утро.
– Ну, положим, не доброе – чуть не половину кур дикий кот задрал, слыхала?
Я кивнула.
– Староста тебе почто?
– Я… я езжу по деревням и сказки собираю.
– От оно что… А староста тут, на печке лежит, бока больные греет. Я-то мать его буду. Стой где стоишь, сейчас пущу. Токо смотри, рад он тебе не будет, сама понимаешь.
Окно захлопнулось.
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и уж было решила, что про меня забыли, но тут дверь отворилась. На пороге стоял немолодой мужчина. Его седые космы были подвязаны платочком, как у его матери, а левая щека раздулась – видимо, не только бока болели, но и зубы. Он смотрел на меня волком, и я поняла, что привезти табак и кофе было отличной идеей.
Глава 8. Староста
– А где все?
– Кто? – после паузы спросил староста.
Разговор не клеился. Это была не первая моя попытка завязать беседу, но с каждым разом становилось только хуже. Хоть мы и сидели на кухне, мне даже не предложили воды, не то что чего-нибудь перекусить.
– Люди… Я никого не видела. Только детей.
Староста с ненавистью смотрел на джинсы. Даже при неярком огоньке одной свечи, разбавлявшем тусклый свет из окна, моя одежда выглядела чужеродно. Что говорить о джинсах, если и простая чёрная водолазка заметно отличалась от грубой рубашки мужчины. Теперь я понимала, что Элла подразумевала под экстравагантностью, и жалела о том, что отказалась от тех мешковатых штанов. В глазах старосты я была городской лентяйкой, а мой новый вопрос только утвердил его в этом мнении.
– Работают, – процедил мужчина. – У нас тут не столица. Мы еду из воздуха доставать не умеем.
Магию он явно не уважал.
– Да что ты несёшь! – раздался из угла голос старушки. – Вон, плащ у неё весь мокрый, она не из этих!
Я на всякий случай прикрыла правую ладонь левой. Хоть пятно связи с Джеем было на внутренней стороне, надо быть осторожнее.
– Может и не из этих, а может и из этих, – пробубнил староста себе под нос. – Так чего надо?
Пора было идти в атаку.
– А вы кофе пьёте?
– Ишь чего!.. – выдохнула старушка.
