Быть вместе

Глава 1

Олег не любил январь, не смотря на то что родился он именно в январе двадцать пятого числа. Этот зимний месяц ассоциировался у него с похмельем. Почему? Может быть из-за долгой череды праздников и ещё более долгих приготовлений к ним. Поздравления, подарки, гости, всё это как игристое вино заставляло людей веселиться в предвкушении, праздновать в ожидании, а потом болеть разочарованием. Чем не похмелье?

Сколько себя помнил Олег не верил в чудеса даже в детстве. Но в детстве ему очень хотелось верить. Глядя на своих сверстников, он старался как мог не узнавать в ряженом Дедушке Морозе соседа по лестничной площадке. Изо всех сил изображал удивление на лице получая новогодний подарок как будто привезённый с Северного полюса, старательно учил стихи, надеясь, что чудо всё-таки произойдёт.

Когда в десять лет он поступил Нахимовское училище то четко осознал-вера в чудеса не поможет ему в жизни и вздохнув с облегчением перестал претворяться. После училища была Военно-Морская академия и навык реально смотреть на вещи и не верить в случайности закрепился в мозгу молодого офицера. Начиная свою карьеру в рядах Северного ВМФ Олег уже четко знал, чего он хочет. Его не даром считали холодным и расчетливым карьеристом. В сущности, он таким и был; холодным и расчетливым. Он, поднимаясь по жизни как по лестнице всё время вверх получая то к чему стремился, наслаждался полученным, снова желал, и снова получив желаемое продолжал движение. Олег был уверен-так будет всегда! Однако с ним случилось то чего случиться просто не могло, он полюбил, но любовь не принесла ничего кроме разочарования и боли. Впервые в жизни Олег отступил, не добившись желаемого, он чувствовал себя побеждённым и сломленным. Сердце его разбилось, а гордость была уязвлена настолько что он уехал из родного города. Он уволился в запас, проступил в педагогический институт на исторический факультет и стал офицером воспитателем в Нахимовском училище. От стройного, правильного сверкающего точным расчётом мира остались руины. В сложившейся реальности старые правила не работали, а новых Олег не знал. То, что было жизненно важным для него год назад сейчас не имело значения. Происходящее казалось чередой нелепых случайностей, всё стало другим, но прежней осталась любовь похожая на затянувшуюся душевную болезнь. Каким-то чудом она уцелела в хаосе крушения жизни и по-прежнему мучала Олега, правда спустя столько времени чуть меньше, но всё же причиняя ощутимую боль.

В свой день рождения Олег рассчитывал отсидеться дома, но приятель Миша Ветров решил иначе.

– Да ты с ума сошел! – возмутился Миша, услышав о планах друга, – Совсем одичал. Поехали посидим где-нибудь!

Олег поддался на уговоры, и Миша привёз его в ночной клуб.

– «Синий Лис»? – Олег вопросительно посмотрел на товарища выйдя из машины.

Ветров пожал плечами.

– Пойдём! – сказал он, – Ты оценишь!

Олег окинул взглядом заведение. Большое приземистое двухэтажное здание из красного кирпича занимало почетное место прямо в центре города, забитая машинами парковка говорила о его популярности. Горящая кислотно зеленым неоном вывеска нависала над глухими черными дверями с кованными решетками.

Внутри гремела музыка и было жарко. У входа в зал Ветров поздоровался с какой-то девушкой.

– Иди на балкон! – она старалась перекричать музыку, – твой столик свободен!

По крутой винтовой лестнице друзья поднялись на «балкон». Это была длинная открытая галерея с прозрачным ограждением вдоль которого стояли низкие столы и мягкие диванчики.

– Ну как? – громко спросил Ветров.

– То, что нужно! – ответил Олег и плюхнулся на диван.

К друзьям подошла официантка и достала из заднего кармана джинсов маленький блокнот и ручку. Олег, доверившись вкусу товарища не участвовал в заказе, а смотрел вниз на танцпол. Там в свете прожекторов и вспышках стробоскопов в такт музыки двигались люди. Особенно много было девушек. Широкие лучи цветных лазеров скользили по их полуобнаженным телам и голубой влажный дым окутывал танцующих с ног до головы. Первый этаж это было царство танцпола и барной стойки, замыкающей весь зал в кольцо. за ней четыре бармена удивляли любопытных ловкостью рук. Подбрасывая бутылки встряхивая и жонглируя ими, ребята выказывали чудеса ловкости и скорости. На высоких стульях сидели многочисленные гости, туда суда сновали официанты. Надо всем этим возвышалось некое подобие сцены с диджейским пультом. От гремевшей отовсюду музыки у Олега заложило уши.

– Ну давай именинник! – Ветров толкнул друга в плечо и протянул ему стакан с темной золотистой жидкостью, – за тебя! Чтобы все мечты сбылись, – подмигнув добавил Миша.

– Было бы не плохо, – усмехнувшись ответил Олег и залпом выпил обжигающий градусом напиток.

Когда Олег вспомнил, что за весь день почти ничего не ел было уже поздно, он сильно захмелел, в глазах двоилось, мысли путались, но Олег продолжал пить почему-то уверенный в том, что ему обязательно станет легче, что он наконец вернётся домой, восстановиться по службе, получить очередное звание…

– Эээ, дорогой! – Ветров пытался поймать взгляд Олега, – Ты чего несёшь? Какое звание? Какой домой? Опомнись! Ты хоть закуси…

– Не хочу… – отмахивался Олег от протянутой ему закуски, – Не хочу! Сейчас допьём и я домой к Ольге… – пытался перекричать музыку Олег.

– Давай давай, – смеялся Ветров, – на лестнице не споткнись… Хотя, наверное, лучше и правда домой, – решил Михаил, понимая, что Олег уже ничего не соображает. Он нажал кнопку вызова официанта, и девушка обслуживающая их весь вечер подошла.

– Счет, пожалуйста! – крикнул Миша.

Олег сидел, откинувшись на спинку дивана и всё в глазах у него кружилось и плыло. Он старался даже реже моргать, чувствуя омерзительное состояние беспомощного полета как будто его перестало держать земное притяжение.

– Ты как? – Миша вглядывался в глаза друга, – Живой? Домой поедем?

– Нет! Ещё рано! – заплетающимся языком ответил Олег и потянулся к своему стакану.

– А как же Ольга? – насмешливо спросил Миша явно начав издеваться над захмелевшим товарищем.

– Не надо мне… не хочет… Она видите ли за мужем, – Олег, расплескивая виски поднёс стакан ко рту и сделал несколько глотков, – Всю душу она из меня вынула! – неожиданно громко и чётко крикнул он и хрупкое стекло рассыпалось, вонзаясь осколками в ладонь.

– Твою дивизию! – Миша схватил салфетку со стола и вложил в руку Олега, – Держи!

– Не надо… убери… – отмахивался Олег.

– Заткнись! – рявкнул Миша, грубо толкнув друга. Олег откинулся на спинку дивана и хрипло рассмеявшись закрыл глаза. Он чувствовал, что падает, чернота вокруг сгущалась, музыка гремела бессвязно каким-то мучительно громкими фрагментами, мир рассыпался, на осколки, как разбитый бокала и струился песком сквозь пальцы. Обратно в сознание Олега привела боль, когда он открыл глаза то увидел невероятно яркий рисунок, на белом сияющем фоне это была зелёная птичка колибри в полёте над синим цветком. Олег моргнул, но рисунок не пропал, а проступил четче. «Крыша съехала» … – подумал он неожиданно трезво, но потом понял, что с головой у него всё в порядке, а маленькая птичка-это татуировкой на плече молодой официантки. Девушка стояла, склонившись над окровавленной рукой Олега вынимая впившиеся в ладонь осколки, а Миша светил ей фонариком с телефона.

– Очухался? – усмехнулся Ветров заметив, что друг открыл глаза.

– Наливай, а то уйду! – пошутил Олег, сделав попытку встать.

– Не дёргайся! – резко потребовала официантка.

– Ой какие мы строгие… – засмеялся Олег и окинул девушку взглядом, не обратившую на его пьяную шутку никакого внимания. Она была хрупкой, не высокой, и лицо её украшала россыпь частых легкомысленных веснушек. Волосы, собранные в высокий хвост, казались огненно-рыжими в неверном свете стробоскопов. Она быстро вынула осколки, потом смоченным водой полотенцем промокнула ладонь мужчины, и Олег поморщился от боли. Обработав раны каким-то средством, девушка туго перебинтовала покалеченную руку.

– Спасибо, – поблагодарил официантку Миша и выключил фонарик.

– Бой уже внесли в счёт, – сказала она равнодушно и начала убирать со стола. Миша отошел к прозрачному ограждению галереи чтобы вызвать такси, а Олег наблюдал за девушкой. Упавший ей на плечи пышный хвост не давал разглядеть получше её лица, и он потянулся было чтобы убрать волосы, но не успел официантка взялась за поднос. Тогда он сжал её тонкое запястье и потянул к себе, девушка остановилась и чуть склонившись вопросительно посмотрела на Олега.

– Меня Ольга бросила… – почему-то пожаловался он.

– Сочувствую, – безразлично сказала официантка и отвернувшись выпрямилась. Олег снова потянул её за руку к себе. Девушка, недовольно закатила глаза, но всё же склонилась.

– Может быть утешишь? – спросил Олег, не сводя взгляда с лица официантки.

Она внимательно посмотрела на него, нисколько не смущаясь и улыбнувшись склонилась так низко что он уловил тонкий едва различимый аромат, её духов с цитрусовой ноткой.

– А ничего у тебя не треснет? – грубо спросила она и резко выпрямилась.

Миша стоял, облокотившись на ограждение наблюдая за танцующими, когда зазвонил его телефон.

– О! Карета подана… – произнёс он и повернувшись увидев, как молоденька официантка вырывается из рук его товарища.

– Да ты с ума сошел! – крикнул он, и подбежав отпихнув Олега от девушки, – А ну уймись!

– Мне охрану позвать? – гневно прокричала официантка чуть не плача.

– Извини его, – попросил Миша и сунул в руку девушки несколько купюр, – он напился просто…

– Бывает, – придя в себя сказала она смяла деньги и бросив их на пол быстро ушла.

– Поехали домой… – сказал Ветров поворачиваясь к другу, едва стоявшему на ногах.

Ещё даже не проснувшись Олег чувствовал на сколько было ему плохо. Он с трудом разлепил глаза и застонал. Его тошнило, голова разрывалась на тысячи осколков, и даже тусклый свет январского утра был не выносим для покрасневших опухших глаз. Лежа не подвижно чтобы не спровоцировать рвоты он почему-то видел край ворсистого ковра в черно-белую полоску, хромированную ножку от прикроватной тумбочки и свою забинтованную руку. Он попытался приподняться, оперившись о край постели, но не смог. Ладонь соскользнула, и Олег больно ударился подбородком о деревянный бортик кровати.

– Мммм… – глухо простонал он.

Судя по всему, он был у Миши, но как он сюда попал, Олег не помнил. Кое как придя в себя он добрался до ванной.

– Больше никогда… – стонал он стоя на коленях перед белым фаянсом пока его выворачивало наизнанку, – клянусь… никогда… больше не буду пить…

Потом трясущимися от жестоко похмелья руками Олег открыл холодную воду и встал под душ, зубы его мгновенно застучали, а голова казалось лопнет от боли. Он стоял, дрожа от холода оперившись руками о стену с жадностью глотал струи воды, бежавшей по его лицу.

– Как же мне плохо, – жаловался он сам себе вытираясь, – на хрен же я пил вчера? – Олег завернулся в полотенце и вышел из ванной держась за голову. Мысли его стали проясняться, но чем ярче становились воспоминания, тем четче проступали и провалы в памяти. Это было похоже на азбуку Морзе точка, тире, пробел…

Дом Миши был за городом, это был просторный двухэтажный коттедж с фотостудией на первом этаже. Когда Олег впервые приехал к другу в гости он присвистнул от зависти.

– Да ты прямо барин! И с каких же доходов нынче так живет Питерский пролетариат?

– Две квартиры и дача, в этом доме, – усмехнулся Миша, – и по родственникам ещё должен по гроб жизни.

Олег зашел на кухню и заглянув в холодильник взял бутылку воды. Он с наслаждением приложил холодное стекло к раскалённой голове. За окном в тишине белой зимы стояли раскидистые ели. Нежное серое небо сыпало на землю легкие хлопья снега и ветер играл с ними. Открыв высокие стеклянные двери Олег шагнул на холодный открытый балкон и глубоко, до боли в лёгких вдохнул свежий колючий воздух, пропахший хвоей. Его обступила тишина серого январского дня, босые ступни утонув в снегу тут же пошли иголочками и заломило пальцы на ногах. Постояв немного на балконе Олег вернулся в дом. Голова у него по-прежнему болела, но по крайней мере его перестало тошнить.

Миша работал в студии Олег слышал его голос. Он разговаривал со своей помощницей красивой смуглой француженкой Жюли, Миша звал её Юлей. Она говорила по-русски со смешным акцентом. Олег прошелся по открытой галереи с черными высокими перилами и остановился прямо над фотостудией друга.

– Salut! – улыбнувшись громко сказала Жюли и помахала Олегу рукой.

– О! Очухался, – сказал Миша, подняв голову, – Живой?

Олег, облокотившись о перила усмехнулся.

– Вроде да…

– Тогда пойдём поедим, а то уже обед. Ты бы хоть штаны надел, – покачал головой Миша, окинув Олега долгим взглядом.

Обедать Олег не стал ему было плохо, он просто молча сидел за столом, мучаясь от головной боли и смотрел через большие не зашторенные окна на серое небо, с которого густо слетали белые пушистые хлопья снега. Вспоминая вчерашний вечер и молоденькую девушку официантку из клуба, он вдруг почувствовал тонкий аромат женского парфюма с ноткой цитруса. Он поднёс руку к лицу думая, что запах остался на ладонях и увидел над большим пальцем синий след от укуса. «Надо же было так напиться» – сокрушенно вздохнув подумал Олег, вспоминая свою пьяную выходку.

Посидев не много с друзьями, он снова поднялся в спальню и упав на кровать тут же заснул, провалившись в тяжёлый похмельный бред неясных кошмаров.

Ночь пришла тихо, переодев небо в черный бархат. Снег сыпал и сыпал не прекращаясь, он кружился, ложась на землю мягкой пуховой периной. Черными громадами выступали из темноты старые высокие ели, убранные белыми покрывалами. Тёплый свет окон лежал на сугробах желтыми прямоугольниками.

Олег, открыв глаза и с трудом оторвал голову от подушки. «Который сейчас час?» – подумал он, – «Надо бы ехать домой. Завтра на учёбу» … Полежав немного он сел. Снизу до него долетали звуки музыки, обрывки фраз и смех. У Миши видимо были гости. Олег включил лампу на прикроватной тумбочке, на часах было восемь вечера. Он оделся и вышел из комнаты. На первом этаже действительно собралась компания. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания Олег прошел через пустую фотостудию на закрытую террасу и вызвал себе такси.

– Так, так, – услышал он за своей спиной женский голос, – Уже уезжаешь?

В дверях стояла Мелиса, молодая красивая женщина с которой у Олега был роман осенью.

– Если хочешь я могу отвезти тебя в город, – предложила она.

– Не нужно, я вызвал такси, – сказал Олег и сунул телефон в задний карман джинсов.

– Олег, – Мелиса подошла ближе и положила руки ему на плечи, – Что происходит? Мне кажется или ты действительно стал избегать меня.

– Нет, тебе не кажется, – сказал Олег, убрав её руки.

– Но почему? – искренне удивилась Мелиса.

– Может быть потому что мы расстались, – иронично предположил Олег.

– Что нам мешает быть просто друзьями? – не унималась она.

Олег раздраженно вздохнул.

– Мелиса, прошу тебя хватит!

– Олег, я не понимаю почему…

Начала говорить Мелиса, но у Олега зазвонил телефон.

– Извини, – сказал он и ответив на вызов ушел в дом оставив молодую женщину одну.

С юности Олег не имел недостатка в женском внимании и при желании вскружить голову любой представительнице слабого пола ему не составляло особого труда может быть поэтому однолюбом он не был. Меняя женщин как перчатки, он не стремился создавать прочных отношений. Но справедливости ради надо бы заметить то что мало кто в юности поступает иначе. С возрастом он стал более рассудительным, но создать семью и остановить свой выбор на одной единственной он всё же не так и не смог. Он иногда думал, что и Ольгу, ту женщину к которой он питал неразделённые чувства, полюбил лишь потому что она была замужем и была не доступна.

Осенний роман Олега с Мелиссой продлился всего месяц, он очень скоро устал от неё и порвал отношения. Но молодая женщина всё никак не могла успокоиться при каждом удобном случае напоминая Олегу о себе и о том, как хорошо им было. Но ключевым для Олега во свей этой истории оставалось слово «было», он никогда не возвращался к тем, кого когда-то оставил. К тому же болезненная безответная любовь к Ольге глубоко вошла в гордое сердце, Олег думал о ней и не хотел расставаться с этими мыслями хотя они причиняли ему только боль.

День снятия блокады Ленинграда в семье Олега был праздничным днём и его отмечали особенно торжественно. Родственники собирались по возможности вместе, накрывался стол, из шкафов доставали старые фотоальбомы. Олег всегда любил этот день, наполненный тихой грустью и светлой радостью. В детстве он с трепетом слушал рассказы старших родственников об ужасах блокады, о чудесах мужества защитников города и о низости предателей. Взрослея Олег замечал, как рассказы эти повторялись из года в год, старики впадали в беспамятство, умирали, но каждый год двадцать седьмого января по-прежнему семья собиралась вместе и листая за столом толстые фотоальбомы они по-прежнему вспоминали блокаду и по-прежнему были бесконечны благодарны тем, кто устоял и выдержал, защитил и не сломался под непосильным бременем.

В Питере у Олега жила двоюродная сестра Ирина с мужем Федором, племянник Матвей. С ними он и встретил день снятия блокады. С Ириной Олег рос в Североморске они дружили с детства и лет в семь даже собирались пожениться. Их проделки и приключения в семье вспоминали со смехом хотя эта парочка, как говорила Вера Михайловна, попила много крови. Повзрослев брат и, сестра сохранили дружбу и нежную привязанность, не смотря на то что их разделили многие километры. Ирина выйдя замуж уехала из Североморска к мужу в Питер там родились ее дети. Глядя на свояка-офицера Балтийского флота Олег думал о том, что совершил ошибку уволившись в запас ему ещё можно было служить и служить. Он мог уехать в Калининград туда его звал старый друг отца и служить в штабе. Он мог уехать во Владивосток или в Севастополь, мог остаться и в Североморске, наконец! Но он уволился, сдался и всё из-за женщины. Олега всякий раз передёргивало от этих мыслей он чувствовал себя проигравшим и злился на нелепую череду случайностей, на ненужную неразделённую любовь, на хорошую память, не дающую забыть ему ту из-за которой жизнь его полетела в тартарары. Из-за праздничного стола свояк уехал на вахту, а племянник пошел гулять.

– Если бы не дай Бог конечно, – Олег воздел глаза к небу, – я родился бы женщиной, никогда бы я не связал своей жизни с офицером.

– Это ещё почему? – смеясь спросила брата Ирина.

– Вечное нескончаемое ожидание, – ответил Олег, – Не представляю, как вы это переносите.

– Я слишком занята собой чтобы замечать отсутствие моих мужиков, – махнув рукой сказала Ирина, – А вот их наличие очень сильно осложняет мне жизнь. Давай уберём со стола если ты никуда не спешишь.

– Давай, – пожал плечами Олег.

Он молча помогал сестре составляя тарелки стопкой, аккуратно складывая приборы, а Ирина наблюдала за братом.

– Олег, – наконец не выдержав его подозрительного молчания сказала Ирина, – У тебя что-то случилось?

Он загрузил посуду в посудомойку и закрыв машину нажал кнопку пуск. Машина недовольно вздохнула и заворчав начала работу.

– Ничего, – вздохнув произнёс Олег, – Ничего нового. Всё то же всё с тем же. Не нужно было увольняться, не нужно было уезжать, но теперь уже поздно. Глупо жалеть вдогонку.

– А вот я считаю, что ты всё сделал правильно! – Ирина строго свела брови, – Не понимаю только за что ты себя грызёшь.

Олег устало махнул рукой.

– Давай сменим тему…

– Нет, давай лучше поговорим, – Ирина села к столу, – Я давно уже хотела, а сейчас как раз никого нет.

Олег знал спорить с сестрой делом было безнадёжны. Он конечно мог бы уйти чтобы избежать разговора, но домой Олегу не хотелось, и он сел на против.

– Что тебя тревожит? – спросила Ирина.

Олег усмехнулся, сестра была психологом, а он довольно скептически относился к психологии в общем и к изысканиям Ирины в отношении себя, в частности.

– Ир, ну правда, брось ты это. Я не поддаюсь анализу, я уникален! – засмеялся Олег.

– Не спорю, твоя уникальность не вызывает у меня никаких сомнений, но мне не нравиться твоё подавленное состояние. Уже несколько месяцев ты как сомнамбула, ходишь, ешь, пьёшь, спишь, но ничего не чувствуешь. Я права?

– Я сварю кофе? – вместо ответа спросил Олег и встав подошёл к кухонному шкафу где сестра держала всё необходимое для ритуала варки его любимого напитка.

– Я права, – покачав головой с грустью сказала Ирина, – Олег давай поговорим. Я уверенна тебе станет легче.

– А я не уверен, – бросил через плечо Олег.

Ира хорошо знала брата он хотел поговорить иначе просто ушел бы.

– Как у тебя дела в училище? – спросила Ирина прервал молчание.

– Хорошо, – равнодушно ответил Олеге.

Он насыпал в турку крупно смолотые зерна ароматного кофе.

– А в институте?

– А там ещё лучше. Ты будешь кофе? – спросил он, посмотрев на сестру в пол-оборота.

– Да, – ответила она, – Значит ты жалеешь, что уволился в запас…

– Не в этом дело! – Олег раздраженно перемешал сухие кофе и сахар на дне турки и поставил её на огонь конфорки, – Не об этом я жалею! Я вообще не жалею, что ушел с флота, – он тяжело вздохнул, – Хотя может быть не много и жалею… Я жалею о том, как я ушел. Понимаешь? Это было похоже на бегство. Это унизительно!

Ирина слышала в голосе брата досаду и горечь.

– Мне нужно было остаться! Мне нужно было добиться… – Олег осёкся, – Нужно было… – уже спокойнее произнёс он и Ирина услышала, как тихонько зашипела вода, попавшая в раскалённую турку, а через мгновение по кухне, поплыл приятный аромат черного кофе.

– Олег, – с материнской лаской в голосе произнесла Ирина, – если ты думаешь, что мог бы поступить по-другому, то знай ты не мог.

Олег обернулся и вопросительно посмотрел на сестру.

– В любой момент нашей жизни мы предпринимаем ровно то что должны, не больше не меньше, – с улыбкой объяснила Ирина.

– Ты знаешь, – тихо сказал Олег, отвернувшись, – я иногда думаю, что останься я и всё могло бы пойти иначе и Ольга была бы со мной… мы были бы счастливы…

– Больно, когда надежды не сбываются, – сказала Ирина, – Потеряв мечту невозможно утешиться ничем ни пониманием правильности своего решения, ни открывшимися новыми горизонтами. Это и в правду очень больно, но боль эту нужно пережить. Не прогонять её, не отрицать, не прятаться от неё по чужим койкам, а просто принять, погрузиться в неё и пережить.

Олег знал, что Ирина говорила это опираясь на собственный опыт переживания боли пять лет назад она похоронила дочь умершую в двенадцать лет от рака.

– Как это сделать? – с тоской спросил Олег.

– Этого я не знаю. Но я бы покопалась в себе чтобы понять причину, которая заставляет тебя видеть всё в черном цвете, – Олег молча помешивал кофе, Ирина сказала – Я думаю тебя злит не то что ты уехал и не добился желаемого, я думаю тебя злит и лишает сил понимание того что Ольга счастлива без тебя. Не ты даришь ей счастье.

Олег молча достал из шкафчика две голубенькие кофейные чашечки и поставив на стол разлил по им кофе.

– Наверное ты права, – наконец сказал он, – но мне не легче от этого. Вот скажи почему раньше я никогда не переживал по поводу отношений, нет так нет, да значит да, а сейчас прямо не знаю куда себя деть.

– Наверное раньше ты не любил, а просто использовал женщин, поэтому и не принимал ничего близко к сердцу. С Ольгой видимо вышло по-другому, – предположила Ирина и увидев, как нахмурился брат добавила, – Олег, всё что с тобой сейчас происходит это новый опыт в общении с людьми. Да, он не очень приятный, но это опыт, а значит он будет полезен для тебя в жизни. Прими его.

– Ирин, я больше не могу тебя слушать, прошу давай сменим тему, – попросил Олег, поставив перед сестрой чашечку с кофе, – Чем больше ты говоришь, тем больнее мне становиться.

– Это признак того что разговор наш идёт в нужном направлении.

Олег сел за стол, и Ирина крепко стиснула его пальцы в своей руке.

– Олег, Ольга это прошлое нравиться тебе это или не нравиться, но её больше нет. Судя по всему, и быть не могло. В глубине души ты знаешь об этом, – Олег тяжело вздохнул и потупил взгляд, – Боль пройдёт и чем раньше ты сможешь принять её, тем скорее она отступит. Просто смирись…

– Для меня это не просто, – покачал головой Олег.

– Другого пути нет! – сжимая руку брата сказала Ирина.

Глава 2

Олег откровенно пренебрегал советами сестры хотя и понимал, что Ира права. Какой смысл был ему сходить с ума по прошлому по тому что могло бы быть, или скорее всего не могло бы. Зачем было думать об Ольге, о том, что случилось уже больше года назад. Но Олег цеплялся за эти мысли, он упрямо не хотел забывать ни единой минуты, проведённой рядом с Ольгой, ни одного её слова, взгляда. Он с дрожью вспоминал как однажды держал её в своих объятиях, целовал, как она отвечала ему. Неужели он и правда ошибся уехав. Может быть она ждёт?